160 ответов в теме

[Кошара]

Привет всем!

Во время смерти.

 

Spoiler

Грязный город. Разбитые дороги, тина, лужи. Старые дома почернели от плесени. В воздухе стоял запах гнили, смрада, пота. Между обозов, в которые были запряжены старые худые кони, шныряли свиньи, рыли своими носами землю и дико взвизгивали, когда их кто-то случайно пинал. Лохматые псы гоняли кур, иногда ловили их и загрызали. Бранились между собой люди, кидая со злости друг в друга камнями и грязью, посылая к Чертям и Дьяволу.
На центральной площади собрались почти все жители городка. Сотрясая воздух своими разговорами и криками, они ждали зрелища.
- Ведьма! - Доносилось из толпы. - Сжечь ведьму!
- Гори в Аду! Сжечь ее! Смерть ей! Смерть!
На площадь привели молодую девушку. Ее невинное лицо напоминало нежный цветок лилии. Каре-зеленые глаза были широко раскрыты и периодически омывались прозрачными слезами. На крепко сжатых алых губах запеклась струйка багровой крови. Нежное, бархатное тело было в синяках и ссадинах. Рыжие кудри золотой россыпью окутывали ее плечи. На ее шее был железный ошейник, от которого свисали цепи, соединяющие кандалы на ее руках.
- Ведьма! - Кричали люди и бросали в нее камнями. - Ведьма!
К девушке подошел высокий мужчина. Его лицо скрывал черный капюшон. Протянув к ней свою мускулистую руку и взяв цепь, он дернул девушку поближе к себе. Не отпуская ее, разорвал на ней одежду.
- Проклятая ведьма! - Крикнула женщина и, кинув в нее комок грязи, попала ей в спину. От боли девушка зажмурила глаза. Тина стекала по ее телу.
- Элайза Бретшон! - Все устремили свой взгляд на небольшую деревянную сцену, на которой стоял глашатай. - Вас обвиняют в связи с нечистой силой, демонами и Дьяволом! Вам вынесен смертный приговор! Вы будете сожжены на костре!
Палач дернул девушку и потащил ее к столбу. Привязал веревками.
Пока проповедник говорил о Дьяволе, предостерегая людей от связи с Нечистым, слуги палача начали подкладывать под ноги Элайзы сухие ветки, прутья, солому и сено. Мужчина в капюшоне зажег факел. Девушка обреченно смотрела на людей, по ее щеками стекали слезы. Душа ее разрывалась от страха. Люди, внимая речи проповедника, иногда выкрикивали: "Ведьма!", иногда все вместе молились.
По окончанию этого торжественного предсмертного обряда, все замерли в ожидании.
- Сжечь! - Взвизгнул глашатай и в этот же миг растворился в толпе.
- Смерть ведьме! Гори в аду! - Прокричали люди.
Палач поднял Факел вверх, после чего кинул его под ноги Элайзы. В один миг загорелись солома и сено, после заполыхали сучки и ветки. Заключая в свои жаркие объятья, огонь ласкал горячими языками ноги девушки. В воздух поднялся запах гари.

Элайза почувствовала, что веревки, которыми она была связана, потихоньку сползают с ее тела. "Не может быть!", думала она. "Неужели огонь сжег веревку!?". Освободившись, девушка спрыгнула с горящего "пьедестала". Не чувствуя боли в обожженных ногах, Элайза бросилась бежать. Расталкивая опешившую толпу, она будто летела прочь за пределы городка. Стража и слуги погнались за ней. Элайза бежала не оглядываясь, неслась куда-то вперед, в сторону леса. Слыша приближающиеся крики и ругань стражей, ей казалось, что ее вот вот догонят...
Она забежала в лес. Стража не решилась ее искать среди деревьев и кустарников. Вот она, долгожданная свобода.

Пламя уже теряло свою ярость. Огненные языки становились холоднее. Черные клубы дыма постепенно сменяли свой цвет на серый. В воздухе стоял запах гари и сожженных волос. На столбе, понурив голову, делала последние вздохи Элайза. Ее обугленное черное тело содрогалась в конвульсиях. Очнувшись от бреда, что привиделся ей в момент агонии, она поняла, что свобода была лишь ее предсмертной фантазией.

В больнице.

Существует теория: особо привязанные к этому миру призраки могут брать на время контроль над телами живых, при чём они привязываются к этому телу, и берут контроль снова и снова. Говорят, именно так и происходит раздвоение личности.

Spoiler

Меня зовут Настя, мне 15 лет. Я живу с мамой, папой и младшим братишкой, который недавно еле-еле начал выговаривать слово "дай". Мама у нас домохозяйка, она уволилась с работы когда еще была беременна мной. А папа работает дальнобойщиком. Мы его редко видим, по-этому очень скучаем, особенно мама.
После обеда мама попросила помочь ей с посудой. Я стояла у раковины и намыливала губку. Она быстро вспенилась, мыльные пузырьки белыми стайками просачивались через губку и сразу же лопались. Иногда я могла подолгу стоять так наблюдая за пеной или за водой, текущей из крана, за что нередко получала леща - трата воды и тому подобное... Вот и в этот раз я как завороженная уставилась на струйку воды. Я думала о папе, он, кстати, скоро должен вернуться домой. Месяца два-три и я услышу уставший, но радостный голос "Настюша, обними меня, доченька".
Я взяла большую кастрюлю и начала тщательно тереть ее губкой. Иногда я отвлекалась, виной были тому мои мысли или братишка Егорка, который всхлипывал в зале. Иногда мои мысли были настолько "сладкими", что я закрывала глаза от удовольствия.
Я закрыла глаза и почувствовала усталость, мне нестерпимо захотелось спать, руки стали как ватные, а голове было очень тяжело, будто она сейчас отвалится, сорвется с шеи и покатится колобком под стол. Я чувствовала невесомость в теле, а потом, я будто пропала, исчезла.
Очнулась. Кухня, посуда, губка и кастрюля, которую я мою.
- Настя-Настя, мой быстрей, папа уже уезжает!
Я выронила кастрюлю из рук. Обернулась, а передо мной стоит Егорка, который дергает меня за край футболки. Егорка.
- Что?
- Папа уже уезжает! - он хохотнул и выбежал из кухни.
Меня не было шесть лет. То есть была, но не я. Мама мне рассказала, что в тот день я грохнулась в обморок и проснулась через три дня в больничной палате. Врачи ничего не диагностировали, они продержали меня еще один день и отправили домой. Дома я вела себя нормально. Сначала. А потом, я стала спать по утрам, ночью бодрствовать, а когда меня силком отправляли в школу, пыталась специально пораниться. В ход шло все: от обычной, безобидной, ложки, до ножей, штопоров, вилок и отверток. А потом, мне это понравилось, я стала калечить себя с поводом и без. Однажды мама зашла ко мне в комнату, а я сижу и ковыряюсь в своей руке плоскогубцами. Когда от меня спрятали все колющие и острые предметы, я часами сидела в комнате и пыталась расцарапать вены.
Вы знаете сколько у меня шрамов? Их много. Некоторые еще болят...
К нам вызывали всех. Священники, экзорцисты, демонологи, знахари. Они ничего не находили.
Почитают свои молитвы, возьмут плату и довольные покидают наш дом.
Меня наконец-то отвели к нужному человеку - психотерапевт.
Меня долго лечили, пичкали витаминами, проводили со мной беседы, иногда одевали смирительную рубашку, потому что я вела себя плохо. Я называла себя Артемом, рассказывала, что мне 34 года, что жила я в однушке, что у меня есть взрослый сын и что я принадлежу к секте, где принято калечить себя, мол, так мы ближе к Люциферу.
Врач говорил моей маме, что поздно или рано, я приду в себя. Мне прописали таблетки, которые подавляли во мне Артема, а когда я почувствовала себя лучше - отправили домой.
На самом деле, людей с моим заболеванием много.
Меня зовут Настя, у меня раздвоение личности.

 

Да воскреснет Бог.

 

Spoiler

Я безумно люблю лес. Люблю ходить по мокрой от росы траве, вдыхать живительный воздух хвойных лесов, любоваться на величественные корабельные сосны и кроны дубов. Люблю шероховатые стволы молодых березок и шелест ветвей тревожных осин. По-детски радуюсь каждому найденному грибу, каждой ягодке. Восторженно смотрю на снующих в траве полевых мышей и сусликов, а если повезет, то можно увидеть длинноухого серого зверька, деловито скребущего кору молодых деревьев.
Это, своего рода, хобби мне привил мой старый школьный друг Валерка, когда я был уже в шаге от того, чтобы покончить с жизнью.
Черная хандра, душераздирающая депрессия пришли ко мне, когда несколько лет назад раздался звонок из областного морга. Будничным тоном меня попросили прийти на опознание жены и детей, погибших в ужасной автокатострофе.
Моя Женечка с близнецами ехали домой от тещи, когда в автобус маршрута Чебоксары - Ульяновск врезался бензовоз.
Я помню, как сбегал вниз по ступеням в подвальное помещение, помню ряды бетонных "кроватей" с небольшими углублениями. Помню, как встретили меня жуткими улыбками обнаженных зубов Анечка и Максим. Губы и часть лиц были пожраны пламенем. Помню, как я рыдал у жены на груди, которой в общем то уже и не было, вместо нее руки упирались в изломанный костяк ребер и грудной клетки. И больше не помнил уже ничего.
Психологи, по которым без устали таскала меня вся родня, сказали, что именно это и спасло меня от полного помешательства. Услужливый мозг просто отключил картинку, дабы я не закончил свои дни в сумасшедшем доме.
Но я уже был недалек от этого. Я сутками лежал на диване, не ел и не пил, еле находя в себе силы чтобы добраться до туалета. Работы я лишился, я опустевшая квартира превратилась в помойку. Горы бутылок из-под водки,смрадный запах немытого тела и мысли о петле - вот то,чем я обладал на тот момент.
Валерка приходил каждый день. Стучался, кричал, ругался, часами просиживал под дверью, но мне было абсолютно по барабану и дверь я так и не открыл.
Было часов пять утра, когда в подъезде раздался страшный грохот. Мою входную дверь Валера просто напросто снес с петель. Распинывая бутылки и хрустя осколками, он взял меня за шкиворотник и стащил с дивана. Почти волоком тащил он меня по лестничным пролетам и запихнул в свою "копейку".
А мне было даже не интересно куда меня везут,скорее всего в дурку, подумал я, но и эта мысль не принесла мне никакого беспокойства.
Однако мы выехали за черту города и продолжили свой путь. Валерка приоткрыл окна и я стал ловить себя на мысли, что мне нравится поток воздуха обдувающий лицо и ерошащий давно не стриженные волосы. Остановились мы в лесу. Друг прислонил меня к стволу исполинской сосны, разложил на пакете бутерброды и открыл термос.
Мы молчали. Молчали часа два, слушая пение птиц, скрип сосен и стук неугомонного дятла.
Заботливый товарищ почти впихнул мне в рот бутер, с уже набежавшими на него муравьями, и протянул мне кружку с чаем.
И тут меня прорвало. С набитым ртом, задыхаясь и захлебываясь, я разревелся как годовалый ребенок. Бьюсь об заклад, что такой истерики сосновый бор еще не видел. Я ревел и жрал бутерброды пачками, внезапно ощутив звериный голод.
Ночевать мы остались там же, греясь у костра и подъедая Валеркины запасы.
Так началось мое выздоровление. Я взбодрился, стал следить за собой и своим жилищем. И конечно же не упускал возможности съездить лишний раз на лоно природы. Ездил я уже один, сам выбирая маршруты и за все годы еще ни разу не заблудился.
Но уныние, так прочно поселившееся у меня в груди не хотело так просто расставаться с насиженным местом. Нет-нет, да накатывала волна обреченности и горя, да так сильно, что хотелось выть, кататься по полу и рвать на себе волосы.
Окончательное свое исцеление я нашел в забытой богом деревушке, на которую я набрел во время своих странствий. Постучав в первый попавшийся домишко, я хотел попросить у сельчанина воды и спросить, где тут места погрибнее. Деревенские охотно делятся такой информацией, в отличии от жадных грибников с пригородного поезда.
Ожидал я увидеть типичную для таких мест какую-нибудь пропитую рожу местного самогонщика или вздорную деревенскую бабищу необъятных размеров.
В дверном проеме появилась высокая черная фигура в длиннополом одеянии и четырехгранном головном уборе, обозначавший принадлежность к духовному сану.
Монах выслушал мою просьбу и тяжело вздохнул.
- Земля тут уже давно не родит. - сокрушенно покачал он головой.
- А воды, да, конечно, проходите.
Я послушно зашел в прохладные сени и остановился. Обычно в дом меня никогда не приглашали, а выносили стакан воды к крыльцу. Но монах махнул мне рукой, приглашая пройти дальше.
Робко присев на краешек кухонной скамьи, я ждал пока мне нальют живительной влаги и потихоньку осматривался.
Дом сельского священника поражал своей простотой и даже убогостью. Видимо, самой дорогой здесь вещью, после копеечных иконок, была резная по краям доска с выжженном на ней текстом двух псалмов.
"Да воскреснет Бог" начал читать я. "И расточаться врази Его", расточаться врази , что за странный язык был у наших предков ...
Расточаться врази, хе-хе.
Пока я пил холодный травяной чай, любезно поданный мне монахом, слова псалма навязчиво повторялись у меня в голове.
- Что такое "расточаться врази"? - спросил я.
- Врази - это по-современному "враги". А "расточаться", значит исчезнут, убегут, будут побеждены.
Я уже вслух начал читать псалмы, допытываясь у священника о каждом непонятном мне слове.
- На аспида и василиска наступиши и попереши льва и змия ... Оказывается, язык молитв очень красив, а я и не знал.
Монах улыбнулся, налил себе чаю и тоже сел за стол. Тут я заметил, что за широкими рукавами своего одеяния, мой переводчик пытается спрятать кисти рук с довольно сильными ожогами.
В этот день я едва успел на последний поезд до города. Мы пробеседовали с отцом Нилом несколько часов кряду. Это странное имя дано ему было не при рождении, а при принятии монашеского пострига. Я, кстати, не ошибся, отец Нил был именно монахом, иеромонахом, если быть точнее. От него же я узнал, что существует белое и черное духовенство, и что не так уж часто представители черного духовенства берут приходы, чаще всего они обитают только в монастырях.
Теперь наши беседы стали неотъемлемой частью моих вылазок на природу. Нет, я совсем не стремился стать ревностным христианином, да и отец Нил не слишком яростно пропагандировал свое мирровозрение. Только вот легко и радостно мне было после этих бесед, а приступы хандры прекратились совсем.
Лишь редкие ночные кошмары служили мне напоминанием о той страшной утрате, которую я с таким трудом пережил.
Скрип тормозов, опрокинутый на бок автобус, бушующее пламя и крики детей, доносящиеся из безгубых ртов.
- Пааааапаа! Спааасиии нааас!
- Костяяяя. - затихающий голос жены звучал в голове даже после пробуждения. На губах явно чувствовал привкус бензина, а в комнате еще долго стоял запах гари.
Я не рассказывал об этом никогда и никому, но в один из вечеров я вдруг выложил свою историю новому другу.
- Запомни, что в большинстве случаев почившие не возвращаются! Все это проделки лукавого, который всеми силами старается заполучить твою бессмертную душу себе в лапы. И ведь это ему едва не удалось, правда?
О своих суицидальных мыслях я умолчал, но монах попал в самую точку.
- Уныние, Костя, это один из смертных грехов! Самый, можно сказать, страшный. Всеми силами нечистый старается ввергнуть род людской в скорбь и безысходность, и всякие ужасные вещи творит с людскими умами.
- Но почему ваш бог это допускает? - возмутился я.
Отец Нил строго посмотрел на меня.
- Не ваш, а наш! И не просто так, а в наказание или испытание. Как Иову Многострадальному он послал ...
- Кто такой Иов? - не слишком вежливо перебил я.
Благодаря библейскому Иову на поезд я уже не успел.
Покурив на полустанке, я развернулся и пошел обратно в деревню. Идти было далеко, километров пятнадцать. Мои ноги, гудевшие от усталости молили меня об отдыхе. Посчитав, что я уже не новичок, я решил не идти привычной дорогой, а срезать часть пути через незнакомый мне участок леса.
По дороге я все еще негодующе думал о том, что рассказал мне монах. Дьявол мол ничего не может сделать собственными руками, ссыкатно ему, что с небес он под хвост молнию получит. А вот довести до ручки - это он мастер, это всегда пожалуйста. Или типа призраком явится, напугав до смерти, или сны жуткие навеет, чтобы зритель умом повредился. Нашепчет водителю, что мол неплохо бы и остограмиться, и ничего страшного, что за рулем, не первый десяток лет трассу утюжит, ничего страшного ... От этих мыслей сердце вновь тоскливо сжалось.
Нет, этот христианский бог явно немилосерден. Подумаешь, первородный грех, подумаешь, два дятла яблоко без разрешения заточили. А дети платят за грехи родителей ... Что за чушь! Мне тут же вспомнилась армия и распространенная метода наказывать всю роту за косяк одного обалдуя.
И монахи эти тоже ... Если я правильно понимал рассуждения отца Нила, то принимая обеты и сан, священник взвалил на себя всю ответственность за свой приход. Ну чем надо думать, чтобы всерьез пытать направить на путь истинный обитателей подобных деревень.
- Помощь ближнему своему сеет в душе свет и не оставляет места унынию. - вспомнил я рекомендации монаха по борьбе со своим затихшим недугом.
- Посему отречение от мира и посвящение себя заботам о спасении душ не только дело доброе и богоугодное, но и лекарство для своей души. Потому я здесь, забочусь не только о своих детях духовных, но и врачую душу свою.
Тогда я понял, что отец Нил, видимо, тоже пережил в свое время много ударов судьбы, а быть может, был и в состоянии, близком к моему. Но спрашивать об этом я постеснялся.
Часа через полтора я понял, что заблудился. Шел первый час ночи, а я обреченно брел по ночному лесу, надеясь отыскать хотя бы приемлемое место для ночлега.
Неожиданно лес расступился и я очутился на хорошей асфальтированной дороге. Судя по придорожным знакам, она вела на прямую трассу до города.
- Ну хоть что-то. - облегченно вздохнул я и уже уверенно зашагал по асфальту, без опаски напороться на какую-нибудь корягу.
Вдруг я услышал нарастающий шум мотора. Замахав руками, я побежал навстречу спасительному свету фар, но машина тормозить не собиралась.
Оранжевый бензовоз мчался прямо на меня. Я поспешно отошел на обочину и невдалеке увидел красный Икарус, шедший в противоположенном направлении. Несколько раз вильнув, бензовоз попытался затормозить, но тяжелую канистру вынесло на встречную полосу. Икарус был обречен. Со страшным грохотом автобус впечатался в бензовоз, сминаясь в гармошку и разбрызгивая дробленое стекло, взорвался.
- Пааааапаа! Спааасиии нааас!
В искореженном, объятом пламенем автобусе корчились близнецы, протягивая в мою сторону обугленные ручонки.
Не разбирая дороги, не обращая внимания на гудящее пламя и лужи бензина, я бросился к смятому Икарусу.
Вдруг чья-то рука схватила меня за куртку, рванула назад и повалила на землю.
- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Егo, и да бежат от лица Его ненавидящии Его! - грянул у меня над головой грозный и властный голос.
Крики превратились в неясное бормотание, а пламя начало мигать, как картинка в неисправном телевизоре.
- Яко исчезает дым, да исчезнут, яко тает воск от лица огня ... - голос продолжал читать 67-й псалом и наваждение исчезало.
- Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев ...
Исчезли обгоревшие остовы машин , исчез огонь и бензиновые пятна, исчезло все, и только заунывный ветер пел грустную свою песню и гнал по темной трассе опавшие листья.
Наконец я осмелился подняться на ноги. Передо мной, в полном, невиданном мной доселе, монашеском облачении, стоял бледный иеромонах.
- Смотри, куда ты бежал. - отец Нил вытянул руку вперед, и присмотревшись, я увидел огромный провал в асфальте, на дне которого торчали ввинченные штопором арматуры, валялись обломки камней и асфальта вперемешку с истерзанными скелетами автомобилей. Зажав динамо-фонарик, я направил луч на дорожный знак. Проезд закрыт - гласила надпись. Ведутся ремонтные работы.
Подхватив меня под руку, монах приложил палец к губам и потянул меня обратно в лес. Мы шли быстро, почти бежали, и наконец я увидел деревню. Чернел купол сельской церквушки, поскрипывала сломанная изгородь крайней избы, а чуть поодаль горело окошко дяди Вани, ложился он поздно, внимательно контролируя процесс изготовления самогона на самодельном аппарате.
И я побежал к этому спасительному огоньку. Как и в первый раз, я вдруг был остановлен мощным рывком назад.
- Нет! - одними губами прошептал мой спаситель.
- Не сюда! - добавил он хриплым шепотом.
- Да как это не сюда? Нам что, в лесу оставаться? - я изо всех рвался на свет в окошке, как заправский мотылек.
Больно сжимая за плечо, монах пытался бороться со мной.
- Читай, читай тоже, ты ведь помнишь молитву!
И столько отчаяния, столько мольбы было в его глазах, что я неохотно начал читать, сначала шепотом, а потом во весь голос один из псалмов, выжженный на старой доске. И к моему удивлению, я действительно помнил его.
- Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится.
Голос отца Нила присоединился ко мне и я с ужасом увидел, как заманчивый огонек стал тускнеть, купол превратился в поскрипывающий в ночи шпиль, а облик знакомой деревни начал меняться. Очертания добротных жилых домов смазались и начали проявляться угловатые очертания обгорелых каркасов и до моих ушей начала доносится странная заунывная песня, подхваченная осенним ветром, она металась между темных стволов деревьев, то затихая, то вновь возвращаясь из леса. А из заброшенной деревни несся уже новый куплет скорбных стенаний, заставляя внутренности завязываться узлом, а сердце сжиматься до размеров горошины.
- Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. - изо всех сил старались перекричать мы усиливавшуюся песню-вой.
Голоса приобрели новый оттенок. Теперь песня звучала злобно, рычаще и угрожающе.
- Исчезнитееее ... Мыыы низвергнееем вас ... Усилия вааашии тщетныыы и бесполезныыы. - вдруг стали понятны слова песни.
Стараясь не слушать, боясь сбиться с текста, я закрыл уши руками. Песня не утихла, но когда упали в темноту последние слова 90-го псалма, голоса перешли на визгливый, истерический вой ... и исчезли, внезапно оборвавшишьсь.
Не сговариваясь и даже не переглянувшись, мы продолжили забег по лесу. Ноги уже отказывались меня слушать, переживания последнего часа вымотали до последней капли и я готов был упасть замертво, не давал мне этого делать страх потерять из виду развевающиеся впереди меня взмахи черного полотна, которое начиналось со странного оформленного головного убора, заканчивающегося у самой земли.
- Помоги! - мысленно взмолился я не зная кому, но кому-то очень могущественному.
Черная ткань взметнулась у самых глаз, обдавая лицо ветерком. И тут я почувствовал невыразимую легкость в ногах, пот, застилающий глаза высох, а дыхание заметно успокоилось.
Так, на чудесном новом подъеме, казалось бы, иссякших сил, мы добежали до деревни отца Нила.
Кажется, я требовал у монаха водки, лежа на деревянном полу избы, скулил, матерился и орал молитвы.
Полуденное солнце разбудило своим нахальным вторжением на мое лицо. Горбясь и обхватывая голову руками за столом сидел иеромонах, выглядел он измученным и постаревшим.
Заметив, что я открыл глаза, он устало спросил:
- Наверное, у тебя много вопросов?
Да, мать вашу в душу, вопросов у меня было, хоть задом жуй.
- Здесь много деревень. - начал поселковый экзорцист.
- Десятка два, наверное. А церковь только здесь есть и вот идут жители на литургию за много километров. Осенней, да зимней порой вообще в тьме кромешной из дома выходят, чтобы к рассвету до храма добраться. Вот только места эти ... - голос монаха дрогнул.
- ... прокляты! Наказал Господь эти земли! Поселились здесь давным-давно странные жильцы, ходили по деревням, мужикам водку бесплатно наливали, женщинам внимание оказывали, обходительны были. Ну, а те, не видывавшие ни романтики, ни любви из книжек, таяли и отдавались им. Так и привязали к себе все деревни, что-то вроде старост даже стали. И начали они творить бесчинства великие, мужеложство, блуд, винопитие безмерное. А потом соорудили капище мерзкое, приводя в веру свою безбожную всех несчастных жителей. Сатану восхвалили они. Жертвы человеческие приносили, кровь младенцев пили, девочек постарше развращали прилюдно. И подобно Содому и Гоморре не нашлось и одного праведника, способного противостоять порокам.
Я уже всерьез подумывал сгонять к дяде Ване за самогоном, так как даже среди белого дня в меня начинал вползать холодный ужас. Не мигая глядя в столешницу, монах продолжал рассказ.
- И обрушился гнев Господень на них. Земля стала бесплодной, огнем поразил Он нечистые их жилища, а грешников язвами и гнием плоти. И позволил он исчадиям ада хозяйничать здесь, в наказание за тяжкие грехопадения. Силен был Его гнев, так что и потомки блудниц и дяволопоклонников до сих пор несут кару Его, пребывая под гнетом уныния и безысходности.
- Почему тогда они не уезжают?
- Не могут. Вообще. Совершенно. Спиваются, нищают, гибнут ... Гибнут в лесах и на дорогах, сходят с ума, рассказывая о жутких вещах, пришедших им в ночи, пропадают без вести. Как только световой день начинает уменьшаться, я начинаю ходить по окрестностям, слава Господу, иногда мне удается спасать людей из расставленных ловушек великого лжеца. Даже проезжающие мимо подвергаются нещадному воздействию этого проклятого места. Автомобили взрываются, опрокидываются в кювет, заезжают в далеко в лес, а потом находим в кабине целую семью, ехавшую отдыхать на природу, мертвыми, с перекошенными от ужаса лицами. Бывает и седых детей находим. Два года назад был ужасный случай ...
Монах поднял голову и в его глазах блеснули слезы.
- Автобус врезался в бензовоз, пассажиры сгорели за считанные минуты.
Он отдернул рукава черной мантии и я увидел почти по локоть обгоревшие руки с ужасными шрамами.
- Я пытался помочь, но ничего не смог сделать.
Мне хотелось заорать и ударить монаха кулаком по лицу, но в то же время я был готов зарыдать и броситься на колени к его ногам.
В этот вечер я в сопли нажрался самогона у дяди Вани, а утром виновато прощался с отцом Нилом на полустанке.
- Скажи, а дети в автобусе были? Что они кричали? - я пристально смотрел в глаза монаха.
- Папа, помоги. - еле вымолвил чернец опустив взгляд.
Почти месяц мне потребовался, чтобы хоть немного отойти от всего этого кошмара. Наконец я снова захотел съездить в лес. Была уже поздняя осень, природа готовилась одеть белый саван, когда я вновь постучался в дверь к своему набожному другу и спасителю. В рюкзаке я притащил несколько бутылок лучшего кагора, красивую церковную утварь сделанную на заказ и несколько отрезов материи на новое облачение. Конечно, мне хотелось сделать нечто большее, но я уже знал, что отец Нил не примет никаких даров для себя лично.
Я постучал несколько раз и толкнул входную дверь. В доме было пусто. На кухонном столе лежал слой пыли, чай в обшкрябаном чайнике подернулся плесенью.
Почувствовав неладное, я добежал до церкви. Там тоже было пусто и безжизненно. Вдруг дверь хлопнула и в храм ввалился дядя Ваня.
- ...ляяяя. Всю дорогу за тобой бежал, ты что, не слышишь что ли, ору-ору ему.
- Нет, не слышал. Где отец Нил то?
Старый алкаш помрачнел и как-будто бы обиженно засопел.
- Нашли мы его, недели полторы назад ... Мертвый. Пошел искать сорванца, набычился за что-то там на родичей он, да в лес убег.
Мать к нашему то и пошла, помоги, грит, отыскать, четвертый час нет его, темно уже.
Дядя Ваня хлюпнул в рукав.
- Не вернулись они к утру. По светлому мы сами уже пошли разыскивать, не дошел один чуток ведь ... Мальца он своей хламидой закутал, а сам в одних портках остался. Пацан жив был, а вот отче наш того ... от переохлождения.
Еле выговорив последнее слово, недавний собутыльник полез в карман и протянул мне смятое письмо в самодельном конверте.
- Наказал отдать тебе, если когда не вернется.
Совершенно оглушенный я сел на алтарные ступени и надорвал конверт:

Дорогой брат во Христе, я давно не вижу тебя и мной овладевает беспокойство. Беспокойство за тебя и от чувства приближающегося ко мне часа смертного. Не скорби обо мне, ибо слезы по почившей душе делают пусть его по мытарствам сложнее. Надеюсь, что монашеское одеяние мое, что символизирует крылья ангельские, помогут моей грешной душе воспарить над гееной огненной. Тебя же я прошу бороться с грехами, овладевающими тобой, не подпускай к себе разрушающие душу мысли, живи достойно и праведно, и узришь ты Царство Небесное, где встретят тебя возлюбленная твоя жена и отроки-мученики.
Иеромонах Нил,
в миру Констатин.

Я вспомнил взмах того самого "ангельского крыла" у моего лица и за какие-то мгновенья вновь пережил ужас той ночи. Страх и горе ввинчивались мне в грудь, распространяя холод по всему телу.
Но теперь я знал как противостоять этому.
Нет, я не уверовал в христианского Бога окончательно и бесповоротно, никуда не исчез скептицизм и щекотливые вопросы, но зато у меня было чувство долга перед покойным другом и мужество бороться с этим коварным змеем по имени Уныние, настойчиво пытавшегося вползти в мою душу.

- Да воскреснет Бог, и расточатся врази Егo ...
Слова псалма срывались с моего языка и эхом отражались под каменным куполом монастырского храма.
В этот монастырь я принес известие о гибели их брата, в этом же монастыре я принял иночество.
Я не могу овладеть Иисусовой молитвой, несмотря на все наставления. И нащупав новый узелок на своих четках, я не творю мысленно короткую молитву, положенную читать всем монахам, а шепчу совсем другие слова, совсем другой молитвы:
- Да воскреснет Бог ...

[FAA]

В Канаде питон задушил насмерть детей :

http://lenta.ru/news...3/08/06/python/

[Кошара]

Привет всем, с вами снова Кошара. И сегодня у нас день ТРЭШАКА. Я уже говорил раньше, что теперь я буду валить всякий трэш раз в месяц в тему. Так вот, этот день настал. Сегодня у нас особенно отличились соникбои...

"Tails Abuse"

 

Spoiler

Я ретрогеймер.Я люблю играть как и в новые,так и в старые игры.Но больше всего в игры созданные компанией SEGA.Revenge of Shinobi,Streets of Rage,Sonic,Golden Axe... Но месяц назад случилось то,что заставило меня взглянуть на эти игры совершенно по другому...
Это было ночью,в 3 часа,чтобы быть более конкретным,я играл в Sonic The Hedgehog 2 на эмуляторе,мне совершенно не хотелось спать.Для игры я выбрал,Соника и Тейлза,и начал играть.Когда я добрался до уровня Chemical Plant Zone,мне стало скучно,поэтому я решил немного развлечься с персонажами.Я пошел к той части уровня, где я мог бы найти много врагов,таких как Grabber-паук,который хватает персонажа и взрывается,и Колючий бадник который стреляет шарами.Я использовал Тейлза,чтобы немного развлечься,поскольку он непобедим и имитирует каждое движение Соника.

Я сделал несколько шагов,чтобы враг мог меня видеть,и когда он начал атаковать,я побежал,оставив Тейлза.Я сделал это несколько раз,пока не случилось нечто странное.Вдруг анимация Тейлза была изменена на ту когда он тонет.И звук был другим.Это был звук когда персонаж коснулся шипов,не имея при этом колец.Звук был очень громким,слишком,даже громче,чем обычно. Я думал,что это была ошибка,так как я играл на эмуляторе.Я ждал когда Тейлз снова появится,но он так и не появился.

Я решил перезапустить игру. Все было нормально,за исключением логотипа с Соником и Тейлзом.Когда я посмотрел на него,я увидел что Тейлза нет.И вместо улыбки,У Соника было странное выражение лица будто он был расстроен.Мне было немного страшно,так как это было слишком странно, чтобы быть простой ошибкой эмулятора,но я попытался не обращать на это внимание начал играть снова.Я снова решил выбрать Соника и Тейлза,как и в прошлый раз, но там был только Соник.Других вариантов не было...я не знал,что и думать

Я начал играть и когда я увидел спрайт Соника на уровне Emerald Hill Zone я увидел что у него было такое же выражение лица как на логотипе.Я управлял Соником,но даже когда он бегал,его выражение лица не менялось! Мне было сильно страшно,поэтому я закрыл эмулятор и решил играть на Sega Genesis,чтобы я мог играть нормально,без всего этого...

Я даже не знаю,как это назвать,но я уверен,что это были не баги... Когда игра началась,логотип SEGA был другим.Он был красный и звук был был громче,как тот,с которым исчез Тейлз.Я старался убедить себя,что это просто глюк,так как консоль была уже очень старая,но я уже начал сомневаться.

После этого странного глюка,все стало нормально.Тейлз снова был на месте,спрайты были в порядке,звуки тоже.Я вздохнул с облегчением и начал играть.Когда я дошел до босса,у меня не было колец и случайно,Тейлз коснулся машины Роботника и случилось тоже самое что было на уровне Chemical Plant Zone и игра зависла.Я начал нервничать и нажал кнопку сброс.

Экран был теперь абсолютно белый. Не было логотипа SEGA,ни логотипа,ни звуков, ничего! Я ушел так как мне было очень страшно,и когда я вернулся чтобы выключить консоль появилось текстовое сообщение,я не мог в это поверить.Я не видел такого в этой игре.Текст был таким.

"Ты убил его".

Я попытался нажать все кнопки на контроллере, но ничего не получалось.Я также попытался выключить консоль,но я не мог.Я даже попытался выключить телевизор,но он тоже не выключался.

Я очень испугался.Я сел на диван и взял контроллер.Вдруг появилось еще одно сообщение.

Ты разрушил его жизнь! Ты собираешься попытаться уничтожить и меня тоже?!Тебе это нравится?!ДА?

Я нажал на кнопку 'A' с, и я снова оказался на Химическом Заводе.Фон был другим,он был больше,темнее,чем обычно,вокруг были различные оттенки красного.Это что была кровь?

Музыка была другая.Это был музыка босса,только в противоположную сторону и медленно.Только Соник был там.Геймплей было нормальный,кроме одной мелочи...Когда я убил врага,вместо того,чтобы из него выскочил зайчик или цыпленок,вылетал труп животного,он был разорван и в луже крови. Кровь была слишком реалистичной я даже не дошел до 2-го этапа.В конце 1-го этапа,я больше не мог контролировать Соника.Он остановился.И появилось еще одно сообщение.

Ты готов?Готов увидеть то,что ты сделал с ним?

Я молчал. Я спросил себя, что я мог бы сделать, чтобы позволить этому случиться. Но потом я понял я убил Тейлза? Я не мог в это поверить. Это была всего лишь игра.Это был просто набор кодов, я не мог сделать такое!!

Затем,появилось еще одно сообщение,но там было слова да/нет.Я долго не выбирал.Я должен был выбрать да. Игра хотела,чтобы я выбрал да.Я сделал это. Это была ужасная ошибка.Экран потемнел,а через 5 секунд после этого,я увидел труп Тейлза крупным планом. Он был весь в ранах,его кишки были выброшены,и у него отсутствовали глаза это изображение настолько реалистично, что меня чуть не вырвало. Затем,появилось еще одно сообщение.

Надеюсь,ты доволен.Ты убил меня.Тебе было весело?.Ты хочешь сделать это снова?Я всего лишь игрушка для тебя просто игрушка ДЛЯ ВСЕХ!

Я был в ужасе Я почувствовал что-то внутри меня.Это было чувство вины.

С тех пор больше никогда не прикасался к ретро-играм снова.Я провожу все свое время,играя в PS3 и каждый раз,когда мой персонаж умирает, я вспоминаю,что случилось,я никогда это не забуду...

Sonic 2 Master System.

 

Spoiler

Я Соникофан, и имел много консолей от Sega в те далекие времена, но так как Соник теперь перешёл в 3D, его игры превратились в дерьмо, в том числе и "Sonic Adventure", я ненавижу почти ВСЕ современные игры про Соника, я перестал играть в игры про Соника некоторое время, пока я нашел мою старую Master System, и она прекрасно работала, когда я тестировал картридж игры Shinobi, но когда я вставлял Sonic Hedgehog 2, она зависала наглухо, а поиграть хотелось. Итак, я отправился на поиски какого-либо магазина, который бы продал мне эту игру, после нескольких часов поисков, я нашел картридж в магазине, который продавался по очень дешевой цене, угадайте, что? Я, разумеется, купил картридж и побежал домой, чтобы включить его на своей Master System.

Все было хорошо, я играл в игру и был доволен. Ностальгия так и прёт. В истории этой игры, Тейлз похищен злым доктором Роботником, и Соник его спасает, если вы найдете все Изумруды Хаоса, вы спасёте Тейлза и получите хорошую концовку игры, но если вы дойдете до конца игры без них, вы будете просто бороться с Метал Соником и Тейлз будет считаться умершим, так как титры показывают Соника, проходящего через какие то равнины, пока он не останавливается в конце титров и смотрит на небо, а камера переходит в небо и там видна фигура Тейлза в облаках (призрак Тейлза?).

Всё это очень странно. Я закончил игру без Изумрудов Хаоса, потому что мне было лень их искать. В титрах можно было увидеть весьма печальное лицо Соника и я видел его слёзы которые текли из его глаз. После изображения Тейлза в небе, игра вернулась в титульном экране, я ждал, титульный экран, но когда это произошло, я заволновался. Соник и Тейлз были в титульном экране, но Тейлз был серый и у него не было глаз, в общем выглядел как Зомби.

Я начал игру еще раз, и моему удивлению, в маленькой картинке показывающую Соника и Тейлза, которая всегда появляется перед уровнями (экран загрузки), Тейлза не было, только Соник был на шахте (шахта - первый уровень). И когда начался уровень, Соник был с тем же выражением лица, как в титрах, но я мог им управлять. Когда я добрался до одного из мест, где Изумруд Хаоса должен был быть, там было пусто. У меня не было выбора, кроме как завершить уровень без него. В третьем акте первого уровня, отсутствовали враги. Однако босс с жуками на голове присутствовал, но без жуков. Когда я до него дошёл, то больше не смог управлять Соником, он просто прыгнул в босса и игра зависла и показала чёрный экран, мне пришлось нажать RESET.

При титульном экране появились - Тейлз по-прежнему, как зомби, но Соник изменился, у него не было эмоций на лице, глаза его были белые и у него не было рта, на тот момент я знал, что с игрой что то не так, но тем не менее, я продолжил игру. После нажатия кнопки START в титульном экране, появился рисунок (экран загрузки), который показывается до начала уровня, не было никого, не Соника, ни Тейлза.

Когда уровень начался, экран стал чёрным еще раз и тут появилась надпись "RIP" по середине экрана, и игра окончательно зависла. С меня достаточно. Я вытащил картридж из Master System и избавился от этого проклятого картриджа, я больше не хочу играть в эту игру снова когда либо.

Sally.exe

 

Spoiler

Я соникофан ( простите, я не уточнил мальчик это или девочка ). На днях, лазая по ебею, я наткнулся на плюшевую Салли из Sonic SatAm. Салли-мой любимый персонаж, но я не мог себе позволить купить её, ибо у меня не было денег. Родители бы тоже не дали деньги на " какую-то куклу ". Да, кстати на кукле было написано красным маркером GOD ( рус. БОГ ). Наверное, дети владельцев набаловали. У Салли даже куртка снималась! Эх... Как же я её хотел...

Вскоре я получил куклу. Я спросил денег у родителей, но не сказал на что. В любом случае, кукла уже моя. С ней даже прилагалось DVD и CD. Я решил посмотреть DVD на компьютере. На диске показывалось как Соник и Салли целуются. Да прям так... Что... Не похоже на детский мультфильм. Я выключил эту " Мелодрамму " и решил пообщаться в скайпе.

Всё шло хорошо. И вот я захотел запустить CD... Файл назывался Sally.exe. На заставке было всё нормально. Просто соник, махающий пальцем. Я нажал на старт. Игра началась.... Но вдруг экран потемнел. На тёмном фоне появилась надпись СЕГА. Надпись появилась на мгновение и исчезла. На моём компьютере нацарапалась надпись: " Готов ко второму раунду? " ( наверно, главный герой успел сыграть в Sonic.exe ). Я не буду вам цитировать то, что было на заставке. Там было тоже самое , что в Sonic.exe. Только вместо Соника на заставке был Наклз И Тейлз ( вы уже знаете какими они были в sonic.exe. Здесь они выглядят так же ). НО... Ещё вылезла ЭМИ. Она выглядела как живая, ибо она огляделась и эй стало так же плохо, как и мне...

Вот и первый акт... Фон был чёрным, под ногами Эми была трава. И впереди неё появился Соник. Соник запрыгнул в серое кольцо. Я заставил Эми сделать то же самое... И это оказался бонус-уровень. Подобный бонус-уровень можно увидеть в игре Соник и Наклз. Вы должны перемещаться по сферам, но я ступил и Эми упала. Экран потемнел. И я слышал звуки: " Нет! Ненадо! ". Вскоре снова появилась заставка, но Наклза и Тейлза небыло. Была только Эми. Она улыбалась своей обычной улыбкой. Тело её было в дырах, из которых лилась кровь... Мне стало плохо и я начал чесать себя, смотря на персонажа... После того, как я перестал чесаться, на заставке появилась Крим. Какие ужасы ждали её? Я хотел выключить игру, ибо мне уже Эми хватило , но в тоже время мне было и интересно. Поэтому я нажал кнопку. Уровень был достаточно красив ( я не перевёл название уровня ). На заднем плане был замок и радуга. Однако, меня разочаровало лицо Крим. Оно было печальным. Даже стало жалко её. Я ходил, ходил, ходил ( в игре, конечно ). Пока не увидел монитор. Если разбить его, вы ускоритесь. Я его разбил. Пока Крим выполняла спин даш ( присесть и нажать кнопку прыжка ). Она поразбивала мониторов пять, пока не врезалась в шипы... И разлетелась на куски... Дальше я наблюдал ужасную картину... На заставке стояла Крим. Одно ухо прикрывало глаз. Второй же, был пустым. Из его глаз текла кровь и непонятная жидкость. Также изменилась её цветовая палитра. Она была серая. Это заставило меня закричать. Я плакал, но то, что я увидел потом.... На заставке появилась Салли. Она просто улыбалась своей милой улыбкой, она ничего не подозревала. Хотя фон был ужасен. Уровень назывался " Действие 1111 ___________________ ". Уровень ничего из себя не представлял. Просто тёмный фон, по которому надо бегать за Салли. Затем она остановилась... Появились жертвы соник: Крим, Эми, Роботник, Тейлз, Наклз. Затем и сам соник с чёрными глазами и две красные точки, смотревшие прямо на меня... От страха я взял в руки мою плюшевую Салли и ждал... Вдруг появилсь осветление. Салли оказалась со всеми в коробке. Все жертвы и соник исчезли, а коробка начала сужаться и раздавила Салли. Я заплакал. На экране появилась надпись: " соник. Любовь моя. ". И картинка Салли с зашитыми глазами... Снова появилась надпись: " ОН БОГ ". Помехи, а затем надпись: " ОПАСНОСТЬ ". И заиграла заставка Sonic SatAm. Только цвета были красными. И в конце заставки Соник не поймал Салли... И её разарвало от взрыва. Затем показали подвал. Там лежала связанная Салли. В подвал зашёл Тейлз и зашил Салли глаза. Меня вырвало на монитор. Затем я услышал голос, исходящий от моей куклы:" ну как? Неплохо? ". Я посмотрел на куклу... У неё были зашиты глаза...

Проклятие Тейлза Долла.

 

Spoiler

Tails doll является секретным персонажем игры Sonic R, вышедшей на двух консолях - на SEGA Saturn и на ПК. Его можно было открыть, собрав все золотые медальоны на уровне Radikal City, а потом обогнать его на той же трассе. Прежде всего Tails doll отличается тем, что у него нет никакой предыстории. Вообще. Сей факт образовал вокруг персонажа ауру тайны. Вскоре пошли слухи о некоем Проклятии куклы Тэйлса (Tails doll Curse). Суть проклятия в том, что если в Sonic R на SEGA Saturn "запятнать" куклой Супер-Соника в режиме Tag 4 Players (по-русски - пятнашки), то он убьет Соника и поглотит его душу, а затем вылезет из телевизора и попытается сделать то же с тобой и со всеми, кто оказался рядом. По некоторым данным, Tails doll не убивает, а превращает в себе подобного. Последние утверждения смахивают на полнейшую чушь, тем не менее, находились "свидетели" действия данного проклятия, что впрочем вполне сомнительно, если вспомнить, что никому из находящихся рядом с проклятым не уйти от куклы Тэйлса. Скорее всего, они просто прикалывались. Правда, многие тайны данного проклятия до сих пор не раскрыты поэтому Tails doll Curse активно обсуждается на всех крупных и не очень порталах, посвященных Сонику.
На большинстве арт-работ кукла выполнена в литрах чужой крови и с чем-нибудь особо-опасным-для-жизни в руке-манипуляторе, обычно это что-нибудь - кухонный тесак для разделки мяса. Бр-рр-р!
О кукле Тэйлса известно немногое, а именно (то, что выделено курсивом - мои домыслы):
1. Tails doll не из этого мира. Возможно, из первичного хаоса или из Тени.
2. Он не машина, но и не живой в привычном смысле этого слова. Возможно, он живет за счет чужих душ, поглощаемых им. Следовательно, его практически нельзя убить (есть у меня пара домыслов на этот счет).
3. Он антитезис, антоним, абсолютная противоположность жизни.
4. Он, как часть хаоса/Тени, сам есть пустота, в которой существование не столько невозможно, сколько вообще бессмысленно. Соответственно, Tails doll страдает от душевного голода, бесконечного тщетного стремления к жизни, такой, какая она есть - и которую он никогда не сможет достигнуть. Поэтому он пытается прожить хотя бы чужие.
5. Коронная фраза куклы Тэйлса: "Play with me" (поиграй со мной)
Постскриптум: он все... и он же - ничто.

Для самоубийц. Способ вызова Tails doll.
1. Запишите куда-нибудь (на плеер, лучше на диктофон, т.к. Tails doll не любит свет) песню Can you feel the sunshine? задом наперед.
2. Ровно в полночь (не раньше!) зайдите в туалет или ванную, закройте дверь и включите записанную песню. Через минуту должен появиться красный огонек - это светится его отросток на голове.
Поздравляю! Вы попали под проклятие куклы Тэйлса. Ровно через 3 дня после вызова Tails doll вы умрете.

Для хотящих жить. Способ снятия проклятия куклы Тэйлса.
1. Возьмите ложку (любую, но лучше серебряную).
2. Включите Can you feel the sunshine? как обычно.
3. Засеките время и начинайте молиться ровно одну минуту (выбор молитвы тут непринципиален, хоть "Отче наш..." читайте). И ни секундой больше или меньше. Секундой больше - умрешь, секундой меньше - тоже умрешь.
Вот и все. Уберите подальше ложку, выключите плеер и надейтесь, что отвод подействует.

Для любопытных. Как узнать Tails doll в человеке.
Спросите у человека, которого вы подозреваете: "Can you feel the sunshine?" (ты можешь почувствовать сияние солнца?)
Обычно порабощенные люди реагируют крайне неадекватно.
Еще можно посмотреть им в глаза. Зрачки у порабощенных расширены. Плюс они красноватого оттенка.

Соникфаны, если кто из вас это читает, скажите, среди вас много адептов Спящего, и если да, то сколько стеблей болотника в день они курят?

 Буйный Славик.

Ну хоть без Соника...

 

Spoiler

Все это произошло в 2010 году 28 декабря перед Новым Годом. Я смотрел множество видеороликов, ставших мем на ЮТубе. Особенно про Буйного Славика. Я любил смотреть не только оригинал, но и пародии на Славика Буйного.

Но вот однажды одна пародия меня напугала.

Я ее нашел на одном сайте под поиском "Дверь Запили 2". Я скачал его и начал смотреть. И вот что заметил.


Видео длилось 5 минут и 40 секунд:

До 2:41 в видеоролике было как всегда: Славик разговаривал с ментом и кричал: "Дверь запили". Но потом произошло кое - что необычное: У Славика кожа потемнела и начала растягиваться. А сам Славик говорил какую то непонятную, реверсивную речь. Я посмотрел в Вегасе в реверсивном режиме. Оказывается, он говорил: "Рядом с твоим домом скоро произойдет несчастный случай. Твоя девушка свалится с девятого этажа". Я решил, что это всего лишь шутка, и решил смотреть дальше. После этой реверсивной фразы звук отключился и вместо него во время разговора Славика с милиционером пошла музыка, напоминающая фальшивый звук флейты. Музыка шла до 3 минуты 40 секунды, после чего под барабанную дробь Славик начал рвать свое лицо до 4 минуты, и затем появилась какая - то странная картина. На ней был изображен мальчик с выколотыми глазами и окровавленной рукой. В середине картины зеркальная надпись. Я нажал на PrnTScr, загрузил в Пейнте и отобразил слева направо. Вот что было написано: "Рядом с твоим домом завтра произойдет несчастный случай. Ты сломаешь свои ребра." Но я не поверил этому тексту и решил смотреть дальше. После 4 минуты Славик повернулся ко мне и долго до 5 минуты стал смотреть на меня, словно на телефон, снимающий этот видеоролик. В его глазах стала течь кровь, а нос стал исчезать. В конце под страшный крик милиционера Славик говорил: "Я к тебе ночью приду в 3 часа ночи", потом видео закончилось белым шумом. Я после просмотра пошел спать. Я подумал, что это была всего лишь шутка.


Но нет. В 3 часа ночи я услышал чей то голос, который говорил фразы из видеоролика про Славика. Я спрятался под двойным одеялом. А утром, позавтракав, я пошел в магазин. И по дороге сломал ребра. Меня забрали в больницу. Так я провел новогодние каникулы в больнице со сломанными ребрами. Вернувшись домой, 18 января, я удалил этот проклятый ролик и больше не скачивал его. Я и не думал, что это видео не обманывало меня. Поэтому, друг, если ты введешь в Гугле или Яндексе слово "Вторая часть видеоролика про Буйного Славика" и найдешь его на сайте, в котором нашел это проклятое видео (забыл название этого сайта), то оно сделает тебя инвалидом. Будь осторожен! Не ищи это видео!

Проклятие Тейлз Долла.

 

Spoiler

Несколько историй.
1)Одна девочка из Америки решила себе сшить Тейлс Долла. Она за несколько дней почти его вышила, осталась только голова. Она решила вызвать дух Тейлс Долла и показать ему игрушку, типа чтобы оценил. Тейлс Долл не явился, но наутро эту девочку обнаружили накрытую одеялом полностью, но когда они откинули одеяло, девочка была без головы. На её месте была маленькая игрушечная головка ТД.

2)Также один американец решил написать письмо Тейлс Доллу. Он создал на рабочем столе текстовый файл с названием "Tails Doll" и там написал свое письмо. На следующий день компьютер не включился. Не включился он и через неделю. Когда этот американец сумел все-таки включить компьютер, он обнаружил там ответ на свое письмо. Потом ему на электронную почту стали постоянно приходить сообщения от неизвестного отправителя с одним и тем же текстом - "Can you feel the sunshine?" В конце этой истории компьютер американца выключился снова, но на экране при включении стало появляться только изображение куклы с пустыми глазами...

3)Салли была соникофанкой. В свои 23 года она несколько слишком сильно увлекалась сверхзвуковым синим ежом. Ее комната была заполнена всевозможным сониковским стаффом, будь то игрушки из МакДональдса или мягкие игрушки. В ее библиотеке были британские книжки типа "выбери свое собственное приключение", а в коллекции музыки такие редкости как "Соник Бум" и японский саундтрек к Иксу. Ее коллекция была полной.
Или по крайней мере так ей казалось.
Однажды она и ее очередной бойфренд (полный паренек, приятно напоминающий ей кота Бига) шли по "Литтл Токио" скупая в магазинах все коллекционные карточки Соник Х. По пути они наткнулись на антикварный магазин. На витрине была выставлена странная плюшевая игрушка с пустым взглядом и красным драгоценным камнем на голове.
Это был Тейлс Долл.
Салли была коллекционером и хотела завладеть игрушкой.
Зайдя в магазин, она спросила владельца, сколько она стоит.
Он отказался продать ее, сказав, что она слишком ценная.
Салли предложила ему все, что у нее было, но он все равно не желал продать ее. Она посмотрела на игрушку, и почувствовала, что просто обязана получить ее. Трясущейся рукой она взяла бутылку газировки из ближайшего ящика и разбила ее о стойку.
Она пырнула владельца магазина в горло.
Парень Салли был ошеломлен. Он сказал, что она сумасшедшая! Он сказал ей не приближаться к нему!
Она сказала ему УМЕРЕТЬ.
Через минуту покрытая кровью Салли пришла в себя и осознала, что сделала. Она стала убийцей и отняла жизни двух невинных людей.
Но по крайней мере теперь она могла завершить свою коллекцию. Эта кукла Тэилса была ее!
Только, когда она посмотрела обратно на витрину, куклы там уже не было. Витрина была крайне, абсолютно и неоспоримо пуста. Она взглянула вниз на свои дрожащие, испачканные кровью руки и по радио покойного владельца магазина заиграла песня.
"...Can you feel the Sunshine?..."

4) Все наверное знают что девчонки любят на парней гадать. И вот, девчонка на парня решила гадать. Вставила меж двух зеркал свечу и пялилась в зеркало 20 м. Она заметила в отражении зеркала силуэт лиса,
мёртвого лиса.(Тейлс долла) Та повернулась к нему с испуганным лицом. Быстро подлетев, Тейлс оцарапал ей щёку. Она упала в обморок.
А остаток ночи девочка провела у родителей. Странно только одно. Она была в своей комнате, а остаток ночи провела У РОДИТЕЛЕЙ! Как она туда попала?

5)Был обычный мальчуган у которого была игрушка, которую мы все знаем. И так вот однажды когда родители ушли на кухню тот пацан начал играться в Соник Р,а куклу всегда клал рядом с собой.И так вот тогда тот проходил тот самый проклятый уровень,все подумают что пацан просто прошёл уровень и встретил смерть,но тот не успел его закончить.Когда родители вернулись в комнату к его сыну то они увидели окровавленный труп пацана. В одной руке мальчика был ножик, а на животе у мёртвого мальчика лежала кукла ТД.

Mario.rar
Раз пошла такая пьянка...

 

Spoiler

Mario.exe - это пиратский хак рома (содержимого картриджа) игры Super Mario World для консоли Super Nintendo. Впервые его загрузил на сайт SMW Central пользователь Адам. Архив содержал два файла: текстовый документ "3007014.txt" и файл MARIO.ips. Внутри текстового документа не было ничего кроме каши из значков и букв, а также повторяющейся фразы "find me" (найди меня). Сама игра не была в нужном формате, для того чтобы ее запустить, и после некоторых процедур первый, кто загрузил ром, смог ее запустить. Почти все объекты в игре были недоступны (не подбирались монеты, нельзя было спускаться по трубам, точки сохранения не действовали), а блоки, которые в оригинальной игре обучали правилам игры, выдавали фразы вроде "я тебя ненавижу". В игре полно отсылок к тому, что Марио совершал что-то ужасное (информация о каких-то "жертвах"), и из-за этого Йоши (динозаврик из игры) возможно удерживает его в мире игры и наказывает его. Но самое интересное оказалось в текстовом файле, какой-то пользователь на форуме догадался конвертировать файл в формат картинки, он обнаружил это:

Super Mario Sunshine Creepypasta
 

Spoiler

Раньше в 2002 году когда выпустили игру Super mario sunshine я очень любил эту игру. И я решил посмотреть видео на ютубе. И вижу непонятный баннер. Я его хотел про игнорировать но тут я увидел то что этот баннер на покупку игры Super mario sunshine. Я сразу нажал на него и открылся сайт (адрес не запомнил). Я заказал игру, мне ее привезли, я отдал деньги и достал свой старый GameCube. И тут я приготовился вспомнить девство. Я засунул диск с игрой и нажал старт. Создал свой файл сохранения. Прошел аэропорт Delfino, спас принцессу и пошел в Bianco Hills.Тут на втором шайн спрайт все и началось.Я увидел какогото человека в зеленом в далеке. Я пошел туда и увидел...ЛУИДЖИ!!! В этой игре его никогда не было. И что самое интересное у него был тоже FLUUD(робот на спине марио).Я побежал за ним и я как понял луиджи побежал к Petey Piranha. И как только мы добежали и Петей пиранья на крыше не было. Луиджи залез на крышу и она провалилась. Я побежал туда и увидел Луиджи. Только он был весь в крови(!) и лежал.А потом марио просто выкинуло из буквы М в делфино плаза. Я снова залез в букву М и заметил то что название местности изменилось. Называлось оно DEAD ISLAND.Название звезды тоже изменилось на RUN!!! Я хотел отключить приставку но любопытство переодолело страх. Я нажал старт и увидел остров но оно было в крови и небо там было как в Sirena Beach. Это меня напугало. Вдруг поставились стенки и появилась тень ската. Как только ОНО меня дотронулось Марио сгорел. Я вылетел в Дельфино Плаза и истратил жизнь. Я снова запрыгнул в букву М и уровень назывался Bianco Hills а звезда называлась Luigi's death. Любопытство заставило нажать меня на старт. Пройдя немного вперед я увидел как на экран наскочила изуродаваная морда луиджи и криком. Я испугался не на шутку. Луиджи потом взял марио и сожрал. Марио опять вылетел из буквы М и я заметил что осталась последняя жизнь. Попытка не пытка. Я зашел в букву М и заметил то что уровень называется Last live а звезда RuN. Я нажал на стар и увидел то что я нахожусь на пляже. И увидел какуюто черную массу приближающего ко мне. Я побежал от него и залез в тупик. Эта черная масса отрезала у марио бошку. Появилась надпись GAME OVER. Потом показывался тот же остров и я увидел как отрубленная бошка марио выскочила на экран и как за орала. Я сразу же выключил игру, вытащил диск, сломал и выкинул в окно. Вскоре я купил настоящую версию игры и прошел до конца.

New Super Mario Real PC
 

Spoiler

Наступил день рождения, в качестве подарка родители мне дали деньги на покупку игры на компьютер, я мог купить любую игру, ком- то у меня мощный.

Зайдя в игровой магазин, я долго выбирал, что купить или Dead Space 2 или Fable 3 или что- то еще, все игры хороши как не как. Неожиданно я нашел диск с игрой New Super Mario Real PC, на обложке был Марио, который убегал от Короля Купы. Я очень любил игры про Марио, у меня было несколько игр с ним, а самую первую часть я переиграл на Денди раз 5, меня охватила ностальгия, ведь я давно не покупал игры про приключения усатого водопроводчика. На обратной стороне не было, почему- то не было системных требований, только не большое описание игры да пара кадров, а вот, кстати, и описание.

“Отправься в самое невероятное приключение вместе с Марио, ты не забудешь это”

Не смотря на это, мне показалось все это странным, но я взял диск и подошел к продавцу, но когда он увидел это игру, он ответил.

-Ты серьезно хочешь купить ее?
Я кивнул, деньги я ему дал и я ушел с диском с игрой, уходя с магазина, он мне сказал:
-Мне тебя жаль парень.

Странный этот продавец подумал я, чего это ему жаль? Он что хотел себе игру оставить, а я купил ее и обидел его? Вряд ли это так. Дойдя до автобуса, я уже мечтал поскорее поиграть, когда я уже был дома, родителей не было, они уехали за покупками, это больше обрадовало, времени будет больше поиграть. Но когда я высунул диск из коробки, он был красного цвета, может это такой пиар ход что ли? И опять я на это не обратил внимания, после того как я запустил игру, появилось лишь небольшое окошко с надписью “Вы хотите установить игру?” Не какой программы установок как на остальных дисках не было, я нажал. Да, игра быстро установилась, но уже после установки мой компьютер начал издавать звуки, похожие на скрипы двери. Наверное это из за самой установки игры, игра началась.

 

Скрипы все продолжались, судя по всему, игра так установилась, что начал тупить ком. Ну, вот появилось меню игры, и звучала старая добрая музыка из первой игры про Марио.
Ностальгия меня уже полностью охватила. Я нажал “Новая игра”, и тут музыка начала идти задом наперед, и звучало это устрашающе.
По идеи, в игре должны были быть ролики, объясняющие, как начался сюжет игры, но вместо этого я увидел видео, которое показывало пасмурное небо, и я услышал чей-то голос, который сказал одно: “Короля Купу не остановить”.
Дальше было только небо и нечего больше , надоело мне это, и я решил пропустить видео. В игре было пять миров (это я узнал из рассказов о разработке), и первым миром должен был быть “Мир Йоши”. Но вместо красивого и жизнерадостного уровня, все выглядело по-другому. Уровень был темным и пасмурным, никого из персонажей не было.
Музыки тоже не было, когда я шел дальше, я видел могилы, среди них была могила с надписью “Луиджи”. Это уже начало не на шутку пугать, а затем начала звучать музыка, я слышал тонкий детский голос, который пел: “Пожалуйста, спасите наши души”. Голос звучал все громче и громче.
Когда Марио продолжал идти я видел странный объект, который становился все ближе, когда он подошел, я увидел существо, напоминающее паука, его лицо напоминало тряпочную куклу, рот и глаза у него были зашиты. Тут игра остановилась, но паучье подобие продолжало идти к Марио, нужно было мне бежать, но я не мог. Марио не двигался, я вообще не мог с ним нечего сделать, он смотрел на монстра как вкопанный, когда же он был близко, на его лапе сверкнуло острое лезвие, и этим лезвием он обезглавил его. Его голова покатилась, а из тела продолжала идти кровь, затем тут же раздался еще один безумный крик, черт подери, я испугался уже по настоящему, все тот же детский голос продолжал напевать “Спасите наши души” Я закрыл лицо рукой, я не хотел смотреть на экран, мне уже действительно было страшно. Но крик только усилился. Господи это был полный кошмар, и я просто выдернул шнур из компьютера к черту.

Я сидел на кресле и с ужасом думал. Как же я не послушал того продавца, зачем мне пришлось это видеть. Тут зазвонил мой мобильник, я опять испугался, и медленно взял телефон, но звонил мой отец, слава Богу.

-Ну, мы с мамой уже едем домой, мы в гостях были еще
-Ясно.
-А сам- то ты как?
-Да все нормально пап
-А чего же таким испуганным голосом говоришь?
-Это я так просто говорю, не обращай внимания
-Ну, ладно жди нас.
Я пошел на кухню, сделать хотя бы себе чаю, в голове продолжала играть та песня, я просто не мог это забыть, в компьютер я боялся заходить, а по телику нечего интересного не было. Уснуть я не как не мог, и заснул я, только когда приехали родители, но даже когда я спал, я думал об одном.

Что мне делать?
 

На следующий день я опять остался один. Родители опять уехали по делам, день начинался обычно, я даже, и не хотел вспоминать о том, что вчера было. Это же просто огромный страшный сон, но нет, это было не так. Первым делом я решил зайти в интернет и узнать про эту игру, но почему- то интернет шел медленно.
Он очень долго грузился, я быстро написал в поисковик название игры, перешел по первой ссылке, и мне открылась новость о том, что игра “New Super Mario Real PC” отменена. Так как пострадало 30 человек, причина была в том, что они даже не дошли и до второго уровня, а один пострадавший уверял, что он видит до сих пор, видит ребенка без глаз (там так же было интервью с этим пострадавшим).
Прочитав новость, я подумал, что нужно просто удалить игру, дело в том что, когда я нажал на “Удалить игру”, не появилось окошка с одной фразой “Нет”. Чтобы забыть о кошмаре, я зашел в Агент пообщаться с друзьями, включив агент, тут же появилось предложение авторизации нового пользователя, который хотел мне добавится в друзья. Но его имя состояло только из набора цифр и букв.
-Привет, мы знакомы?
-Игра еще не окончена
-Кто? Кто ты такой?
И тут же этот пользователь отключился. Мне опять стало страшно
А на моем рабочем столе, появилась фотография с мертвым Марио, а возле него та самая кукла - паук. Набравшись храбрости, я снова зашел в игру. Загрузившись с предыдущего сохранения, я оказался на втором уровне. Уровень был безумно темным, я нечего не видел, я подошел к единственному на уровне фонарю, но даже при нем не возможно было разглядеть локацию.
Опять появилась та паук-кукла, и она снова ударила лезвием Марио, но это просто убавило у него не здоровье, смерти не случилось. Пока я убегал от монстра, я нашел еще одну дверь, это была светлая комната, в центре, который был Марио, взял его, и тут понял, мечом же я убью куклу, я снова подошел к кукле, и ударил ее мечом раз 5, и так мне удалось победить босса. После этого появилась иконка с надписью “Это победа”.
Наверное, вы подумали, что я действительно, победил босса, нет, это не так. Сначала все- таки я удалил игру и был рад, что не ждут меня больше кошмары, но потом тот контакт из агента, перед тем как удалится, написал:
-Нет, не победа это
-Нет, это победа.
Но теперь мне кажется, что я каждый день вижу странного человека. Но может мне это кажется?

“И о новостях, пойман маньяк, который убил 30 людей, имя маньяка пока неизвестно, как выяснилось, он был разработчиком “New Super Mario Real PC”. В эту игру и играли его жертвы, в настоящий момент маньяка казнят, а все копии игры будут уничтожены. А теперь к другим новостям”.

Pokemon Black

Oh, shi...

 

Spoiler

Я люблю коллекционировать пиратские игры про Покемонов. Покемон Алмаз и Нефрит, Хаосно-чёрная версия, и т.д. Удивительна, частота, с которой вы можете найти эти в комиссионке, на блошином рынке, и тому подобных местах.
Они в целом очень весёлые; Даже если в них невозможно играть (А чаще всего так и есть), неправильные переводы и плохое качество делают их непреднамеренно смешными.

Я был в состоянии найти информацию о большинстве из тех, что я играл, в Интернете. Но была одна игра, про которую я не нашёл никакого упоминания. Я купил её на блошином рынке, 5 лет назад

Игра начиналась со знакомым интро с Нидорино и Генгаром из Покемонов Красной и Синей версии. Тем не менее, экран с "Нажмите START" был изменён. Ред (Главный герой) был здесь, но покемонов как обычно на нём не было. Также было написано “Чёрная Версия” под логотипом Покемонов.

При выборе "Новая игра", игра началась речи профессора Оука, и быстро стало очевидно, что игра была взломом Красной Версии Покемонов. (примечание, если верить английской вики, то в игра где имелась речь Оука, считалось что она взломана)

После выбора твоего первого покемона, если ты посмотришь в меню Покемонов, которые у тебя есть, в дополнение к Бульбазавру, Чармандеру, или Сквиртлу был ещё один покемон — "ПРИЗРАК".

У него был первый уровень. У него был спрайт (вид) как и у всех призраков в Лавендеревской башне до получения Силф Скоупа. У него была всего одна атака — “Проклятье”. Я знаю, что на самом деле есть атака "Проклятье", но её не существовало в первом поколении Покемонов ( то есть в самых первых играх) , так что выходит, что эта атака появилась путём взлома.

Противник-Покемон не мог атаковать "Призрака" — игра только писала что, он слишком испуган для атаки. Когда “Проклятье” использовалось в битве, экран темнел. Слышался только крик противника-Покемона, но был искажён, воспроизводился на более низкой высоте чем обычно. Экран битвы снова появлялся, и покемон-противник исчезал. Если атака использовалась в битве против Тренера, когда Покеболлы в верхнем левом углу показывают, сколько Покемонов у него есть, у них на один покеболл меньше.

Подразумевается, что покемон умер.
Что еще более странно, что после победы над Тренером и видя "Ред получил $200 за победу!", команды выбора действия снова появятся. Если выбрать “Убежать”, битва закончится как обычно. Вы также можете выбрать "Проклятье". Если вы его выбрали то, выйдя с битвы, спрайт тренера пропадёт. После выхода и возвращения в ту зону, где был тренер, появится надгробная плита как в Лавендеревской башне.

Однако, "Проклятие" не работало на всех покемонах. Его нельзя использовать против Призрачных покемонов. Оно также не будет работать против тренеров, которых вы будете встречать не раз, как ваш Соперник и Джованни. Тем не менее, вы можете его использовать против них, в последней битве.

И я понял, что это диковина игры, чтобы можно было поймать Призраков (Таких как он) (Их нельзя поймать в оригинале). И потому что "Проклятье" сделало эту игру такой лёгкой, я по существу использовал его на протяжении всего приключения.
Игра изменилась после победы над Элитной Четвёркой. После просмотра Зала Славы, который состоял из призрака и парочки низкоуровневых покемонов, экран потемнел. Появилась табличка со словами “Много лет спустя…” Затем появляется Лавендеровская башня. Стоит старик, смотрит на надгробия. Вы понимаете, что он это ваш персонаж.
Он идёт на половине вашей обычной скорости. У вас больше нету покемонов с собой, даже Призрака, кого нельзя было передать на хранение в ПК. Весь мир был полностью пуст — не было людей вообще. Здесь всё ещё были надгробия тренеров на которых вы использовали "Проклятье".

Вы можете ходить где угодно, только ваше передвижение.
Ничено тем, что у вас нет покемонов чтобы использовать HM. И куда бы вы не шли, музыка из Лавендера все равно будет играть всё время. Побродив некоторое время, я обнаружил, что если вы идёте через пещеру Диглетта, один из срезаемых кустов которые обычно блокируют путь, на другую сторону больше нет, позволяя вам продвинутся дальше в город Паллет.
Войдя в свой дом, и наступив на тоже место где вы начинаете игру, экран потемнел.

Сначала появился спрайт Катерпи. Потом он поменялся на спрайт Видла, а потом на Пиджи. Я скоро понял, и как Покемоны шли от Раттаты до Бластойза, это были все покемоны, на которых я использовал “Проклятье”.

После всех покемонов моего соперника, появился Мальчик , потом Ловец Жуков. Они были тренерами, которых я проклял.
Через всё это действие, играла музыка из Лавендера, но она медленно убывала в высоте. К тому времени, ваш соперник появился на экране, она был немного больше, чем демонический гул.

Экран снова потемнел. Несколько мгновений спустя, внезапно появляется экран битвы — Ваш спрайт тренера был как у того старика ,который учит ловить Покемонов в Виридиане. (Это если верить вики английской, город в котором происходит действие некоторых игр про Покемонов)

ПРИЗРАК появился на другой стороне (прим.переводчика : То-есть стал вашим противником), вместе со словами “ПРИЗРАК вступает в бой!”. (прим.переводчика : В оригинале было так “GHOST wants to fight”, это сообщение всегда показывалось, когда на вас нападал дикий покемон или с вами соревнуется тренер. Знаю, что не правильно, зато понятнее.)
Вы не можете использовать предметы, и у вас нет покемонов. Если вы попробуете убежать, у вас не получится. Единственным вариантом было “ДРАТЬСЯ”.

Используя эту опцию вы сразу используете атаку "Бороться" , она не влияет на Призрака, но откалывает по не многу ваше здоровье. Когда будет черед Призрака атаковать, от просто будет говорить “…” Когда ваше здоровье понизится до критической отметки, Призрак использует "Проклятье".
Экран потемнел в последний раз.

Несмотря, на какие клавиши, вы бы не нажимали, вы застряли на чёрном экране. Всё что вы могли сделать, это только выключить Game Boy. Когда вы включите игру, “НОВАЯ ИГРА” была единственной опцией — игра удалила файл сохранения.
Я проходил игру множество, множество, раз и каждое время игра заканчивалась так. Несколько раз я проходил её не используя Призрака вообще, хотя его было невозможно удалить из команды покемонов которых у тебя есть. В этом случае она (игра) не показывает каких-либо покемонов или тренеров и просто переходит на "Битву с Призраком"
Я не знаю мотивы того, кто создал этот взлом. Он не был широко распространён и наверняка не для денежной выгоды. Взлом очень хорошо был сделан для самодельной версии.

Кажется, он пытается передать сообщение, хотя возможно что, я единственный его получатель... Я не совсем уверен, что это было - неизбежность смерти? Её бессмысленность? Может он пытается придать смерть и тьму в игру для детей. Несмотря на это, эта детская игра заставила меня задуматься, заставила плакать.

И на сегодня всё. Пока.

[FAA]

Питон страшнее

[Кошара]

Доппельгангер. Познавательная статья.

Spoiler

Таинственное, обладающее свойствами полиморфизма существо, способное абсолютно точно скопировать человека и заменить его, лишив воли либо убив оригинал. Встречается во множестве мифологий и, конечно, представляет собой персонификацию сильных и самых первичных фобий: опасности потерять собственное Я и боязни врага, способного под видом близкого человека обойти стражу и нанести предательский удар. Доппельгангер — не-аналог подменыша, то есть он не ребенок эльфов, либо кобольдов, подброшенный вместо похищенного человеческого младенца. Доппельгангер копирует не детей, а только взрослых людей. И если подкидыша - подменыша распознать довольно просто, то доппельгангера невероятно сложно. В фэнтези достаточно часто используют доппельгангеров. У Патриции Маккиллип в цикле "Мастер Загадок" действует целая раса полиморфов, задумавших овладеть миром путем замещения "дубликатами" ключевых должностей, предварительно убивая "оригиналы". Идентично поступают метаморфы в "Замке лорда Валентина" ("Lord Valentine's Castle") Роберта Силверберга. Родственен мифу "doppelganger'a" в смысле мифических корней — мотив "пересадки", а именно: имеются существа (демоны, чародеи, ведьмы), способные "пересесть" в человека, овладев его телом и душой (психикой). Нет такой мифологии, которая не пользовалась бы понятием "демонической одержимости", и нет культуры, в которой отсутствовали бы одержимые и экзорцисты. Тема, разумеется, весьма благодатная для авторов horror'a, во главе которых стоит Уильям Блэтти со своим знаменитым "Экзорцистом". Хоть с научной точки зрения такие "пересадки" нонсенс, тем не менее их не гнушается и научная фантастика. Здесь следует привести классическую "Историю покойного мистера Элвершема" Герберта Уэллса, представляющую собой иллюстрацию извечных человеческих страхов: некий старик "пересаживается" в тело юноши, оставив душу последнего в своей больной и близкой к смерти телесной оболочке. Столь же классичны "Пассажиры" ("Passagers") — награжденный Небьюлой рассказ Роберта Силверберга о странных Чужаках, которые Время от времени "пересаживаются" в тела людей в основном для того, чтобы удариться в загул и заниматься развратом. Поиграл в "пересаживание" и "обмен душами" также Станислав Лем, который изобрел, цитирую: "карманный портативный двусторонний обменник индивидуальности, разумеется, с обратной связью" — аппарат, похожий на коровьи рога. "Господина начальника! Ваша, благородия полицейская! Моя хватать, что я Клапауций, но нет, моя не знать никакая Клапауций! Но может быть, это такая нехорошая, она боднуть-пихнуть моя рогами на улице, и моя-твоя чудо быть, наша-ваша, и моя терять телесность и теперь душевность от моя, а телесность быть от не моя, моя не знать как, но та рогач убежать быстро - быстро! Ваша великая полицейскость! Спасите!" В horror'e классикой стал замораживающий кровь в жилах рассказ "The Thing on the Doorstep" Г.Ф. Лавкрафга, повествование о чародее из проклятого Богом города Иннсмут (Inncmouth)" который, дабы гарантировать себе "вечную жизнь", "пересаживается" в собственную дочь. Поскольку чахлое тело и убогий женский ум (ха-ха!) ограничивают его, чародей выходит замуж, чтобы незаметно завладеть телом и психикой супруга. Однако муж вовремя раскрывает сатанинские замыслы "жены", убивает ее, тело прячет в подвале, а всем втолковывает, что-де, лучшая половина бросила его и уехала куда-то в неведомую даль. Но страшной силы магия действует даже из могилы — чародей "перебирается" в тело несчастного "мужа", его же самого "пересаживает" в себя, то есть в уже порядком подгнивший, провонявший и разлагающийся труп... Приятного аппетита.

Квартирант. История хорошая, хотя и не страшная.

Spoiler

В вечер, когда я встретил своего друга, мы с компанией гуляли по заброшенной стройке. Здесь, говорят, года два назад были найдены тела пятерых студентов. Поэтому власти огородили блочный остов здания высоким забором и поставили будочку для вечно пьяного сторожа. Однако за булькающую возможность оставаться пьяным еще одну ночь сторож пропускал таких, как мы — желающих насладиться романтикой заброшенного здания и попугать девчонок. В здании, исписанном граффити от подвала до крыши, в каждом углу звенели бутылки, оставшиеся с предыдущих гулянок. Их подбирали местные бездомные, которых сторож также исправно пропускал внутрь на ночлег. Кроме гулящих студентов и бомжей, никто не заходил в это здание. Так мы считали. — … Костик, там человек сидит, — глаза Марины испуганно распахнуты, на блузке следы пыли. — На чердаке, в углу! — Бомж, наверное, — я отвернулся к темному окну, отхлебнул пива. — Это его дом, не мешай человеку отдыхать. — А вдруг это не бомж? — Марина взяла меня за локоть, забрала бутылку и посмотрела мне в лицо. За страхом в ее глазах появилась привычная жесткость, и я начал злиться. — Сходи посмотри. Или мне попросить кого-нибудь еще? — Ну что ты, зачем Мишу отвлекать! — воскликнул я. — Уйдет, вернется — а вдруг пива не хватит?! — Не начинай. Все знают, что ты его не любишь. — Да-а, — протянул я с издевкой. — С чего бы это? — Так ты сходишь? — еще жестче спросила девушка. Я кивнул. — Только не удивляйся, если бомж мне будет милее вашей компании. — Не удивлюсь, — обронила она, отворачиваясь и отпивая из моей бутылки. Когда я поднимался по изрисованной лестнице на второй этаж, то едва удержался от того, чтобы разбить о стену мобильник, которым освещал себе путь. Марина — моя девушка. И все знали, что она изменяла мне с Мишей, который еще недавно был моим другом. На чердаке было меньше граффити и бутылок, но больше пыли и какого-то тряпья. Сквозь дыры в крыше сочилась вода — недавно прошел дождь. Где-то сонно перекурлыкивались голуби, шелестела листьями тощая береза, проросшая в пыли одного из углов. Бездомного я увидел сразу, он сидел на полу в дальнем, самом темном углу. Я видел его силуэт, линию плеч и взъерошенные короткие волосы. Надо же, значит, Марина вовсе не хотела избавиться от меня. Ну, за это даже поговорю с этим парнем, чтобы убедиться, что я прав. — Эй, привет! — я окликнул его, сделал шаг вперед и замер. Удивленно помотал головой. В углу никого не было — я отчетливо видел клочья пыли и прорастающую сквозь них траву. Но там же точно был человек! Я снова осмотрелся. Береза больше не шелестела, голуби замолчали. Пол чердака был скрипучим, я бы точно услышал, если бы здесь ходил человек! Но стояла тишина, только вздыхал и бормотал о чем-то своем недостроенный дом. Я снова посмотрел в дальний угол. Что-то было неправильно. Я отчетливо видел, что там ничего нет. Но каждая клеточка моего тела говорила, что это не так. Я протер глаза. Ничего не изменилось — я не видел, но чувствовал, что в этом самом углу сидит невысокий человек и смотрит прямо на меня. В жизни своей не верил в сверхъестественное. И не боялся призраков. Полчаса спустя я сидел на полу в том самом дальнем углу. К этому моменту ощущение чужого присутствия стало почти привычным, а закрыв глаза, я мог даже почувствовать, что таинственный человек сидит буквально в полуметре от меня. Нащупать его не удавалось, поговорить — тоже. Но я откуда-то знал, что он не опасен. Или просто убедил себя в этом. — Костя, ты там что, заснул? — позвал меня с лестницы один из друзей. — Мы такси вызвали, ты с нами? — Ага! — крикнул я в ответ. Потом сказал призраку: — Ну, ты тут не скучай. Мне почудился еле заметный кивок, и я поднялся. Общаться с призраком, конечно, интересно, но мир живых никуда деваться не спешил. В такси пиво начало отпускать, и мне стало смешно. Ну надо же, я встретил призрака! И даже общался с ним! Такого я еще не вытворял, хорошо еще, что свидетелей не было. Нервно хихикая, я высадился из такси и распрощался с друзьями. Марина поехала в другой машине, конечно же — вместе с Мишей. Но я даже не злился на нее. Мне постепенно становилось все равно. Погрузившись в раздумья, я прошел сквозь грязный двор, в котором давешний призрак смотрелся бы еще гармоничнее — так тут было мрачно и темно. Под ногами шуршали опавшие листья, хотя шла только середина июля. Но природа не всегда соответствует нашим ожиданиям. Зелень и цветение в любой момент могут увянуть, подчиняясь каким-то своим биоритмам. С любовью так же. Я поднялся на лифте на свой этаж и какое-то время боролся с входной дверью. У меня всегда было подозрение, что однажды она просто откажется меня впускать, и тогда начнется Великий Квест по Открытию Заевшей Двери. Но пока обошлось. В квартире, как всегда, было тихо и пусто. Воздух здесь до сих пор пах лекарствами, и запах этот не удавалось вытравить ни проветриванием, ни благовониями. Особенно силен он был в дальней от входа комнате, где провел последний год жизни мой дедушка. Он умер год назад, пережив на десять лет сына с невесткой. Дед один растил меня, как мог, пока болезнь не начала пожирать его изнутри. Тогда уже я стал заботиться о нем. Сейчас его комната пустовала — я не мог заставить себя ее обжить. Вторая комната тоже была почти нежилой — я ее выделил под гулянки с друзьями, которых здесь почти и не было в последние месяцы. На самом деле, жилой здесь была только одна комната, в которой я и работал, и спал, и отдыхал. Кухня — оплот холостяцкой жизни — была завалена едой быстрого приготовления и бутылками от пива — следами мой депрессии, наступившей после смерти деда. Сейчас, после измены Марины, я снова ощущал ее цепкие лапы. Я заварил себе чаю, взял книгу и зачем-то пошел в гостиную. Постоял, созерцая унылые коричневые шторы и старый телевизор, который никак не мог собраться и выкинуть. Вдоль стены стоял пыльный продавленный диван. Я передумал на него садиться и решил вернуться к себе в комнату. Но зачем-то открыл дверь в комнату деда. — Твою мать! — я резко захлопнул дверь и отскочил от нее, глядя на ее белую поверхность с ужасом. Потом замотал головой и прошептал: — Нет, ну быть же не может… С минуту я мерил шагами комнату и пытался собраться с мыслями. Происходящее казалось то ли сном, то ли белой горячкой. Но я же не настолько пьян! Посередине пустой комнаты на полу сидел мой знакомый призрак. Я дождался рассвета. Почему-то мне казалось, что так будет безопаснее. Сейчас, на окончательно трезвую голову, призрак уже не казался мне закадычным другом. Вспоминались все просмотренные фильмы ужасов, в которых попытки выгнуть призрака из дома заканчивались не лучшим образом. Но что мне делать? Я робко постучался в дверь, потом опомнился. Это же мой дом! Открыл. Он сидел на том же месте. Его по-прежнему не было видно глазами, но разум отчетливо знал, что этот призрачный парень сидит в позе лотоса, и что одет он в рубашку и джинсы. — Э-э, привет, — нерешительно сказал я. Странное чувство испытываешь, затевая разговор с пустым местом… Призрак поднял невидимую голову, посмотрел на меня и кивнул. Я продолжил смелее: — Я, конечно, польщен, что ты пришел в гости. Правда, я тебя не приглашал. Я вообще не был уверен, что ты существуешь! В воздухе повисла призрачная улыбка. Как у Чеширского кота. Я невольно улыбнулся в ответ и присел рядом. — Тебе, наверное, не нравилось там, на стройке? Лично я не хотел бы там жить. Призрак беспомощно повел плечами. Потом обхватил себя руками. Мне стало его жалко. В конце концов, я же ничего не теряю! — Знаешь, — тихо говорю. — У меня тут две комнаты нежилые. И я сюда почти не хожу. Так что можешь остаться, если ты не какой-нибудь демон или полтергейст. Я почувствовал на себе удивленный взгляд. — В смысле, — я замялся. — Если ты устроишься в гостиной, я не буду возражать. Мне здесь немного одиноко, а с живыми людьми как-то не ладится. Останешься? Призрак закивал, а я почувствовал гордость. Ведь наверняка он собирался тут остаться даже против моей воли. А теперь он как бы приглашен, и можно даже ставить свои условия! — В общем, — я поднялся и стал отряхиваться от пыли с пола. — С тебя тишина и покой. Работе не мешать, ночами не вздыхать, гостей не пугать. Вещи не прятать! Я бы с тебя еще и половину квартплаты потребовал, но чего нет, того нет… С того утра в моей гостиной поселился невидимый квартирант. Он был дружелюбен и незаметен, а в каком-то смысле и полезен. В доме стали реже теряться вещи, перестала заедать дверь и подгорать пища. Сосед-подросток стал тише слушать музыку, а когда соседи сверху устроили потоп, то вода обошла мою квартиру стороной. Запах лекарств бесследно исчез, сменившись слабым запахом старого дома — сырости, плесени и штукатурки. Но мне всегда нравились эти запахи. Почти сразу мне стало стыдно перед новым знакомым за бардак в доме. Я выкинул весь мусор и старый телевизор, вымыл полы и поменял шторы в гостиной на бамбуковые занавески. Призраку нравилось их перебирать с негромким шуршанием, и я всегда знал, что в доме я не один. Все же вещи иногда пропадали — квартиранту очень понравился брелок-бубенчик на моих ключах, и вскоре я его лишился. Зато иногда слышу, как он катается из угла в угол в гостиной. Однажды это услышали гости, и потом они долго убеждали меня вынести им мою кошку, что играет в другой комнате. Еще стали пропадать книги. Они исчезали на пару дней, а потом возвращались с загнутыми уголками страниц. Я стал покупать новые книги и, прочитав, оставлял их в гостиной. Уходя из дома, я включал музыку, чтобы квартиранту не было скучно. Я пытался украшать гостиную цветами, но они вяли от присутствия призрака. Обошелся картинами. У меня наладилась работа — во многом от того, что дома стало очень хорошо работаться. Не раз бывало, что я отрывался от компьютера за полночь, сделав за раз недельную норму. У меня стали случаться девушки — ничего серьезного, но все же приятно. Марина с той ночи на стройке исчезла из моей жизни, и я об этом совсем не жалел. С момента, когда у меня поселился призрак, прошло чуть больше года. Я возвращался домой, когда меня вдруг окликнули. Я обернулся и увидел Марину. Честно скажу, я ее не сразу узнал. Она перекрасила волосы в яркий блонд, стала несколько вульгарно одеваться. Она начала курить — пусть сейчас у нее не было сигареты, но я все равно поморщился от запаха табака. Лицо ее осунулось, на нем замерло испуганное выражение. Это была совсем не та Марина, при встрече с которой я боялся упасть на колени. Эту Марину хотелось пожалеть. — Привет! — сказал я и улыбнулся как можно дружелюбнее. — Рад тебя видеть. — Я тоже, — сказала она, осторожно улыбаясь. Ее пальцы теребили воротник кофты, и я увидел обручальное кольцо. — Ты вышла замуж? Здорово! — и я действительно был за нее рад. — И кто этот счастливчик? Миша? — Миша, — ответила она, как-то сжавшись. — Давай не будем об этом. Ты-то как? — Чудесно! Лучше, чем когда-либо. — Я рада, что у тебя все хорошо, — сказала Марина и посмотрела на меня непривычно робко. — Костик, я тут подумала. Раз уж мы встретились, ты не хочешь со мной прогуляться? Как в старые времена? Я посмотрел на нее удивленно. Во мне всколыхнулась уже забытая злость. Ты встречалась с Мишей, пока я оправлялся от смерти деда! Ты выставила меня на посмешище перед общими друзьями, ты бросила меня ради своего нынешнего мужа! И теперь ты хочешь со мной «прогуляться»? … А почему бы и нет? Я ведь могу снова встречаться с тобой за спиной Миши, поступив с ним так же, как он поступил со мной. А уведя тебя из семьи, бросить. Чем не месть? Я улыбнулся своим мыслям и покачал головой: — Извини, Марина. У меня на сегодня другие планы. Она опустила голову. — Да, я понимаю. Что же, тогда пока? — Пока. И мы разошлись. Она пошла домой, а я еще долго гулял по парку, шурша желтыми листьями и подставляя лицо лучам заходящего солнца. Я чувствовал, что от любого дуновения теплого ветра могу просто взлететь, как кленовый лист, и часами кувыркаться над крышами города. Я наконец-то чувствовал себя свободным. Когда солнце зашло, и теплый ветер стал холодным и пронизывающим, я поднял воротник пальто и пошел домой, обдаваемый брызгами из-под колес проезжающих машин. Мне хотелось рассказать призраку про Марину, девушку, которая увидела его до меня. Девушку, которую я наконец-то отпустил. Двор моего дома был как всегда мрачен, листья как всегда шуршали под ногами. Какой-то прохожий шел поперек двора, скрипя резиновыми сапогами. Мы пересеклись под единственным горящим фонарем, я — с мечтательной улыбкой на губах, он — в надвинутом капюшоне, руки в карманах. Мне показалось, что он поскользнулся на листьях и схватился за меня, я даже попытался его поддержать. Но потом что-то ужалило меня в бок сквозь тонкое пальто, и я почувствовал, что падаю. И пока я опрокидывался на спину, прохожий все бил и бил меня ножом в грудь, и я видел, что его куртка и руки все в засохшей крови. Я корчился в грязи и листьях, а прохожий стянул с головы капюшон. Это был Миша. По его щекам текли слезы, но глаза горели мрачно и зло. — Она изменяла мне все время, — хрипло сказал он. — Все время изменяла. «Но причем тут я?» — хотел бы спросить я, но не мог. Мое пальто промокало, и я не знал, кровь его мочит или начинающийся дождь. Миша наклонился, глядя на меня безумными глазами: — Я всегда это знал. Я знал, что ты не сдашься, даже если я женюсь на ней! Это не в твоем характере. Но сегодня я вас видел у метро. Где же ты назначил встречу? В вашем любимом кафе? Или в этом парке? — он запрокинул голову и разрыдался коротко и страшно. Потом прорычал: — Жаль, я это уже не узнаю. Ни от тебя, ни от нее. Вы оба уже трупы. И я почувствовал, как нож перерезает мне горло. … Миша уже ушел, шатаясь, но я все еще лежал, глядя в небо. Капли дождя падали мне на лицо, на раскрытые глаза, замирали на волосках бровей и выбившейся из-под шапки челке. Некоторые стекали по щекам, будто слезы. Потом мне надоело лежать. Я встал. Дошел до дома. Капли дождя больше не падали на меня, отклоняясь в стороны. Поднялся на лифте. Лифт заполнился запахом палой листвы и стали. Подошел к своей квартире, безнадежно похлопал по карманам — ключи остались валяться в листве во дворе — и постучал. Через несколько секунд дверь открылась. Там стоял мой квартирант — и наконец-то я мог видеть его глазами. Да, действительно — белая рубашка. Рваные джинсы. Короткие взъерошенные волосы. — Именно так я тебя и представлял, — я широко улыбнулся. — Ну, почти! — Именно, что почти, — ответила она. — Заходи, я так долго ждала тебя.

СТАРАЯ ВИДЕОКАСЕТА. Почти что файлы.

Spoiler

Гуляли с друзьями в лесу. Нашли на свою голову видеокассету, лежащую на земле. Нет, там не было страшной девки, которая пророчила смерть через семь дней или чего-то подобного. Я уломал друзей отдать эту кассету мне, принес домой. Мне было любопытно, что там, так как никаких пометок на ней не было. Вечером достал старый видеомагнитофон, вставил кассету, промотал на начало и начал смотреть. То, что я там увидел, запало мне в душу надолго. До сих пор мурашки идут. Видео, датированное 94-м годом, длилось всего около семи минут, далее записи не было. Начиналось все с интервью. В плохо освещенной комнате женщина рассказывала следующее: «Это началось еще три-четыре недели назад. Я стала замечать, что мой сын не высыпается по ночам. Однажды... (долгая пауза) Я спросила его, что с ним происходит. Он сказал, что кто-то прилетает к нему по ночам. Он хочет поиграть. Егорка очень боялся его. Очень сильно. Иногда он мог прибежать ко мне среди ночи, заплакав, забиться под одеяло. Мы вместе возвращались в его комнату, но там никого не было, хотя мне было не по себе. На восьмой день я услышала странный шорох за окном. Но мы живем на пятом этаже! (тут ее голос сорвался на крик) Это было невозможно. Я вскочила на ноги (а вот тут она стала говорить почти шепотом) и подошла к окну. Шорох начал уползать. Я уже хотела ложиться, но внезапно жутко перепугалась: я услышала этот шорох за окном в соседней комнате. В комнате Егорки. Можно мне воды?». Тут видео обрезано. Далее женщина снова появляется в кадре, но с другого ракурса. За окном идет дождь с грозой. Она продолжает повествование, однако складывается ощущение, что часть ее рассказа пропущена: «Он приходит все чаще (тихий всхлип). Я не знаю, чего он хочет. Егорка уже три дня не спал. Иногда он видит его, пролетающего в окне, но никто его не видит. Это все галлюцинации. Они мучают его. Нас. Признаться, мне и сейчас кажется, будто он следит за нами. Простите!». Интервью обрывается, в кадре появляется обрывок какого-то советского мультфильма, звук отсутствует. Далее — белый шум. Я много раз пересматривал это видео и в каждый раз портил себе настроение надолго. Потом показал его другу, который, кстати, и нашел эту кассету. Он обратил внимание на одну деталь, которую не заметил я. Это вселило в меня животный ужас. На словах женщины: «Они мучают его...» — за окном сверкает молния. Поставив на паузу, я поймал тот самый кадр с ударом молнии. В окне четко просматривался темный силуэт, хотя оно было занавешено. Силуэт занимал больше половины окна и напоминал человеческую фигуру. Воображение быстро дорисовало образ, и больше эту кассету я не включал. Боялся, хотя чего — сам не знаю.

Привет всем.

Паранойя.

Уголок ну вы поняли кого.

 

Spoiler

Почему они все так на меня пялятся?!
Я иду по улице. Снег вместе с холодным ветром бьет меня в изрядно замершее лицо. Холодно. Идет мать с ребенком. Ребенок смотрит на меня. Почему он так смотрит?! Что он хочет во мне увидеть? Это не выносимо. Люди на остановке тоже пялятся на меня. Они все знают! Они смотрят. Еле сдерживаюсь, чтобы не броситься бежать. Что им от меня нужно?
Я забираюсь в подъехавший старенький автобус двенадцатого маршрута. Люди отвлечены посадкой. На меня, наконец- таки, не обращают внимания. Я начинаю медленно успокаиваться. Паника уходит, оставляя меня в покое. Протягиваю свою карту кондуктору. Она не смотрит на меня. Она смотрит на экран своего приборчика для проверки карточек. Я успокаиваюсь. Все в порядке. Все обошлось.
Внезапно будто пощечина меня бьет чей-то взгляд. Девчонка лет двадцати пяти, стоит и смотрит прямо мне в лицо. Сука, она все обо мне знает! Не стесняясь, разглядывает как под микроскопом. Что ей надо? Паника волнами накатывает и застывает комком у меня в горле. Бежать! Срочно бежать! Она знает! Возможно, она все видела. Или нет? Я держусь. Отворачиваюсь от этой мрази, но все ровно чувствую, как она пялится мне в спину. Не поворачиваться. Сама уйдет. Уйдет? А если она знает? Нельзя давать ей уйти! Я оборачиваюсь и чуть ли не вскрикиваю. Девчонка стоит прямо за моей спиной.
- На следующей выходите? - Спрашивает она.
- Да. - Хрипло отвечаю. Я в панике.
Мы выходим на остановке. Ветер накидывается на меня, пытаясь пробраться под расстегнувшуюся одежду. Я застегиваюсь и накидываю на голову капюшон. Девчонка уже почти скрылась из виду. Мне приходится поторопиться, что бы она не сбежала. Мне везет. Холод заставляет ее тоже накинуть капюшон своего темного пуховика. Она не видит меня и не слышит. Мы сворачиваем во дворы. Время еще только девять, но на улицах никого нет. В такую погоду все предпочитают прятаться по своим квартиркам, набивая пузо у экранов телевизоров. Я тоже хочу быстрее попасть домой, но надо закончить с этой. Она подходит к дверям подъезда какой-то девятиэтажки. Я иду следом. Меня не видно. Двери открываются и приходится сделать небольшой рывок, что бы успеть схватить двери, перед тем как они захлопнутся и сработают автоматические замки. Я внутри. Девчонка стоит у лифта. Стоит и вновь пялится на меня! Я не выдерживаю и хватаю ее за руку. Она вырывается и пытается ударить меня в пах. Дура! Я прижимаю ее к стене и пытаюсь зажать ей рот. Она больно кусается. Смотрит. Зачем она смотрит? Рука сама нащупывает в кармане нож. Она вырывается и кричит. Боже, зачем она кричит?! Это ужасно! Мне становится страшно! Я бью ее ножом, раз за разом и уговариваю замолчать. Просто замолчать. Все затихает. Она больше не смотрит на меня. Она смотрит куда-то в даль.
Выскакиваю на улицу и бросаюсь прочь от этого подъезда. Пробежав примерно квартал, я перехожу на обычный шаг. Снег вместе с холодным ветром бьет меня в изрядно замершее лицо. Мимо идет парочка, кутаясь в свои клетчатые шарфы. Парень смотрит. Почему он так смотрит?! Что он хочет во мне увидеть? Это невыносимо. Он все знает. Он видел. Я не могу дать ему уйти.

Не проси помощи в темноте.

 

Spoiler

Думаю, сейчас я могу об этом рассказать. Прошло много лет с моего первого опыта общения с потусторонним, и я свыкся с мыслью, что никто и никогда, как бы сильно он ни старался, не будет по-настоящему одинок. В любой момент рядом с тобой может быть кто-то, кто услышит тебя, когда, казалось бы, ты разговариваешь только с самим собой. Не важно, плачешь ли ты в темноте, причитая о своей горькой судьбе, или смеешься собственной же шутке. Никто никогда не одинок. Поэтому прошу вас - думайте, прежде чем что-либо сказать просто так, в полной уверенности, что вас никто не слышит. И уж точно не стоит просить о помощи, когда тебя окружает лишь тьма.

Все началось, когда мне было 15 лет. Отец пил. Он был неплохим человеком, но когда доходило до больших количеств алкоголя, а тем более бесплатного, он не мог остановиться. Частенько устраивал "разгон" мне и матери. Я злился. Пару раз даже дрался с ним - я, малолетка в 55 килограммов весу, и он - ростом под два метра, весом в два с половиной раза больше моего.

В один из таких вот паршивых дней отец вернулся поздно и в подпитии. Начал орать, грозиться, что сначала мать убьёт, потом меня. С кулаками лез, я стал отпор давать, получил оплеуху, а отец, кажется, успокоился. Испугался, что ли.

Стоя с распухшим синим ухом в своей тёмной комнате, я дрожащей рукой кое-как вынул учебники из серванта, положил их в портфель, бормоча себе под нос, как бы я расправился с собственным отцом, если бы был чуточку сильнее, если бы у меня была хоть какая-то помощь... Голова загудела, мысли спутались... Я отчётливо помню, что тьма, заполнявшая углы комнаты, будто бы угрюмо кивнула. Не было никакого чувства всепоглощающего ужаса, оно пришло гораздо позже. Я медленно отступил на шаг от серванта, как вдруг его стеклянная дверца рассыпалась на тысячи осколков размером с гречневое зернышко. Что-то как будто рвалось из моей спины наружу...

И тут понял, что стою спиной к старому дореволюционному зеркалу, висящему на противоположной стене. Кожа будто натягивалась до предела чуть выше поясницы, я понимал, что что-то теряю, теряю навсегда и никогда не смогу вернуть. Но мне почему-то было всё равно. Комната закружилась - я обернулся. Из зеркала на меня смотрело бледное, лишенное глаз лицо. У него был рот, из-под тончайших губ выпирали тонкие, похожие на иглы, зубы. Оно знало, что я здесь и оно было будто чем-то опечалено. С той стороны зеркала показалась длинная ладонь такого же бледного цвета, как и лицо и прикоснулась к зеркалу с той стороны. Так обычно прощаются люди на вокзалах - один кладет ладонь с одной стороны стекла купе, другой - с другой, с перрона. Наваждение медленно исчезло. Я упал на ковер.

Меньше чем через полгода отец умер. Он мучился. Выгнивал изнутри. Из здорового, крепкого мужчины он превратился в бледный, дурно пахнущий комок кожи и костей. Мне было искренне жаль его, я хотел помочь, но не знал, как. Мать ночами просиживала в больнице, а я был предоставлен сам себе - стирал отцовские вещи, перемазанные несворачивающейся кровью, похожей на желе, смотрел телевизор, выключал свет и молил кого-нибудь - кого угодно - чтобы спасли отца.

В начале марта в один из таких моментов в соседней комнате завыл мой пёс. Протяжно так, заунывно. Я вошел в родительскую спальню, откуда слышался вой и попытался успокоить питомца. Пёс не унимался. Он выл, глядя в родительское зеркало...

Я обернулся - мой бледный безглазый "гость" стоял в тени в отражении. Он печально покачал похожей на яйцо головой, и его плечи опустились. Затем он медленно, очень медленно кивнул и исчез. Через минут двадцать пришла заплаканная мать. Отец умер. Услуга была оказана.

В следующий раз это случилось, когда мне тогда было 20 лет. История с отцом забылась и теперь казалась просто страшным совпадением. Я был гуманитарием, что называется, до мозга костей - ещё в школе не успевал по точным наукам просто катастрофически. Но в то странное для меня время я заканчивал институт, писал дипломную работу по истории английского языка, где-то подрабатывал, хотел после защиты диплома организовать семью. Не сложилось.

Всё началось с того, что однажды я заподозрил, что моя девушка мне изменяет. И всё бы ничего, но так оно и было. Опущу подробности того, как мы расстались. Я остро переживал этот момент. Гуманитарий, он и в Африке гуманитарий. В бессильной злобе уничтожил все её подарки, которые можно было уничтожить, сжёг совместные фото, а сочиненные когда-то в мальчишеском порыве стихотворения забросил в дальний угол. Пропал сон, аппетит - ну, в общем, как это обычно бывает.

Я жаловался друзьям, заводил случайные знакомства с девушками, начал прикладываться к бутылке. Ничего не помогало. Ложась в постель, я не мог уснуть. Смотрел в потолок, бывало, даже плакал от досады, разговаривал сам с собой. Доведенный до отчаяния, я в истерике шептал: "Помоги мне".

И он вернулся, чтобы помочь. Я снова стоял спиной к зеркалу и почувствовал то же ощущение натянутой чуть повыше поясницы кожи. Обернувшись, я снова увидел безглазого: он протягивал ко мне руки, будто пытаясь выдернуть меня из этого мира в свой, где всё в разы спокойней. Я невольно положил руку на зеркало и почувствовал, как будто не меня тащат куда-то, а я тащу кого-то на свою сторону. Я потерял сознание. Он сожрал мои чувства. Жизнь изменилась.

С того дня он иногда говорит со мной. На моей спине появились шрамы, как будто её каждую ночь прокалывают десятками иголок. Я стал чаще говорить в темноте, стал флегматичнее. Краем глаза я часто замечаю, что моё отражение будто смотрит на меня, когда я отвожу глаза и улыбается как-то неуловимо отвратительно - словно сбежавший из тюрьмы заключенный, который наслаждается свободой, но осознаёт, что его скоро поймают и непременно казнят.

Почему я всё это пишу? Сегодня я заметил, что когда в моих зрачках отражается зеркало, именно в этом отражении я вижу всё то же безглазое лицо. Маленькое белесое пятнышко в отражении отражения. Я почему-то знаю, что он хочет покоя, но понимаю, что не может успокоиться, пока я жив. У нас с ним договор, который я скрепил тогда, перед смертью отца, и я обязан чтить его условия, которых не знаю. Мне не страшно, в том смысле, что за себя я спокоен. Он не тронет меня. Но те, кто рано или поздно придут за ним - другой вопрос. Их я боюсь. И он боится.

Не проси о помощи в пустой, тёмной комнате.

ДВЕ ГОЛОВЫ.

Потусторонний троллинг.

 

Spoiler

Однажды, таксист получил вызов от человека в отеле, в центре города. Он хотел, чтобы его отвезли в аэропорт. Когда таксист прибыл в отель, ему пришлось прождать больше часа, пока пассажир выйдет из отеля.

Он нёс в руках были две большие сумки. Всегда доброжелательный таксист вышел из машины, чтобы помочь пассажиру с сумками. К его удивлению, тот отказался и настоял, что погрузит сумки в багажник такси сам.

Таксист почувствовал ужасный запах. Это был запах гнили и разложения, шедший из сумок. Когда он вернулся в такси, он заметил ещё кое-что странное. Пассажир, казалось, очень нервничает, и постоянно оглядывается.

Таксист поехал в аэропорт, по пути пассажир попросил его остановиться, потому что ему нужно сделать телефонный звонок. Водитель остановился и терпеливо стал ждать, когда пассажир вышел из машины и побежал к ближайшему таксофону.

Он снова ощутил этот ужасный запах из багажника. Это совершенно точно был запах гнилья. Нервный пассажир вернулся и сел на заднее кресло. Водитель посмотрел в зеркало заднего вида и заметил, что пассажир глядит на него с подозрением.

Когда они подъехали к аэропорту, пассажир совсем разнервничался, и весь обливался потом. Он попросил водителя подождать его, потому что опасался, что может опоздать на свой рейс. Потом пассажир вышел из такси и вошёл в здание аэропорта.

Таксист просидел несколько минут, но потом вдруг понял, что пассажир забыл взять свои вещи. Они все остались в багажнике автомобиля.

Запах становился все резче, так что некоторые люди зажимали нос, проходя рядом. Водитель понял, что таинственный пассажир не собирается возвращаться и решил выяснить, что было в сумках.

Он вышел из машины и, когда он открыл багажник, он едва не потерял сознание от ужасного запаха, ударившего ему в нос. Дрожащими руками он открыл сумки и посмотрел внутрь, внутри он обнаружил две гнилые головы…

Две головы кочанной капусты.

Фиалочка.

 

Spoiler

В этой истории не будет ни каннибалов в подвале, ни чудовищ в лесу, ни жертв, ни убийств. Будут лишь возвратившиеся из детства страхи и какая-то кошмарная неопределенность, которая убивает меня. Все, о чем я сейчас расскажу вам, я считаю чистой правдой. Поэтому, если вы дочитаете мой рассказ до конца, то, надеюсь, поймете, каково мне сейчас, и посочувствуете.

Мне было бы далеко не так страшно узнать, что у нас в подвале действительно живут людоеды, пожирающие жильцов дома. Настоящий ужас, поверьте, берет тогда, когда ты лежишь ночью на кровати в собственной квартире и не можешь сомкнуть глаз, осознавая, что там, в темноте, может находиться что-то, что приходит не через входную дверь. Но давайте обо всем по порядку.

Началось это очень давно. Мои воспоминания о ней являются одними из самых первых. Я не могу назвать свое детство очень радужным. Нет, родители у меня хорошие, и со сверстниками отношения тоже были прекрасные, но что существенно отравляло мне жизнь, так это паническая боязнь моей комнаты. Я жил с отцом и матерью на третьем этаже типичной двухкомнатной «сталинки». Маленькая комната была моей, большая — родителей. Каждая была снабжена балконом.

Меня ужасала лишь одна мысль находиться в своей комнате вечером или ночью одному. Из-за моих постоянных истерик родители позволяли мне спать с открытой дверью. Я благодарил судьбу всякий раз, когда отец или мать выходили вечером в туалет или взять что-нибудь из холодильника. Слыша их перемещение и видя их тени на полу, я мог на время перестать бояться и попытаться быстро уснуть. Иногда мне становилось настолько страшно, что я, не оглядываясь, бежал в их комнату и всеми силами умолял поспать с ними. Но боялся я, разумеется, не самой комнаты и не темноты в ней, а того, кто, по моему мнению, мог там находиться. Я боялся ее.

Она — это Фиалочка, собирательный образ моих детских кошмаров. Скрывающаяся тварь, которая никогда не давала родителям знать о своем существовании, при этом неизменно изводила меня, когда я находился один. Я знаю, что у многих детей есть свои выдуманные монстры, живущие в шкафах, под кроватями, за занавесками. Мой был особенно реалистичным и пугающим. Я боялся ее так сильно, что мог в детстве до полуночи гулять на улице, лишь бы не идти домой. Потом, конечно, все равно приходилось возвращаться. Я изрядно получал ремня, быстро ужинал и отправлялся спать. Оставалось лишь радоваться тому, что я сильно уставал за день, и засыпал практически сразу же, не давая страху полностью поглотить себя.

Фиалочка… Вам это имя, должно быть, кажется смешным и крайне глупым, но у меня каждый раз мурашки пробегали по спине, когда я мысленно произносил его. И как только дети придумывают имена своим персональным чудищам? Я точно знал, что ее зовут именно так, что у нее именно это имя: несерьезное, детское, уменьшительно-ласкательное. И это заставляло меня дрожать от страха гораздо больше, чем если бы я величал ее, скажем, Детоубийцей или Потрошительницей.

У меня была огромная двуспальная кровать. Раньше ей пользовались родители, однако с одной стороны сильно деформировались пружины, и спать двоим там уже было нельзя. Я же, мелкий, мог разлечься на этой кровати как угодно, места было предостаточно.

К несчастью, спастись во сне я мог отнюдь не всегда. Время от времени я просыпался от кошмарного чувства, как будто меня только что кто-то щекотал. Также было стойкое ощущение, что когда я так просыпаюсь, матрас на моей кровати быстро распрямляется, словно еще мгновение назад кто-то находился рядом со мной. Оставалось, не шевелясь, лежать и в ужасе обливаться потом, пока снова не провалишься в сон или не наберешься храбрости побежать к родителям. Моя кровать располагалась боком возле стены, и я боялся поворачиваться к стене лицом. Если у меня затекали другой бок и спина, и я все же отворачивался от комнаты, мне сразу начинало казаться, что Фиалочка уже ползет ко мне по кровати. Мне снова мерещилось, что матрас прогибается под ее тяжестью.

Как видите, спалось мне в детстве невесело. У детей очень бурное воображение, и я очень хотел бы списать все свои детские страхи именно на разыгравшуюся фантазию, но не могу, поскольку потом все стало значительно хуже.

Лет в шесть я впервые услышал ночью этот звук. Его трудно описать словами, но я попробую. Представьте себе высокое блеяние, похожее на козье, но очень искаженное, булькающее, как будто у кого-то сильно повреждено горло. Что-то в этом звуке было даже от детского смеха. Звук был очень тихим и, как мне показалось, несколько враждебным. Я тогда решил, что он слышится с улицы. Дом находится на самой окраине города, поэтому было не исключено, что где-то действительно блеяла коза. Я слушал это с минуту и уже стал снова закрывать глаза, как вдруг у меня в прямом смысле встали дыбом волосы от внезапной догадки. Я резко понял, что звук слышится не с улицы, а с моего балкона. Нижняя четверть балконных дверей была деревянной, все остальное было стеклянным.

Звук слышался именно оттуда, снаружи и снизу. Блеяние было не далеким, а близким, просто очень тихим. Я метнулся из комнаты и разбудил родителей. Они резонно выругали меня и сказали, что в таком возрасте уже стыдно бояться. Я плакал, умолял их все проверить, и мать, в конце концов, согласилась переночевать в тот раз у меня, а я улегся с отцом. На следующий день мать сказала, что ничего в ту ночь не слышала и никто ее не щекотал. В общем, родители мне, разумеется, не верили.

Главный эксцесс случился, когда к отцу и матери вечером пришли гости — их женатые бывшие однокурсники. Так близко ко взрослым эта блеющая тварь еще не подходила. Но я знал, почему она так сделала.

Родители и их друзья сидели в кухне: ужинали, выпивали, разговаривали. Я сперва поел вместе с ними, потом все бегал таскать шоколадные конфеты из принесенной гостями коробки. Мать в какой-то момент сказала, что мне пора спать, ибо завтра надо идти в садик, и я не стал возражать.

Я забыл упомянуть, что маленькая комната в нашей квартире располагается как раз напротив кухни через коридор. Мать попросила меня закрыть свою дверь, однако кухонную пообещала не трогать. В этот вечер мне почти не было страшно идти спать. Взрослые совсем недалеко шумели, веселились, и я особо не боялся. Я зашел в свою комнату, прикрыл дверь, оставив маленькую щель, выключил свет и прыгнул в кровать.

Блеяние я услышал сразу, как завернулся в одеяло. В этот раз оно было куда более громким и страшным. У меня не осталось никаких сомнений, что слышалось оно именно с той стороны балконных дверей. Я пулей влетел в кухню, плакал, что-то кричал, а взрослые начали меня успокаивать. Отец даже разозлился, но мать вкратце рассказала гостям, почему я, по ее мнению, так себя веду, и их друг Владимир (тогда я называл его дядей Вовой) решил пойти вместе со мной проверить, все ли в моей комнате в порядке.

Когда мы пришли в комнату, я показал ему на балкон и попросил посмотреть туда. Дядя Вова отказался, сообщив мне, что я должен сделать это сам, иначе не перестану бояться. Я, понятное дело, стал упираться, но он настойчиво подтолкнул меня к балконной двери и сказал, что будет находиться в двух шагах от меня. Я шел к стеклу и понимал, что у меня просто кишка тонка взглянуть туда, стой за моей спиной хоть вооруженная группа спецназа. Я струсил и закрыл глаза, Владимир этого не мог видеть.

Когда я таким образом вплотную подошел к балкону, я буквально почувствовал ее. Она, согнувшись в три погибели, сидела там и злобно смотрела на меня снизу вверх. Поверьте, я знал это. Сквозь щели балконных дверей дул сквозняк, и я почувствовал трупный смрад, из-за которого меня чуть не стошнило.

«Ну что, пацан? — спросил Владимир. — Я же говорил, тут нечего бояться. К тому же тут все вон закрыто». Я моментально отпрянул от балкона, открыл глаза и попросил на этот раз его взглянуть туда. Я схватил Владимира за рукав и попытался подтащить к балконным дверям, но он освободил свою руку, улыбнулся, пожелал мне спокойной ночи и ушел. Он думал, я сам все посмотрел и, конечно же, ничего не увидел. Из кухни послышался строгий голос матери, требовавший, чтобы я выключал свет и ложился спать. Ситуация, как видите, безвыходная.

Я не придумал ничего лучше, как достать из тумбочки фонарик и включить его. Когда родители в очередной раз крикнули, чтобы я выключал свет, я сделал это. Я буквально прилип к двери. Мои руки дрожали, и свет фонарика неистово метался по темной комнате. Оставаться там было сущим адом, но и бежать к родителям я не мог. Мне казалось, что если я буду так истерить, меня просто-напросто закроют в комнате.

Я услышал, как взрослые выходят из кухни, чтобы пойти покурить в подъезд. Когда они закрыли за собой входную дверь, я быстро открыл дверь своей комнаты и встал на пороге. Свет фонарика в моей руке по-прежнему бегал по стенам, мебели, потолку. И тут я впервые увидел ее… Искренне надеюсь, что подобного ужаса вы никогда в своей жизни не испытаете.

Когда фонарик осветил верхнюю часть высокой стенки, доходящей практически до потолка, я заметил ее лежащей там, сверху. Уверен, спрятаться она не хотела. Она выжидала, пока я увижу ее, точнее ее высунувшиеся руку (если эту конечность можно так назвать) и голову.

У Фиалочки была грязно-голубая кожа, как будто гниющая, отмирающая. Ее лапа была похожа на паука. Конечность была предельно худой, с не менее чем десятью-двенадцатью тонкими и длинными пальцами. Голова — вытянутая, похожая на лошадиную. Два непропорционально огромных желтых глаза с узкими вертикальными зрачками располагались спереди и сверлили меня с невероятной свирепостью. Ее беззубый рот, находящийся в нижней части головы и похожий на черную дыру, улыбался. И эта гнилая вонь, теперь я ощущал ее полной грудью…

Содержимое моих кишечника и мочевого пузыря сразу оказались в пижаме. Я выронил фонарик, захлопнул дверь комнаты и помчался в пустую кухню. Там я залез под большой стол. Сидя в собственных нечистотах и обливаясь слезами, я с ужасом думал о том, что взрослые не вернутся, а если и вернутся, то увидят меня и опять прогонят спать.

Но они увидели меня нескоро. Родители и гости были уже достаточно пьяными. Придя из подъезда, они снова сели за стол и стали разговаривать. Вытяни кто-нибудь из них ноги, и я сразу оказался бы замеченным. Теперь надо отметить, что половина этого большого стола располагалась напротив стены, а другая половина — напротив кухонной двери. Мне стоило огромных усилий немного вытянуть голову и посмотреть на дверь своей комнаты.

И да, вы отгадали: моя дверь была приоткрыта. Фиалочка находилась прямо за ней и смотрела на меня, сидящего под столом. Лишь мельком увидев ее огромные глаза и пасть, я быстро зажмурился. Она сидела там, в моей комнате, и как будто говорила мне: «Смотри, я здесь, рядом. Твоей тупой мамаше стоит лишь повернуть голову, чтобы увидеть меня, но ей нет никакого дела. Я могу подобраться к тебе так близко, как захочу».

Дальше я уже плохо помню, что случилось. Я явно потерял сознание и некоторое время пролежал под столом, прислонившись спиной к стене. Когда я услышал крик матери, гостей у нас дома уже не было. Родители достали меня из-под стола, помыли, одели в чистое, дали какое-то лекарство и уложили у себя в комнате.

Конечно, это случилось уже давно. Кое-что я мог добавить или «приукрасить», однако в целом я в данный момент помню эти события хорошо. Что спасло меня от всего этого ужаса, так это такая нелицеприятная вещь, как развод родителей. Мне тогда было семь. Уверен, свою лепту в разрыв отношений между отцом и матерью истеричный полусумасшедший ребенок в моем лице тоже внес, однако что я мог поделать?

Они расстались полюбовно. Квартира досталась отцу, а мы с матерью уехали жить в дом ее сестры, который находится на другом конце страны. Пару раз к нам приезжал отец, однако чаще ездил к нему я, когда подрос. Он два года назад рассказал, что нашел себе молодую женщину в деревне неподалеку от города, и настроены они были очень серьезно. Когда я приезжал в нему, то мы в основном сидели в баре, а ночевал я всегда гостинице, так как не хотел им мешать (его женщина жила тогда с ним).

Все снова началось в этом году. Я закончил ВУЗ в своем городе, и в начале лета позвонил отец. Он сказал приехать, ибо квартиру он перепишет на меня, а сам уедет с невестой жить в деревню. Я был несказанно рад, поскольку, во-первых, жилье просто отличное, а во-вторых, в этом городе мне будет гораздо легче найти хорошую работу. Там, где я жил с матерью, у меня не было ни нормальной девушки, ни полноценных друзей. Одним словом, переезд ничем не отягощался.

После длительного и вымотавшего все силы оформления документов я оказался в собственной квартире. Многое здесь изменилось. Отец сделал ремонт, обклеил стены натуральными обоями, поменял большую часть мебели. Все это он оставил мне. Спать я решил во все той же маленькой комнате. «Мне двадцать два года, — думал я. — Какие тут могут быть страхи?»

Став студентом, я заимел привычку ложиться спать очень поздно. Все благодаря такому изобретению, как компьютер с Интернетом. Странные вещи, как бы это банально не звучало, начались сразу же. Сперва я всеми силами отказывался связывать их с событиями из детства.

Теперь под прицелом оказалась не только маленькая комната, но и вся квартира. К примеру, в кухне постоянно перегорают лампочки. Постоянно. Я позвонил отцу, но он уверил меня, что с проводкой в квартире все в полном порядке. Похоже, что стоит вкрутить в кухонную люстру новые лампочки и уйти, как кто-то непременно выкручивает их, трясет и ставит обратно.

На полу в ванной и туалете стала появляться какая-то грязная вонючая каша, как будто там кого-то периодически рвет. Хотя бы раз в день приходится ее убирать. Едешь в город — приезжаешь вечером домой — лампочки в кухне не горят, а санузел в этой дряни. Я стал постепенно вспоминать то, чего так боялся в детстве. Бывает, засыпаю ночью и уже кошусь на балконные двери и стенку, которую отец оставил в квартире.

Неделю назад я проснулся ночью от когда-то так хорошо знакомого чувства, как будто меня щекотали во сне. Кровать у меня сейчас небольшая односпальная, и знаете, я готов поклясться, что на момент пробуждения мне показалось, что с меня кто-то только что слез. А на следующий вечер я ужинал в кухне и отчетливо слышал тихое блеяние из маленькой комнаты.

Я перетащил в большую комнату кровать и компьютер, а маленькую закрыл на ключ и больше не открываю. Когда я прохожу мимо нее ночью, я зачастую слышу тихое царапанье с той стороны двери. Самое страшное то, что я, когда сплю, закрываю на ключ и дверь большой комнаты. В последние дни я стал отчетливо слышать это тихое, но настойчивое царапанье уже за ней. Я знаю, что когда-нибудь дверь откроется, и я в этот момент не буду спать…

И на сегодня всё! Пока.

[Кошара]

Привет всем.

Чужое окно.

 

Spoiler

С детства любила смотреть в чужие окна по вечерам, когда в квартирах горит свет и комнаты хорошо видно. Мне всегда это нравилось. Будто в другой мир заглядываешь, в другую жизнь, как по телевизору, только не кино смотришь, а реальную жизнь. Сколько себя помню, если была возможность заглянуть в чьё-то окно, я всегда это делала. Вот и несколько дней назад поступила точно так же.

Вечер уже был, но было ещё относительно светло. В квартирах свет начали включать. Я ждала звонка от друга. Подошла к открытому окну, села возле него в кресло, начала на улицу глазеть. А так как кругом только дома и деревья, то на глаза в основном попадались окна. И вот сижу я, взгляд бегает по фасаду дома напротив, и тут боковым зрением улавливаю движение. Машинально перевожу взгляд, вижу — к окну в не очень ярко освещённой комнате на седьмом этаже подбежала девушка. Она начала дёргать оконную раму, испуганно оглядываясь назад. Я увидела, что она повернула ручку, но окно не открылось. Она дёргала и тянула его так сильно, что обычное пластиковое окно наверняка поддалось бы.

В какой-то момент девушка снова оглянулась назад, после чего снова крутанулась к окну и принялась дёргать его. Она то оглядывалась, то снова поворачивалась к окну. А потом она перестала дёргать раму и принялась колотить кулаками по стеклу и кричать. Наверное. Лицо её было не очень хорошо видно, но я видела, что она кричит.

Она открывала рот, будто выкрикивала что-то, но крика я не слышала. Звука её ударов о стекло тоже не было слышно. У меня тогда ещё промелькнула мысль: «Ни фига себе звукоизоляция…». Я поднялась, высунулась в окно; мне стало тревожно. Девушка продолжала лупить кулаками по стеклу и кричать что-то. Она начала биться о стекло всем телом, на лице был ужас, она снова и снова кричала что-то. Все звуки на улице было хорошо слышно, но в том окне будто звук выключили.

И тут я увидела, что она перестала тарабанить в окно, резко выпрямилась, вскинула голову вверх и так же неслышно закричала, дёргаясь, будто в конвульсиях. А через секунду с ней стало твориться что-то… Я не сразу поняла, что именно происходит — до меня дошло только тогда, когда я увидела её тонкие-тонкие руки на стекле и впавшие щёки.

Она будто высыхала. Она быстро-быстро усыхала, будто в мумию превращалась. А через какое-то мгновение окно начало заволакивать чем-то тёмным. Снизу начало подниматься что-то тёмное, похожее на какую-то жижу. Оно поднималось очень быстро и через несколько секунд закрыло собой всё окно. Через эту жижу было едва видно, как высохшие пальцы медленно спускаются вниз по стеклу, оставляя за собой дорожки, которые тут же снова заволакивались.

Я смотрела на всё это, а сама двинуться не могла. Внутри всё сжалось. В голове не укладывалось то, что я увидела. Стряхнув оцепенение, я схватилась за мобильный. Несколько секунд соображала — кому и куда звонить? В милицию? В «скорую»? Хотя какая там уже «скорая»… На секунду промелькнула мысль, что всё это мне просто показалось, что это галлюцинация, что этого не было.

Я снова посмотрела на то окно, но оно так же было затянуто чем-то чёрным. Свет из квартиры через это «что-то» не проникал. Меня затрясло. Набрала всё-таки номер милиции и кое-как объяснила, что только что увидела из окна, как в соседнем доме в квартире девушка стучала в окно и звала на помощь, а пока я бегала за телефоном, она исчезла. Не особо охотно меня попросили назвать мой адрес. Пока приехали, я наглоталась валерьянки и попыталась успокоиться. Приехали, сказали, что я должна указать это окно. Указала — и увидела, что то, что затянуло окно, пропало, а в окне снова был виден свет.

Мне что-то говорили, будто я должна быть свидетелем, или кем там… В общем, что я нужна там, в той квартире. Я знала, что имела право отказаться. Я отказалась.

По двору ходят разговоры, что в одиннадцатом доме нашли «тело, похожее на сушёную воблу». А меня теперь колотит от одной мысли посмотреть в чьё-то окно.

Часовня.

 

Spoiler

2060 год. Мир перестал быть миром в прямом смысле этого слова. О том, что когда-то каждый квадратный сантиметр планеты под названием Земля населяли разумные существа, теперь говорят только руины зданий. Если инопланетным гостям когда-либо суждено было посетить эту планету, то подсказать им, почему исчезло довольно-таки прогрессивное население, могли обломки ядерных бомб, истлевшие скелеты, а кое-где - облака ядовитой радиации. Там, где раньше стояли могучие деревья, тянущиеся к облакам, теперь скрючились сухие коряги, величественные небоскребы превратились в горстки пепла и праха.
Погибли не все. Атомная война унесла жизни двух третей жителей Земли. Те, кому посчастливилось остаться в живых, не заразиться убийственной радиацией, первым делом наводнили метро, заброшенные здания, канализации, и только спустя пару лет рискнули выйти на поверхность. Первые годы после войны прошли в скитаниях и попытках создать группы, общины, по крайней мере, так было безопаснее, чем в одиночку. Всё из-за того, что Тьма, накрывшая мир, открыла врата самого настоящего ада, выплеснув на человечество орды беспощадных монстров. Тот, кто не мог защитить себя, погибал. Сбылись самые худшие опасения человечества - Апокалипсис всё же наступил.
Места в новом мире теперь было много. Люди основывали колонии, даже целые города. Само собой, не обходилось без стычек и войн за территорию, но в целом, люди вели себя цивилизованно и сплотились тесно, как никогда до этого.
Но встречались и одиночки, предпочитавшие уединение и спокойствие. Таким был священник Алексий из одной сибирской церквушки.
Часовня, в которой он жил, находилась почти в центре широкой снежной пустоши, окружённой густым непроходимым лесом. Беспощадные ветра грозились сдуть часовенку с места, а лютый холод пронизывал до самых костей. Когда начали падать бомбы, Алексий много молился. Не за себя, а за всё человечество. Но, когда старенькое радио стало передавать грустные и страшные сообщения о падении Вашингтона, Киева, Вены, Берлина, Москвы, Алексий начал сомневаться в Божьей милости. Зачем Он допускает такое? Впрочем, один вариант у него всё же был - Господь разочаровался в людях и решил уничтожить их, как уже делал раньше. Правда, в тот раз он использовал Великий Потоп, оставив в живых одного праведника Ноя. Ни одна бомба не упала на голову Алексия, радио молчало уже давно. И священник решил, что Бог пожалел его и оставил влачить своё жалкое существование в одиночестве.
Но он не перестал молиться. Пришлось приспосабливаться к новым условиям. Алексий наведался в соседнюю деревушку, и на санях вывез оттуда все продукты, которые смог найти, а также несколько ружей и автомат из избушки лесника. Алексий обладал здоровьем и выносливостью настоящего сибиряка - его не брали ни холод, ни сильные болезни. Простуду он лечил по-народному - травами.
Но он не отказывал себе и в кое-каких развлечениях. Он знал об установленном в подвале часовни генераторе энергии с надписью поперёк корпуса "2043 год. Осторожно - высокое напряжение". Такие генераторы до войны устанавливались везде, где только было можно. Он давал Алексию свет, электричество и зарядку для ноутбука. Ноутбук этот Алексий тоже вывез из деревни. На нём хранилось множество фильмов, а также программа для записи классической музыки. Когда Алексий служил в церкви, он мастерски играл на органе и пианино. Теперь, вооружившись ноутбуком, он чувствовал, как мысленно возвращается в те дни, когда садился в своей сутане за рояль и исполнял Шопена.
Четыре года прошли в полном одиночестве. Правда, иногда к часовне приближались медведи или мутировавшие росомахи размером с быка, но священник прогонял их автоматными очередями. На пятый год он, наконец, увидел людей.
Они шли вчетвером из леса. Алексий разглядел их из окошка. Путники выглядели зверски уставшими и израненными. Двое из них хромали. Направлялись они прямиком к часовне. Алексий нахмурился. Восторг, вызванный тем, что он всё-таки был не один на свете, сменился угрюмостью и недовольством. За несколько лет он привык жить один, и вторжение чужаков ему было не по душе. Но Господь предписывал быть милосердным и оказывать помощь тем, кто в ней нуждался. И всё же, выходя на крыльцо, Алексий захватил с собой автомат.
- Кто вы? - спросил он, направив дуло на нежданных гостей.
- Святой отец, - с одышкой произнёс бородатый мужик, по-видимому, вожак группы. - Помоги нам. Прошу тебя. Мы о многом не просим.
- Чего вы хотите?
- Спрятаться. Тварь идёт за нами. Прошу вас, святой отец...
Алексий поразмыслил с минутку, а затем спросил:
- Верите ли вы в Бога?
- Да, - ответил вожак.
- Да, - подхватили остальные.
- Тогда заходите. Помните - вы в храме Господнем. Сложите оружие, всё, какое есть, вон там, на лавке, и пойдёмте к алтарю.
Он подвёл их к распятию Христа, и все пятеро принялись молиться. Убедившись, что гости знают основные молитвы, Алексий проникся к ним более тёплые чувства. Он рассадил их по скамейкам, вручил каждому по дымящейся жестяной банке с гречневой кашей и принялся расспрашивать их про то, что творится за пределами тайги.
- Там разруха, - говорил бородач. - Мы шли из Казани во Владивосток. Говорят, там корабли собираются и на борт всех желающих берут.
Когда они отправились в путь, их было более трёх десятков. Но погода была слишком суровой, а твари, рождённые радиацией, таились повсюду, поэтому группа теряла и теряла людей, пока не попала в тайгу. Здесь было поспокойнее, но уже на подходах к часовне на них напала стая то ли волков, то ли росомах. По описанию бородача, у этих существ не было шерстяного покрова, но они были устойчивы к морозам. Длинные мощные лапы с когтями и оскаленные зубы давали понять, что звери эти - жестокие хищники. Группа потеряла ещё шестерых, пока проходила мимо логова этих чудищ. И вот их осталось четверо.
- Но самое жуткое, - мужчина поднёс ложку с кашей ко рту, но рука так дрожала, что ему пришлось опустить её обратно. - Это то, что за нами увязалась Тварь. На протяжении нескольких километров мы ощущали за собой её вопли. Она настолько сильна, что ломает деревья, пробегая мимо них.
- Вы видели её хоть раз?
- Нет, - покачал головой гость. - Она всё время скрывается в тумане. Но я никому не пожелал бы встретиться с ней лицом к лицу. Самое страшное, святой отец, это то, что она уже где-то близко. Мы отвязались от неё час назад, но, думаю, она уже напала на наш след. Так что спасибо за угощение, святой отец. Мы должны идти.
- Не меня благодарите, а Господа Бога, который направил ваши стопы к моей скромной обители, - ответил Алексий.
Мужчины вышли на крыльцо. Священник собрал им в дорогу мешок с консервами и подарил пару ружей для самозащиты. Каждый из мужчин пожал ему руку, а он в ответ перекрестил их всех.
- Идите с Богом, ребятки, - прошептал он вслед группе, скрывающейся в метели.
Когда он вернулся в часовню, его осенило. Это всё проделки Сатаны! Он так хочет уничтожить этот, вероятно, последний христианский оплот на планете, что отправил сюда самого страшного и жуткого из своих порождений! И его, Алексия, святой долг - защитить свою обитель!
Из леса раздался то ли рёв, то ли вопль. Священник принял его за вой ветра, но, когда тот повторился, сомнений не оставалось. Кричала Тварь. Издавала она звуки, похожие на раскаты грома и одновременно на гогот болотной цапли. Но Алексий не страшился. Он верил, что Господь не оставит его в этой битве, что придаст ему сил.
Он надел всю тёплую одежду, какую смог отыскать. Обулся в тяжёлые валенки. В руки взял автомат "калашникова" и несколько рожков к нему. Вышел на крыльцо, обернулся на часовню, мысленно попрощался с ней на всякий случай, запер за собой дверь и пошёл в сторону леса.
- Я не боюсь тебя! - крикнул он, остановившись между лесом и часовней. - Выходи, порождение ада!
В ответ раздался такой сокрушительный рёв, что любой другой человек бы не выдержал и побежал. Но отец Алексий только улыбался, выставив перед собой руку с зажатым в ней небольшим распятием.
Не только снег ухудшал видимость, но и плотный серый туман. Алексий напрягал зрение, но не мог различить чудовище.
-Выходи, адская тварь! Я отправлю тебя обратно в геенну огненную!
И чудовище показалось из туманной пелены. Сначала Алексий увидел голову на длинной шее. Две прорези вместо носа, огромные глаза, пылающие яростью, и пасть, полная острых зубов, каждый из которых был размером с распятие в руке священника.
Показались мощные лапы. Тело монстра было покрыто чешуёй. За ним волочился длинный уродливый хвост. Размером Тварь была не выше половины часовни, но явно опасна и безжалостна.
- Ну, здравствуй, Тварь! - воскликнул Алексий. - Иди ко мне! Почувствуй святое пламя!
Он вскинул автомат и разрядил всю обойму в морду чудища. Оно взревело и бросилось вперёд, стремясь ухватить маленького человечка, осмелившегося бросить ей вызов. Алексий, видя, что пули не причиняют монстру вреда, бросился в сторону и успел отскочить вовремя, чтобы не быть сбитым лапой. Лёжа на спине, он увидел, как Тварь стремительно приближается к часовне. Один прыжок - и она уже сидит на самом её верху, обхватив хвостом купол и издаёт свои бешеные вопли.
- Слезь с храма Господня! - закричал священник и, вскочив на ноги, побежал к обители. - Не оскверняй её своим присутствием, бесчестная...
Он воззвал к Богу в краткой молитве. "Не оставь меня, помоги мне", - попросил он и продолжил поливать Тварь очередями из автомата. Та только оскалила пасть в злобной усмешке, обнажив два ряда клыков, и приготовилась броситься на священника...
...Часовня была построена очень давно. Её крыша и купол ни разу не реставрировались и не чинились. Поэтому, когда Тварь перенесла весь свой вес на слабую крышу, та треснула и провалилась, унося монстра в часовню. Купол обвалился следом, а так как весил он немало, то Алексий смел надеяться, что он придавил Тварь.
Его надежды оправдались. Правда, всё выглядело несколько иначе. Купол не просто придавил ещё дышавшую тварь, а острым своим наконечником распорол ей брюхо. Теперь чудовище лежало в куче собственных внутренностей и слабо крякало, поглядывая на Алексия. Внутреннее же убранство часовни было полностью разрушено - ветхие стены наконец-то обвалились, алтарь разрушился и кусками лежал на покрывшемся трещинами полу, иконы упали на пол. Свечи, горевшие на стенах, потухли, не в силах сопротивляться бешеному ветру, наполнившему руины. Генератор тоже отключился и больше не давал ни света, ни, само собой, тепла.
Алексий встал на колени и вознёс молитву Богу. Он попросил прощения за то, что не уберёг Его храм и поблагодарил за помощь. Теперь он уверился, что Бог есть. А, значит, его первоочередная задача - рассказать об этом каждому встречному. Ибо Он наблюдает за нами с небес и напутствует, когда мы встаём перед дилеммой.
Он собрал всё, что смог унести, и устремился вдогонку за ушедшими час назад мужчинами, зажимая в руке распятие.

Клякса.

 

Spoiler

Было ли это на самом деле или приснилось мне? Хочу ли я знать ответ... Мне тогда исполнилось семь, как раз началась школа. Отец от нас ушёл, и мы с мамой перебрались в другой город к бабушке. Я очень боялся темноты, и мама спала в одной комнате со мной. Но мне всё равно было страшно, поэтому на ночь мама оставляла включенной маленькую лампу. В комнате создавался уютный полумрак. А мои страхи так и не уходили. Мучили кошмары, было жутко спать одному, и я посреди ночи прибегал к маме.

Я спал на детском уголке. Это такая штука — внизу рабочий стол и шкаф для одежды, над ними кровать с бортиком. Сбоку лесенка, чтобы забираться наверх. Конструкция получалась высокой, почти двухметровой. Такой, что мама даже дотянуться не могла до спящего меня. И по утрам будила меня, вставая на табурет, или просто ласково звала снизу.

Была поздняя осень — время самых тёмных ночей. Ранним утром казалось, что ещё можно спать да спать. Проснувшись ночью, я подумал, что пора вставать в школу. Я был уверен, что слышал мамин голос. И точно — мама снова тихонько позвала меня: «Котька, солнышко, вставай! Слезай, будем кушать — и в школу».

Сонный, я приподнялся в кровати и глянул вниз, ожидая увидеть улыбку на лице мамы. Но мамы там не было. Я посмотрел через бортик кровати. Мама спокойно спала.

Первым моим побуждением было слезть вниз и забраться под одеяло к ней, уснуть рядышком с ней в тепле её тела. Я уже открыл рот, чтобы спросить: «Мам, можно к тебе?» — как снизу снова послышался мамин голос: «Пушистик, иди сюда».

Но я видел, что мама этого не говорила. Её глаза были закрыты, губы не шевелились. Кожа покрылась мурашками, но со сна я испугался не так сильно. Было скорее недоумение.

Я пристальнее вгляделся в тень у изголовья маминой кровати. Там что-то было не так... Лампочка-ночник стояла на полке над кроватью мамы, в ногах. Так что сбоку от кровати была густая тень. И в этой тени я с ужасом увидел ещё более тёмное пятно. Оно походило на кляксу с размытыми краями. От пятна отходили шнуры, как щупальца. И некоторые из них тянулись к моей маме, исчезали в её волосах. По этим шнурам от головы мамы к центру кляксы бежали крохотные золотые искорки.

Когда я посмотрел вниз, моя голова оказалась над краем кровати. И клякса будто «увидела» меня. Она поползла ближе к лестнице, ведущей ко мне. Несколько щупалец потянулись в мою сторону. Меня затопил ужас, сердце словно перестало биться...

Мама застонала во сне, повернула голову. Щупальца, присосавшиеся к ней, натянулись. Клякса отодвинулась от лесенки, свободные щупальца наклонились к маме.

Я зажал рот, чтобы не кричать, и забился в угол кровати подальше от лестницы, натягивая одеяло. Я хотел броситься к маме, оторвать от неё эти жуткие щупальца, но страх сковал меня. Я плакал, затолкав в рот угол одеяла, стараясь не выдать себя всхлипами. Мне было страшно, так страшно...

Снизу не доносилось ни звука; я не знал, где эта тварь. Оно по-прежнему возле мамы или ползёт ко мне, цепляясь щупальцами за ступеньки? Чего я хотел тогда — чтобы оно забыло про меня, или, наоборот, чтобы эта штука переключилась на меня, оставив мою маму в покое? Не знаю. Я умирал от ужаса. Я боялся за маму — и боялся той твари. Меня била дрожь, я сжался под ненадёжной защитой одеяла, стремясь стать как можно незаметнее.

Ничего не происходило, и я, наверное, потерял сознание от напряжения. Когда я проснулся, уже рассвело. Полоски света пробивались сквозь бамбуковую штору. Ужас пережитого обрушился на меня с новой силой. Но я очень хотел пить, и постель была мокрой — я обмочился во сне.

При утреннем свете мне было уже не так страшно, и я решился выглянуть. Комната смотрелась привычно, никаких тёмных клякс не было, мама спала. Стакан с водой стоял на комоде, жажда стала нестерпимой — и я рискнул спуститься.

Напившись, я подумал — лечь досыпать с мамой или будить её? Ведь мы явно проспали. Школу я не очень-то любил, поэтому осторожно полез к маме — хотел лечь к стенке.

Сначала меня смутила странная неподвижность мамы — обычно она чувствовала, что я крадусь к ней, и обнимала меня, укутывала одеялом. Теперь она будто крепко спала... Прижавшись к маме, я испугался снова — она не была такой тёплой, как всегда. В страхе я стал трясти маму, звать её — без толку. Я с рёвом бросился к бабушке и деду, разбудил их.

Приехала «скорая», маму увезли. Я всё спрашивал, что с моей мамой, бабушка плакала. Потом мне сказали, что мама умерла ночью во сне.

Мне не дают покоя вопросы: что произошло тогда? Может, я почувствовал во сне смерть мамы и увидел чересчур яркий кошмар? Или что-то напало на нас — и мама удерживала «это», не давая ему добраться до меня? Не знаю.

Но я всё равно не засыпаю на низких кроватях.

Болтуны.

 

Spoiler

Вы никогда не задумывались о тех людях, которые любят поговорить? Я вот тоже не задумывалась, до поры до времени. Нет, я не говорю о тех, кто просто поболтать любит, а о тех, кто вводит в транс своим разговором. Кого не заткнуть в принципе. Такой друг у меня был. Хотя и сейчас есть, но...
Мы довольно плотно и долго общались, тусили в общих компаниях, в общем развлекались как могли. Проблем, кроме его бесконечной болтовни я не замечала. До определенного момента.
Это произошло, когда мы выбрались на костер с очень большой компанией друзей. Дружище мой был вял в тот день, не особо доволен всем и вид имел бледный и уставший. Мы засиделись у костра допоздна. Почти все расползлись спать, остались только я, он и еще двое отдаленно знакомых парней, известных своей легкой (хотя это мягко сказано) долбанутостью. Дружище трындел как швейная машинка, рассказывал обо всем, а знал он очень многое. Все слушали, иногда вставляли реплики. В общем как всегда. И тут я проснулась от резкой тишины. Нет, не так. Я открыла глаза. Выпала из дремы... Не знаю что это было. Никто не говорил. Все вокруг костра сидели с закрытыми глазами, спали или были в трансе. В трансе была и я, но что-то меня из него выдернуло. Я смогла лишь слегка приоткрыть глаза, но этого мне хватило - дружище сидел в той же позе, что и до того, скрестив ноги. Глаза были широко раскрыты, изо рта высовывался длинный зеленый жгут, вроде насоса, по которому что то поступало в него. Хобот подрагивал, судорожно дергался, будто глотая нечто, что шло в друга. Я вяло повела глазами до начала жгута. И только сейчас поняла, что это был язык. Он входил в солнечное сплетение одного из парней, жадно причмокивал у его кожи. Страха не накатило, вялая апатия парализовала меня. Дружище скосил на меня глаза и растянул рот в широченной улыбке.

- Ой, зря ты это увидела. Мой косяк, недоусыпил.

Голос звучал в голове. Язык с чавканьем отцепился от парня и, извиваясь змеей двинулся ко мне. Я не почувствовала боли, или каких-то других неприятных ощущений, когда его кончик, похожий на рот пиявки, вцепился мне в живот. Я только наблюдала, как по нему что-то потекло ко мне, в меня. И как на месте "присоса" у парня быстро таял синяк.

- Эй, проснись! - Голос друга рявкнул в ухо, и я подскочила.

Я спала около костра, парни улыбались и зевали во весь рот, расползаясь по палаткам. Выглядели они бледновато, но это можно было списать на недосып. Друган же, напротив, был бодр и свеж. Как говорит его жена - "машина, работающая на болтовне". Но вот воспоминания о языке...

Через пару дней все вернулись в город, естественно, никто не отдохнул - количество спиртного было выпито просто огромное, поэтому опять же - все списалось на алкоголь. Вот только друган мой...

Он пришел ко мне вечером. Я с подозрением смотрела на него, пока он раздевался и бодрой походкой шел на кухню пить чай.

- Я хотел тебе объяснить, как дальше жить. - Проговорил он, потягивая чаек. - Раз ты видела - я не мог отпустить тебя просто так, но не убивать же тебя, баба ты хорошая.

Я сидела и не шевелилась. По-моему, товарищи, начинал подходить толстый и большой пипец.

- Я впрыснул в тебя часть своей крови и споры, чтоб ты молчала обо всем, ведь теперь ты одна из нас. - Продолжил он буднично. - Не бойся изменений, тебе понравится.

Я не помню как я тогда отреагировала, но вот пишу вам сейчас, не очень удобно делать это ложножками, знаете ли. Я сейчас в стадии, так сказать, куколки. Кожа моя валяется на полу, сморщенная и сухая. Но скоро я обрету свою конечную форму, поглощу ее и приму снова свой прежний вид, с новой начинкой. Друган с женой меня подкармливают, как и остальных личинок. Они классные друзья. И, да, я очень хочу поговорить с кем-нибудь, чтоб кто-то впал в транс от моего нового прекрасного голоса.

И на сегодня всё. Пока.

Привет всем!

Он твой.

 

Spoiler

Я закончила красить ресницы и принялась за губы. Помада, которую еще недавно я сочла бы слишком яркой и вульгарной, теперь не вызывала подобных мыслей. И она, и глубокий вырез, и высокие каблуки – все соответствовало моей цели. Я не собиралась возвращаться домой в одиночестве.
Обуваясь в прихожей, я мельком глянула во вторую комнату. Паша сидел за компьютером, сгорбившись. Я видела, как его спина напряглась, словно мой взгляд причинял боль. Он не обернулся, когда я зазвенела ключами.
- Я ушла, - говорю холодно, вешаю на плечо крошечную сумочку, стучу каблуками к двери.
- Удачи тебе, - несется в ответ. Дергаю плечом. Не твоего ума дело – моя удача.
Я и сама с ней разберусь.

В кафе меня ждет парень. Я нашла его на сайте знакомств почти неделю назад, мы переписывались достаточно времени, чтобы я усвоила - серьезных отношений ждать не нужно, девушек у него много, этого даже никто не скрывал. Тем легче! Как раз такой мне и нужен, чтобы пережить то, что творится между мной и Пашей.

…Это случилось год назад. Паша разлюбил внезапно, как сходит лавина. И я, как беспечный лыжник, была смята ею, успев немного побарахтаться – пытаясь выяснить, что случилось и как можно спастись. «А вдруг что-то можно изменить, дай же мне шанс!»
Глупая.
Я даже согласилась делить одну квартиру, только бы видеть его. Стало еще хуже. Мы с любимым были просто соседями, встречаясь лишь на кухне и перебрасываясь парой ничего не значащих фраз.
А потом Паша привел к себе девушку, и что-то во мне умерло. Наверное, тот лыжник, погребенный под толщей снега и недосказанных слов.

Парень быстро захмелел, а я притворилась захмелевшей. Позвала к себе домой, и он охотно согласился.
Мы начали целоваться еще в лифте, а в прихожей с меня соскользнул пиджак. Пашина дверь была закрыта, свет не горел. Я за руку провела гостя в свою комнату, где горел тусклый ночник, усадила на диван, шаловливо сверкнув глазами. Села к нему на колени, парень с готовностью начал расстегивать пуговицы на моей блузке.
Я обернулась и увидела в темноте за открытой дверью Пашу.
Мой любимый наблюдал.
Я взяла гостя за волосы и страстно поцеловала. Затем отстранилась и сказала:
- Он твой.
Паше не нужно было другого приглашения. Он бросился вперед, и гость успел увидеть его бледную кожу и огромные черные глаза. Его зубы. Парень закричал.

…Год назад, услышав, как Паша смеется шуткам той девицы, я в домашнем халате выбежала из квартиры, рыдая в голос и шатаясь, как пьяная. В тот миг я поняла, что без любимого жить не смогу.
Я пришла к городской ведьме. Той самой, чей номер никто не знает, но в нужный момент он сам появляется у тебя в кармане, криво написанный на обрывке бумаги.
Я мало что помню из того, что было дальше. Помню богатый частный дом, светлый и чистый. Помню прекрасную молодую девушку с глазами старухи, ее странную улыбку и древнюю книгу, добытую из покрытого рунами сейфа.
Когда я вернулась домой, Паша снова был моим. Правда, человеческая пища стала для него ядом, и мне пришлось искать ему другую. Мужчины подходили лучше всего, особенно молодые и сильные. Их нужно было приводить раз в полгода или чуть чаще, когда Паша от голода становился мрачным и неразговорчивым, а его кожа начинала слезать бурыми клочьями.
Но разве это не ничтожная плата за вечную любовь?

Я стояла в ванной и поправляла макияж, когда в дверях появился Паша, снова румяный и довольный. Он обнял меня и поцеловал в щеку.
- Ты не голодна? – спросил заботливым шепотом. – Я немного тебе оставил.
- Спасибо, но я уже наелась, - улыбаюсь и поворачиваюсь к нему. – В клубе, пару дней назад. Мне же не обязательно убивать.
- Завидую. Вот бы мне выпивать душу, а не есть это мясо, - мечтательно протянул любимый.
- Знаю. Но чтобы выпить чужую душу… - я прижалась к нему всем телом и блаженно вздохнула. - …Надо сначала лишиться своей.

Красная нитка.

 

Spoiler

Так получилось, что в ноябре уже прошлого года мне с мужем Алексеем пришлось на неделю перебраться на дачу. Честно, это не особенно радовало. Известно, что в такое время за городом делать нечего, если, конечно, с вами не развеселая компания из нескольких человек. Спасало спутниковое телевидение, ну и так, всякие мелочи. В этот день пошел снег... Мы так радовались. Сразу все преобразилось, стало так светло и красиво. А, что до этого? Унылые голые кусты, деревья, как будто погибли 100 лет назад, да черная земля. Решили прогуляться до заброшенного пионерского лагеря. Летом часто туда ходили. Надо сказать - лагерь когда-то был замечателен. Два красивейших озера, лес. Там было огромное количество корпусов, веранд, беседок. Жаль, что теперь все в таком упадке... Озера затянуло тиной, здания почти разрушены или разобраны предприимчивыми дачниками, металлические перила и другое срезали собиратели металла. Но дорожки и площадки кое-где сохранились, так что там очень приятно гулять, вроде в лесу, а ходишь по асфальту. Там липы шикарные и туда многие ходят собирать липовый цвет. Или просто погулять и на развалины поглазеть.

Никаких мистических историй никто не слышал про то место. Недолго думая, мы отправились. Идти недолго, но через лес. Приходим - еще безрадостней картина - скука вселенская. Немножко прошлись, хотели поворачивать уже. Смотрим следы на снегу. Ботинки размера сорок пятого. Думаем, ну надо же, еще какой-то дурак нашелся погулять! Решили по следам пойти от нечего делать. Шаг широкий, понятно, человек крупный. Еще и интересно стало, куда это он идет? В той стороне никаких населенных пунктов не было. С километр шли. Уперлись, чуть не головой в ворону, которая висела на ветке привязанная красной шерстяной ниткой за лапу и без головы. Внизу на снегу несколько капель крови... И все. ДАЛЬШЕ СЛЕДОВ НЕ БЫЛО! Ни назад, ни в сторону, ни вниз, ни вверх. НИКУДА!!! Мы переглянулись, такого лица у Лёшки, крепкого парня из девяностых, я никогда не видела. Как-то сразу стало темнее и тишина, как в вакууме, на которую мы не обращали внимания до этого. Я поняла значение выражения "волосы встали дыбом". Мы стояли, как прибитые, не знаю сколько, тупо озираясь по сторонам. Как бы ища разгадку. Ведь этого НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Как-то очень быстро оказались дома. В туалет выходили вдвоем несколько дней... На террасе свет я не выключала. Вдруг, выйду и в темноте увижу силуэт, прислоненного к стене человека в ботинках сорок пятого размера...

На сегодня всё. Пока.

Привет всем!

Поздний ужин.

 

Spoiler

Мне тридцать восемь лет, и я не верю в жизнь после смерти. На жизнь не бывает сиквелов. В выходцев с того света не верю тоже — неоткуда им выходить-то. И даже после недавних событий в нашем районе я так ни во что и не поверил. Наоборот — обстоятельства, при которых нашли Марата, только утвердили меня в неверии.

Не верится мне и в наказание за зло. А ну-ка — кого в этой истории считать наказанным? Мишка Бугров не из тех, для кого наказание имеет хотя бы минимум смысла: он уже на свет появился с железной неспособностью понять, что есть хорошо, а что плохо. Так что он попросту умер, и вряд ли его сердце остановилось при виде сутулой фигуры, застывшей у входа на чердак во мгле погасших под потолком фонарей. Кто сказал, что у отпетого хулигана не могло быть врожденного порока сердца? И вовсе не за что наказывать его мать, на которую с одной стороны давил инстинкт, требующий защитить своё чадо, а с другой — суровый муж, который вообще не рассматривал Мишкины выходки хоть сколько-то серьезно. Даже ту, за которой последовало уголовное дело. Вот он, Серега Бугров, пожалуй, и впрямь наказан. У него больше нет ни сына, ни жены, и вечерами он пьет по-черному. Правда, я слыхал, что ребята, эксгумировавшие одинокую могилу на Ваганьково, пьют не хуже Сереги.

Зато я готов поверить в бессменного рулевого, альфу и омегу всего, что увязано в смирительную рубашку телесного существования, в того, Кто Направляет, и кто не отпустит штурвала. Имя ему — Желание. Одноклеточные — и те, не осознавая, в своём повиновении беспрекословны. А уж человеку дано не только понимать, чего он желает (за исключением особо зажравшихся индивидов), но и страдать от недостижимости цели по заданному направлению. Наш проклятый и жестокий дар — хотеть и не получать. И если не исполненное желание слишком сильно, оно может и пережить своего носителя. Не берусь представлять, при каких условиях это происходит, знаю лишь, что происходит редко. Несбывшееся разрывает цепь причинно-следственной связи и встраивается в нее звеном, с которого начинается дикая мешанина и причин, и следствий, друг от друга уже не зависящих. И может статься, что громовые раскаты, что зазвучат тогда над нашими головами — не что иное, как гомерический хохот рулевого, хорошо сделавшего свою работу.

Вот странно… Марат лежал в гробу таким, каким его помнили соседи (друзей-приятелей у него не было). Галстук ему повязали так же аккуратно, как он сам это делал — в его конторе действовал идиотский дресс-код; худое лицо; жидкие, мышиного цвета волосы потрёпывал весенний ветер, а густые брови сердито сошлись на переносице. В морге ему восстановили левую часть черепа так, что причина смерти в глаза не бросалась. Равнодушный батюшка возле церкви благословил его спуститься в могилу, а мы стояли полукругом, слушая отходную, и никто из нас не думал, что в причинно-следственной цепи уже появился разрыв… Те, кто потом выкапывал гроб Марата, никому не рассказывали, что было внутри... но один из рабочих умер, так и не выбравшись из ямы. Об этом даже проскочила заметка в малотиражной газете. Но тогда, на кладбище, никакие разрывы не шли нам на ум. Мы просто провожали в последний путь соседа.

Марат всегда напоминал тощего, облезлого уличного кота, то и дело шипящего и ерошащего загривок, но абсолютно безобидного. Шипит он от того, что осточертели пинки ногами, а порой и отбросов на помойке не достается. Однажды, столкнувшись с ним в магазине, я спросил: «Марат, тебя как — ветром не уносит? Отъесться тебе бы, что ли…». Он нахмурился, отвел взгляд и быстро ушел со своими покупками. Мне кажется, если когда-нибудь ему и удалось нормально покушать, то разве пока мама кормила его грудью. Но это вряд ли. Родители его были те еще «подарки»; на сына они не обращали внимания, занимаясь исключительно разборками между собой — каждое утро начиналось с диких воплей, от которых половина жильцов по стояку скоропостижно оглохла, и тишина наступала часам к двум-трем ночи. Мать редко опускалась до того, чтобы приготовить Марату горячую еду; при этом заснуть он мог лишь после того, как завершался домашний скандал. Удивительно, как при таком изматывающем режиме он умудрялся учиться без троек.

Вряд ли он был нелюдимым по натуре, просто ничего хорошего от людей не видел. Его пинали и обделяли всем, чем только можно. На фирме, куда Марат устроился со своим незаконченным высшим, он впахивал, как вол, и даже приносил в дом приличную зарплату. «В дом», ага. У него ведь и жена была — лимитчица с русско-украинской границы, до знакомства с Маратом обвешивавшая покупателей в овощном ларьке. После росписи она свалила из ларька и проводила свободное от мужа время, изменяя ему со всеми встречными и поперечными. Будь у меня такая вот «вторая половина», я бы уже отмотал срок за бытовое убийство. Но Марат ни разу не поднял на нее руку… как и на кого-либо другого. Он мог только махнуть рукой — резко, безнадежно, уронив ее как-то ладонью за спину, словно говоря: «Да что же вы все ТАКИЕ?!».

Этот его жест до сих пор стоит у меня перед глазами.

Первым звеном причинно-следственной цепи, которой вскоре предстояло лопнуть посередине, стала генеральная уборка, устроенная в своей квартире Андрюшей Никулиным. У нас на Опольцево Андрюша исполняет обязанности «службы техподдержки» — за скромные деньги чинит компьютеры или налаживает интернет, беря иной раз в качестве платы за услуги несколько бутылок пива или литр водки. Тридцатого апреля — на улице стаял последний островок снега в тени девятиэтажки — Андрюша вынес из дома распотрошенный изнутри системный блок и оставил его около подъезда, поленившись пройти два десятка шагов до мусорных контейнеров. Системник так и простоял там до вечера.

К десяти часам, когда на улице начало темнеть, пенсионерок на скамейке сменила тусовка пьяной гопоты во главе с отмороженным заводилой Мишкой Бугровым, сыном, к слову сказать, моего одноклассника. За месяц до этого Мишку отчислили из ПТУ, где он пытался освоить специальность сварщика, а неделю назад ему прислали повестку из военкомата. При всей крутизне начищать старослужащим сапоги и «драить очки» в казарме Мишке категорически не упало, но перспективы закосить у него не было, поэтому он из просто неадекватного превратился в бешеного. Жаловаться на него в милицию местные избегали — побаивались Бугрова-старшего. Однажды, встретившись на остановке автобуса, мы с Серегой взяли по пиву в ларьке, и я между делом предупредил его, что сыночка лучше притормозить, пока всё не кончилось хреново. На что Серега, лихо сдвинув на затылок кепку, ответил: «Слы, братуха, а я молодой-то такой же был, пусть пацан гуляет на полную, тебе-то че…». И тут не поспоришь: что Серега в молодости, что Мишка — разницы никакой.

…Кто, кроме Мишки, был в той тусовке, я не знаю, не знают этого и в милиции. Должно быть, подтянулся Жека Морозов из спортшколы… они с Мишкой вечно шлялись на матчи «Спартака», не пропуская ни одной игры. Кажется, в компании возникли разногласия по вопросу, где достать денег на водку. В четверть одиннадцатого мимо дома с ленцой протянулась милицейская патрульная машина. Задержаться для выяснения ситуации патрульные нужным не сочли.

В десять тридцать к подъезду подошел Марат.

Скорее всего, остановили его именно за этим — развести на деньги. Я даже допускаю, что, получив «дань», молодняк тут же ломанулся б за выпивкой, и всё бы закончилось благополучно. Но Марат нёс зарплату, и — примерный семьянин — намеревался во что бы то ни стало сберечь ее для жены нетронутой. Или же деньги лежали у него в кармане целой пачкой, которую он остерегся вынимать на глазах у подростков. Но одно ясно наверняка: в «базары» с гопниками он не вступал. Я не считаю, что Марат был трусом… но он на опыте убедился, что люди его не слышат. Единственное, как он мог проявить свои эмоции — нахмурить брови… прежде, чем ударить Марата, Мишка заорал: «Ты че, ***, харю корчишь?!».

Участковый объяснил, что травмы, несовместимые с жизнью, Марат получил не сразу, хотя его били ногами вчетвером, и били так, как это умеют делать только футбольные фанаты. Переломанные ребра всё равно бы срослись. Но самый оголтелый из четверки — Мишка — решил, что этого недостаточно, и добивал Марата пустым системным блоком. Пустым, но тяжелым, массивным. Уже умирая, Марат прикрыл голову правым локтем, и большая часть сокрушительных ударов пришлась в левый висок. Кто-то закричал «Атас!» — в дальнем конце улицы вновь появился синий проблесковый маяк автопатруля, и свора кинулась удирать. Подоспевшие менты успели задержать только самого Мишку.

Подельников он не заложил, хотя отмалчивался на допросах для понта, а не из принципиальности. Впрочем, его отпустили на третий день, когда Лида и Серега Бугровы заявили, что в момент убийства тридцативосьмилетнего инженера их сын находился дома.

На четвертый день мы хоронили Марата. Организацией похорон занималась его семидесятилетняя тетка, жившая где-то в Бибирево. Меньше всего толку было от Катьки, Маратовой благоверной: она тупо запила. Несколько сердобольных старушек взялись помочь накрыть стол, за которым почти никто не сидел, и человек десять-двенадцать скинулись деньгами на автобус до кладбища и на крест с фотографией. Вот и всё.

Мы так думали, что всё.

Только через неделю Марат вернулся на Опольцево, вошел в подъезд и, позвякивая в ночной тишине ключами, попытался отпереть дверь своей квартиры.

Уж если кто-то и мог вернуться с кладбища, так это именно Марат. Говорю так потому, что еще в школе видел его в е р н у в ш и м с я. Видел это и Серега Бугров, отчего он и метался по району той грозовой ночью в поисках жены и сына: он был уверен — слухи не врут, и Марат действительно бродит где-то поблизости. И еще он не сомневался: Марат вернулся отомстить Мишке за свою разбитую системником голову.

…С первого класса Марат сделался для всех отщепенцем, и гоняли его безостановочно, но по-серьезному он пострадал в восьмом, когда ввели военную подготовку. Наш военрук с удовольствием квасил водку в закутке у трудовика; от ведения занятий он получал гораздо меньше удовольствия. Вот почему нам частенько выдавалась парочка свободных часов, которые мы проводили либо в сквере за школьным двором, либо в физкультурной раздевалке. Каким образом в один из вторников нас занесло в рекреацию третьего этажа, я не припомню. Мы скучились в углу, и Серега Бугров травил матерные байки — не очень смешные, но все хохотали в голос, чтобы порадовать главного школьного «качка». Стадный инстинкт — мерзкая штуковина… Марата с нами, конечно, не было — он пришел позже, и присоединяться к компании не собирался. Но спокойно пройти мимо ему не дали. Серега оборвал очередную байку и приказным тоном обратился к Марату: «Слышь, облезлый, давай сюда, разговор есть!».

Я не оправдываюсь, но участие большинства в том, что творилось дальше, было пассивным. Мы-то понимали, что ТАК ДЕЛАТЬ НЕЛЬЗЯ, но Бугров расстарался за всех, и никто — ни один из нас — не набрался смелости его остановить. Когда на выручку подоспела завуч, Марат лежал без сознания, лицом в луже крови, натёкшей из разбитого носа.

Завуч была женщиной настолько грозной, что ее боялся даже Бугров — при ее появлении он шухернулся к стенке и сделал вид, что он тут ни при чем. Вызвали «скорую», и Марата увезли в больницу. Потом завуч собрала нас всех в учительской и сказала, что детская комната милиции — минимум, на что мы можем рассчитывать в случае повторения таких инцидентов. «А с тобой, Бугров, — зло добавила она, — я буду разбираться отдельно». «Надеждаиванна, да я его пальцем не тронул! — пустился в отмазки Серега. — Он просто… ну, это… упал». «Ты у меня, тварь, сам упадешь», — выкрикнула завуч. Таких слов, как «тварь», мы не слышали даже от нее. Серега стоял бледный и весь трясся — дрожащая по-заячьи гора мышц под люберецкой стрижкой.

…Возможные последствия мы обсуждали уже после визита в учительскую, рассевшись в раздевалке — лишь бы не светиться перед завучем. Отцу Бугрова она позвонила прямо на работу, и ожидалось, что он приедет с минуты на минуту. «Серый, а что тебе будет?», — спросил кто-то, но Бугров прикинулся, что не расслышал вопроса. Так мы и сидели на банкетках, не высовываясь на поверхность — раздевалка находилась в подвале — когда возле двери показался Марат. Остановился и посмотрел на нас с мертвенной укоризной в глазах. Мы замерли от страха, а он вдруг махнул рукой, повернулся и ушел.

Знаете, проблема даже не в том, что пятнадцать минут назад Марата погрузили на носилках в машину «скорой» и увезли с предварительным диагнозом «сотрясение мозга третьей степени». Ему полагалось быть сейчас в больнице, в рентгеновском кабинете. Нет, поджилки у нас заледенели по другой причине… в конце концов, Марата могли привезти назад… не должны были, но, в принципе, МОГЛИ.

Он подошел к двери раздевалки с той стороны, откуда придти было нельзя. ТАМ, в конце коридора, располагался вход в бомбоубежище, затянутый толстой проволочной решеткой и всегда запертый на ключ (я потом специально сходил и подергал за ручку — заперто, как и обычно). Всё время, проведенное нами в раздевалке, коридор отлично просматривался, и не только я, но и все остальные готовы были поклясться — Марат не появлялся в коридоре.

Что не помешало ему придти со стороны закрытого бомбоубежища. Из тупика.

Мы были уже достаточно взрослыми, чтобы постичь простую истину — если мы хотя бы заикнемся об этом кому-нибудь, нас поднимут на смех. И мы, разумеется, молчали. Отец Сереги, получив втык от завуча, обошелся с сыном сурово — в прошлом чемпион города по боксу, он признавал в качестве метода воспитания только мордобой. Пустое обдирание костяшек на пальцах — переломом челюсти Серегу было не пронять уже тогда. Но через много лет я испытал небольшой шок, когда выяснилось, за что же именно ему досталось. Вовсе не за то, что отправил в нокаут одноклассника, в два раза меньше себя ростом и слабее раз в десять.

А за то, что при этом попалился.

…Вскоре после похорон установилась хорошая погода — необычно холодный апрель сменился теплым маем. Об убитом Марате мало кто вспоминал (я не беру в расчет его жену Катьку, чьи загулы по мужикам преобразовались в тотальную пьянку без сексуального контента), а Мишку Бугрова родители на всякий случай держали под замком. На Опольцево полно и других отморозков, но без Мишки стало как-то намного спокойнее. Даже горланящие среди ночи под гитару хиты «Зверей» тинейджеры воспринимались чуть ли не идиллически.

В одну из этих ночей Катька выбежала в истерике на улицу и разбудила визгом весь квартал.

По большому счету, из ее воплей никто так и не понял, что у нее стряслось. Но если где и велись на эту тему дискуссии, мнения сходились на том, что, траванувшись алкоголем, Катька увидела во сне покойного мужа. О том, что это, возможно, было не совсем сном, заговорили после майских праздников. К этому моменту Марата уже видели издалека в глухой части сквера за школой, и еще где-то около гаражей. Ни один из «очевидцев» не разглядел его в лицо, но по фигуре и осанке им показалось, что это именно он. Что касается меня, я думал, что в нашем районе появился маньяк — если да, то вполне объяснимо, почему он старается держаться в тени. Но по долгу службы — в префектуре я отвечаю за связи с общественностью — обычно я в курсе всех новостей, касающихся Опольцево. В том числе и криминальных. А в сводках МВД маньяки не упоминались.

Катька по-прежнему ночевала одна, хотя и делала попытки вернуться к беспорядочным половым связям. Но все ее «бой-френды» успели огрести по полной программе от собственных жен (Катька целеустремленно таскала в постель женатых, при этом совершенно не умея хранить их маленькие паршивенькие тайны), и «продолжения банкета» никто не жаждал. К тому же, начав пить, она быстро испортилась чисто внешне, и физиономией походила на алкашку со стажем. Как-то она привязалась ко мне у палатки, где я покупал себе блок сигарет, и стала откровенно напрашиваться.

— Ну, или давай ты ко мне… — предложила она вариант. — А то что ты всё без женщины… Не мужик, что ли?... Да ладно, давай!

Я не стал объяснять, что недавно развелся, и женским обществом пока еще сыт по горло. В конце концов, это не Катькино собачье дело. Я только сказал, что на ее месте завязывал бы керосинить.

— Не могу я, — пробормотала она, откупоривая банку джин-тоника. — Марат ко мне приходит, в дверь звонит.

— «Белка» к тебе приходит, — грубо ответил я. — И в дверь никто звонить не может, у вас звонок сломан.

О сломанном звонке я знал от Андрюши Никулина, который предлагал свою помощь в починке, еще когда Марат был жив. Но Марат собирался отремонтировать звонок сам, только не успел. На работу он выезжал в семь утра, а назад добирался примерно как в день своей смерти — к половине одиннадцатого, а то и за двенадцать.

— Стучит, — поправилась Катька. — Стучит в дверь. Но молча, не говорит ничего. Если я услышу его голос, я тут же рехнусь. И еще он… это… открыть хотел. Только я замок сменила.

Вот тут-то у меня в голове и клацнул датчик определения «рациональных зерен» в пьяной ахинее. Тем более, Катька не была сейчас такой уж пьяной — перегар явно застарелый, еще после вчерашнего, а джин-тоник она взяла «поправиться».

— Подожди-ка, — сказал я. — Ты похоронила мужа и врезала новый замок, правильно? — Она кивнула. — А зачем?

— Нуууу… просто, понимаешь, — она замялась. — Его тетка… ну, старуха… она на меня насела сразу — дай костюм, дай костюм, пусть его в морге оденут… Блин, да мне костюмы его на хрен не нужны, их все вместе за пятихарик на блошином рынке не загонишь. Я и пихнула в пакет первый попавшийся…

— И?...

— А потом вспомнила, что Марат накануне в нем на работу ездил. А в тот день, когда его… когда убили, он мне позвонил, просил, чтобы дома его дождалась. Потому что ключи от квартиры в пиджаке у него остались. А я карманы у костюма не вывернула… короче, его похоронили с ключами.

Я изумленно вытаращился на Катьку.

— Хочешь сказать, когда ты допетрила, что Марат лежит в гробу, и ключи от квартиры при нем, то поменяла замок, чтобы он не смог войти?!

— Ага…

— Ну ты и дура, — сказал я. — Наверняка это ворьё. В морге ключи из пиджака сперли. Там любят поживиться на раззявах. Так что хватит страшилки выдумывать, как маленькая, чтоб тебе… На кладбище у Марата была?

— Не была я на кладбище, — разнюнилась Катька. — Чего на кладбище ездить, если он… тут. Так ты меня в гости не приглашаешь?

— Нет уж, обойдусь.

Катька так и не просыхала, а слухи о том, что ее мертвый муж ходит где-то между шестнадцатиэтажками, тараканами расползались по району. Если бы я сел составлять список тех, кто видел Марата, в него попали бы в основном забулдыги, которым двадцать второго апреля мерещится Ленин, а двенадцатого — Гагарин. Плюс две девчонки, прогуливавшие физкультуру, примчались в школу и «по секрету» сообщили доброй половине одноклассников, что этот… ну, которого пацаны загасили… ныкается в овраге на свалке.

Но мне не очень хочется вносить в этот список самого себя. А, пожалуй, надо.

…Я ехал от метро на автобусе. Было около трех часов дня, в это время опольцевский рейс ходит почти пустой, и я оказался единственным пассажиром. «Остановка КБ Передовик, следующая по требованию», — прогнусавил в интерком водитель, и тут слева мелькнул темный силуэт на противоположной стороне шоссе.

«Ну это же не Марат», — подумал я, вскакивая с места и давя на кнопку остановки. Водила смачно матюгнулся, но тормознул у обочины, и я вышел.

Для чего мне это понадобилось? Наверное, захотелось острых ощущений, а если стоять у шоссе, когда вокруг никого, и только метрах в трехстах позади виднеется человек, на секунду принятый тобой за покойника — ощущения вполне остры. Чувствуешь себя героем фильма ужасов. И всё же я не покинул бы автобус, не дав себе гарантии, что одинокий прохожий — это не забитый насмерть пьяным уродом Марат. Я щурил глаза, стараясь разглядеть хотя бы какую-нибудь деталь внешности СИЛУЭТА, но даже не видел, стоит ли он ко мне лицом или спиной.

Мало ли кто ходит в костюме, рубашке и галстуке (одежду я выцепил боковым зрением еще из автобуса). Совершенно не обязательно, что это мертвец с Ваганьково. Даже если Марат и выдрался из своей могилы, почему по дороге к родным местам его никто не остановил? Хотя бы та же милиция — выглядеть-то он должен жутко…

Силуэт уменьшился в размерах, и мне понадобилась почти минута, чтобы сообразить — этот КТО-ТО спустился по откосу на старый радиополигон, в низину. Ладно, спустился так спустился, значит, надо ему туда. Интересно, зачем — отлить, что ли? Но, когда автобус пронесся мимо, что-то же в этом силуэте ассоциировалось у меня с погибшим? Ведь я почти каждый день езжу наземным общественным транспортом, и люди за окнами вовсе не кажутся мне толпой зомби… Только подчеркнутая уединенность — ведь по той стороне шоссе, вдоль радиополигона, мало кто ходит на прогулки? Нет, какая-то мелочь привлекла мое внимание, наведя на мысль о Марате, но мне никак ее не вспомнить.

Больше того, я вовсе не горел желанием сделать это. Я подумал, что, если темный силуэт движется сейчас в мою сторону низиной, то в любую минуту он может вновь возникнуть на обочине, но теперь расстояние между нами будет не длиннее «зебры».

Назовите меня трусом, но я сорвался с места и понесся прочь от шоссе, в квартал.

Собственно, я бы продержался еще пару-тройку минут, но слабый порыв ветра с радиополигона донес до меня резкий, мазнувший по обонянию запах. Как правило, оттуда тянет ржавым железом — от каркасов антенн. Но это было не железо, а нечто цветочно-еловое.

Венки с гроба.

Уже дома, стоя на балконе, я всё-таки восстановил в памяти ту «мелочь» и на всякий случай пошел проверить, хорошо ли запер дверь.

Голова. Форма головы у силуэта была ломанная, будто ей не доставало боковины. И как ты головой ни верти, такого визуального эффекта не добьешься — для этого череп должен быть снесен вчистую от виска до затылка.

То есть, как это и сделал Мишка Бугров с Маратом — человеком, вдвое старше него, сердитым, худым, хмурым и никогда не умевшим постоять за себя.

Следующий день был затишьем перед штормом.

Солнце палило просто-таки неприлично, и просиживать в кабинете радости оказалось мало. Я отпросился с полудня, сказав, что приболел, и вскоре уже сидел дома с бутылкой холодного пива: всё же лучше, чем в офисе с компьютером. Пил пиво и переосмысливал объяснение, на скорую руку данное мною Катьке насчет ключей. Приходилось признать его неудовлетворительным — не в свете моего вчерашнего бегства с Опольцевского шоссе, а потому что для ограбления это абсурдно. Ну, пускай в морге затесался мародер, наложивший лапу на ключи… Пускай он и адрес раздобыл. Подкинул наводку домушникам. Но что за дебил станет ломиться в дверь несколько ночей подряд, единожды убедившись, что ключи не подходят?

Утром, когда я только-только репетировал в туалете перед зеркалом «головную боль», дежурный по отделению милиции принял заяву от Катькиных соседей из нижней квартиры, сопровожденную устным комментарием: «Сволочь, совсем оборзела, орёт всю ночь, спать не дает, каблуками в пол долбит». Учитывая, какой кошмар преследовал Катьку по ночам, я не осуждал ее слишком уж строго. По-моему, она сама отдавала себе отчет, что пошла вразнос, и старалась не нарушать разумные границы. Днем она вовсе не употребляла спиртное, но под вечер накачивалась, одурманивая свой страх алкогольными парами.

Днем (я уже вынул из холодильника вторую бутылку пива) начальник ОВД «Опольцево» беседовал с посетительницей — Лидой Бугровой. По его словам, разговор получился ни о чем: Бугрова несла какой-то детский лепет. «Мишенька — хороший мальчик… он виноват, конечно… но наказывать бы его не надо… но он виноват… так ребенок же совсем…». Насчет «хорошего мальчика» Овчарук высказался со всей прямотой бывшего военного, а потом, к чему это — «наказывать не надо»? Бугрова дала ведь уже показания, согласно которым Мишки на месте убийства не было — обеспечила ему полное алиби, спрашивается, в чем он виноват-то? Но я догадываюсь, что Лидку мучила совесть. К людям она относилась иначе, чем ее муж, по-человечески. Она вообще была не Серегиного круга: он — спортсмен, бандит, она — школьная библиотекарша, тихоня и скромница. Но сын для нее оставался сыном. Я и то чувствовал себя последней скотиной, когда задумывался о судьбе Марата, хотя как будто бы ничего плохого ему не делал. Лидку в этом плане можно пожалеть: она разрывалась между совестью и верностью семье.

Но потом настала ночь, и причинно-следственная связь предъявила нам счета к оплате.

Серега тем днем халтурил где-то на стройке охранником, и, пока Лида сидела у Овчарука, Мишка воспользовался безнадзорностью и смылся из дома.

Едва я задремал, меня разбудил телефонный звонок. Звонил Серега Бугров.

— Можешь выйти сейчас к пятаку? — спросил он. — Срочно.

«Пятаком» мы называем детскую площадку между составленными бок о бок ромбом шестнадцатиэтажками. Я живу напротив той из них, где обитает семейство Бугровых, а десятью этажами выше — Катька.

— Ты датый, что ли? — уточнил я.

— Трезвый. Только что сменился. Давай, быстро. Жду.

По тону его я понял: что-то н а ч а л о с ь, и воздержался от замечания «Быстро только кошки плодятся». Оделся, сполоснул лицо холодной водой, чтобы сбить сон, сунул в зубы жвачку и отправился на улицу.

Моросил мелкий дождь; вдалеке, над Москвой, вспыхивали первые засветки надвигающейся грозы. На «пятаке» и возле него собралось порядочно народу — в основном, мужики, наши, опольцевские, типовые, как панельные дома: лица изрублены глубокими морщинами, глаза вечно в красных прожилках. Скоро я стану таким же. Где-то была и женщина: я слышал надрывающиеся рыдания. Трое или четверо мужчин отделились от толпы и разошлись в разных направлениях; еще несколько человек стояли с Серегой, который вещал что-то, указывая пальцем поверх их голов.

Я узнал в плачущей женщине Катьку: она сидела на перекладине песочницы, вытирая слезы рукавом джинсовки. Никто и не думал ее успокаивать, и, отревевшись, Катька завела пластинку о мужниных ключах. Судя по реакции аудитории, до моего прихода текст успели выучить наизусть.

— Да ты че нам Маратом своим мозги полощешь? — рявкнул на нее кто-то. — Всех уже достала!

— А я говорю — вернулся он, сами же знаете — вернулся, вернулся!...

— На кой хрен ему возвращаться? — с ухмылкой спросил Петрович, председатель гаражного кооператива. — Он, бедный, с тобой запарился: денег заработай, одень-обуй-накорми, а ты на всём готовеньком, да еще дождись, пока из-под любовника вылезешь. Пусть отдохнет муженек твой.

Это было в самую точку. Частенько, намаявшись в отсутствие жены, Марат плелся забирать ее из кафе «Снежок» или из такого же злачного местечка остановкой дальше. И правильно делал: Катька с легкостью просаживала в бильярд его премию, а как-то притащила «в гости» парочку амбалов, выкинувших Марата на улицу, «чтобы не мешался».

Катька опять зарыдала, закрыв лицо ладонями.

— Что за бодяга? — я хлопнул Бугрова по плечу.

Он обернулся ко мне.

— Мои пропали куда-то. Лидка с Михой. Я приезжаю, а дома никого. С мобильных не отвечают, а Лидка без меня никуда… вообще ни ногой. Помоги искать.

— А ты уверен, что они на районе? Может, двинули куда в центр? Ну, в гости, еще куда…

— Сказал же — Лидка одна невыездная. Уговор у нас такой. И на сотовый не дозвонюсь никак, гудки есть, а трубку не снимает. Ни она, ни Мишка. Здесь они где-то, сто пудов. И этот… тоже где-то рядом, — пробурчал он.

— Кто — этот? — не врубился я.

— Кто-кто! Облезлый, вот кто! Поможешь?

Сзади подкатилась не первой свежести «пятерка» — кто-то еще из Серегиных корешей.

— Помогу. Чего нужно-то?

— Тебе вон те два подъезда. Поводи там жалом, у Михи карифанов хренова туча, вдруг забурился к кому, сидят на хате и водку бухают, а Лидка его ищет…

— Ладно.

Я честно прошел первый из двух порученных мне подъездов сверху донизу, но безрезультатно. Если Мишка и пил водку с кем-нибудь из дружков, то делали они это молча — квартиры словно повымерли. Отдышавшись, вошел во второй подъезд — крайний с торца здания. Ради справедливости надо признать, что я не раз и не два обращался к Бугрову за помощью, и он мне не отказывал, хотя близкими друзьями мы не были.

На шестнадцатом этаже я остановился, чтобы перекурить. Мишка как в воду канул: тишь да благодать. Стряхнув пепел в прикрученную к перилам консервную банку, я поставил ногу на железную ступеньку лестницы на чердак, и тут наверху что-то зашуршало: будто подошва шаркнула по грязному полу.

Задрав голову, я обнаружил, что крышка люка откинута, а проем зияет чернотой.

«Безобразие», подумал я. После серии терактов в Москве наша префектура так и не раскошелилась на кодовые замки, но входы и выходы в технические помещения строго держали закрытыми. Света на чердаке явно нет; может быть, электрик устраняет там поломку?

— Эй, кто там? — крикнул я.

Ответом мне было мерное щелканье реле в машинном отделении.

Я опустил в «пепельницу» бычок и, взобравшись по лестнице, осторожно выглянул на чердак.

Увидеть что-либо было нереально. Вот почему их обоих — и Мишку, и Лиду — нашли уже другие; я только поднял тревогу. Без фонаря по чердаку не шляйся — пути не будет… с Лидкой так и случилось. Она лежала в полуметре от люка, и я мог бы дотянуться до нее рукой, но не знал, что она там лежит; споткнувшись на бегу о длинный обрезок газовой трубы, она при падении сломала себе шею так, что позвоночник пропорол кожу шеи изнутри.

Мишка сидел неподалеку, прислонившись к вертикальной опоре. Он умер на какие-то пять-десять минут раньше своей матери.

Но, повторюсь, я их не видел.

Слева в сплошном мраке белел длинный прямоугольник — слуховое окно. Вот оно и давало немного света: за ним висела луна. Стекло пропускало всего пару тонких лучей, но они упирались в пол под окном; там-то я и различил носы мужских ботинок. А над ними — стрелки брюк.

Мой взгляд сам собой пополз кверху, по застегнутому на три пуговицы пиджаку, до воротника рубашки — а над воротником плоско желтело овальное выщербленное пятно.

Я вернул глаза на уровень пола, проверяя, не обман ли это зрения. Тогда один ботинок шевельнулся, хрустнув битым стеклом.

— Марат?! — вырвалось у меня, и этим вопросом я напугал себя куда сильнее, чем тогда, на шоссе — я попросту свалился с лестницы вниз, сильно растянув щиколотку при ударе о кафель.

Чердак отозвался песней про черный бумер — той, что была загружена в мобильник Мишки Бугрова: это Серега всё дозванивался до сына…

Подобрать разумную мотивацию я могу только к действиям Лидки Бугровой. Придя из отделения милиции, она обнаружила, что Мишка куда-то свинтил. Звонить мужу она не рискнула: ему бы не понравилось, что она отлучилась из квартиры, тем более невесть зачем битый час отвлекала от работы Овчарука. Она подхватилась и кинулась разыскивать «пропажу».

С Мишкой, пожалуй, сложнее. Вылезать на улицу при таких раскладах, как не закрытое уголовное дело, да еще и военкоматовская повестка, явку по которой Мишка просрочил уже на три недели, ему было ни к чему. И всё же он вылез… Ход его мыслей невоспроизводим, но могу предположить — наслушавшись от родителей или от дружков по телефону историй о появлении в окрестностях Марата, он задался целью доказать себе, что не боится ваганьковского пришельца. А то даже и разделаться с ним окончательно, лишив возможности двигаться… бог весть, в каком виде это представало в Мишкиных пересушенных мозгах. Но зачем-то же он захватил с собой из отцовского ящика с инструментами молоток!

Молоток валялся там, на чердаке, и на нем сохранились отпечатки Мишкиных пальцев. Это навело на вывод, что нажравшийся в ломину Мишка двинул на чердак и разнес там все потолочные лампы — чисто по пьяной дури. Если не путаю, сам Овчарук придерживается такого же мнения. А потом у подростка, страдавшего не выявленной при медосмотре болезнью сердца, обострилась аритмия из-за алкогольного токсикоза... Мишка не оценил тяжести своего состояния, продолжал буйствовать, и сердце не выдержало.

Но мне кажется, что фонари разбил Марат. Темнота могла ненадолго спрятать его, сделать невидимым… наверное, в жизни ему этого и не хватало — стать невидимкой. А сейчас, когда в его собственном секретере лежало свидетельство о его же смерти, он принужден был скрываться: в низине на радиополигоне, за гаражами, в овраге, на чердаке… И фонари он разбивал той самой газовой трубой, о которую споткнулась бегущая по чердаку Лида, потому что Мишка, даже при его немалом росте, не достал бы до фонарей молотком.

Для меня осталось загадкой, где Марат переждал нашествие на чердак людей, а после еще и прибытие следственной группы, которая, правда, особо не напрягалась: констатировали только, что о насильственной смерти речи нет. Во всяком случае, ничего сверхъестественного он не мог — сквозь стену не проходил. Ему и домой-то было не попасть, хотя именно этого он и хотел больше всего.

Все эти «умозаключения» я записал в тетрадь на работе. Это было на другой день — я сидел за столом, а рядом шумел вентилятор, и я думал, страдает ли Марат от чертовой жары, которая к лету дойдет до настоящего пекла.

А следующей ночью Катька в последний раз перебудила соседей своим криком. Она кричала, падая с тринадцатого этажа на тротуар перед фасадом дома. Вернее, кто-то проснулся от крика, а кто-то от громкого хлопка, с которым ее тело врезалось в асфальт.

Я полагаю, что всё было вот как.

После ночных происшествий Катька вовсе очумела от страха — а такие вести расходятся по Опольцево очень быстро, мы любой деревне дадим фору в сто очков. Как и Серега Бугров, она сочла Марата жестоким мстителем, который и против нее затаил зло — чего уж там, идеальная жена из нее не получилась. День Катька провела, стараясь хоть кого-то подбить на совместную ночевку, но все ее поползновения беспощадно отвергались. По ходу поисков партнера (или собутыльника) она перегнула палку, закладывая за воротник, и, добравшись до квартиры, мешком свалилась на диван, забыв запереть дверь. Проснувшись и увидев, что за окном стемнело, она сразу же — как я, после того, как убежал с Опольцевского шоссе — пошла проверить, что там с замками.

А Марат уже входил в прихожую.

При виде мужа Катька, должно быть, лишилась дара речи. Я бы точно лишился. Хотя, кто знает — может, она и спрашивала его: «Ты зачем приперся, твое место на кладбище, что ты здесь делаешь?!». Но ответить ей Марат не мог — я сейчас скажу, почему. Он просто молча шел на нее. А Катька пятилась назад. Так — задним ходом — она вошла обратно в комнату и продолжала отступать, пока не уперлась копчиком в подоконник. А Марат приблизился вплотную и молчал.

Тут Катька и приняла решение. Оставаться один на один с покойным мужем она не хотела, и, рванув на себя оконную створку, подтянулась на шторине…

Когда участковый и понятые вошли в квартиру, Марат был там. Он сидел в маленькой комнате, в кресле перед телевизором. Ноги положил на стул, прикрыв их одеялом, а на придвинутой тумбочке стояли две банки солений: двухлитровая с огурцами и поллитровка грибов. Здесь же — тарелка и вилка. Еще пирог с черной смородиной, превратившийся в сухарь, кажется, еще до убийства.

(Эти две банки остались от поминального меню: их принесла пенсионерка-огородница. Катька не готовила Марату соленья, не запасала сухофруктов на компот. Она и с супом-то не заморачивалась. Муж нужен был ей как источник доходов с бонусом в виде московской квартиры, а в классической семейной жизни Катька не нуждалась — ее влекли приключения).

А Марат отчаянно мечтал хотя бы об ОДНОМ тихом вечере — вот так, в кресле, чтобы никто его не дергал, а рядом лежала на тарелке вкусная еда. Вечно усталый, голодный, постоянно ждущий неприятностей — и дождался ведь! — он, наверное, во сне видел эту простую радость мирного домашнего отдыха. Да только и поспать-то ему не давали…

Наверное, ощупывая в кармане пиджака пачку денег, он подходил к подъезду с надеждой, что сегодня ему всё же удастся отдохнуть в кресле, вытянув ноги и завернувшись в одеяло. Еще бы жена была дома и открыла ему дверь — ключи он забыл в другом пиджаке… И это его желание — желание тишины и покоя — продлилось далеко за черту биологической смерти. Оно облекло себя в снятую с трупа копию и на какой-то срок стало Маратом. Возвращаясь на Опольцево, Марат стремился домой за покоем и отдыхом, но смененный замок мешал ему… пока Катька сама же не прокололась, забыв повернуть ключ.

Он вряд ли даже заметил, как она выбросилась в окно. Он шел к ней через темную квартиру, не пугая, а пытаясь сориентироваться — подзабыл обстановку, пока был мертв. Затем сам, как мог, собрал себе незатейливый ужин: две банки солений и пирог на сладкое. И набросил на ноги одеяло — байковый теплый символ заслуженного отдыха.

Но «копия» была полноценна лишь внешне, причем снятие ее состоялось уже после того, как труды похоронного гримера пошли насмарку: толстый слой пудры обвалился в проломленный системным блоком череп. Оказавшись в вожделенном кресле, Марат вдруг понял, что простые радости жизни уже недоступны для него: к чему еда, если не во что ее положить. У него и рта не было — только имитация рта, изотропная и неподвижная; он не смог бы ответить своей жене, даже если б слышал ее вопли: «Ну чего ты припёрся, иди на кладбище!».

Причинно-следственная цепь замкнулась. Заветная, щемящая мечта, неуклюжими пальцами перебиравшая звенья цепи, добралась до ограничителя — навечно склеившихся губ. Остановив сердце Марата, мироздание назначило ему странную аберрацию, но с условием, что рот его отныне никогда не раскроется, на что рукой врача «скорой помощи» был выписан запретительный документ — свидетельство о смерти. Прикоснувшись к этому уродливому, холодному ограничителю, мечта почувствовала, что дальше НИЧЕГО НЕТ.

Тогда она и сама ушла, бросив на произвол судьбы пустую форму-оболочку. Без направляющей силы форму хватило лишь на последний взмах руки, безвольно свесившейся с кресла к паркету.

Протокола о вскрытии мне, естественно, не показывали. Я даже без понятия, где это вскрытие проводилось. Но, вроде бы, лабораторные пробы с «оболочки» дали всю таблицу химических элементов.

…Так вот, я не верю ни в бога, ни в загробный мир. Но иногда я молюсь, и в молитвах прошу об одной вещи: чтобы бог всё-таки был.

Самый никчемный бог лучше, чем неизбежное и безысходное ничто.

Дурное место.

Spoiler

— Ну что, в этом году археологический сезон окончен? — спросил Коля, плюхнувшись в кресло.

— Думаю, что да, — я пожал плечами. — Через неделю-другую заморозки начнутся. Копать невозможно будет. Вряд ли за это время успеем найти интересное место.

— А что скажет наш Вундеркинд?

Худощавый Санек, которого Николай частенько в шутку называл Вундеркиндом, на секунду отвлекся от компьютера, слегка улыбнулся и снова уставился в монитор.

— Терпение, господа! Тер-пе-ни-е, — последнее слово он произнес четко по слогам, как бы давая нам понять, что занят чем-то исключительно важным.

— Саня, ну серьезно! Чем ты там занят? — Коля попытался заглянуть в монитор через санино плечо. — Ну вот, опять у тебя там бумажки какие-то… Дай хоть Сталкера погонять!

— Так, ну ладно. Я смотрю, кому-то здесь совсем невтерпеж. Значит так, парни… Мне тут скинули информацию по одной весьма любопытной деревеньке. Но это не просто деревенька на пять домов, а весьма зажиточное село. Точнее, было им когда-то…

— Далеко? — насторожился Коля.

— Километров триста от нас…

— Вундеркинд, ты чего? Интегралов объелся, что ли?

— Николай, интегральное вычисление применяется в высшей математике, а у нас тут история…

— Да по мне — хоть в арифметике! Не поеду!

— Ну понятно, что ты не видишь разницы. Ты ж у нас Рэмбо. Зачем тебе математика?

Глядя на их взаимную перепалку можно было подумать, что эти двое на дух не переносят друг друга. Но это было совсем не так. На самом деле, Коля и Саня были закадычными друзьями едва ли не с первого класса, несмотря на разительное отличие их характеров и темпераментов. Саня прилежно учился, и всегда был очень интеллигентным. Иногда даже чересчур, в связи с чем Коля частенько отпускал беззлобные шутки в его адрес. Что же касается самого Николая, то этот парень с детства был немного хулиганистым. Дни напролет он проводил во дворе с мячиком, частенько прогуливал школу, а учебе предпочитал спорт.

Несмотря на то, что особой тяги к учебе Коля не испытывал, но парнем он был далеко не глупым. Если он брался за изучение интересующего его вопроса, то схватывал все буквально на лету. После окончания школы Коля служил в каких-то очень специальных войсках (благо, физподготовка и психологические данные ему позволяли), а по возвращении на гражданку устроился работать в охранное предприятие. О своей работе он имел право рассказывать далеко не все, но мы знали, что он занимается сопровождением каких-то особо ценных грузов. Поэтому, Коля продолжал регулярные занятия в спортзале, каждую неделю тренировался в тире, практиковал рукопашный бой — в общем, поддерживал себя в форме.

И вот, глядя на этих двоих, трудно было сказать, что может связывать таких совершенно непохожих людей. Суровый и даже грубоватый Коля смотрелся весьма колоритно на фоне щупленького очкарика Сани. Однако, все знали, что эти двое — не разлей вода. И когда Саня, учась на последнем курсе исторического факультета, вдруг решил самостоятельно заняться раскопками, то я не особо удивился тому, что в напарники к себе он пригласил своего давнего друга. К тому же, у Николая был старенький дедушкин «Уазик», благодаря которому друзьям удавалось забираться в непроходимую чащобу. Подозреваю, что к истории Коля был абсолютно равнодушен, но ему нравилось чувствовать свою полезность в таком серьезном и ответственном деле.

Что же касается лично меня, то я в этой команде выполнял задачи штатного техника. Поскольку я инженер-электрик по специальности, то в мою задачу входил контроль за работой всего нашего оборудования, а при необходимости я чинил вышедшие из строя приборы буквально на коленке. Три веселых энтузиаста — вот, собственно, и вся поисковая группа.

— Нет, Саня! — Коля все никак не мог успокоиться. — В такую даль не поеду! И не упрашивайте! Или забыли, как в прошлый раз по весне засели? Сами чуть не стали ископаемыми!

Все дружно рассмеялись.

Действительно, приключение удалось на славу. Чтобы попасть к месту раскопок, нам надо было пересечь небольшую лесополосу. Но бурелом не позволил нам проехать по старой просеке. Саня предложил поехать объездной дорогой, но ориентируясь по своим старинным картам, он допустил оплошность, и не учел, что за пару столетий русло реки сильно изменилось, и там, где на картах была обозначена твердая почва, в наше время образовались топкие непроходимые болота.

К сожалению, выяснили мы это слишком поздно. Несмотря на свое водительское мастерство, Коля умудрился утопить «Уазик» по самый капот. В результате, мы потратили около трех часов, чтобы добраться до ближайшей деревеньки, и попросить местного тракториста помочь нам вернуть транспортное средство на твердь земную. Тракторист оказался парнем отзывчивым и понимающим, благодаря чему видавший виды «Уазик» вернулся к своему законному обладателю, хотя и порядочно утратил свой товарный вид.

— Но мы ведь тогда все же добрались до места, — пытался реабилитироваться Санек. — И даже раскопали кое-что…

— Раскопали! И что мы там раскопали? Две ложки и котелок? Да у моей бабки таких артефактов полный сарай! Может, лучше к ней съездим?

На самом деле, все обстояло не так уж плохо. В действительности, те две ложки оказались серебряными, а котелок был армейским и тоже представлял какую-никакую историческую ценность. Но Коля был прав: поездка того не стоила. К тому же, в тот раз ему здорово влетело от деда.

— Меня же дед потом две недели не подпускал к «Уазику»! Вот завел ты нас, Сусанин доморощенный!

Санек смутился.

— Да ладно, шучу… Давай, показывай, что у тебя там?

Поняв, что друг слегка поостыл и уже не так категорично относится к идее прокатиться за несколько сотен верст.

Санек оживился и, повернувшись к монитору, начал рассказывать:

— Значит, так… Село Михайлово было достаточно крупным, для той эпохи, поселением. Сто двадцать дворов, порядка шестиста с лишним жителей… Собственная мельница, небольшой маслозавод… Даже крепость собирались строить. Но вот, в один не очень прекрасный день одна тысяча восемьсот девяностого года, жители села почему-то дружно покинули его...

— Ну, это неудивительно, — перебил я Саню. — Тогда подобные миграции были обычным делом. Возможно, началась эпидемия, или набег недружественных соседей. Село-то ведь приграничное. Тем более, что и крепость строить там собирались.

— Да в том-то и дело, что нет! К тому моменту отношения с ближайшими соседями, в общем-то, были уже не столь напряженными. Никаких столкновений уже много лет не было. Тут произошло что-то другое…

— И что же?

— Да вот это и странно… Даже не знаю, как следует понимать, но в летописях значится, что в селе стали происходить странные вещи. Сначала жители слышали со стороны болот какой-то вой. А потом начала пропадать скотина. Просто исчезала бесследно.

— Может, волки орудовали?

— Опять же, нет. Коровы исчезали из запертых коровников. Ну, это ж не курица какая-нибудь, которую лисица через небольшую щель утащить может. Корову — ее еще постараться незаметно украсть надо. Грешили на нечистого.

— Ну, это понятно. Больше-то некому. И что было дальше?

— А дальше хозяева принялись устанавливать дозоры в темное время суток, чтобы вычислить злоумышленников.

— И?

— И стали пропадать теперь уже хозяева. Известно три случая, и всякий раз перед исчезновением слышали все тот же вой.

— Что же, вот так просто пропадали без вести — и никаких следов?

— Подожди! Некоторое время спустя появились не только следы, но и сами хозяева! Старец Акинфий исчез ночью из собственного двора. Три дня спустя его нашли на том же месте, но уже мертвым. Некто Анисим вышел во двор проверить скотину. Его жена, Пелагея, спустя некоторое время спохватилась, что муж так долго не возвращается. Выйдя на крыльцо, она увидела, что двор пуст. Поскольку дело было зимой, то на снегу остались следы. Было видно, что Анисим успел пройти всего на одну сажень от крыльца, а потом исчез, будто бы испарился. Так, словно его выдернули наверх. Через пару дней Анисим был обнаружен возле своего дома. Он сидел, обхватив голову руками, и не мог произнести ни слова. Думаю, что сейчас это назвали бы острым психическим шоком. Долгое время он не мог придти в себя, и селяне уже было решили, что он тронулся умом, но постепенно Анисим стал возвращаться к нормальной жизни. Работал, беседовал с людьми, но ни словом не обмолвился о том, где был и что видел. Стал очень много пить, но не с друзьями, как раньше, а в одиночку. При этом частенько сидел за столом, положив голову на руки, и тяжко вздыхал.

— Ну а третий случай?

— А вот он — самый любопытный. Некто Прохор отправился в соседнюю деревню, но не дошел даже до окраины села. Исчез, чуть ли не на глазах у окружающих. Вот, только шел по тропе, и тут же пропал. Причем, в соседние дворы он не заходил. Появился, правда, на следующие сутки. Он — единственный, кто смог хоть что-то внятно рассказать односельчанам.

— И что же он рассказал?

— А вот что: наш Прохор сообщил, что посредством колдовства нечистый утащил его в ад. Весь мир вокруг него будто бы исчез, повсюду был огонь и дым, а в самом центре этого шабаша хохотали черти.

— Ну, напьешься — и не такое увидишь!

— Это верно. Вот только Прохор был тринадцатилетним отроком. А когда его нашли, он был не только абсолютно трезвый, но и совершенно седой.

— О, как! Санек, ты что, книгу сказок где-то раскопал?

Саня сверкнул глазами из-под очков:

— Сказки, говоришь? А между прочим, я собирал информацию из вполне официальных документов! Когда жители покинули село, то разбрелись по близлежащим деревням и поселкам. Естественно, всех новоприбывших регистрировали в церковно-приходских книгах. Ну и показания брали, конечно. Надо ведь было выяснить, кто такие, и почему покинули прежнее место? А знаешь, что самое странное? У меня есть копии записей как минимум из пяти деревень, в которые расселились беженцы. И все, без исключения, повторяют одну и ту же историю. Рассказы совпадают даже в мелочах! Вот что действительно непонятно!

Повисла тишина. Такого мы не ожидали.Первым прервал молчание я:

— Ну а что же случилось с ними дальше? Ведь не из-за троих же исчезнувших селяне покинули обжитое место? В конце концов, пропавший дед мог просто помереть от старости. Хотя, непонятно, где три дня пропадало тело. Но, опять же, и здесь возможны варианты. Хотя, представить, конечно, трудно. Но, допустим, его нашли замерзшим где-нибудь на улице, принесли, да и положили в ограду. Мужик тот, который Анисим, вообще мог пару дней пропьянствовать где-нибудь, а потом поймать что-то наподобие белой горячки. Такое тоже случается, и весьма часто. Единственное, что непонятно, так это ситуация с мальцом. Так ведь на то он и малец, чтоб ему за каждым деревом черти мерещились. Провел ночь в зимнем лесу. От такого кто хочешь поседеет…

Саня покачал головой:

— Думал. Всякие варианты просчитывал. Но вы просто не знаете, о чем рассказывают дальше.

— Слушаем.

— Итак… — Саня передернул плечами. — Даже не знаю, как все это следует понимать, но… в общем…

— Да не тяни уже! — сорвался нетерпеливый Коля. — Что там у них дальше было? Кикиморы из болот поперли?

— Почти… Только хуже. Неделю спустя после загадочных исчезновений и возвращений, селяне вновь услышали… Ну вы поняли что, да? А потом с северных болот полезли мертвецы.

— Какие еще мертвецы?

— А вот такие: пятого числа на опушке появился парень лет восемнадцати от роду. Но, самое странное, что он был в летней одежде и мокрый. Когда его стали спрашивать, откуда он, и чей сын будет, то отрок огорошил мужиков известием, что он сын Меланьи Власовой. А той Меланье уже восьмой десяток шел, и сын ее утоп на озере лет тридцать назад. Мальчишки местные видели, как он упал с мосточка, да и не вынырнул больше. Не смогли они ему помочь. А и те мальчишки уже сами были мужиками в годах. Они тоже опознали младшего Власова. Вот тут-то уже всем жутко стало. Народ попрятался по избам, и выходить во двор боялся. А покойники, тем временем, продолжали идти. Вернулся охотник Трофим, которого много лет назад медведь в тайге задрал. Ходит, стучит в ставни да в двери, и впустить просит: «Это я, Трофим. Я от медведя убег. Отворите!». А сам не постарел ни на день. Только шрамы страшные на лице от медвежьих лап. Три дня бродили покойники по деревне, а потом их видно не стало. Должно быть, разбрелись по окрестностям. На четвертый день собрались селяне на площади, обсудили все, да и решили покинуть родные края. А тут, откуда ни возьмись, со стороны болот опять нечисть поперла. Какие-то скоморохи с чертями. Бегут. И прямо в сторону собрания. Ну, мужики не растерялись, похватали вилы и топоры, да и перебили нечисть. Благо, этих скоморохов совсем немного было. Побросали их в большой амбар, и поручили бабам собираться. Вот, кто что успел прихватить, с тем и ушли. А дома со всем добром оставили.

Саня замолчал и повернулся к нам.

— Ну как вам?

— Не знаю, Саня… Но я никогда не слышал ничего подобного. Ну, то есть, байки деревенские мне слышать, конечно же, доводилось. Но чтобы вот так, в официальных документах… Скажи, а разве за столько лет никто не отправил туда какую-нибудь экспедицию?

— Не знаю. Дело в том, что данных по этой местности очень мало. Большинство под грифом «Секретно». Но вовсе не из-за деревни. Дело в том, что в пятидесятые годы там неподалеку располагался военный полигон. Ну, вы знаете, что тогда по всей стране шли разработки самого оружия массового поражения. Ядерные бомбы, водородные… Впрочем, это к делу не относится. Полигон построили через шестьдесят с лишним лет после того, как деревню покинул последний житель. Да и простоял он там недолго. Через пару лет там произошел пожар, да еще и оружейные склады рванули. В общем, военные забросили его, но, все равно, долгое время никого туда не пускали. В общем, и впрямь дурное место какое-то. Вот и военные там надолго не задержались.

— Нет, парни, — отозвался Коля. — Вы как знаете, а я туда не поеду. Не люблю я все эти места нехорошие…

— Коля, да брось, — вмешался я. — Ты правда во все это веришь?

— Нет, конечно! Но и на пустом месте слухи не рождаются. Если целое село решило сбежать, то ведь не от того, что им в темноте что-то показалось! Вот ты говоришь — чушь, да? А про Семена Свиридова слышал?

— Это который депутатом был? Да кто ж про него не слышал? Свиридов — тот еще маньячина! Днем политикой занимался, а по ночам убийства планировал. Но ведь по телевидению передавали, что он шизофреник был. Раздвоением личности, кажется, страдал. Сам не отдавал себе отчет в том, что творил.

— Шизофреник… — передразнил меня Коля. — Ты побольше верь тому, что по ящику рассказывают. У меня вот сослуживец есть, он в ФСБ сейчас работает. Так вот он говорил мне, что этот самый Свиридов не просто так с катушек поехал, а так же, как и вы, по всяким там объектам таинственным лазил. Вот и подхватил какую-то инфекцию…

— Ерунда! — перебил я Николая. — Какая еще инфекция?..

— Это уж я не знаю. За что купил — за то и продаю. Но мне этот федерал рассказывал, что когда это тайное место исследовали, то еще несколько человек заразилось. Один лейтенант потом в местном Управлении мясорубку устроил. Но про это по ящику не рассказывали. Федералы не любят огласку в таких делах. Короче, я с вами не поеду.

* * *

Старенький «Уазик» трясся по проселочной дороге, обещая развалиться на ближайшей кочке. Однако, то ли благодаря стараниям советских инженеров, то ли неведомой магии, которой в совершенстве владел Коля, периодически выдававший трехэтажные «заклинания», но пенсионер отечественного автопрома доставил нас в нужное место.

— Все, приехали! Дальше пешком. Через вон тот пролесок.

Шли мы недолго. Я все время ожидал увидеть или почувствовать что-нибудь подозрительное: странные силуэты, мелькающие между деревьев, сизый туман, стелющийся по земле, глухую тишину, которая давит на уши пострашнее любого грохота. Но нет! Ничего подобного на пути нам так и не встретилось. Лес жил своей обычной жизнью. Чирикали птицы, перелитая с ветки на ветку, гудели насекомые, а в кустах шуршала какая-то мелкая живность. И абсолютно ничего жуткого или мистического. Я уже начал свыкаться с мыслью, что Саня решил просто нас напугать, рассказав очередную страшную байку. Ну не могут проклятые земли быть такими спокойными и умиротворенными! Или просто я привык считать, что зловещие места должны выглядеть как-то по-особенному. Обязательно должен присутствовать мрачный пейзаж, сумрачное небо и вопль неизвестного науке существа где-то вдали... А здесь практически первозданная идиллия!..

— Пришли! За этими своими размышлениями я и не заметил, что деревья впереди стали редеть, постепенно открывая взору огромную равнину, на которой очень неуместно смотрелись древние покосившиеся избушки, почерневшие от времени.

— Откуда начнем?

— Как обычно, — когда разговор зашел на любимую тему, Санек оживился. — Находим самый большой дом в деревне и начинаем с осмотра дворовой территории. Конечно, недурно было бы побродить по главной улице, но усадьба — как-то понадежнее будет. Прежняя элита предпочитала хранить свои сбережения в монетах и украшениях. А вот закапывали их в самых неожиданных местах. Поэтому, я предпочитаю начать с жилищ местных дворян и помещиков…

— Да знаем, — отмахнулся Коля. — Не первый раз ведь вылазку совершаем с тобой.

— А ты не перебивай! — возмутился Санек. — Наука — она никогда лишней не бывает. Известны были случаи, когда клады находили даже… Ты не поверишь, где.

— И где же?

— В курятниках, свинарниках и даже отхожих местах попадались котелки с золотыми монетами!

— Ну, в отхожее место я не полезу. Это уж ты как-нибудь сам, дружище…

Пока между Коляом и Саньком продолжалась традиционная словесная дуэль, мы постепенно подошли к заброшенной усадьбе.

— Ну что, приступим?

Полтора часа хождения по двору не принесли ожидаемого результата. Металлоискатель довольно часто подавал сигналы о том, что под землей обнаружен некий металлический предмет. Однако, в основном нам попадались изъеденные ржавчиной гвозди, останки бытовых инструментов и даже подошва старого утюга.

— Санек, а чего мы в дома-то не заглянем? Сам же говоришь, что бросили их со всем добром?

— Да ничего там не осталось уже. В этих местах ведь Гражданская война бушевала. Партизанские отряды растащили все, что могло пригодиться в их нелегком быту. А если что и осталось, так это старье и нам даром не нужно… Ну что, передохнули? Теперь пойдем по постройкам.

В полуметре от большого сарая металлоискатель в очередной раз пискнул. Уже не рассчитывая найти хоть что-нибудь мало-мальски ценное, мы без особого энтузиазма взялись за лопаты. Однако лимит невезения на сегодня был, видимо, исчерпан, и нашей добычей стал тряпичный сверток, плотно набитый царскими монетами.

— Ну вот! — ликовал Санек. — А я же говорил вам!

И только хмурый Коля не разделял его энтузиазма:

— Может, хватит на сегодня? Что-то не то с этим местом. Вот, вроде бы, все как обычно. Деревня как деревня… А что-то есть здесь неладное. Нутром чую, есть.

— Николай, не паникуй! — в Сане проснулся азарт кладоискателя. — Ты с ума сошел? Зря, что ли, в такую даль ехали? А вот и добыча пошла!

— Ну ладно, ладно, Вундеркинд. Копайся, только не особо долго. Не забывай, что нам еще пять часов назад ехать.

— Хорошо! Идем в сарай. Попробуем отыскать что-нибудь там.

Исследование сарая практически сразу принесло результат. Металлоискатель призывно запищал, сообщая нам, что на небольшой глубине покоится некий предмет. Санек собственноручно взялся за лопату и…

— Парни… — напряженным голосом позвал нас Вундеркинд. — А что это, а?

Солнечные лучи падали сквозь полусгнившую крышу, и в ярком свете мы увидели то, что насторожило Санька: на нас пустыми глазницами смотрел человеческий череп.

— Так, подождите… — Санек старался сохранять самообладание, хотя и был изрядно взволнован. — Мы нашли его в сарае… В сараях никого не хоронят… Значит, это убийство! Наверное, мы нашли жертву преступления. Или даже героя Гражданской войны. Надо копать дальше. Может, документы какие-нибудь обнаружим.

— Саня, да какие документы? Ты посмотри, на нем же вся одежда почти истлела! Сколько, по-твоему, он здесь лежит?

— Затрудняюсь сказать… Сохранность костей зависит от климата, типа почвы, погодных условий… Но этому, на вскидку, не меньше тридцати лет. Плюс-минус двадцать.

— Ладно, заканчивай по-быстрому, и поедем.

Однако, Саня как назло, решил зачем-то выкопать весь скелет. Мы не мешали ему, хотя и не одобряли эту идею. Почему-то мне стало казаться, что Коля прав. Еще через десять минут кропотливой работы лопаткой и археологической щеткой, Санек вдруг отпрянул от ямы, отбросив в сторону инструменты.

— Это что еще за?...

— Саня, ну что там?

— Да вот, сами посмотрите… — он держал это в руке.

Коля подошел ближе и поднял с земли предмет, напугавший Санька. Повертев его с минуту и ничего не говоря, он протянул его мне. Взяв в руки загадочную вещицу, я сначала не понял, что вообще такое. Но приглядевшись внимательнее, я буквально замер с отвисшей челюстью. Нет,сомнений быть не могло. Экран давно вытек, а микросхемы окислились, но у меня в руках был самый настоящий мобильный телефон. Теперь я понял, что именно озадачило Санька:

— Мобильник был в руке у скелета…

— Так, все! Хватит! — Николай начал на скорую руку собирать инструменты в вещмешок. — Саня, если ты не поедешь домой сейчас же, то мы утащим тебя силой! Нечего здесь больше делать.

— Коля, ну подожди минутку. С этим же надо разобраться…

— Никаких разборов! Я против!

— Но почему?

— Саня, послушай меня, пожалуйста. — на сей раз Коля был настроен очень решительно. — Я, конечно, не такой вундеркинд, как ты, и не отличаю алгебру от геометрии. Но даже мне кое-что стало понятно. Я долго думал о том, что именно мне не нравится в этой деревне. А сейчас понял. Скажи, когда ее забросили?

— В тысяча восемьсот девяностом году…

— Вот! — произведя в уме нехитрые вычисления, Коля продолжил. — Это значит, что она уже сто двадцать три года стоит без хозяев. А какие разрушения ты заметил?

— Ну… Дома просели, крыши обвалились…

— Это от времени. А вот стекла в домах целые, и двери не распахнуты. И что это значит?

— Что?..

— А то, что никто сюда никогда не совался, хотя ты и говорил, что здесь шла Гражданская война. Никто не лазил по домам. Ни одна собака... Кстати, ты хоть какую-нибудь живность здесь видел? Даже мышей не слышно! И насекомых нет! Да и вообще, тебе не кажется, что деревня слишком хорошо сохранилась для такого возраста? Ты вспомни те места, куда мы ездили раньше: там через пятьдесят лет одни холмики на месте домов. А здесь даже сортиры во дворах еще стоят.

Мы молчали.

— А откуда у этого покойника мобильник, — продолжал Николай. — Я даже думать не хочу.

— Но подожди… Это ведь могло быть сравнительно недавнее убийство…

— Ты ведь хороший историк, да и я уже кое-чему у тебя научился. Ты ведь видишь, что кости уже в труху рассыпались? А в такой почве для этого не один десяток лет нужен.

— Но мобильный…

— Саня, ты помнишь, где моя Светка работает? Правильно, в салоне сотовой связи. Поэтому в телефонах я более-менее шарю. Так вот, я узнал эту модель. Она поступила в продажу дней десять назад. А теперь расскажи мне, как можно угваздать телефон до такой степени за десять дней, чтобы он выглядел, как будто ему лет восемьдесят?

Мы переглянулись, и молча стали собирать вещи. Оставаться здесь не хотелось больше никому. Когда мы покинули ограду усадьбы, то с удивлением обнаружили, что день клонился к закату, а солнце уже коснулось макушек сосен.

— Давайте, в темпе! — прикрикнул Николай. Возражать почему-то никто не стал.

И тут со стороны болот раздался вой.

… Я уже и не припомню, когда мне в последний раз приходилось так быстро бегать. Когда мы шли сюда, путь от края леса до усадьбы занял минут десть. Сейчас же мы преодолели это расстояние как будто в три прыжка. Даже неспортивный Санек бежал так, как будто шел на мировой рекорд. Вот и лес. Но наэтот раз мне некогда было любоваться его красотами. Солнце садилось, и темнота постепенно обволакивала нас. Надо было торопиться, но в лесу особо не разбежишься. Мы вынуждены были замедлить шаг, потому что если бы кто-нибудь из нас ненароком споткнулся и ушиб ногу, то мы имели все шансы
остаться здесь надолго.

— Под ноги смотрите, — командовал Коля. — Солнце почти село… Скоро темень будет, хоть глаз выколи…

Не знаю, сколько мы шли по этому пролеску. Из-за пережитого страха чувство времени совсем притупилось. Солнце давно уже спряталось загоризонт, и мы были вынуждены подсвечивать дорогу фонариком, который у нас был, как назло, один-единственный. Но наконец мы выбрались к тому месту, где оставили свой многострадальный «Уазик».

— Не волнуйтесь, хлопцы! — Коля заметно оживился, когда увидел, что стена деревьев впереди поредела. — Сейчас домой поедем!

— Хорошо бы!

— Твою ж…

— Коля, что там?

— Машины нет!

— Неужели угнали?

— Да как ты ее угонишь? Я же специально, когда оставляю, то вынимаю предохранитель. Секрет такой маленький. Или, ты думаешь, что по тайге бродят угонщики с полными карманами запасных предохранителей?

— Но куда-то же она делась?

— Вот и мне интересно — куда?

Коля посветил на землю:

— Вот смотри: вон две колеи, по которым мы приехали. А вот здесь он стоял. Ты погляди, погляди! Даже трава не примята!

— Чушь какая-то…

— Может быть, и чушь, а только нам надо думать, что будем делать. На улице ночь. Ближайшие поселения километрах в пятидесяти. Мы к ним выйдем только к утру. Фонарь у нас один, да и в нем садятся батарейки. У меня еще мобильник с подсветкой, но его тоже надолго не хватит. Запас еды и воды остался в «Уазике». — подытожил Николай. — И у кого какие есть предложения?

— Я думаю, что надо дожидаться утра…

— Логичное решение. Но надо вернуться в деревню.

— Ни за что, — Санек аж подпрыгнул. — Николай, я понимаю, что ты был прав. Тут происходит что-то непонятное.

— Меня надо было слушать, когда я ехать сюда отказывался. А теперь нам надо вернуться в деревню. Даже если мы никуда не пойдем ипросто останемся на месте, то, во-первых, у нас нет палаток, и ночевать придется под открытым небом. А на улице все-таки сентябрь. И если пойдет дождь, до завтра мы все сляжем с температурой, а в таких условиях это — смерть.Во-вторых, здесь могут водиться волки. А нам от них ни отбиться, ни отгородиться нечем. И, в-третьих, вообще непонятно, кто здесь еще может водиться. А это ваше сбарское подворье, в котором мы были — оно ведь находится на пригорке. Тактически,это самый удобный наблюдательный пункт. Один — два человека к нам могут подкрасться незаметно, но только если они хитрые и опытные. А вот толпу мертвяков, топающих со стороны болот, мы определенно увидим.

Мы были вынуждены согласиться, что Николай прав. Его подготовка по выживанию в экстремальных условиях была значительно лучше нашей, и спорить с этим было бесполезно.

— Ну, а раз нет возражений... — Коля закинул вещмешок себе на плечи. — Вперед,и с песней!

— Петь обязательно? — спросил все еще не пришедший всебя Санек.

— Необязательно. А лучше вообще двигаться тише воды,ниже травы. Лишнее внимание нам ни к чему. И фонарем пользуемся тольков лесу. Когда выйдем к деревне — погасим.

— Ноги же попереломаем в темноте…

— Не переломаем. Небо чистое. Ночь будет звездной, а может быть, и лунной. Пейзажами ты не полюбуешься, но до поместья добраться можно.

* * *

… Выйдя к деревне, мы погасили фонарь, как и договорились заранее. Вот теперь это место выглядело по-настоящему жутким. В призрачном свете звезд силуэты брошенных домов выглядели мрачными и устрашающими.

— Ну все! Полюбовались и хватит. — Николай отвлек меня от размышлений. — Двигаемся вдоль главной улицы, но крайне осторожно.Стараемся быть в тени. Не шумим и не кричим.

По мере того, как мы приближались к усадьбе, мною овладевало странное чувство. Что-то явно было не так…. Санек как будто угадал мои мысли. Приблизившись ко мне, он произнес взволнованным полушепотом:

— Слушайте, мне одному кажется, или?..

— Санек, молчи! — шикнул на друга Николай. — Мы тоже уже поняли. Доберемся до поместья и пообсудим.

* * *

До поместья добрались без приключений.

— Ну, куда теперь?

— В сарай! Туда, где ты скелет отыскал.

— Коля, может не стоит?

— Стоит! Одной стеной он вплотную прилегает к изгороди.Я еще в первый раз заметил там окошко. Через него можно будет наблюдать за лесом. А из дома мы ничего не увидим.

Возражений не последовало. Расположившись прямо на земляном полу, мы долгое время молчали.

— Ну что, кто начнет? — подал голос Санек.

И в очередной раз повисла тишина.

— Да не тяните вы кота сами знаете за что, — бросил в темноту Коля. — Все ведь заметили, что деревня помолодела.

Точно! Помолодела! Иначе и не скажешь. Конечно, в темноте трудно было судить о том, насколько изменились заброшенные дома, но было очевидно, что они стали намного свежее.

— Николай, но это же невозможно… — неуверенно пытался возразить Санек.

— Невозможно? Ха! А ты видел ту, самую первую от леса избушку на улице?

— Ну, видел…

— Ты помнишь, как она выглядела, когда мы пришли сюда впервый раз?

— Крыша покосившаяся… Да и сам дом просел в землю посамые окна…

— Вот-вот. А сейчас она стоит себе, целехонькая.

Это была правда. Избушка, про которую говорил Коля,стояла самой первой на сельской улице, и на нее было трудно не обратить внимания. Ятоже заметил, что облик этого строения изменился. Конечно, в темноте было трудно разглядеть детали, но было ясно, что дом как бы подрос и расправил плечи.

— А эта усадьба, — продолжал Коля. — Когда мы в первыйраз сюда пришли, то ворота еле открылись, а петли скрипели так, что аж зубы сводило. А как мы зашли сюда десять минут назад?

Коля снова попал «в яблочко». Действительно, когда мы заходили сюда во второй раз, то дверные петли не издали ни единого звука, как будто они были если и не новыми, то, хотя бы, ухоженными.

— И что скажешь, Вундеркинд?

Все молчали. Никому не хотелось озвучивать то, что вертелось на языке у каждого.

— Я не знаю, — отозвался Санек. — В темноте вообще непонятно. Но Николай прав. Некоторые строения восстановились. Не могу объяснить… Невозможно!..

— Понимаю, что ты хочешь сказать, — после некоторого раздумья отозвался я. — Мы в прошлом. Мы попали в те времена, когда деревня была целее, и еще не успела разрушиться.

Николай повернулся ко мне:

— Слушай, ну ты же у нас технарь. Что там говорит современная наука о перемещениях во времени?

— Много версий… — нехотя отозвался я. — Кротовые норы,черные дыры, червоточины… Но большинство ученых сходятся во мнении, что путешествия в прошлое невозможны. Ведь если мы изменим прошлое, то вместе с ним должно измениться и будущее. Даже если ты изобрел машину времени и что-то изменил в минувшей эпохе, то будущее будет строиться с учетом этих изменений.

— То есть, я не могу отправить, например, ноутбук своему прадеду?

— Нет, конечно! Иначе бы мы знали об этом. Ну, допустим. Один ноутбук твой прадед мог бы испрятать. А если бы это происходило регулярно? Неужели никто не рассказал бы в летописях о том, что стал свидетелем чего-то странного?

— Так вот один и написал, — мрачно отозвался Коля. — В результате мы здесь торчим.

— Ну знаешь… Подымать покойников не под силу даже людям будущего. А выть на болотах можно и без всяких супертехнологий.

— Хорошо. А как ты объяснишь, что у покойника был мобильник? — Коля продолжал наступление. — И крышу в этом сарае, может быть, ты отремонтировал?

Мне нечем было крыть. Действительно, в прошлый раз через крышу сарая светило солнце, да еще и так ярко, что мы смогли рассмотреть череп. А сейчас она была абсолютно целехонькой. Помолчав еще немного, Николай вдруг сказал:

— Парни, я не хотел вам говорить, но… раз уж пошла такая пьянка… В общем, мобильник, который вы нашли у этого покойника… он редкий. Недавно поступил в продажу. Да, я говорил об этом. И на прошлые выходные, в мой день рождения, Светка подарила мне такой же. Я его еще уронил на асфальт, когда ходил провожать гостей. Поцарапал корпус сбоку. Да, и у скелета на телефоне была такая же царапина…

— Коля, я не хочу делать дурацкие предположения, но если у покойника тот же телефон, что и у тебя, то там лежал… ты!

В очередной раз наступило время всем замолчать, но тишина длилась не дольше минуты.

— Так, стоп! Если мы в прошлом, а там лежал Николай,значит, его убили! А кто мог его убить? А те самые жители, которые боролись с чертями и прочей нечистью! Скоморохов помните? Так ведь они могли принять за нечистого любого человека в странной одежде! А наша одежда ну никак не вписывается в их эпоху!

— Подожди… А откуда мы пришли?

— С северо-востока. Но, если не обращать внимания на детали, то мы пришли со стороны болот!

— Но ведь в деревне не светится ни одно окно! Куда все делись?

— А ты не помнишь? Все жители были на собрании.

— И где оно?

— А леший их знает, где у них было принято проводить собрания. А может, в тайге. Но в летописях говорилось, что мужики из деревни убили нескольких скоморохов… Парни, похоже, там, под землей, лежали мы.

— Пора валить!!!

— Уверен?

— А чего еще ждать? Когда придут и вилами заколят?

— Коля прав. Собирай шмотки!

И тут двери распахнулись. В темноте стояли две неясные фигуры.

Николай поднял мобильник и включил фонарь, направив луч света на незваных гостей. Перед нами стояли два человека в одинаковой робе. Тот. Что стоял ближе к нам, был совсем молодым — лет двадцати от роду. Второй прятался в тени. Но в тусклом освещении было видно его совсем седую голову.

— Оба-на! Да тут у нас партийная ячейка в полном составе! — произнес молодой.

— Шунт, да ты не суетись, — отозвался тот, что постарше. — Ты б обшмонал молодежь сначала.

— Да с превеликим нашим удовольствием! — отозвался молодой. — Ну-ка, фонарик мне позаимствуй! Пригодится!

С этими словами он выхватил из рук Николая телефон.

— Пацаны, я не хочу с вами рамсить, — вступил в разговор Николай. — Просто скажите, что вам надо, и мы уходим.

— Ну так… Сами понимаете, что нам надо, — старый прошел в сарай и вальяжно развалился на нашем вещмешке. — Нас ведь с Шунтом Верховный суд СССР приговорил к высшей мере наказания. А нам помирать ой как не хочется. Вот мы и ломанулись на рывок. С этапа ушли, от вертухаев оторвались. По тайге хиляли, и к хутору этому вышли. А тут завыл кто-то, ну мы с Шунтом и зашкерились в первой попавшейся хибаре. Думали, дубаки за нами с собаками идут, ан нет! Никого за собой так ине запреметили. До ночухи просидел, а тут и вы нарисовались. Ну мы цинкакнули: а вдруг вы — мусорские, да потом и вкурили, что фраера выбеспонтовые. Вот и решили подкатили к вам, на огонек.

— Вы откуда такие взялись?

— Ты тупой, что ли? Меня еще в тридцать седьмом приговорили. Но я в лагере на раскрутку попал. А Шунту уже после войны вышку выкатили. А мы с этапа и сорвались.

— Пацаны, еще раз повторяю: что вам надо?

— Ну как что? — старый зек определенно наслаждался своим выигрышным положением. — Пожрать нам надо. Да и одежда гражданская сгодиться…

— Седой, да что с ними базарить? — вступил в беседу молодой уголовник, которого именовали Шунтом. — Порешить всю кодлу, да и забрать шмотки!

Шунт сделал шаг вперед, выхватив из-за пазухи самодельный нож.

— Да ты не горячись! Резкий шибко! Осади, молодой! — Седому определенно не нравилось намерение Шунта покончить со всей нашей компанией. — Ты же шмотки покромсаешь! Как потом наденешь? Ты их разуй–раздень, а опосля пикой махать будешь!

Нехотя Шунт отступил.

— Вот ты, молодой, — старый зек указал на Санька. — Ты ведь на Шунта похож. А ну-ка, скидывай свой прикид!

— Подождите! — вмешался Николай. — У нас ведь серебро есть! Может, по-доброму разойдемся?

— Серебро? — В глазах Седого появилась заинтересованность. — А ну-ка предъявите!

— Вещмешок освободи. Оно там.

Седой нехотя поднялся. Немного порывшись в мешке Николай извлек оттуда сверток с царскими монетами.

— Вот, смотри!

И тут произошло то, чего не ожидал никто. Николай швырнул увесистый сверток прямо в лицо старого зека. Седой,несколько опешивший от такого не почтенного обращения, буквально застыл на месте, что и сослужило ему дурную службу. Двумя молниеносными ударами Николай отбросил уголовника к воротам сарая.

Шунт с открытым ртом проследил за тем,как лагерный авторитет совершил в воздухе замысловатый кульбит, и тут же, не теряя времени, пошел в наступление:

— Тебе конец, фраер штопаный!

Но зек недооценил бывшего спецназовца. После пары выпадов с самодельным ножом, он был скручен Николаем и смог прошептать только лишь: «Отомщу, падла!» — после чего пал на землю без сознания.

— Т-ты убил его? — только и смог произнести Санек.

— Нет,конечно. Всего лишь оглушил. Минут через десять придет в себя. А теперь — валим!

Мы бежали по ночной улице заброшенной деревни.Наверное, жуткие пейзажи должны были вселять в нас страх, но бояться было некогда. Мы уже почти добрались до околицы села, как вдруг Коля крикнул:

— Сюда! Спрячемся здесь!

Повинуясь команде нашего нового вожака, мы свернули в сторону очередного заброшенного дома.

Нырнув в калитку, мы скрылись в тени сарая.

— И что дальше?

— Слушай! — Николай был оживлен как никогда. — Ты говоришь, что в прошлое попасть нельзя, потому что черные дыры, и все такое… А в будущее?

— Ну, по поводу будущего однозначных теорий нет, — вмешался Санек. — Оно ведь еще не наступило. Поэтому ученые не исключают возможность путешествий туда. В широком смысле будущее изменить невозможно, а даже если кто-то туда проникнет, то возможны развилки времени… Но нам это ничем не грозит…

И тут я понял.

— Догадался? — глядя на меня, спросил Коля.

— Почти, но…

— Бежим!

— Куда? — спросил огорошенный Санек.

— К машине!

— Но ведь ее там нет! Вы ж сами видели! Она в будущем…

— Она там! — В два голоса воскликнули мы с Колей.

Дальнейшие полчаса показались нам сущим кошмаром.В потьмах мы бежали через ночной лес, то и дело спотыкаясь о корни деревьев и стволья гигантских растений. Мы набили столько шишек, что на наших телах не осталось ни единого живого места. Наконец, мы вышли к поляне, где оставили свой «Уазик».

— И что это, по-вашему, господин Вундеркинд? — спросил Николай, фигурно направляя руку в сторону потрепанного автомобиля…

— Я… Я не понимаю! Как такое возможно?... — Саня по-прежнему не верил своим глазам. — Он же исчез! Он же в будущем!

— Садись давай, археолог-любитель. Потом объясню.

* * *

— Но… как ты догадался?

— А это очень просто. — Николай улыбнулся,продолжая сжимать руль древнего «Уазика». — Вот вспомни, Саня, что ты мне рассказывал об этой деревне?

— Ну… — замялся Санек. — Люди исчезали, а потом появлялись… Мертвецы там всякие…

— Вот именно! А если мы предположим, что они исчезали не просто так, а проваливались во времени?

— В прошлое нельзя…

-А в будущее?

— В будущее можно, но… Постой! А ведь пришедшие мертвецы могли быть никем иным, как…

— Вот-вот! Ты вспомни: один тонул в реке,другой погибал от лап медведя… А что, если некая сила вырвала их за секунду до смерти и швырнула в будущее? Получается, никакие они не мертвецы, а путешественники во времени!

— А скоморохи и черти?

— Ну-у-у… Дружище, так это ведь мог быть кто угодно. Как менялась мода по прошествии веков? Тот, кто ходил в своей повседневной одежде в середине
девятнадцатого века, вполне мог быть принят за шута в конце столетия. Поэтому, вся твоя нечисть — не кто иные, как пришельцы из прошлого.

— А почему же тогда малец Прохор вернулся с седыми волосами и кричал, что видел чертей?

— Да кто его знает… Возможно, его забросило в будущее, и он увидел Гражданскую войну. Техника грохочет, все вокруг полыхает, а тут еще люди в странных одеждах смеются… Вот он и решил, что очутился в аду.

Блестяще! Я всегда подозревал, что за маской грубого увальня Николай скрывает тонкий и пытливый ум.

— А что же мы?

— А что мы? В первый раз, когда пришли — увидели деревню разрушенной, а потом — целехонькой. Вот и решили, что очутились в прошлом. А на самом деле, сначала мы побывали в будущем, а потом вернулись в наше время. Потому и «Уазик» нашли на прежнем месте. В первый-то раз он от нас исчез, потому как мы сами находились в грядущей эпохе.

И в очередной раз наступила пора всем замолчать.

— Но почему это происходит? — не унимался Санек.

— А это уже ты у военных спроси. Ты вот,когда рассказал про это место, то я сразу отказался сюда ехать. Просто так, думаешь? Э, нет… У меня сослуживец был. Так он мне за бутылкой водки похвалился, что его отец служил в спецвойсках в этой местности, еще при Брежневе. Он что-то говорил про особое оружие, и что его так и не удалось разработать. Дескать, Союз такую бомбу готовит, что американцам и не снилось. А потом произошел непредвиденный взрыв в лаборатории. Я думал, шутит он. Или с ума сходит. А когда сюда приехали, то понял, что парень мне не врал вовсе, да только никто ему не верил.

— Это значит, что игрались они со временем,но что-то не рассчитали. А когда взрыв произошел, то его отголоски прозвучали на много веков назад. А может быть, и вперед…

— А вой?

— Тоже не знаю. Возможно, с таким шумом работала какая-то установка. И до сих пор работает. И это не вой, а шум. Как от трансформаторной будки.

— Пожалуй, ты прав, — спустя некоторое время заключил Санек. — Тебе бы к нам, на исторический поступить…

-Да ладно, я и так учусь, — немного помявшись, Николай протянул нам красную корочку.

«Особый отдел, — прочитал я. — Лейтенант».

— Ну, считай, на курсовую ты уже заработал материал…

— Да ладно, парни, — чуть смутился Николай. — Я поговорю с начальством. Нам в Управлении толковый историк и техник никогда не помешают. Тем более, что вы уже через такое прошли…

— А вот скажи: если это был твой мобильник,то как он оказался у этого скелета? Получается, это ведь был не ты?

— Нет, конечно! Но могу предположить, что это был Шунт. Он ведь у меня телефон забрал и сунул в карман. Скорее всего, Седой очухался чуть раньше, да и не захотел делиться кладом. Ведь серебро мы ему оставили. А потом и зарезал дружка на всякий случай. А монеты под сараем закопал. Где мы их потом и нашли.

— Кстати, а откуда эти урки взялись?

— Так они в побег ушли, наверное, еще при Союзе. А вынырнули только сейчас. Да и сами не поняли. Вот мы с ними и столкнулись. Их тоже на волне времени вынесло, но уже в наше время.

— С ума сойти… Голова идет кругом от этих путешествий… Теперь понятно, почему деревня выглядит так свежо, спустя столетия… Постой, а мобильник ты, получается, потерял?

— Да, — рассмеялся Коля. — Светка меня теперь убьет! Вернуть бы…

Но возвращаться почему-то никому не хотелось.

 

На сегодня всё Пока.

Привет всем, с вами Кошара, сегодня, я наконец решил запариться по поводу шапки. А пока, чтобы вам нескучно, дам ссылку на страницу произведений Олега Новгородова. Это тот кто написал "Фаза кошмара" и "Те, кто отвечает на вопросы". Думаю, у него есть ещё много чего. http://www.proza.ru/avtor/dh222

Изменено: Кошара, 18 Август 2013 - 18:36

[Кошара]

Привет всем, с вами Кошара. Эта тема посвящена страшным и мистическим историям. Те, кто читал эту тему ещё на старом форуме данная шапка откроет мало чего нового, а вот новеньким стоит почитать.

Внимание! Просьба вновьпришедших прочитать хотя бы первый и четвёртый абзац!
Абзац 1.
Если Вы решили запостить сюда страшную историю (что приветствуется), то учтите, что в теме действуют следующие тэги:

Spoiler

1) Мясо.

Данный тэг ставится при натуралистичном описании выпускания кишок, выкалывания глаз, изнасилований и атрибутов рутинных будней маньяков. Внимание! При соответствующем содержании данный тэг обязателен. Не всем такое приятно читать. Можете это считать локальным правилом данной темы. При нарушении буду хадатайствовать у модераторов об отлучении от темы на неделю.
Пример:
15 лет.

Spoiler

Однажды ты проснешься прибитый к инвалидному креслу гвоздями.

Ты абсолютно ничего не будешь понимать. Тьма. Затем появляется, Он, в маске. И не говорит ни слова. Выкатывает тебя на кухню, где ты видишь своих усыпленных родственников и, возможно, свою девушку. Он берет топор и перерубает вены, скажем твоей матери. Ты видишь как хлещет кровь, но ничего поделать не можешь, и это вызывает в тебе крайнее отчаяние. Деловито управляясь с топором, Он разделывает тела твоих родственников, на твоих глазах. Затем разогревает сковородку.

Следующие полтора месяца, ты питаешься только мясом своих родственников.

Но вот незадача, мясо твоих родных заканчивается. Что же делать? У Него есть на это ответ. Ножовка. Ведь тебе всегда мешали эти ноги? Он вкалывает тебе местное обезболивающее, что бы ты мог видеть, как Он ампутирует твои ноги. Как ножовка застревает в кости, и ему приходится напрягаясь ломать кость. Он не торопится с разделкой мяса.

Отрезает от твоих ног по равному блину, и скармливает тебе каждый день. Всеравно скелету вроде тебя, больше не нужно.

Затем наступает очередь рук.

На такой диете, Он держит тебя пару недель.

Последний кусочек твоего тела, сковорчит на сковородке. Он что-то напевает себе под нос. Ложечку за ложечкой скармливает тебе твои руки. Но что происходит? Впервые за полтора месяца тебя сдвигают с места. Он ведет тебя к твоему самому худшему врагу.

Твое отражение. Господи, как же тяжело видеть, что твое некогда прекрасное тело, теперь всего лишь мешок дерьма и мяса! Он все напевает себе этот идиотский мотив. Берет шприц с чем-то. Вкалывает тебе в лицо. Оно как-то сразу немеет. Ты видишь в его руках хорошее долото и нож. Он подносит долото к твоему носу. Приставляет. Аккуратно прицеливается. Удар! ты слышишь хруст твоих костей. В зеркало видно как он отрубает твой нос! Твой! НОС! Он хорошо поработал над тобой. Теперь у тебя нет ни ненужного носа, ни губ, ни щек, ни ушей. Твое отражение глядит на тебя с дьявольской ухмылкой, намекающей тебе что дороги обратно нет. Боже! Ведь он делал это, специально что бы ты увидел каждый момент, своего обезображивания.

Он щелкает зажигалкой, ты слышишь за спиной смутно знакомый звук горящей паяльной лампы.

Вот так! Несколько ловких движений, и вся растительность на твоем теле удалена. Портрет почти закончен!

Его руки поднимают тебя как куклу. Он выносит тебя в другую комнату. Вешает на каком-то устройстве. Перед тобой зеркало, дабы ты мог видеть себя в полный «рост». Он берет скальпель и резинку. Что же он будет делать дальше?

Ну ладно тебе, ведь член доставлял тебе одни только неприятности. Всего-то и делов, подрезать тут и там. В руках мастера не будет никакой крови.

Ах, да, видно как он спохватился! Как же так! Он забыл об этом! Ну ничего, сейчас все исправим. Надрез, вот так, по кругу. Прижечь немного. Вот и все, теперь у тебя нет и языка. Последний штришок, так, он выбивает остатки твоих зубов молотком. Ну кому они теперь нужны, подумай?

Видимо, Он хорошо подготовился. Под марлей лежат какие-то штыри и длинные иглы. Вот три шланга, а вот какие-то ремни. Тут не обошлось без тренировок. Методично, он протыкает твое тело в разных местах штырями. Хорошо дезинфицирует.

Странно, ты не умираешь. Наверное, он знает как проколоть, так, что бы ты не умер. Веселье только начинается.

Ну не надо плакать! Признайся себе, ты всегда хотел попробовать вставить что-то в свой анус. В нашем случае, это всего-то кусок шланга. Второй такой же прилажен, на место твоего члена. Третий он деловито проталкивает в твою гортань. Вот теперь-то не нужны никакие туалеты и ванные, какая красота!

Но для чего же нужны эти длинные иглы? Что? Он вводит тебе их прямо в уголки глаз. Наверное хочет добраться прямо до мозга.

Тебе все равно, ведь так хочется умереть.

Но. Ты еще жив? Что это!? Он переключает какой-то тумблер.

Как… больно…

Кажется каждая клетка твоего тела, испытывает неимоверные страдания.

Легкое движение Его пальцев и боль пропадает.

Он хлопает в ладоши. Дело сделано.

Он снимает тебя с подвески. Спускается, с тобой куда-то в подвал. Снова вешает тебя. Как темно, только тусклая лампочка горит. Присоединяет шланги к каким-то кранам. Провод, идущий из твое головы, в какое-то гнездо. Все напевает эту мелодию… Отходит чтобы осмотреть свое творение. Идет к двери. Оборачивается. И ты слышишь первые слова от Него, за последние два месяца:"Через 15 лет. Я скажу тебе почему это сделал."

Ты уже не помнишь что такое свет. Ты не знаешь какое сейчас время суток, время года. Да ты даже не знаешь какой сейчас год.

Все что ты помнишь… Боль. Она не прекращалась ни секунду, с того момента как он вышел и погасил свет. Периодически она спадала, чтобы накатить снова жуткой волной.

Тебе не нужно есть. Тебе не нужно справлять нужду.

Только Боль и Ты. Ты и Боль. И один вопрос.

Который заполонил все то, что когда-то было твоим сознанием.

ЗА ЧТО?

Но вот, внезапно, боль прекратилась. Ты умер?

Нет, вроде все еще дышишь. Если бы ты мог видеть, то ослеп бы от такого яркого света.

Он вошел. Всеми остатками мышц подаешься вперед, чтобы услышать, что Он скажет.

«Я… Я сделал это просто так… Потому что мне захотелось.»

С этими словами, ты захлопываешь дверь к Обрубку, выключаешь свет, и вкручиваешь переключатель боли на максимум.

Напевая свою любимую песню «Somethere beyond the sea», поднимаешься на второй этаж своего дома, чтобы провести ночь в компании двух проституток и вина Шардоне.

Обрубок в агонии. Ты потратил 15 лет жизни не зря.

Жизнь удалась.

2) Файлы смерти. Они же смертельные файлы или просто файлы. История про ПО, несущее вред человеку. Возникновение этого тэга связано с историей темы, корнями уходящей ещё в старый форум. Если хотите узнать подробнее - пишите в личку. К тому же процент годноты в этом разделе намного ниже, чем во всех остальных разделах страшилок.
Пример. Хороший, годный пример.
Комп. Б/У.

Spoiler

Здравствуй, паранормач. Я сейчас расскажу тебе поучительную историю о том, почему компьютер нужно покупать самому и, желательно, не Б/Ушный.

Около двух месяцев назад у меня сломался комп. Понесли в ремонт, сказали, что насмерть убит блок питания - покупайте новый. Расстроенный, я попёрся домой. На следующее утро ко мне в комнату вломился батя и грюкнул на мой стол новый, красивый корпус с новеньким блоком питания. Попытавшись это чудо поднять, я охренел - это был не просто корпус, там внутри были все нужные для работы потроха.

И вот первая вещь, которая должна бы меня была насторожить - видео карта, жёсткий диск, сам корпус - всё было явно довольно новым и очень хорошим, и где отец взял такие деньги - неизвестно. Хотя у меня неделю назад был день рождения, и может отец запоздало подарил компьютер.

Включив его и решив опробовать, первое время я каждый раз выключая этого монстра испытывал состояние "кончил и закурил" - такое быстродействие, такой графон, такой звук и столько памяти! Правда иногда я натыкался на личные файлы бывшего хозяина - семейные фотки с вылазок и пикничков, фото "я и моя сраная собака", довольно попсовенькая музыка, мелкие игры и прочие личные файлы, которые я по-полодински честно толком не проглядывал и удалял. Хотя хозяина компьютера я таки нашёл - паренёк 19-20 лет, примерно моего возраста, кудрявый и слегка патлатый(выглядело забавно, лол) с поразительно прыщавой мордой.

Примерно с две-три недели всё шло спокойно.

Но в какой-то момент мой комп просто...рехнулся. В самых рандомных местах во время листания картинок я иногда натыкался на очень странные пикчи. Это были джипеги, очень большого разрешения, но просто ужасного качества, будто бы снятую на телефон картину ещё и пожевали в фотошопе, уменьшая и увеличивая. Разглядеть удавалось только общие черты - на всех картинках была одна и та же обшарпаная голая стена, перед которой ровно стояли какие-то люди. Детали разглядеть невозможно было, но кирпичей я высрал немало. Сами фотографии грузить куда-либо я не смог - открывая листаемую папку я тот файл так и не находил. Так продолжалось где-то месяц, я уже даже посредством скриншота попытался их снять - однако результат внезапно оказывался ещё более говёного качества, чем оригинальное фото, однако пикретейтед да, пикрелейтеда пока нет. Сам бы зафотошопил, однако исходной подходящей картинки нет я снять успел. Enjoy your nightmares.

Но за это время я не переставал срать кирпичами - с каждым разом качество фотографий немного улучшалось, всё больше стали различимы детали. Теперь я уже видел, что это почти все дети, не старше 14-15. Все стоят неестественно ровно, все смотрят вперёд, и у всех...Что-то не так. То один мальчик слишком плотно закрыл глаза и сильно наклонил голову, то девочка странно завела руки за спину, то ещё одна покрыта странными чёрными пятнами. Вся эта кунсткамера выпрыгивала в совершенно случайном порядке, однако некоторых персонажей я узнавал. А в какой-то день меня занесло в папку "Мои изображения", ту самую, дефолтно-виндоузовскую - всю жизнь хранил все пикчи в отдельной папке. И вот там была всего одна папка - Models. И вот тут я действительно обосрался кирпичами - в папке лежали те самые файлы, которые мне выскакивали во время просмотра пикч. Все они были пронумерованы и подписаны - model_01a, model02_a, model03_a, model04_a,model05_a, затем model01_b и так далее. Я открыл первую пикчу, model01_a. На ней была довольно знакомая мне девочка лет 12, которая странно закинула назад руки. Фотография была на этот раз отменного качества, будто бы снята на хорошую зеркалку. Но теперь я увидел - та девочка не заводила назад руки, у неё рук просто не было. Дальше. model02_a. Эта же девочка, только чуточку младше. Она в лёгкой курточке, однако курточка закатана до локтей - а от локтей ничего. model03_a. Эта же девочка, ещё младше. На стене за ней теперь обрывки советского времени обоев, видны грязные следы от мебели. Она в лёгком летнем платьице, поднимает руки - на её кистях безжизненно висят кружевные тонкие перчаточки - ведь кисти нет, на чём им держаться? На четвёртой картинке - и снова это же дитё, ей где-то пять лет, она сидит на диванчике, сзади неё - стена с теми самыми обоями с уродским узором. С девочкой всё в порядке, она улыбается она счастлива

Следующий файл - model01_b. Мальчик, где-то 15-16 лет, опустивший голову и закрывший глаза. Теперь заметно, что стена за ним немного изменилась, она уже не бетонная, а кирпичная. У него тёмная, загорелая кожа, но теперь я вижу - то, что я принял за тень на глазах - пустые глазницы. Трясущимися руками я продолжил листать файлы дальше - model02_b, этот же мальчик, глаза плотно завязаны, губы поджаты в рыданиях. На повязке тёмные пятна. model03_b, он же, сидит, широко расркыв глаза - радужку и зрачок затянул белёсый туман, он смотрит в пространство, словно бы не замечая ничего. Дальше - тот же мальчик, почти та же обстановка - на стене теперь обрывки белой шпаклёвки, местами куски краски, сам мальчик - в небольших очках. Пятая картинка - мальчик сидит у себя за столом, в своей уютной комнате, улыбается. Почти та же картина на всех пикчах дальше - дети, полумёртвые, с пустыми глазами на первой фотографии, счастливо улыбающиеся на последней.

Я закрыл папку и попытался этот ужас удалить - однако компьютер заявлял, что файлы в папке не найдены, и что они, фактически, уже удалены. Ну а при попытке эту дрянь скриншотить даже фотошоп выдавал просто пустую картинку - как будто бы я открыл целиком чёрный мелкий файлик.

Некоторое время я спал со светом, шарахался от каждого тёмного угла и срал кирпичами от каждого шороха, но ничего не просиходило. Но вчера меня зачем-то снова занесло в ту папку, в которой я внезапно увидел файлы, которые в прошлый раз, видимо, забыл посмотреть. Через несколько минут, как я их открыл, я разобрал компьютер, вынул оттуда всё, кроме звуковой и видео карт, положил это в ящик, набил опилками, вывез на свалку и там поджёг. Я не смог вчера заснуть, а сегодня я поеду к своим родителям на квартиру, ибо спать одному в своей я не хочу. Слишком уж меня напугало то, что я увидел на том файле. Все пять картинок были из серии model0#_s,и все они были одинаковыми - на них был я, сидящий в своём уютно кресле напротив моего старого компьютера.

Так что кун, думай - покупать дешевое дерьмо, или дорогое нормальное.

3) Потусторонний троллинг. В таких рассказах потустороннее нечто не пытается убить главгероя, а хочет его просто попугать или потроллить. Такие рассказы как правило больше смешные, нежели страшные.
Пример. Пусть и не самый хороший.
Не открывайте дверь пустоте.

Spoiler

Кто только не бродит в ночи! На пустынных дорогах в полной тишине кроется то, что не подвластно пониманию, не видимо взгляду и порой никак не обнаруживает своего присутствия. Но иногда что-то заставляет сверхъестественное проявлять себя в нашем мире и поверьте, это происходит не так уж редко. Человечество боится неизвестности, необъяснимости. Именно это заставляет большинство бояться смерти или перемен. Именно это заставляет нас бояться всего паранормального.
Эта история произошла много лет назад в маленьком придорожном магазинчике, большинство из которых, как известно, закрывают на ночь двери и весь процесс купли-продажи происходит через маленькое окошко.
В ту ночь хозяин магазина (Дмитрий) по неведомым никому причинам остался «дежурить». На страже вместе с ним был американский питбультерьер по кличке Бакс. Все было как обычно, ночью покупателей мало и Дмитрий задремал, а проснулся от громкого и настойчивого стука в дверь. Уже после он вспомнил, что собака никак не отреагировала на стук. Ну а тогда встал и пошел открывать.В окошко он никого не увидел, открыл дверь , чтобы убедиться в том, что улица пуста. В тот же момент пришла мысль, что стук приснился. Когда Дмитрий закрыл дверь и уже собрался продолжить свой сон… он услышал шаги. В магазине кто-то был и этот кто-то приближался к нему. Тут же раздался вой собаки, именно той собаки, которая по природе своей отличается азартным нравом и сильным боевым духом. Бакс забился под стол и смотрел безумными глазами в пустоту, не забывая все время скулить. А шаги всё приближались… Дмитрий не на шутку испугался. Но ему ничего не оставалось, как стоять и ждать неизвестности.
Шаги затихли так же внезапно, как и начались. Остаток ночи ни пес, ни хозяин не сомкнули глаз.После той ночи шаги слышались постоянно и явственно ощущалось чье-то присутствие. Пустоту прозвали Васьком и все время шутили на эту тему. Вот только питбультерьера Бакса с той ночи даже силком нельзя было затащить в магазин. А «Васек» все так же каждую ночь бродил по магазину на правах законного гостя. Ведь он постучался и ему открыли…

Познавательная статья. Википедия стайл. Статейка, зачастую написанная (необязательно) в научно-популярном стиле, рассказывающая о непонятных явлениях или монстрах. Только не надо сюда постить про вампиров, зомби и тех, про кого всем и так известно.
Пример.
Доппельгангер.

Spoiler

Таинственное, обладающее свойствами полиморфизма существо, способное абсолютно точно скопировать человека и заменить его, лишив воли либо убив оригинал. Встречается во множестве мифологий и, конечно, представляет собой персонификацию сильных и самых первичных фобий: опасности потерять собственное Я и боязни врага, способного под видом близкого человека обойти стражу и нанести предательский удар. Доппельгангер — не-аналог подменыша, то есть он не ребенок эльфов, либо кобольдов, подброшенный вместо похищенного человеческого младенца. Доппельгангер копирует не детей, а только взрослых людей. И если подкидыша - подменыша распознать довольно просто, то доппельгангера невероятно сложно. В фэнтези достаточно часто используют доппельгангеров. У Патриции Маккиллип в цикле "Мастер Загадок" действует целая раса полиморфов, задумавших овладеть миром путем замещения "дубликатами" ключевых должностей, предварительно убивая "оригиналы". Идентично поступают метаморфы в "Замке лорда Валентина" ("Lord Valentine's Castle") Роберта Силверберга. Родственен мифу "doppelganger'a" в смысле мифических корней — мотив "пересадки", а именно: имеются существа (демоны, чародеи, ведьмы), способные "пересесть" в человека, овладев его телом и душой (психикой). Нет такой мифологии, которая не пользовалась бы понятием "демонической одержимости", и нет культуры, в которой отсутствовали бы одержимые и экзорцисты. Тема, разумеется, весьма благодатная для авторов horror'a, во главе которых стоит Уильям Блэтти со своим знаменитым "Экзорцистом". Хоть с научной точки зрения такие "пересадки" нонсенс, тем не менее их не гнушается и научная фантастика. Здесь следует привести классическую "Историю покойного мистера Элвершема" Герберта Уэллса, представляющую собой иллюстрацию извечных человеческих страхов: некий старик "пересаживается" в тело юноши, оставив душу последнего в своей больной и близкой к смерти телесной оболочке. Столь же классичны "Пассажиры" ("Passagers") — награжденный Небьюлой рассказ Роберта Силверберга о странных Чужаках, которые Время от времени "пересаживаются" в тела людей в основном для того, чтобы удариться в загул и заниматься развратом. Поиграл в "пересаживание" и "обмен душами" также Станислав Лем, который изобрел, цитирую: "карманный портативный двусторонний обменник индивидуальности, разумеется, с обратной связью" — аппарат, похожий на коровьи рога. "Господина начальника! Ваша, благородия полицейская! Моя хватать, что я Клапауций, но нет, моя не знать никакая Клапауций! Но может быть, это такая нехорошая, она боднуть-пихнуть моя рогами на улице, и моя-твоя чудо быть, наша-ваша, и моя терять телесность и теперь душевность от моя, а телесность быть от не моя, моя не знать как, но та рогач убежать быстро - быстро! Ваша великая полицейскость! Спасите!" В horror'e классикой стал замораживающий кровь в жилах рассказ "The Thing on the Doorstep" Г.Ф. Лавкрафга, повествование о чародее из проклятого Богом города Иннсмут (Inncmouth)" который, дабы гарантировать себе "вечную жизнь", "пересаживается" в собственную дочь. Поскольку чахлое тело и убогий женский ум (ха-ха!) ограничивают его, чародей выходит замуж, чтобы незаметно завладеть телом и психикой супруга. Однако муж вовремя раскрывает сатанинские замыслы "жены", убивает ее, тело прячет в подвале, а всем втолковывает, что-де, лучшая половина бросила его и уехала куда-то в неведомую даль. Но страшной силы магия действует даже из могилы — чародей "перебирается" в тело несчастного "мужа", его же самого "пересаживает" в себя, то есть в уже порядком подгнивший, провонявший и разлагающийся труп... Приятного аппетита.

5) Уголок параноика. В таких рассказах действующее лицо как правило псих или параноик, которому мерещатся монстры и маньяки везде где только можно. Мистика в рассказах такого рода явление, как вы понимаете, редкое. Ах да, ещё подобного рода истории очень часто состоят из советов про то, как вести себя с потусторонним.
Пример.
Пенсионер.

Spoiler

В прошлый четверг я переехал на новую квартиру. Снял комнату — время уже поджимало, поэтому выбирать особо не получилось. Въехал в первый подвернувшийся из предложенных вариантов. Сосед оказался хозяином квартиры — пенсионер, инвалид. Очень толстый, очевидное ожирение, руки и ноги — как бревна, пузо свисает до колен. Лицо тоже такое заплывшее всё, толстое, с маленькими глазками. Шеи нет. Эдакий колобок. Он пообещал, что лезть в мою личную жизнь не будет, главное — платить, а там хоть на голове стой. На деле оказался вполне добродушным, поделился своей картошкой, не докучал, да и вообще, почти все время спал. Побродит час-другой — ляжет, поспит. Потом еще побродит — и снова спать. И так до ночи. Ночью какую-нибудь передачу по телевизору глянет и — спать до утра. Так и живет.

Прошла неделя, я уже более-менее обвыкся на новом месте, подал заявку на подключение Интернета, оборудовал стол. Для меня настал выходной день (четверг). С утра ко мне подошел сосед и сказал: «Давай сходим в погреб за картошкой — наберем и будем неделю жарить и есть». Я согласился, к тому же точку доступа должны были прийти делать только через четыре часа.

Небольшое отступление: сам по себе я крайне недоверчивый. В любой просьбе или жесте доброй воли всегда ищу скрытый подвох, неохотно иду на уступки и уж тем более не принимаю «безвозмездные подарки» от малознакомых людей. Если мне кто-то вдруг помогает или что-то дарит — считаю своим долгом отплатить ему той же монетой. Помочь чем-то, например.

Примерно через час, в полдень, сосед зашел и сказал: «Пора». Я быстро оделся и стал ждать его в коридоре. Одевался он долго — пенсионер, что поделать. А ведь всего два новых предмета на себя натянул: черные спортивные штаны и черную поношенную то ли куртку, то ли телогрейку. Прямо на голое пузо. Хорошо, хоть застегнул. В коридоре он дал мне два больших пакета для картошки и... вот тут то и произошло то, от чего я весь следующий час сильно нервничал. В руках у соседа была фомка. Маленькая, старая, с одной стороны острая, с другой — имеющая гвоздедер.

Пытаясь себя успокоить, я сказал себе: «Ну, мало ли что, может, дверь в погребе поддеть надо — ключ у него такой». Но это мало помогало. Полдень, будний день, на улице только случайные бабушки и пара школьников, которые прогуливают занятия. На площадке тоже, скорее всего, все на работе. Воображение рисовало мне невеселые картины того, как я иду, он за мной и тут бац — мир темнеет и я мертв, а сзади улыбается своей кривой ухмылкой страшный дядя-пенсионер с фомкой и разглядывает своими маленькими поросячьими глазками, как по земле растекается лужа крови из моей головы. А тут еще, как назло, я собирался выкинуть мусор и оставил заранее пакет у выхода. И этот инвалид, будь он неладен, выходя, так резво подхватил его свободной рукой... Надежда на то, что у него не хватит сил жахнуть мне по темечку, отпала навсегда.

Сознание, которое уже перешло в режим загнанной жертвы, давало мне последние установки: «Не идти первым, не спускать с него глаз, следить». Будь она неладна, вся эта социальность, которая уже не позволяла мне сказать ему: «Нет, спасибо, я лучше дома посижу».

Мы вышли из квартиры, я закрыл дверь, стоя к нему боком. И тут произошёл первый «момент». Не знаю почему, но я решил забрать у него пакет с моим мусором. Просто протянул руку, сказал: «Давайте». Он забормотал что-то вроде: «Да ладно», — но отдал. Пара неловких секунд — идти первым я не решался, тогда он сказал: «Ты иди первый, я потихоньку буду». Я начал движение, пока он все это говорил, что позволило обойти его и при этом не спускать глаз и не вызвать подозрений. Как только он закончил, я уже был на половину пролета ниже и стремительно увеличивал разрыв между нами. Когда он отставал уже на один пролет, я более-менее успокоился.

На улице мы шли вместе, я его не опережал, иногда отставал. Это было даже логично, так как дороги в погреб я не знал. Шел по его левую руку, ибо фомку он держал в правой. А он постоянно что-то бормотал под нос, пыхтел, кряхтел и приговаривал зловещее: «Сейчас-сейчас, уже скоро.» Ближе к концу пути я уже не выдержал и спросил, указывая на фомку: «Это ключ?». «Это? — пенсионер посмотрел на руку с инструментом, как будто удивляясь тому, что в ней увидел. — А, ну да, там просто поддеть надо будет».

«Как будто только что придумал, — тревожно заметались мысли в моей голове. — На улице не нападет, прохожих хоть и мало, но они есть. Может, когда будет в погребе. Черт, во что бы то ни стало нужно пустить его в погреб вперед и быть готовым отбить или увернуться от удара». Но всё тактическое планирование закончилось уже через секунду — мы пришли к погребу. Это был просто люк, тяжелый люк в земле. В том месте, где он лежал, половину обзора закрывал густой кустарник, а вторая половина была каким-то пустырем, где никто не ходит. «Ну вот и все, мне конец».

— Нужно снять замок, — пенсионер протянул мне ключи. — Давай.

Чтобы это сделать, нужно было присесть. Я специально встал так, чтобы быть к нему хотя бы боком. Но он даже не шевелился и не смотрел в мою сторону. «Понятно, ждешь, пока я открою, и там уже меня порешаешь, злодей». Замок был ржавый, но кое-как открылся. Им не пользовались месяца три как минимум. Чтобы открыть саму крышку люка, пенсионер дал мне фомку. «Ну, конечно, меня-то ты не боишься», — я поддел люк и с трудом открыл. Определенно, если человек будет находиться под ним без рычага, этот кусок чугуна будет неподъемным.

Тут наступил второй «момент». Если до этого я еще как-то мог изворачиваться и держать его в поле зрения, то теперь я попал в тупик. Под крышкой люка в земле была просто квадратная дыра. Нечто, отдаленно похожее на лестницу, начиналось только через метр, а то и полтора от отверстия. Единственной опорой, которой можно было воспользоваться до того, как ноги коснутся ступеньки, были края дыры. И держаться нужно было обеими руками. Зайти можно было только с одной стороны, так как с другой был кустарник, да и не важно это. Важно то, что сам пенсионер явно в этот люк не собирался лезть, затем меня и позвал, и с какой бы стороны я не начал спуск вниз, он всегда будет надо мной, а обе мои руки будут в полусогнутом состоянии выполнять роль опоры. Стоит убрать одну руку, и я провалюсь вниз, с вероятностью 95% ударившись о выступ лестницы, которая как будто специально была сделана таким образом.

— Сразу не лезь, постоим, подождем. А то там воздух... и сдохнешь, — я его почти не слушал. Мой наполненный ужасом взор был прикован к яме, которая уже виделась мне моей уютной могилкой. За все то время, что мы стояли и ждали, пока выйдет спертый воздух, мимо не прошел ни один человек. Тут даже тропинки не было. Никто не гулял. «Чёрт, ему даже убивать меня не надо. Можно просто закрыть люк, пока я буду внизу, и подождать, пока я не сдохну».

Через пару минут пришло время спускаться. Пожертвовав удобством, я таки решился сделать это, находясь к нему лицом, чтобы со спины меня прикрывал хотя бы кустарник, куда он не сможет встать из-за своих габаритов. Все это время он держал фомку в руке, а я не сводил с неё глаз. Но вниз посмотреть пришлось, так как нужно было узнать, куда поставить ногу. В долю секунды я буквально провалился в эту яму, уворачиваясь от потенциального удара фомкой по затылку. Но удара не было.

Внизу я уже ожидал увидеть расчлененные трупы или высушенные черные кости. Глаза не видели ничего, так как еще не привыкли к темноте.

— Ну что, увидел? — донеслось сверху.

— Чего увидел? — мои глаза расширились и начали высматривать во тьме образы изуродованных тел.

— Картошку, чего... В дальнем углу должна быть. Подожди, глаза привыкнут.

Погреб оказался землянкой два на два метра с низким потолком. По всей дальней стенке стояла картошка, точнее, белые ростки этой самой кортошки, которая проросла и уже начала тихонько гнить. Я с полчаса ковырял её, пока не набрал два пакета более-менее твердых клубней. Когда лез наверх, уже не ждал удара... даже не знаю, почему. Был настолько вымотан — устал бояться, да, устал...

По пути домой я его обогнал и сидел на лавочке перед подъездом, курил, наблюдая, как он медленно, кряхтя, приближается ко мне — в черных поношенных спортивных штанах, в черной телогрейке, с маленькими поросячьими глазками и с фомкой в руках. Вылитый маньяк-убийца.

Дома я бросил картошку на кухне и сразу ушел к себе в комнату, где проспал два часа.

Все-таки самое страшное — это не неведомые монстры, не призраки, не проклятые особняки. Самое страшное — это обычный человек, которого ты видишь впервые или совсем не знаешь, и который ставит тебя в безвыходное положение потенциальной жертвы.

Или вот ещё:
Совет.

Spoiler

Совсем недавно у меня произошел разговор с моим преподавателем по психологии. Дело в том, что несколько студентов из нашей группы углубленно изучают эту дисциплину, и частенько мы задерживаемся на кафедре после пар, чтобы обсудить некоторые вопросы. Разговор зашел о страхах, и я, любительница страшных историй, не могла обойти эту тему стороной. И вот что мне поведал мой преподаватель...
Существует поверье, что ни одно знание не дается человеку случайно, что наш интерес к какой-либо сфере рано или поздно получит отклик — что человек, интересующийся тёмным и потусторонним, обязательно навлечёт на себя, как бы это сказать... гнев божий, вселенскую справедливость или кармическое воздаяние — выбирайте, что хотите.


Вы никогда не задумывались о том, что так называемые «страшилки» во многом похожи, и сюжетов у них не более 5-6? Допустим, что схожесть сюжета — лишь дань жанру, но если смотреть на эти истории, как на творческое излияние своих потаённых страхов, то не кажется ли вам, что это отчасти выдумка, а отчасти — показания очевидцев, переживших нечто необъяснимое в своей жизни?.. Я не говорю о всяких монстрах (заимствование из массовой культуры), я говорю о более тонких материях — тенях, шорохах, стуках в дверь посреди ночи. Почему эти истории так популярны? Да потому, что они правдивы, только мы сами боимся себе в том признаться. Вот в вашем сознании при словах «нечто чернее темноты в комнате» рисуется определенная картина. А вы уверены, что это лишь игра воображения, что это не реальные воспоминания, которые ваш мозг услужливо запрятал глубоко в подсознание? А не накатывало ли на вас ощущение, что внезапно родная квартира становиться чужой и пугающей? Вы думаете, это опять игры сознания или память о чем-то? Я задал много вопросов, но ответить на них мне не под силу.


Напоследок — только факты. Давно, еще в начале 80-х, я увлекался гипнозом. Несколько людей добровольно приходили ко мне, и в состоянии транса я вел с ними беседу на отвлечённые темы. Это я делал ради опыта. Когда мне предложили «побеседовать» таким образом с несколькими детьми, страдающими ночными кошмарами, то под гипнозом они рассказывали о странных вещах — кто-то приходил к ним в комнату, пугал их, иногда мучил… Их подсознание часто выдавало довольно-таки странные картины, которые в те времена, да ещё и в том возрасте, они вряд ли бы могли выдумать. В нормальном состоянии те же дети не помнили почти ничего, смутно рассказывали о «страшных снах», не в силах вспомнить, что же с ними происходило — то ли их рациональная часть разума находила объяснение случившемуся, то ли те «ночные гости» заставляли их забыть — не знаю.


На протяжении своей врачебной деятельности я много раз встречался со схожими сюжетами кошмаров у разных людей, научился отличать их от бреда сумасшедших и от простых фантазий, и вот что я могу сказать — эти знания изменили и меня. Многие воспоминания из детства заиграли новыми красками, да и тогда, когда я впервые столкнулся с вышеуказанным феноменом, моя квартира ночью уже не казалась такой уютной и безопасной.


Вот мой совет — завязывайте с этим, интересуйтесь лучше чем-нибудь более приятным.

6) Как НЕ НАДО писать или просто ТРЭШАК. Означает, что эта история настолько плоха или безграмотна, что пропустить этот опус нельзя. Как правило эти истории вызывают смех.
Эталонный пример из палаты мер и весов:
Зеленые глаза.

Spoiler

В одном городе жила девочка. У нее была бабушка. Когда бабушка умирала, она сказала девочке:
- Не включайте старую зеленую пластинку.
Она закрыла глаза и умерла, и ее похоронили. Мама тоже говорила девочке:
- Смотри, не включай зеленую пластинку.
А девочке не терпелось, и она все-таки включила пластинку, когда дома никого не было. И страшный голос запел:
Бегут, бегут по стенке
Зеленые Глаза...
Сейчас девочку задушат
Да, да, да...
Девочка услышала звонок в дверь и выключила пластинку. В квартиру вошла мать девочки. У матери не было одной руки. На следующий день девочка снова поставила пластинку, и ее мама вошла без двух рук.
Потом мама пришла без одной ноги. А затем и без двух ног. Когда она пришла последний раз, то она сказала:
- Ты меня погубила, и сама тоже погибнешь. Не ставь пластинку.
Но девочка не послушала мать и снова завела пластинку. Не успела пластинка пропеть несколько слов, как раздался звонок в дверь. Девочка заглянула в глазок, но никого не увидела. Девочка все же открыла дверь, прямо перед ней стояли огромные от пола до потолка Зеленые Глаза. Они сказали:
- Ты не послушала мать и погибнешь сама.
И Глаза задушили девочку.

Абзац 2.

Spoiler

По поводу авторского права: одно из правил интернета гласит, что любой репост есть репост репоста. Каждый день какие-то сайты появляются, какие-то - исчезают навсегда вместе со всей информацией. То есть даже когда я пишу, что тот-то является автором, это означает, что по моим данным копирайт этого человека появился появился на этой истории раньше прочих, а не то, что именно он написал эту историю, так-то! И ещё: если вы заметили, что ваша кулстори появилась здесь, а ваше авторское имя не явлено миру, то прошу не писать гневных сообщений прямо в теме, в таком случае копирайт из принципа не поставлю, лучше постучитесь ко мне или на худой конец модератору в личку, мы спокойно поговорим, и копирайтик ваш появится, если не окажется, что вы и сами наглый плагиатор.
З.Ы. Сам я на авторство ни одной из этих историй не претендую.

Абзац 3.

Spoiler

Беру я свои истории в основном здесь:


http://kriper.ru/
Здесь в историях исправляются грамматические ошибки и вымарывается большинство матерных словечек. В целом очень годный сайт, но в последнее время участились срачи на религиозную тему.
http://ssikatno.com/
Продвинутая система разделения по меткам и тэгам. Имеется чатик и возможность комментирования с сайта (необходима регистрация) и вконтактика. Так же есть разделы посвящённые страшным флэш-играм и фильмам.
http://vk.com/horror_tales
Крупнейшая группа вконтакте, размер историй, как правило, маленький, тэгов нет, куча боянов, но и годнота попадается время от времени.
http://shitless.ru/
Когда-то был одним из самых годных сайтов в рунете. Сейчас агонизирует и, если местному админу это не наскучит, агонизировать ещё долго будет, но в архивах сохранилось много годноты, так что лучше начать листать прямо с середины и в конец. Меня там отлучили от комментирования после того, как я уличил какую-то девицу в том, что она поставила свой копирайт над одним бояном, а потом ещё и проду написать пообещала. А сейчас вообще показывают окно бана (не то меня, не то сайта), хотя я там уже не знаю сколько времени не появлялся. Такие дела.
http://ffatal.ru/


Здесь пишут редко, но, как правило, метко, следят за авторством, позицианируют себя как аристократию, но матерятся при этом как сапожники, весьма спецефическое, но годное местечко, короче.

Подкинете новые источники историй - буду благодарен.
Абзац 4.

Spoiler

По поводу мата, описания секса и обнажёнки. Тут действуют стандартные правила этого форума. По возможности вымарывайте (мат уж точно, обнажёнку - на своё усмотрение, лучше тоже просто предупреждайте, обычно истории построены так, что из песни слов не выкинешь). Если художественная ценность пострадает очень сильно, то вышлете историю для начала мне, может быть она и не такая уж и годная. А ещё лучше модерам, поскольку я через их голову тоже действовать не буду. Да, в пикселях с этим строго.
З.Ы. Можете запостить прямо сюда с предупреждением, но я не гарантирую, что через пару минут вы не увидете окошко с баном.

Изменено: Кошара, 18 Август 2013 - 19:32

[Кошара]

Привет всем!

"Хурри"

 

Spoiler

Все лето в детстве я проводил в глухой деревне у своей бабушки. Да и в младенчестве, как говорит бабушка, я бывал у нее в деревне ничуть не реже ввиду занятости родителей. Собственно, деревня стоит на опушке дремучего леса. И все было бы ничего, и я бы не писал этот рассказ, и вы бы не читали его, ежели в этом лесу не жили «хурри». Да, вроде бы именно так. Бабушка поясняла, что «хурри» — это древний кочевой народ, который уже давно вымер, но в тех лесах жила семья, считавшая себя их потомками. Представили, да? Деревня. Рядом лес. Там живет семья, которая поклоняется своим божествам, приносит в жертву животных и вообще живет по древним обычаям. Мало того, животных для своих безобразий «хурри» крали у деревенских. И в ту ночь, когда они выбирались за животными, они разводили огни у себя в лесу. Жители, конечно, предпринимали меры, но если чья-то кошка или собака вечером не возвращалась домой, мало кто осмеливался ночью выходить из дому. Как же их ненавидели деревенские!.. «Попадись мне на дороге одна такая «харря», порвал бы на куски», — врали они друг другу.

На самом деле они до жути боялись ту семью. Бабушка рассказывала, что их дети постоянно ходили все грязные, черные-черные, глаза их были темнее копоти, длинные волосы свисали, подобно канатам. Но самое страшное было то, как она описывала их движения. Они были резкими, неуклюжими, агрессивными, неестественными. Малыши «хурри» иногда приходили и играли с деревенскими детишками, странно выворачивая свлои руки и ноги. Это больше всего вызывало недовольство у местных. И однажды произошло непоправимое...

Дети этих «хурри» опять пришли в деревню, чтобы порезвиться с местными мальчишками, но во время одной из игр один самый маленький из «хурри» цапнул за руку не менее маленького деревенского мальчика. Тот, соотсветственно, прибежал к мамке, нажаловался, мол, так и так — цапнул. Его мамка подняла тревогу на всю деревню, этого лесного ребенка начали колотить. И как-то так получилось, что доколотили до смерти.

Остальные ребята из лесного семейства что-то начали верещать на своем языке и убежали в лес. Моя бабка сразу смекнула, что произойдет дальше. В обычаях таких древних семейств действует одно замечательное правило: «око за око, зуб за зуб».

Вечер в этот день подкрался в деревню особенно быстро. Первым делом зажглись эти огни в лесу. Красные, яркие, как никогда. Эти огни говорили, что они придут. И многие понимали, за кем они придут. За малышами. Собаки сводили с ума хозяев, звеня цепями, пытаясь сорваться с них и лая во всю пасть. Бабушка сказала, что спрятала тогда меня в шкафу, чтобы они не нашли. Но не все были такие смышленые, как бабушка. Крики матерей сотрясали ночной воздух. Бабушка рассказывала, как луна отбрасывала на пол тени от огромных когтистых ветвей, запросто превращающихся в руки одна, за одной. Руки пытались найти меня, пытались утащить, пытались отомстить. Тени рук неуклюжими, агрессивными, неестественными движениями прошлись по всей деревне...

В ту ночь в деревне был убит один ребенок. Нет, не людьми из леса, а старой бабкой, которая от напряжения сошла с ума. Единственное, что сделали эти «хурри» — они просто зажгли огни. И эти огни свели с ума всю деревню. Но мне кажется, они знали, что случится. И когда бабушка мне рассказывает о той ночи, я ощущаю себя выжившим после некого липкого кошмара. А та семья из леса пропала после той ночи — должно быть, они просто ушли глубже в леса и до сих пор проводят где-то там свои кровавые ритуалы...

Опечатанный призрак.

На безрыбье...

 

Spoiler

В ту пору, когда произошел этот случай, мне было 12 лет. Начались зимние каникулы, а в это январское время темнеет рано. На все большое село, где я тогда жил, приходилось всего несколько фонарных столбов. Под одним из них, когда окончательно стемнело, я заигрался с двумя сверстниками, братьями-погодками: Санькой и Димкой.

Напротив фонарного столба, под которым мы гоняли, как мяч футбольный, пустую консервную банку, стоял их дом – старинный двухэтажный дом, сложенный из толстенных бревен. На втором этаже жили братья с матерью, а первый был давно нежилым, с задернутыми на окнах шторами и заколоченными входными дверями.

Запыхавшись от бестолковой беготни, мы подошли к дому, сели отдохнуть на небольшой бордюрчик, идущий под окнами первого этажа. Я хотел о чем-то спросить Саньку, только повернулся к нему и вдруг увидел, как занавески на окне резко дернулись, а затем стали раздвигаться. Я сначала не столько испугался, сколько удивился этому, ведь точно знал: там никто не живет. Изумлению моему не было предела, когда сквозь черноту оконного проема изнутри появилось и медленно прижалось к стеклу бледное лицо. На расстоянии каких-то двадцати сантиметров я увидел белое, с бескровными губами, испещренное многочисленными глубокими морщинами старческое лицо, пристально глядящее, как бы в никуда, белесыми, выцветшими глазами.

В немом оцепенении я не мог выговорить ни слова, лишь толкнул Саньку, жестом показывая на окно. Санька с Димкой одновременно повернулись, подскочили и, заорав, бросились бежать от своего дома. Помчавшись за ними, я на бегу обернулся: белое пятно страшного лица вжималось в стекло, опираясь белыми руками о подоконник.

Когда я догнал Саньку, он долго не мог говорить от испуга, а Димка все переживал, как они темным двором домой вернутся. Наконец Санька произнес: «Это Людмила была. Жила под нами раньше старуха одна. Ее никто не любил, и она ни с кем не общалась. Умерла лет пять назад. Не знаю, в чем уж ее вредность была, а только как похоронили ее, сразу дверь на нижний этаж заколотили». Рассказал это Санька, а мне интересно стало: как же так, человека давно нет, а призрак, стало быть, есть? И его даже можно увидеть! Причем видел его не только я, еще двое ребят, тут же узнавших свою бывшую нелюдимую соседку.

В общем, разошлись мы по домам, а утром Санька ко мне прибежал, к себе позвать.

Они с Димкой в тот же вечер все рассказали матери, вот она и решила на следующий день позвать одного деда, владеющего оберегами да заговорами разными, посмотреть на всякий случай, что делается на нижнем этаже. Когда пришли к Саньке, тот дед уже о чем-то с матерью во дворе разговаривал, а Димка из сарая тащил лом.

Пришли мы все к входу на первый этаж. Уже наступил полдень, а в полумраке крытого двора еще продолжалась ночь. Дверь находилась под массивной широкой лестницей, ведущей на жилой этаж, в темноте она казалась открытой, но подойдя ближе, мы поняли обманчивость зрения: вход был обит черной клеенкой и заколочен крест-накрест потемневшими от времени широкими толстыми досками.

– А чего, хозяйка, дверь-то заколочена? – спросил дед Санькину мать, – Замка в хозяйстве не нашлось? Ладно, – сам себе ответил дед, – крестом-то надежнее такие дела клинить.

Дед, видимо, сомневаясь в чем-то и желая в своих думах убедиться, с разрешения Санькиной матери, сковырнул ломом тяжелые тесаные доски и, перекрестившись, открыл осевшую дверь. Изнутри пахнуло затхлостью. Вслед за дедом мы вошли в темные комнаты. Электропроводка здесь никогда не проводилась; старуха, по одной ей известной причине, не признавала этот источник освещения, пользуясь исключительно свечами. Дед достал из кармана тонкую высокую свечу, зажег. Медленно разгораясь, пламя громко потрескивало, отбрасывая маленькие с шипением гаснущие искорки. Пройдя по сумрачным покоям, мы вошли в комнату и показали деду на окно, из которого глядела на нас старуха. Плотные занавески, как и на всех остальных окнах, были задернуты, еле пропуская дневной свет. Дед первым подошел к окну, осветил по углам свечой и спросил нас: – Может, померещилось вам, ребята? Хотя эта старушка была… – в это время он осторожно раздвинул занавески, замер на полуслове и, что-то рассматривая на стекле, присвистнул: – А следочки то свежие. Стало быть, не врет ребятня.

Замирая от волнения, мы скучились вокруг деда. На мутноватом от пыли стекле виднелись светлые неровные полосы, очень напоминающие морщины прислоненного лба и носа, а на пыльном подоконнике четко вырисовывались отпечатки растопыренных ладоней. Дед достал из своей котомочки книгу, мне еще запомнилось, хотя видел ее мимолетно, на ней были уголки и застежки из светлого металла, а нас отослал на улицу, чему мы даже обрадовались и пулей выскочили во двор. Не скоро вышел дед, а когда в дверях показался, сказал Санькиной матери: – Бывают, хозяйка, в жизни и не такие вещи.

Долго он с ней разговаривал, только дверь после опять заколотили. Дом тот до сего времени стоит в селе, на втором этаже по-прежнему люди живут, а на первый никто не заходит, вход крестом деревянным закрыт.

Или опечатан?

Труп-аттракцион.

 

Spoiler

Утверждают что эта ужасная история произошла на самом деле. В декабре 1976 года группа операторов с киностудии «Юниверсал» прибыла в калифорнийский парк развлечений Нью-Пайк Лонг Бич, чтобы снять эпизод телевизионного шоу «Человек за шесть миллионов долларов».

Пока в углу готовили декорации, рабочий передвигал виселицу и у «повешенного» оторвалась рука. Каков же был его ужас, когда, подняв руку, он обнаружил настоящую человеческую кость! Это был не муляж, а труп мужчины!

Тело принадлежало Элмеру Мак-Кёрди, молодому человеку, который в 1911 году ограбил поезд в Оклахоме, в результате чего заполучил 46 долларов и два бочонка виски. Преследователям он объявил, что живым его не возьмут, после чего был застрелен на месте. Тело Мак-Кёрди было забальзамировано и выставлено на обозрение публики. Провернул это дело какой-то местный предприниматель - за пару монет он демонстрировал тело простому народу. Монетки опускались прямо в широко открытый рот трупа. Позже предприниматель их оттуда забирал и клал в свой карман. Никто так и не востребовал тело Мак-Кёрди и, как гласит легенда, «предприниматель» в течение многих лет зарабатывал на жизнь с помощью мумии.

Устроители городского карнавала хотели купить у него труп, но предприимчивый горожанин отказался, не желая тем самым лишать себя стабильного источника дохода.

В 1915 году объявились два человека и заявили, что Мак-Кёрди - их давно потерянный брат. Они забрали тело, чтобы якобы похоронить его на семейном кладбище. На самом же деле чудесным образом обнаружившиеся братья Мак-Кёрди были устроителями карнавала - таким образом они заполучили труп, о котором мечтали столько лет.

Они выставляли Мак-Кёрди по всему Техасу под той же вывеской, которую сочинил бывший хозяин: «Вот бандит, который не сдался!» Где только с тех пор, по слухам, не появлялось тело Мак-Кёрди - в парке развлечений близ Монт Рашмора, в открытом гробу в музее восковых фигур в Лос-Анджелесе, в нескольких малобюджетных фильмах. До того, как съёмочная группа «Юнивёрсал» обнаружила, что муляж на самом деле является трупом, Мак-Кёрди провисел на аттракционе в Лонг Бич четыре года.

В апреле 1977 года «великий путешественник» Элмер Мак-Кёрди наконец обрёл покой на кладбище Гутри, в Оклахоме. Чтобы убедиться, что на этот раз труп стараниями индустрии развлечений вновь не «восстанет из могилы», медицинский чиновник велел вылить на гроб два кубических ярда цемента и лишь потом закопать. С тех пор Мак-Кёрди больше не видели болтающимся на виселице в парке Нью-Пайк.

Я не знаю, правдива ли эта история. Я даже не знаю, был ли в Лонг Бич когда-нибудь парк развлечений с таким названием. Эта история одна из тех, о которой уже никогда не узнать правду...

Девилиш. Первое знакомство.

Spoiler

Дьявол молча шел по улице, сжигая все на своём пути. Люди падали от жуткой боли и мучений. Лишь дома, каменные и деревянные, оставались не тронутыми. Земля высыхала моментально, деревья скручивались, как будто, тоже чувствовали боль. — Я вновь вернусь, — произнёс сатана и растворился в воздухе, оставив после себя лишь пепел. Годы шли. В пустые дома вновь вернулись люди. Жизнь опять забурлила в маленьком городке. Ни кто не мог и предположить, что же случилось здесь много лет назад, пока все это не началось повторяться.

                                                                                       ***

— Вот ваши ключи, я уверен, что вам здесь безумно понравиться, — корыстный риелтор лживо улыбнулся и передал Милене ключи.

— Спасибо, дом действительно прекрасен, да и сам город довольно таки милый, всего доброго.

        Милена вошла в дом и поднялась в детскую комнату, где мило спала её маленькая дочка. После развода с мужем, молодая девушка хотела уехать как можно дальше, начать все с начала. Теперь она с дочкой живёт в двухэтажном доме, в маленьком городке, под странным названием «Девилиш». Милена убедилась что Ксюша, её дочь, крепко спит, и спустилась в гостиную. Милена очень устала от переезда, она даже не заметила, как уснула в кресле. Девушка проснулась оттого, что кто-то на втором этаже разговаривал.

— И почему же ты этого не хочешь? – произнёс мужской голос.

— Мне ни чего не нужно, у меня все хорошо, — ответила Ксения.

       Милена соскочила с кресла и побежала наверх. Распахнув дверь, он увидела свою дочь, Ксения сидела на полу и играла в куклы, больше в комнате ни кого не было.

— И давно ты проснулась? – с тревогой спросила Милена.

— Нет, совсем не давно, меня куколка разбудила, — Ксюша протянула к маме куклу молодого человека.

— Боже мой, — вздохнула девушка и села рядом с дочерью, — Ну и фантазия у тебя, — тут же Милена поймала себя на мысли: «А какая же тогда у меня фантазия?». — Ладно, пойдём ужинать. — Пойдём.

       Ксюша сидела за кухонным столом, Милена разогревала ужин, в дверь постучали.

— Подожди меня, я посмотрю кто там. Девушка открыла входную дверь, на улице ни кого не было. Подумав, что её все это показалось, она хотела вернуться на кухню, но в дверь вновь постучали, и опять ни кого. В эту секунду, Милена услышала хлопки. Девушка побежала на кухню и увидела нечто необъяснимое, её дочь стояла на кухни и играла в ладушки, хоть перед ней ни кого не было, звуки хлопков были отчётливо слышны.

— Привет, мам, кто там приходил? – Ксюша не прекращала играть с «невидимкой».

      Милена попыталась подойти к дочери, но какая-то невидимая сила не позволила её этого сделать, девушку парализовало. На кухню вошел высокий мужчина и сел перед Ксюшей. Оказывается, что Милена все ещё могла говорить.

— Кто вы?! Что происходит, отойдите от неё! 

— Как ты смеешь что-то мне приказывать? – мужчина повернулся и посмотрел в глаза Милены. В эту же секунду девушка скрючилась от резкой боли. — Все вы грешны, и все вас я заберу с собой, — мужчина вновь повернулся к Ксюше, — Однако, эта девочка чиста, и поэтому она будет жить.

— Ккк.к.к...ккк кто вы? – еле как выговорила Милена.

— А это не важно.

      Тело Милены вспыхнуло, девушка начала гореть заживо. Пол под ногами стал плавиться, Милена, все так же охваченная огнём, начала тонуть. Ксюша упала на пол и потеряла сознание. Мужчина, медленно, вышел из дома и остановился на крылечке. Из дома напротив, из дома справа, из дома слева, из всех домов так же вышел тот же мужчина. Все они, одинаковые, начали двигаться к центру дороги, где слились воедино. Мужчина пошел прямо и вскоре растаял в воздухе, оставив после себя лишь пепел.

На сегодня всё. Пока.

Привет всем!

Кот из Ада.

Spoiler

История НЕ моя. Мне рассказали эту историю родители моих друзей. Лично я в неё поверила, хотя она просто невероятна, а поверит ли ещё кто-нибудь, личное дело каждого. Я напишу её от от первого лица, как рассказали её мне самой - почему-то мне кажется, что так будет правильно. "Моё первое знакомство с Котом состоялось полтора года назад, когда я по воле случая заехал в родную деревню. Мой дом давно был в запустении, и я остановился переночевать в доме старинного друга моего отца, которого я считал почти родственником. Про этого друга - полковника в отставке - издавна поговаривали, что он в своё время служил в какой-то секретной службе в Арзамасе - 16, в советские времена проводившей тайные эксперименты. Кроме полковника, в доме жила его жена, сестра и по выходным к ним из города приезжала дочка Наташа. А незадолго до моего приезда ещё одним членом семьи стал Кот.
Помню, как я впервые увидел его: сидящим на крыльце и умывающим лапой мордочку. Он выглядел точь-в-точь как самый обычный кот: серый, полосатый, вот только глаза... Когда я невежливо подвинул его ногой, чтобы пройти, он посмотрел на меня - как насквозь пронзил. Глаза были огромными и жуткими: один - жёлтый, а другой - тёмно-голубой. С той самой минуты этот серый котяра стал для меня Котом - с большой буквы, потому что в этих глазах читался разум, и очень недобрый разум. Потом Кот отвернулся и превратился в в обычного кота - снова стал облизывать свои полосатые лапки. Я осторожно вошёл в дом.
Первое, что бросилось мне в глаза - то, что полковник сильно сдал, но память его была ещё не стариковская. Он сразу же узнал меня и долго жал мою руку. "В недобрый час ты приехал, - сказал он. - Моя жена скончалась. Мы вчера её схоронили". Я смотрел на него, словно громом поражённый. Его жена была крепкой здоровой женщиной, проводившей всю жизнь на свежем воздухе. Неделю назад она умоляла моего отца отправить меня к ним в деревню - повидаться с ними и с Наташей. Эта новость просто не могла уложиться в моей голове.
Полковник стал что-то объяснять мне о внезапной остановке дыхания - но вдруг осёкся. Я обернулся - Кот входил в дом, лениво открывая дверь лапой. На мгновение мне показалось, что полковник испугался собственного кота. Эта мысль показалась мне настолько смехотворной, что я чуть не рассмеялся. Вскоре в комнату вошла сестра полковника и Наташа - обе усталые и заплаканные. Они поздоровались со мной, и их внимание почти сразу же переключилось на Кота. Выяснилось, что жена полковника нашла его на улице и была очень к нему привязана - Кот постоянно тёрся рядом с ней, всё время мурлыкал на её коленях. Я заметил, что Кота обожают все, кроме хозяина дома. Полковник с каким-то непонятным испугом посматривал на него и брезгливо отодвинулся, когда Кот потёрся об его ноги.
Когда я уезжал, последнее, что видел, - балансирующая на кольях ограды чёрная тень. Кот вышел проводить меня. Меня почему-то передёрнуло (как позже выяснилось, я зря боялся - я не входил в планы Кота). А спустя две недели я вернулся - Наташа позвонила мне с просьбой "урезонить старика, который совсем свихнулся в своей глуши". Умерла его сестра - в темноте, возвращаясь в деревню, угодила под грузовик. Полковник теперь жил совсем один - вместе с Котом. Конечно же, я приехал.
Наташа уже была в деревне - я вошёл, когда она ругалась с отцом. Из их криков я понял, что полковник винит во всём произошедшем Кота и хочет его убить. Я еле помирил их, предложив простой выход: если полковник так не любит Кота и всё это время терпел его только из-за жены и сестры, Наташа может взять его с собой в город.
Наташа тут же горячо поддержала эту идею и, взяв на руки свернувшегося тут же под столом Кота, унесла его к себе в комнату. Я хотел последовать за ними, но полковник остановил меня. Он закурил и указал мне на стул. "Думаешь, я чокнулся, да? - спросил он. - Она, - он мотнул головой в сторону, куда ушла Наташа, - она так и думает. Но я не сумасшедший. Послушай меня. Много лет назад я работал над одним секретным проектом - он был засекречен, что даже сейчас я не могу тебе рассказать про него. Для опытов нам были нужны живые люди - заключенные, нищие, все те, о ком никто не вспомнит. Ты же сам знаешь, какое было тогда время! Я просто выполнял приказ! Я почти забыл об этом - женился, завёл семью, мирно поселился здесь. Но Бог ничего не прощает! А, скорее, не Бог, а сам Дьявол в отместку послал ко мне своего демона! Ты ведь видел его глаза - и ты в глубине души знаешь, что я не сошёл с ума! Эта тварь явилась, чтобы отомстить мне. Ему нужен я, но до того, как покончить со мной, он хочет убить всю мою семью. Сначала моя жена - я-то знаю, что с лёгкими у неё было всё в порядке. Просто этот проклятый кот любил спать на её груди - что мешало задушить её? А моя сестра? Её действительно сбил грузовик, но её лицо было вдребезги исцарапано - словно его рвали острыми когтями. Я видел этого полосатого мерзавца в тот вечер - он сидел с довольным видом и вылизывал свои треклятые лапы, словно смеялся надо мной! А теперь между мной и этим котом осталась только Наташа!"
Я долго молчал. В моей голове не укладывалось, что кошка, животное, может сознательно убить двоих человек. Я понял, что Наташа права: полковник просто рехнулся, не перенеся смерти близких. Я что-то пробормотал и решил уехать следующим же утром.
Наташа предложила мне ехать с ней в машине, но я почему-то отказался. Нет, не почему-то - на самом деле, мне просто не хотелось ехать в одной машине с Котом. Наташа сухо попрощалась с отцом, посадила Кота в корзинку, поцеловала меня на прощание и уехала.
Вскоре подошёл и мой автобус. Мы едва отъехали от деревни на пару километров, когда я увидел пробку на дороге. Автобус остановился, и я, холодея от ужаса и поздней веры в слова сумасшедшего старика, увидел врезавшуюся в столб машину - машину Наташи. Вокруг суетились люди, завывали сирены скорой помощи и милиции, но я, даже не глядя на дорогу уже знал, что Наташа мертва. Я отвернулся и тут в последний раз увидел Кота. Целый и невредимый, он неторопливо трусил через поле к виднеющимся невдалеке деревенским крышам. У него там осталось незавершённое дело".

Босс.

Перед тем как ругать "Сумерки", почитайте вот это, под гриф "Как писать не надо" это не попадает, но и... Одним словом: наш ответ "Сумеркам".

 

Spoiler

Мы работаем в маленькой фирме. И сегодня к нам в офис должен прийти новый директор. Все с замиранием сердца ждали его прихода. Все уже знали, что это мужчина. Весь женский коллектив, ждал прихода руководителя. Те, кто помоложе, со своим прицелом, те, кто постарше, боялись увольнения. И вот этот миг настал. Наш старичок уходил на пенсию. Себе на замену подобрал молодого, энергичного мужчину. Новый руководитель вошел в офис, по хозяйски, обвел всех нас взглядом. Мы тоже его разглядывали. Девушки вздыхали и волновались. Мужчина был просто красавец. Черные волосы, карие глаза миндалевидной формы, пухлые губы, волевой подбородок, атлетическое телосложение, рост. Костюм сидел на нем, как влитой. В общем, не мужчина, а мечта.

Я искоса поглядывала, не претендуя на него. В нашем коллективе есть девушки моложе и красивей меня. Наш старичок представил нового руководителя, Влад Валерьянович.
Все, шушукаясь, разбрелись по рабочим местам.

Прошел месяц. Все заметили странность в руководителе, он мало общался с коллективом. Один раз в неделю, к руководителю приходила бабуля, прихрамывая, тащила корзинку, накрытую салфеткой. Скрывалась в кабинете руководителя и через час уходила. Всем было жутко интересно, что она ему носит. На первом этаже нашего здания, расположено кафе, кормили там вкусно. Многие наши сотрудники ходили туда на обед.

Как-то в пятницу, мы вышли из офиса, рабочий день, как и рабочая неделя закончились. Я вспомнила, что не выключила принтер. У нас с этим строго, нужно обесточить всю технику. Правило такое. Вошла в офис, тишина. Из-под двери Валерьяновича, как мы его все окрестили, пробивался тусклый свет. Я подумала, наверно, руководитель забыл настольную лампу выключить. Хорошо, что я вернулась. Сейчас зайду и к нему в кабинет, все обесточу. Только что-то я не видела, что бы он покидал кабинет.

Обесточила принтер, не стала стучать в дверь кабинета босса, рывком ее открыла.
Руководитель сидел за рабочим столом, склонив голову. Он не ожидал, что кто-то вот так бесцеремонно ворвется в его кабинет. Валерьянович резко поднял голову и посмотрел на меня. На его пухлых губах была красная жижа. Я сразу и не поняла ничего. До меня чуть позже дошло, что это кровь. Он провел языком по губам. Я смотрела во все глаза, единственное, что мне пришло в голову это оправдаться.

- Я принтер забыла выключить. Смотрю, у вас тоже настольная лампа не выключена. У нас порядок такой, все обесточить надо. – Я замолчала.

Руководитель смотрел на меня, не мигая. Он медленно стал подниматься из-за стола. Я, как кролик, под взглядом удава, не могла пошевелиться. Влад подходил все ближе. Я отчетливо ощущала запах дорогого одеколона и крови. Влад взял мои холодные руки в свои не менее холодные. Холодный озноб пробежал по моему телу. Я смотрела в глаза боссу, все вокруг прекратило свое существование. Страх отступил.

До моего слуха донеслось пение птиц. Я оторвала взгляд от красивого лица Влада. Осмотрелась по сторонам. Мы стояли в лесу, яркие солнечные лучи пробивались сквозь кроны высоких деревьев. Влад потянул меня за руку. Мы побежали по лесу. Чувство раскованности, счастья распирало мою грудь. Мы добежали до поляны. Влад остановился и принюхался, как зверь. Я притихла. Влад подошел к маленькому домику, я его и не заметила. Низкая дверь открылась без скрипа. Мы прошли внутрь. В комнатке пахло травами. За столом сидела та старушка, которая приносила корзинку в офис, Владу Валерьяновичу. Бабушка улыбнулась и сказала:

- Дорогой внучок, пришел. – Она обняла Влада. Стала рассматривать меня.

Мне стало неловко. Влад сказал, что пойдет, проверит кое-что. Вышел из домика, оставив меня наедине с бабушкой.

Бабушка пригласила меня присесть на табурет. Сказала:

Я так понимаю, что ты узнала тайну Влада. Не суди о нем строго. Я ему не родная бабушка. Я его нашла в лесу. Ему на вид было восемь месяцев. Он пищал, сильно был истощен. Его мать, или еще кто, выбросили его, как котенка. Наши места глухие, по близости нет никаких населенных пунктов. Я – колдунья. Не бойся, тебе я вреда не причиню. Я лечила его, Влад был очень слаб. Но я не могла допустить, чтобы он умер. Что-то в моем сердце дрогнуло. Что бы я ни делала, ему становилось все хуже. А я, поверь мне, потомственная колдунья, и не могла смириться, что младенца не вытащу из лап смерти. Знаю я, один старинный способ, никогда его не применяла. В этом случаи решила попробовать. В мои силки попался молоденький кабанчик. Я принесла его домой. Тушку освежевала, Напоила моего Влада еще теплой кровью. Так я поила его неделю кровью разных животных, смотрю, мой мальчик пошел на поправку. Я продолжала поить его кровью. В конце концов, мальчик выздоровел. Он с удовольствием пил кровь животных. Так Влад вырос, помогал мне, охотился на животных. Просто так не убивал, только когда надо было. Потом он учился в институте. Работал во многих конторах. И как только понимал, что его тайна вот – вот раскроется, уходил с работы. Вот в вашем офисе теперь работает. Я один раз в неделю приношу ему свежей крови. Ко мне он не может часто приходить. Он знает, как ко мне быстро добраться. Кое-чему я его научила. Видишь, и тебя привел. Наверно, он хотел, что бы ты поняла, что он не животное. Тебе он не причинит зла, он хороший мальчик. Только теперь ему всегда нужно пить кровь животных, заклинание такое. Если перестанет пить, начнет чахнуть, может умереть. У него нет друзей, а тебе он, наверно, решил довериться.

В домик вошел Влад. Он вернулся довольный собой. Он, в этом лесу, чувствовал себя, как дома. Влад попрощался с бабушкой, взял меня за руку и вывел из домика. Он прижал меня к себе. В моих глазах все потемнело.

Тишина офисного кабинета окутала нас. Я открыла глаза, Влад смотрел на меня умоляющим взглядом. Я поняла, о чем он просит. Конечно, я не выдам его тайны. Я заметила, что за все время не произнесла ни слова. Стала сомневаться, а было ли вообще что-нибудь? Было, это точно.

- Я, никому, ничего не скажу. – Сказала я.

Влад погладил меня по щеке. Он мне поверил.

Теперь, приходя на работу, Влад Валерьянович, здоровается со мной. Все девушки нашего офиса, от злости скрепят зубами. Как такая простушка смогла охмурить босса.
Нас связывает его тайна. Я умею хранить чужие секреты.

Страшная яблоня.

 

Spoiler

Первым делом, по приезду на новое место жительства, посадил сад. Следил за ним, ухаживал, обрезал, белил стволы… Это наслаждение, приходя с работы, идти в сад и наблюдать, как он растёт, набирая силы и занимая пространство.
Одно деревце, посаженное на углу садовой дорожки, привлекало особое внимание. Оно как-то сразу вцепилось в это место и резво принялось выпускать ветку за веткой. Обрезал всё лишнее, и оно продолжало тянуть ветки к Солнцу.
Я уже рассказывал в одной из историй, что коты не давали кошке, живущей в нашем дворе, вырастить котят. Они душили котят в любом возрасте, независимо от места, где им довелось родиться. Не ели их, а просто душили и бросали трупики на месте убийства. Что только не делал, и в цокольном этаже, в кладовке обустраивал ей родильное отделение, и отдельный домик сколачивал. В дом кошка отказывалась идти категорически, ни в какую. Причём эти черти умудрялись душить даже 3-месячных котят, которых удавалось сберечь в период их беспомощности, но в 3 месяца, когда они покидали подвал или домик, уследить за ними не было никакой возможности. Так вот эти твари душили, а я систематически хоронил их в саду под деревьями. Так как яблоня, героиня этого рассказа, росла рядом с перекрёстком садовых дорожек, то и большинство трупиков хоронилось именно под ней.
Впервые я заметил некое несоответствие, когда увидел, что оно вдвое выше и толще деревьев, которые посажены с ним в один день. Более того, деревья, росшие вблизи него, имели угнетенный вид, по размерам были меньше деревьев, посаженных на несколько лет позже. У всех деревьев ветки тянутся на юг, к Солнцу, а у деревьев, растущих возле яблони- в сторону, прямо противоположную от неё. Если по всему саду траву приходилось косить каждые 1,5 – 2 недели, то под яблоней росла чахлая травка, не претендующая на особый уход. Однажды перед приездом гостей, я обходил сад и обнаружил под яблоней убитую змею. Она была переломлена в двух местах, сразу за головой и посредине тела. Она была просто переломлена, кости торчали наружу, попыток съесть её видно не было. Я закопал её тут же под деревом.
Стал замечать, что стал чувствовать отчуждение конкретно к этому дереву, чувствовался от него какой-то холод, как от высокомерного человека чувствуешь пренебрежение. Да и времени для сада стало меньше. Как-то прошлись с другом по саду, он указал на эту яблоню: «Смотри, гусеницы напали, нужно обрезать». На концах веток виднелись паутинные гнезда гусениц, кишащие этими обжорами, только что вылупившимися из яиц.
- Завтра обрежу, пошли, а то шашлык сгорит, а коньяк испарится, - сказал я, уводя Ваську из сада.
Но, как водится, на следующий день навалились неотложные дела, пришёл дня через 4, готовый к тому, что всё дерево уничтожено этими ненасытными проглотами, но подойдя, разинул рот от удивления - гнезда так и висели, только гусеницы не кишели в них, а лежали, высушенные там же, где и родились. Не один лист не был поврежден. Дерево справилось само!
Зимой, 4 года назад, начали строить пристройку к дому. Проходя по дорожке сада, я понял, что ветки яблони не дадут свободно передвигаться и будут мешать строительству. Недолго думая, я раздраженно с хрустом сломал ветку, перегораживающую дорогу.
Ночью мне приснился сон. Промозглый, туманный сумрак, я иду по узкой тропинке или узкой доске, ног не видно, но совершенно ясно, что по краям моей дороги пропасть. Чувствуется присутствие чего-то злого. Но я иду спокойно и уверенно. И тут из темноты появляется ветка и сталкивает меня с тропы. Я пытаюсь сгруппироваться, раскинуть руки для полёта, но ветки бьют по рёбрам, по лицу, и я срываюсь и падаю… Я лежу на земле, у меня из спины, как у змеи, торчат кости…
Утром я и не вспомнил об этом сне, сел на ГАЗель и привез не достающие материалы, разгрузил доски с помощником, и уже хотели продолжить строительство. Но, иногда так бывает, просто весь организм противился этим делам на физическом уровне. Подумав, я решил устроить выходной, поставив задачу помощнику сделать всё на следующий день. Помощник залез на строящуюся террасу, а я снизу стал объяснять, что они должны сделать завтра. Помощник явно тупил, и я полез к нему объяснить, что и как.
Ступив на доску настила, я понял, что попал в другую реальность. Вокруг был промозглый, туманный сумрак, я иду по узкой доске…
- Васильич, осторожно, - услышал я издалека и понял, что падаю.
Если честно, там и падать-то было некуда, высота меньше трёх метров, доска лежала на лагах расположенных на расстоянии 70 см. Да и я парень тренированный, бывал в ситуациях и посложнее. Мысли промелькнули мгновенно – мне нужно наклониться вперед, и я повисну на лаге, вытянув руки вперед, я пролетел сквозь лаги, будто их там и не было.
Вокруг стоял обычный день, я пошевелил ногами – никак. Провёл рукой по телу – ниже груди ничего не почувствовал.
- Вызывай скорую, мне капец…
Позже врачи удивлялись, как так можно упасть с трёх метров. Оскольчатый перелом грудного отдела позвоночника, перелом рёбер, перелом носа…
- Так бывает, когда падают с высокого дерева, обираясь ветками, - сказал врач после операции.
За 4 года после падения в саду засохли все деревья, которые я любил, а яблоня разрослась, увеличилась в объёмах, перегородив все дорожки, находящиеся вокруг неё.
В этом году яблоню спилили, и деревья, подавляемые злым деревом, зацвели весной впервые за много лет.

Доходяга.

 

Spoiler

Не знаю даже, с чего начать. Мутная история — и больше странная, чем страшная. Для начала расскажу чуток о себе. Заранее извиняюсь за показательный жаргон, но иначе, увы не умею. Родился и вырос я в Нижнем Новгороде, в одном из таких спальных районов, где «воровская тема», блатнячок и стрижка «под ноль» — верный показатель правильных пацанов, а все остальное расценивается как стопудовый показатель чертилы или педрилы. Сам я от «тюремной романтики» далек, решил стать работягой, как и мой покойный батя. Школу закончил на твердые тройбаны (мог бы и лучше, че, но пацаны бы ботаном посчитали), подался в техникум.

Вот после второго курса технаря со мной эта мутная тема и приключилась. Был у нас в доме один парняга странноватый — неразговорчивый, все время лохматый, круглый год в берцаках и военке, по пустырям всяким на постой шастал. Типа нифер, только без всяких цепочек и браслетиков.

Ну, иду я один раз с работы, смотрю — наши дворовые этого доходягу щимят: стали в кружок да швыряют друг дружке — а в нем весу-то столько, что во мне и в четырнадцать лет поболе было. Ну подрулил я к ним, выяснил, что ни с хрена парня травят, пару подзатыльников обормотам навесил (с моей рамой — влегкую) да и отпустил доходягу с Богом. Тот выдавил из себя то ли «спасибо», то ли «сочтемся», да поковылял домой.

Это все типа присказка, но без нее никуда. А сказка началась где-то через месяц, когда мать решила сдать пустующую комнату. Квартирантка к нам подселилась — обычная сухонькая нервная баба, лет за пятьдесят, набожная, с виду тихая. Заселилась, повесила иконки в своей комнате, обжилась — а где-то через неделю муть-то и началась.

Смотрю — мать-то по виду сохнет; что ни день — не выспавшаяся, будто больная. Испугался — последний родной человек же остался, предложил к врачу. Тут квартирантка как взвилась: «Болезни — кара божия, — говорит, — в храм надобно, а не к врачу». Ну я челюсть подобрал и говорю, мол, слышь, дорогая, мы люди тоже крещеные, да только на Бога надейся, а сам не плошай. Не успел договорить, как на меня не только тетка-квартирантка, но и родная мать наорала... В жизни ведь голос не повышала, добрая была, ласковая, а тут... Обалдел я, в общем, да к себе пошел — не силком же теперь по врачам тащить. А через пару дней и меня скосило. Из рук валится все — на стройке мешок с цементом на ноги себе упустил. Бригадир по-привычке матом покрыл, потом подошел, глянул, да без слов домой отпправил.

Вот сижу я на скамейке — ни жив ни мертв, руки-ноги ватные, рассказываю пацанам за жизнь свою, как тут мимо тот парняга проходит, за которого я вступился. Все на него ноль на массу, а тот остановился, послушал, да говорит: «Покажи эту вашу квартирантку». Все начали над ним стеб тянуть, а он на них внимание не обращает и ко мне опять: «Покажи, а? Хуже-то не будет». И было что-то в его глазах такое, тоска не тоска, просьба не просьба, да только согласился я, короче.

Зашли мы, значит, а мать с теткой той в комнате сидит, та ей что-то про храмы да про ангелов рассказывает. Вид у матери больной до жути, а тетка — так наоборот, глаза горят, румянца добавилось — как помолодела.

Парняга тот к ним подсаживается здоровается вежливо и говорит: «А можно, мол, и я послушаю?». Словоохотливая квартирантка только и рада, а я стою и наблюдаю. Вот время идет — десять минут, двадцать — а тетка сбиваться посреди фразы стала, позеленела вся. Глянул на парнягу — а у того лицо перекошено, на губах кривая ухмылка застыла, и в глазах дикая-дикая такая ненависть горит, взглядом стенку буравит.

Тут тетка как подскочит, как завизжит — орет чего-то на парнягу, того и гляди в лицо вцепится. Что дальше произошло, никогда не забуду — поднял тот доходяга лицо, прямо в глаза ей глянул, зубы оскалил, да зашипел так, как дворовые коты шипят, когда шкуры друг-другу полосуют. Только ту тетку и видели! Единственное, на следующий день зашла — по стеночке ходит, глазами на нас косит, пожитки забрала, да и свалила восвояси. С тех пор — ни слуху, ни духу.

А через пару дней смотрю — и мать снова ожила, да и ко мне силы вернулись. Ну, думаю, зайду к парнише, поинтересуюсь, чего такого он сделал. Дня два я с ним никак пересечься не мог, а на третий встретил на лестничной площадке и говорю, мол, постой, братиша, без базара — удружил с той воблой, но что это вообще за хрень была и с чего ты как кошак мартовский шипел?

Тот оглянулся — я аж за крестик вспомнил: лицо осунувшееся, будто постаревшее, синяки под глазами. Тут я и подумал невольно: а сколько парняге реально лет? Никто реально-то так и не знал, а на вид — то ли восемнадцать, то ли шестнадцать... сейчас вон меньше тридцати шести вообще не дашь.

А парняга тем временем дверь открыл и говорит: ладно, мол, заходи — поговорим. Сели мы у него на кухоньке, он откуда-то коньячок вытащил — в нычке, видать, держал — да хороший табачок, и говорит: «Ты в мистику и чертовщину всякую веришь?». Ясен пень, нормальному пацану всякой херни боятся зазорно, я и говорю — нет, мол, дурь это все. Парняга в ответ: «Вот и я не верю. Только есть такие люди, которым человеческое внимание да сочувствие — как воздух. Их не любят, обычно после таких и голова болит, и вообще сил нет, но некоторые умеют так захватывать внимание собеседника, словно гипнотизируют. Неважно, на какую тему они треплются — тут главное то, что избавится от такого прилипалы не все самостоятельно могут». «Ну, ясно, — говорю. — Тетка та — стерва, это я понял. А чего ты такой финт-то отколол?».

Парень ухмыльнулся и говорит: «Понимаешь, она ждет своей реакции — внимания, сочувствия. А я ей вместо этого подсунул чистую злобу. Тут она свое настоящее лицо и показала. А что до шипения — так то все равно, что выматериться, просто в чужом доме неудобно было».

Тут я чуток охренел: «Шипение — типа выматериться? Не, ну я догадываюсь, что кошаки друг друга не ласковыми словами во время драки величают, но это-то тут причем?».

«А притом, — отвечает парняга. — Если помнишь дедовы сказки, изначально нечисть не молитвой отваживали, а крепким словом. К месту и с чувством употребленная ругань оглушает не хуже хорошего взрыва. По сути, мат — концентрированная злоба, а злоба — эдакий продукт переработки испуга».

«Не, — говорю, — хрень какая-то».

«Может быть, — говорит парняга. — Да только когда возле тебя на стройке бетонная плита грохнулась, ты вовсе не «Отче наш» вспомнил».

«Ыть, и верно», — думаю.

Так тогда и разошлись. Только погодя вспомнил, что неоткуда ему про стройку знать — не общаются с ним наши, а самого его там не было. О многом пытался распрашивать этого странного соседа, но тот больше отмалчивался, но если говорил, то такое, во что и верится с трудом — ну его, в другой раз как-то расскажу.

А с самим парнягой грустно как-то вышло. Тот один жил — из друзей только кошак черный. Однажды тот издох — тихо, своей смертью. Парень его схоронил, а самого будто в два раза убавилось: мрачный ходит, как туча над ним повисла. Часто он по ночам шатался по кладбищам; за каким чертом — того не знаю. Я его спрашивал — не боишься, мол, мертвых? А он отвечал: бойся живых. Так и вышло — как-то под утро его и нашли — ни одной целой кости. Я пацанов поднял — быстро выяснили: тогда компашка залетная на районе была — не из местных. Многие с отсидками, причем по весьма гнилым приводам, типа изнасилований. О них мы позаботились: по закону — не по закону, да по совести точно. Да что толку? Мертвых не воротишь.

А с тех пор, как парняга кони двинул, начала на райончике странная хрень происходить: будто пока был доходяга живой — порядок какой-то наводил. Но об этом — в другой раз. Если другой раз будет.

И на сегодня всё. Пока.

Привет всем! 

Мне на какое-то время придётся уйти. Дело в том, что я наткнулся на одну весьма интересную пасту, но она на английском. 9 страниц в Ворде. Учитывая мой не слишком большой скилл в иностранном, мне потребуется около недели, чтобы всё это перевести. Если есть желание помочь, пишите в личку.

[FAA]

Мне нравятся только вот такие страшные истории, как история о протерчатах, которые хотели помочь глупому пьяному дьячку, но спас его Домовой:

http://4stor.ru/skaz...poterchata.html

Кто не знает, протерчата - неупокоенные души некрещеных младенцев

[Кошара]

Мне нравятся только вот такие страшные истории, как история о протерчатах, которые хотели помочь глупому пьяному дьячку, но спас его Домовой:

http://4stor.ru/skaz...poterchata.html

Кто не знает, протерчата - неупокоенные души некрещеных младенцев

4stor, да, годный сайт, хотя пресноватый какой-то на мой вкус. 

[FAA]

4stor, да, годный сайт, хотя пресноватый какой-то на мой вкус. 

Зато не очень страшный все в меру

[Alvaro]

Мне нравятся только вот такие страшные истории, как история о протерчатах, которые хотели помочь глупому пьяному дьячку, но спас его Домовой:
http://4stor.ru/skaz...poterchata.html
Кто не знает, протерчата - неупокоенные души некрещеных младенцев

А еврейские и мусульманские младенцы тоже прочертята?

[FAA]

 

А еврейские и мусульманские младенцы тоже прочертята?

Хороший вопрос.
Не знаю.
Если похоронены на перекрестке, тогда - да.
А если на *своем* кладбище, то, навено, нет.

Все нехристи приравниваются, если верить Данте, к язычникам.
А вот христианские младенцы, которых не успели покрестить, к прочертятам.
Как-то так, наверно.

[Alvaro]

 Хороший вопрос.Не знаю.Если похоронены на перекрестке, тогда - да.А если на *своем* кладбище, то, навено, нет.Все нехристи приравниваются, если верить Данте, к язычникам.А вот христианские младенцы, которых не успели покрестить, к прочертятам.Как-то так, наверно.

Хрестианские всмысле дети хрестиян? А если их не будут хрестить, а посвятят сразу в ислам или буддизм? И имеет значение или если они католики??

[Кошара]

 Хороший вопрос.
Не знаю.
Если похоронены на перекрестке, тогда - да.
А если на *своем* кладбище, то, навено, нет.

Во-первых, они должны умереть рядом с болотом, те что на перекрёстке умерли, становятся вампирами или ещё кем, если я не ошибаюсь. Во-вторых, согласно христианскому учению, все дети до шести лет являются безгрешными, в какой бы религии крещены не были, если я не ошибаюсь, так что, наверное, не имеет.

Изменено: Кошара, 26 Август 2013 - 13:28

[FAA]

Хрестианские всмысле дети хрестиян? А если их не будут хрестить, а посвятят сразу в ислам или буддизм? И имеет значение или если они католики??

"Христианские" дети - в смысле их папа и мама были крещеные.
А младенец у крещеных родителей помер слишком быстро, сразу после рождения и его просто не успели покрестить - вот он и стал прочертенком.
Я это так понимаю.

А как на самом деле - не знаю, это наверно у теологов или богословов или де монологов нужно спрашивать.

Католики - христиане, это точно. Но во что у католиков превращаются души некрещеных младенцев - тоже не знаю. Наверняка, во что-нить неупокоенное и колдовское.

Во-первых, они должны умереть рядом с болотом, те что на перекрёстке умерли, становятся вампирами или ещё кем, если я не ошибаюсь. Во-вторых, согласно христианскому учению, все дети до шести лет являются безгрешными, в какой бы религии крещены не были, если я не ошибаюсь, так что, наверное, не имеет.

Не путай меня.
Некрещеных мертвых младенцев у православных полагалось хоронить на перекрестках, а почему - не знаю.

Грешные/безгрешные, однако, если младенец умер некрещеным, то его на погосте при церкви в освященной земле не хоронили.

[Кошара]

А как на самом деле - не знаю, это наверно у теологов или богословов или де монологов нужно спрашивать.

Католики - христиане, это точно. Но во что у католиков превращаются души некрещеных младенцев - тоже не знаю. Наверняка, во что-нить неупокоенное и колдовское.

Грешные/безгрешные, однако, если младенец умер некрещеным, то его на погосте при церкви в освященной земле не хоронили.

Богословы сами определиться не могут на этот счёт:

Spoiler

"Один из главных аргументов сторонников обязательного крещения младенцев – утверждение о том, что «некрещеные младенцы попадают в ад». На самом деле Святоотеческая мысль такого мнения не знает вообще, за исключением единственного западного Отца – блаженного Августина. Вслед за ним эту мысль надолго усвоило все западное латинское богословие. В свою очередь с Запада эта идея перекочевала к нам.
Блаженный Августин, опираясь на формулировку Символа Веры («крещение во оставление грехов»(8)), обосновывал свое мнение о наследственной передаче Адамова греха. Дети, считал он, нуждаются в крещении не потому, что они согрешили лично, но потому, что они «согрешили в Адаме»(9).
Восточные святые Отцы так никогда не считали. Святитель Григорий Богослов пишет о загробной участи некрещеных младенцев: "... не принявшие крещения не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя и не запечатлены, однако же и не худы"(10). Т.е. состояние прославленности (как и осуждения) можно достичь только при волевом усилии. Но прославленность не тождественна спасению.
Брат святителя Василия Великого святитель Григорий Нисский в специальной работе под названием «О младенцах, преждевременно похищаемых смертью» прямо утверждает, что младенцам, как не совершившим никакого зла, ничто не препятствует быть причастниками Света Божия. Вот как он говорит: «Не искусившийся же во зле младенец, поскольку душевным очам его никакая болезнь не препятствует в причастии Света, пребывает в естественном состоянии, не имея нужды в очищении к восстановлению здравия, потому что в начале не приял в душу болезни»(11).
Замечательно писал о некрещеных детях святитель Феофан Затворник: «А дети – все ангелы Божии суть. Некрещеных, как и всех вне веры сущих, надо предоставлять Божию милосердию. Они не пасынки и не падчерицы Богу. Потому Он знает, что и как в отношении к ним учредить. Путей Божиих бездна!»(12).
Известный своей подвижнической жизнью иеромонах Арсений Афонский (XIX в.), будучи спрошен об участи некрещеных младенцев, отвечал: «Касательно младенцев, о коих просят Вас узнать от нас, можно сказать то, что получившие св. Крещение будут радоваться и блаженствовать на небеси во веки, хотя бы кончину получили и нечаянную. Равно не следует отвергать и тех младенцев, которые родились мертвыми или не успели быть окрещены: они не виноваты, что не получили св. Крещения, а у Отца Небесного обители многи суть, в числе коих есть, конечно, и такие, в которых и таковые младенцы будут покоиться за веру и благочестие верных родителей своих, хотя сами, по неиспытанным судьбам Божиим, и не получили св. Крещения. Так думать не противно религии, о чем свидетельствуют и святые Отцы в Синаксаре в субботу мясопустную. Молиться за них родители могут с верою в милосердие Божие»(13).
То есть, Православная Церковь не отвергает Крещения младенцев, но в православных семьях, где гарантировано усвоение и развитие в них этого Дара."

 

Тут уже скорее к фольклористам надо идти: насколько я знаю, миф о протерчатах распространён в основном на Украине, а соответственно пошёл из народа, а не со стороны церкви, иначе бы был распространён и в России, и в Белоруссии, если моё предположение верно, то демонологи и тем более теологи только рассмеются услышав такой вопрос.

[FAA]

В доме Отца моего обителей много. (с) Евангелие от Иоанна.

Всем место найдется, и некрещеным тоже.

[Кошара]

В доме Отца моего обителей много. (с) Евангелие от Иоанна.

Всем место найдется, и некрещеным тоже.

Ну, значит, точно к фольклористам обращаться надо.

Кстати, о фольклоре.

Дворовый.

Познавательная статья.

 

Spoiler

Почти то же, что домовой, только живет сей дух не дома, а во дворе, и отдает он все свое внимание не людям, а скотине. Нрав его порою бывает злобен: дружит он только с собакой и козлом, а тех животных, которых невзлюбил, мучает беспощадно: эта скотина спадает с тела, не ест, грива у ней спутана, хвост в репьях, общипан... Чтобы устрашить пакостника, иные хозяева вешают на потолке убитую сороку, так как дворовой ненавидит эту птицу. Однако не век же ей висеть! Лучше уж с дворовым дружить,
а этой дружбы добиться нетрудно, если ему кое в чем потакать: не держать, например, белых кошек, белых собак и сивых лошадей (соловых и буланых он тоже обижает, а холит и гладит только вороных и серых). Если же случится так, что нельзя отказаться от покупки лошадей нелюбимой масти, то их вводят во двор не иначе как через овчиную шубу, разостланную в воротах шерстью вверх. Не придется дворовому по нраву новый конь — загоняет до смерти ночью, приглянется — гриву ему в косички заплетет, будет холить, чистить, корму сам подбросит.

Не любит дворовой ни телят, ни овец, поэтому хозяйки спешат унести новорожденных в избу, чтоб дворовой "не изломал", не погубил. Там ягненка или теленка надобно скорее сунуть головою в устье печи: как говорится, "подомлить", сроднить с домом. Теперь он уж свой, теперь о нем заботу дворовой на себя возьмет.

Нередко хозяева терпят беды от ссор, какие заводят между собой соседние дворовые. Как-то раз один злой дворовушко позавидовал своему соседу, доброму дворовушке: у того и коровы сыты, и у лошадей шерсть лоснится... Злой провертел дыру в чане, в котором добрый дворовой возил в полночь с реки воду в конюшню. Лил потом добряк воду, лил в чан и все ждал, пока она сравняется с краями, да так и не дождался и с горя повис под нижней губой лошади сосулькою в виде маленького человечка.

Мужику, который сумеет угодить дворовому, удача за удачею: покупает он дешевле всех, продает с прибылью, рожь его цветет невредимо, в то самое время, как у соседей побита градом, — и так далее. Дворовой и лешему не даст потешиться в хозяйском саду, и ведьме не позволит задаивать хозяйских коров — он устраняет всякий убыток и противодействует замыслам нечистой силы.

Поздней осенью, 8 ноября по старому стилю, а по нынешнему — 21 (в Михайлов день), знающие хозяева спешат ублажить и задобрить дворовых, если хотят не ссориться с ними, если хотят, чтобы во дворе все было по-доброму в предстоящую зиму. "Не ублажи дворового до Михайлова дня — он уйдет со двора, а на свое место пришлет лихого (то есть черта)!" — говорят люди. А потому рано поутру, до белой зорьки, старая бабка должна вынести чашку с пивным суслом и поставить ее на поветь (крышу над двором). Затем, перед полуднем, хозяину следует сесть на лошадь, любимую дворовым, и ездить на ней взад и вперед по двору, в то время, как старуха, стоя на крыльце избы, будет махать во все стороны помелом, приговаривая: "Батюшка дворовой! Не уходи! Не разори двор, животину не погуби! Лихому пути-дороги не кажи!" После этого помело обмакивают в дегтярницу, и где-нибудь на подворье проводится дегтем по стене полоса. Это, по объяснению ублажающих дворового, означало "отмечать на лысине у дедки зазубрину". Завидев эту зазубрину, лихой чуть ли не за версту обходит двор домохозяина, строго блюдущего обычай старины, когда все жили в ладу и с дворовыми и с домовыми.

[Кошара]

Привет всем!

Перевод идёт с переменным успехом, а пока - вот, почитать-то.

Чертовщина на районе.

Продолжение рассказа "Доходяга", который находится где-то выше.

 

Spoiler

О себе, да о начале всей мути, что у нас произошла, да о доходяге я рассказал — а дальше вот чего вышло. Как парнягу-то похоронили, пару месяцев все было, как обычно — работа, пивасик с пацанами вечером — все норм, короче, как у людей. И тут, аккурат в начале осени, чертовщина и прочая фигня и началась. Поначалу все больше бабки на скамейках жуть нагоняли — ну да чего с них взять? Язык как помело, жизнь скука — чего бы и не позадвигать страшные сказки про живую темноту, ходячих мертвецов на кладбище, да скорый конец света. Таких концов света на моей памяти уже штуки три было.

Батюшка из ближайшей церквушки тоже масла в огонь подлил — не открыл наутро двери. А когда те же пугливые бабули ментов вызвали, чтобы те выяснили, чего стряслось, и церковь вскрыли, тот сидел посреди зала в кружке, мелом очерченном, с молитвенником рядом, крестом в руках зажатым — бороду жевал, да что-то про чертей бормотал. Короче, беса гнал батюшка.

Ходили мы себе с пацанами, посмеивались: мы-то знаем, что черт — это такая незавидная роль в тюрьме, а не волосатый мужик с рогами, и нормальному пацану чертей бояться не положено. А потом пропал Игнат. Хватило мозгов у этого дурика на бухую голову заявить, что он черта не боится — ну вот вообще. Компашка до подколок скорая — ну и сказали ему пацаны, мол, если за базар отвечаешь, иди и принеси венок со свежей могилы на кладбище, а иначе, Игнатка, если сдрейфишь — выбегай с утреца пораньше во двор в одних семейках, да песни пой, солнышко буди.

Игнатка пяткой в грудь себя стукнул: «Отвечаю! Пацан сказал — пацан сделал!» — и пропал. На следующий день пошли дурилу искать всем районом. Район прочесали, наливайки прочесали, в участок наведались (там аж обалдели, что хулиганье отпетое само в отделение пришло), кладбище тоже — нет Игнатки. Нашли. Сидел на пустыре возле кладбища в кустах — венок обнял, глаза стеклянные, слюни пускает, да бормочет чего-то. Похоже, молитву.

Подобрали, привели в родные места, водкой отпоили. Бедолага отошел маленько — и давай задвигать: призраки, мертвецы, черти-демоны («Сам Сатана, едрить! Отвечаю!») по его, Игнатки, чистую, незамутненную да безгрешную душу. Слушаем — гонит, думаем, подходящий героический рассказ сочиняет. Посмотрели на рожу — не гонит. Истерит. Игнат — пацан веселый, истории сочинять да приукрашивать мастер — но такого за ним отродясь не водилось. Не из робких он.

Короче, в тот вечер вся наша компашка больше молчала, и пиво в глотки не лезло — свое каждый думал. А я сидел, и вертелся у меня в башке игнаткин треп. Дурь лезла всякая в голову. Ведь когда Игнатку нашли да домой тащили, на том пустыре возле кладбища, где еще свалку устроили, метрах эдак в тридцати мирно кушал мусор барбос — тощий, кожа да кости. Только сейчас как-то стрельнуло. Не тощий он. Пуза нет у него — сгнило пузо. И запах гнилой не от свалки был. Мотнул я головой — вот же дурь в башку лезет! Вот что значит, один дурик лапши на уши навешает — фигня потом всякая мерещится. Белку, видать, Игнатка словил — пора бедолагу в клинику отправлять.

Озвучив эту идею, посоветовал отныне Игнатке не наливать да присмотреться к пацану — вдруг действительно допился. Пацаны повеселели — такое объяснение все расставляло на свои места. На том и разошлись.

Засыпал я в тот день тяжело. Обычно-то отрубаюсь после дня, как убитый — а тут муть какая-то: душно — и только в сон проваливаюсь, как начинаю шкурой чуять, будто тени в комнате плавно движутся. Достало меня — открыл глаза. Ну, думаю — от духоты это. Приоткрою окно, чтобы легче дышать. Встал, к окну идти намерился… и, едрить-колотить, заорал благим матом (ни в жизнь такую конструкцию ни до, ни после повторить не мог). Снаружи на оконной раме, широко расставив лапы, сидела какая-то фигня. Именно фигня. Помню плохо — видел я ее только секунду. Тело у фигни было вроде человеческое, белое, как бумага; конечностей явно больше, чем человеку положено — непарное количество то ли рук, то ли ног, с разным количеством суставов, изгибающихся… ну, короче, не бывает так с нормальными руками-ногами. И голова — на длинной тонкой шее, свободно на ней проворачивающаяся под любым углом. Глаза не запомнил — запомнил, что большие. И рот… нет, не рот — ротяра! Улыбающийся (именно улыбающийся, не скалящийся! Типа, привет, братиша, а я тут у тебя на окошке сижу, пялюсь, как ты в кровати ворочаешься — и очень мне забавно), с, будто обломанными, кривыми желтыми зубами внутри.

Схватил я табуретку — ну, думаю, щас окно открою, вжарю, куда придется, а потом пусть с тобой всякие профессора разбираются, да выясняют, че ты за чупокабра! А фигушки. Нету ничего за окном. Пусто. Ну, думаю, приснилось же.

Мать зашла.

— Сына, — говорит, — приснилось чего, что ли?

— Да, — отвечаю. — Душно, вот и снится дурь всякая.

А самого трясет. Мать головой покачала и говорит:

— Ты не волнуйся, это сон просто… только окно не открывай полностью, а? Форточку приоткрой.

Не одному мне, похоже, снилось…

На следующий день собралась наша компашка снова. Не наливали не только Игнатке. Вообще никто не пил. Тупо помолчали минут десять и разошлись по домам.

На этот раз перед сном я обошел все окна и на всякий случай тихонечко возле каждого матерился себе под нос, проверяя, что все закрыто. Дверь тоже матерком покрыл. Для успокоения. На этот раз спал нормально — только чудилось сквозь сон чье-то обиженное ворчание снаружи.

Продолжалась подобная фигнотень где-то до середины зимы. Колюня отправился в дурку. Деда с соседнего подъезда инфаркт хватил. Игнатка на полном серьезе свалил в монастырь. Потом все начало затихать. А к концу января иду, значит, из магазина — темнеет рано, на улицах пусто (ясен пень, никто особо выходить не хочет), фонари светят тускло, ветра нет, тихо — только снег под ногами скрипит… Смотрю: тени возле дома! Именно тени — типа как силуэты. На детской площадке и возле стен бегают, мельтешат. Тут словно шелест по ним прокатился — они все разом подорвались, заскользили к дому — и исчезли.

Заходил с опаской — чего ждать, уже вообще не знал. Ан нет — тихо все. Уснул впервые за четыре месяца сразу, спал спокойно.

Наутро выхожу на лестничную клетку — и натурально офигеваю! Возле двери покойного доходяги сидит его кот. Тот самый, который когда еще соседушка мой живой был, нашел свою дверь в вечное котячье лето.

Ну и я типа так осторожно ему: «Кис-кис!». Кошак обернулся, глаза желтые щурит. Да нет — показалось. Тот весь черный был, а у этого пятно на лапе белое. А похож-то как!

А вечером после смены иду домой — и охреневаю повторно. Возле двери соседней квартиры стоит тощая фигура доходяги! Берцаки, военка — все на месте, только стрижка короткая, армейская. Поднялся я, замер за спиной — что делать, вообще не соображаю! Кашлянул так, чтобы внимание привлечь. Оборачивается, улыбается. Не — не он. Лицо другое… а ведь похож!

— Здорово, — говорит. — А мы, стало быть, соседи, парень! Ты заходи — за знакомство выпьем, за новоселье.

Захожу я, а сам слова из себя выдавить не могу! Было это все уже, было — не гоню! И коньячок тот самый — из той же нычки, и табак…

Парень коньяк по стаканам налил, выпили за знакомство, тот о себе рассказал. Зовут Игорем, служил на Северном Кавказе, схватил там положенную порцию свинцовых сувениров, в лечебке повалялся — пока выздоравливал, вес потерял — к службе уже не годен. Ну да худа без добра нет — дембельнулся досрочно, квартирку, вот, выделили, как ветерану боевых действий. Жетоны с номером порядковым показал, да набитую на руке группу крови… не врет, вижу.

Рассказал я ему за доходягу, что в квартире до него жил. Солдатик головой покачал, губы поджал, да говорит — мол, что с отморозками разобрались, то правильно сделали. Потом улыбнулся, подмигнул и говорит: «Ты, Дима, не волнуйся. Будет порядок».

На том и разошлись. Только в прихожей смотрю — там тот самый кошак сидит, которого я утром видел. Только пятна на лапе уже нет.

Время шло, чертовщины на райончике больше не наблюдалось, а сосед новый все больше на старого походил: шевелюра отросла, одевается так же — и видели его в тех же местах.

Молчал-молчал, да рассказал как-то пацанам все про соседа. Раньше бы поржали да и разошлись, но после этой зимы все как-то серьезней стали. У Дёни батя в военкоме работал, вот и решили через него пробить че-нибудь про этого Игоря. Номер его я целиком не запомнил, но того, что было, должно было хватить, чтобы похожие дела найти. Так через недельку и нашли.

Служил Игорек на Северном Кавказе, и в Нижний Новгород вернулся — прошлой осенью, как раз перед памятной зимой. В цинковой упаковке. Убило его осколками за несколько месяцев до дембеля. И адрес могилы прилагался. Съездили мы с пацанами — посмотрели. Так и есть.

Пацаны дальше выяснять не захотели. Тут я их понимаю — тут ничего позорного. Да сам я так не мог все оставить. Взял как-то бутылку да зашел к соседу.

Тот здоровается, улыбается, закусь достает. А я сижу, сказать не могу ничего — как онемел. Ну, Игорь и спрашивает: что, мол, случилось — не помочь ли как? Тут я и выложил, что мы узнали. Сосед мой только рассмеялся, да, говорит, так и есть. Ему от Родины не только квартира досталась, но и готовое место на кладбище. Не думали тогда, что выживет он — из похоронки вычеркнуть забыли. Так что гроб пустой пришел — а он уже после приехал, как из лечебки выписался.

Сижу, думаю — все складно парняга говорит. Так, походу, и есть. Только глянул в глаза — и кажется: недосказал. Многое недосказал. Не стал больше расспросами донимать — так и жил.

Парень он хороший, и вообще…

Да только так и не оставляет меня вся эта тема в покое. Я с зарплаты старенький комп купил, интернет провел — читал много, все думал хоть что-то найти. Хоть какие-то ответы. Ни-че-го.

Нет, эффект, конечно, есть — мне говорят, что звучать стал умнее, что ли, от жаргончика нашего в повседневке почти избавился — вот только когда волнуюсь, все время обратно на «феню» скатываюсь.

Да только ответов так и нет. А вопросов ой как много…

И главный из них — кто (или что) такое мой сосед?

Не думаю, что когда-то это узнаю.

Поиграй со мной.

Переводчик: Knock Knock Neo.

Бета: Кошара (то бишь я).

Spoiler

    В этом году лето было теплым. Солнце, как всегда, дарило мягкое тепло. Легкий бриз, прокатившийся по окрестности делал дни не такими жаркими. Это была просто прекрасная погода. Но я никогда не забуду это лето из-за Салли...
    Салли была маленькой девочкой восьми лет с длинными вьющимися каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами. Она всегда была вежлива, она никогда не лгала, была послушна. Ее мать и отец просто обожали ее, они не могли и мечтать о лучшей дочери.

  Салли громко хихикала, когда играла со своими друзьями около дома. Когда играла в салочки, куклы... всегда она смеялась... Мать Салли тепло улыбнулась и, вытерев руки о фартук, позвала дочь.

-Салли! Иди домой! Скоро обед! - Салли подняла голову и, взглянув на маму, улыбнулась.

-Хорошо мама!

   Идя к обеденному столу, Салли припрыгивая заняла своё место. Ее мама поставила перед ней бутерброды с арахисовым маслом и желе, предварительно срезав корки с хлеба

-Спасибо мама.

-Не за что, милая. - Когда Салли с удовольствием и улыбкой принялась есть бутерброды, ее мать села напротив и улыбнулась тому, как она ест. -

Угадай что! Твой дядя Джонни скоро приедет!. - Салли подняла голову и улыбнулась, уголки ее губ были в арахисовом масле.

-Мгхм, это классно! - Она сказала это с набитым ртом, а мама засмеялась и кивнула.

-Он приедет, чтобы помочь папе с его работой, и обязательно поиграет с тобой, как они закончат. А может быть мы даже сходим на карнавал?

-Сарра и Дженни тоже приедут? - Ее мать посмотрела в свои мысли.

-Ну, это зависит от их мамы и папы. Но если они смогут, то конечно приедут! - Девочка хихикнула и соскочила со стула, теперь ещё более весёлая и задорная, заведённая хорошей новостью.

   Через несколько дней дядя Джонни приехал. Выбравшись из своего автомобиля, мужчина вытянул руки над головой и устало вздохнул.

-Дядя Джонни! - Тихий голос щебетал громко и радостно, заслужив внимание мужчины. Салли бросила свои игрушки и побежала обнимать своего любимого дядюшку.

-Привет, Салли! Как поживаешь? - Он поднял её и крепко обнял. Друзья Салли звали её обратно играть.

-Мы должны сказать маме, что ты приехал!

-Отличная идея! - Он улыбнулся и пошел в дом, взывая к женщине. - Мария! Я здесь! - Он позвонил, а затем Салли, подражая ему, попыталась сказать мужским басом: "Мама! Он здесь!" - Мама выбежала из кухни и улыбнулась, увидев, что Джонни наконец приехал.

-Джонни, как же хорошо, что ты приехал, цел и невредим!. - Дядя Джонни поставил Салли на землю и обнял Марию.

-А я должен был приехать к вам каким-нибудь больным? - Он засмеялся, входя в кухню с женщиной. Салли подбежала к входной двери, крикнув, что она собирается вернуться на улицу играть.

-Приходи до темна!

-Да, мэм! - И она убежала.

      Ближе к ужину отец Салли тоже приехал домой. Он был рад видеть своего брата. После рукопожатия они сразу же перешли к разговору.

 -Рад видеть тебя, брат - усмехнулся он, - Как поживаешь? - Он спросил, скрестив руки на груди, наблюдая, как его жена накрывает на стол для ужина. Джонни, пожав плечами и теребя пальцами, ответил.

-Я и Карен расстались.

-О, это ужасно... мне очень жаль... -  Джонни покачал головой с улыбкой.

-Нет, все в порядке. Я счастлив, я могу свободно жить, не говоря никому, где я и что я делаю. - Они пробрались к столу и принялись за еду. - Мэри, еда просто великолепна!

-Спасибо, я рада, что вам нравится.

-Ммм! Это вкусно мама. - Взрослые улыбнулись и хихикнули от похвалы ребенка.

     После того, как она опустошила тарелку, Салли зевнула и немного прикрыла глаза.

-Похоже, кто-то устал. Пора спать! - Салли кивнула и спрыгнула с своего места, взяв в руки тарелку и бережно положив её в раковину. Мэри уже хотела увести Салли в постель, но дядя Джон остановил её.

-Я отнесу ее в постель. - Он улыбнулся.

-Хорошо, спасибо Джон.

   

     Мужчина кивнул, наблюдая за женщиной, принявшейся мыть посуду. Переведя взгляд на Джона, ведущего Салли умываться, он потянулся.
     Джон улыбнулся и закрыл за собой дверь, наблюдая за девушкой, роющейся в ее комоде, чтобы найти пижаму.

-Может, помочь?  - Он спросил, глядя на девчушку, которая, улыбнувшись, кивнула. - Хорошо, посмотрим, что тут у нас. - Человек вальсировал рядом с нею и стал искать пижаму возле девочки. - Вот ваша пижама с клубникой. Бьюсь об заклад, что вы будете пахнуть также великолепно, как она. - он посмеялся. Он показал Салли пижаму, но та, улыбнувшись, сказала, что она уже взрослая и не хочет носить такую пижаму. Джонни кивнул и положил рубашку на место, а затем вытащил еще одну рубашку с единорогом на ней. - Как насчет этого одного? Ставки, что вы будете ездить на мисс единороге - крайне велики!. - Опять же, Салли, уже не смеясь, сказала, что она не хочет эту пижаму. Тогда Джон достал белое платье.  - Как насчёт этого? В нём ты будешь выглядеть как маленькая принцесса!. - Салли улыбнулась, хлопая в ладоши. Пижама заняла своё место на кровати.

-Я сама могу одеться! - Салли улыбнулась и возмущённо топнула.

-Но ты сильно устала, может быть я помогу? - Джонни помог Салли снять её рубашку, попутно щекоча маленькое создание. После помог надеть ей платье, затем положив и укрыв её одеялом.

-Вы готовы ко сну, маленькая леди? - Мэри зашла и улыбнулась.

-Я уложу её спать. Ты не против? - Джонни улыбнулся, снова принявшись щекотать Салли. Когда они успокоились, Мэри ответила.

-Конечно, нет. - Она посмотрела на свою дочь и наклонилась, целуя ребенка в лоб. - Спокойной ночи, малыш.

-Спокойной ночи, мама. Девочка растёрла лоб и Мэри с Джоном двинулись в сторону двери. Джонни улыбнулся матери и подошел к выключателю, нажав его. Он тщательно закрыл дверь в комнату, и запер ее. Медленно, он оглянулся через плечо к Салли. Его улыбка была мерзкой и холодной.

     После нескольких дней, Мари заметила, что Салли стала меньше смеяться. Она не улыбалась так же ярко, как и раньше. Она не была так счастлива и говорила не с таким рвением, как это было ещё пару дней назад. Мария взяла ребенка за руку, прежде чем та ушла играть с друзьями. Она отвела её в сторону. Салли посмотрела на маму запутанным взглядом.

-Милая, ты в порядке? - Она спросила это, сев на колени, чтобы быть уровне ребенка. Салли лениво уставилась на нее и начала медленно плакать. Ее мать была в замешательстве. - Салли?

-М-мама... я... я не хотела... - девчушке удалось сказать лишь это: сквозь всхлипов и иканий лишь это и было понятно.

-Что ты не хотела делать, милая..?

-Я... я не хотела играть... Я не хотел играть в его и-игры... - Девочка посмотрела на мать и обняла её крепко - Hо... Он коснулся м-меня ... и заставил меня трогать е-его! - Мария нахмурилась и осторожно начала гладить волосы ребенка, утешая ее. Спустя несколько минут она почти успокоила ребёнка.

-Ш-ш, все в порядке. Мама здесь. Это был кошмар, вот и все. Все хорошо. Не волнуйтесь об этом больше. - Она смотрела, как Салли посмотрела на нее, ее дыхание срывалось от плача, она улыбнулась.

-Л-ладно мама... - Мэри поцеловала дочь в лоб и улыбнулась в ответ.

-Теперь иди мыть руки, не должно играть с друзьями с грязным лицом. - Салли хихикнула и побежала в ванную, чтобы умыться.

    В тот же день, Джонни и его брат вернулись домой с работы. Фрэнк вздохнул, улыбаясь, когда он увидел Салли, с улыбкой махающей ему. Отец помахал в ответ и закрыл дверь автомобиля. Джонни посмотрел на Салли и улыбнулся, помахав ей обеими руками. Улыбка ребенка медленно увяла, показывая своему дяде меньше счастья, но она помахала в ответ. Джонни заходил в дом, и остановился, когда услышал разговор между братом и его женой.

-Как Салли? - Спросил Фрэнк.

-У нее был кошмар. Очень плохой. Она сказала: Он коснулся ее.

-Ну, кто, черт возьми, « он »?!

-Я не знаю, Фрэнк... Но, это был только кошмар. Я просто хотела сообщить тебе о том, что происходит с ней и, почему она была такой зашуганной.

   Джонни нахмурил брови в гневе, костяшки пальцев побелели. Затем, быстро успокоившись, направился к ним. Он буквально надел улыбку на своё лицо, и вошел в комнату, делая вид, что не слышал их разговора.

-Упс... я прерываю что-то? - Он спросил, наблюдая за парой качающих голов. Джонни снова улыбнулся и направился назад в направлении автомобиля. - Я собираюсь отправиться в магазин, вам нужно что-нибудь Мэри? - Женщина улыбнулась и посмотрела в сторону кухни.

-Да, на самом деле. Можешь купить мне яйца, молоко, хлеб и сок? - Джонни кивнул, собираясь уходить, но остановился.

-Салли хотела поехать со мной. Можно? - в ответ Мари улыбнулась.

-Спасибо, Джон. - Он снова кивнул и пошел из дома. Ключи в руке. Глядя на Салли со своими друзьями, он приложил ладонь ко рту.

-Салли! - Ребенок посмотрел на него. - Давай, поедем в магазин? - Джон направился к машине, жестом показывая девочке, чтобы та следовала за ним. Салли, на секунду замерев, положила кукол на траву.

-Я вернусь, пожалуйста, последи за Лилли для меня. - Дженни и Сара улыбнулись и кивнули, продолжая играть в кукол без нее. Салли неохотно пошла в сторону автомобиля. Словно скалолаз, она забралась на сиденье пассажира, и, пристегнувшись, спросила: "Разве мама хочет, чтобы мы съездили в магазин?" Джонни кивнул и, заведя машину, выехал со двора дома.

-Да, она хочет, чтобы мы купили немного еды. Может и тебе мы что-нибудь купим. - Он усмехнулся, глядя на ребенка. Салли нервно улыбнулась постоянно глядя лишь вперёд. Она наблюдала за тем, как пейзажи пролетают мимо. Когда стал виднеться магазин, Салли заметила, что Джон и не думает останавливаться. Она наморщила брови, смутилась и посмотрела на него.

-Дядя Джонни, мы проезжаем магазин? - Она сказала это, показав пальцем на проносящийся в окне магазин, но Джон не ответил. Он продолжал вести машину, натянув нервную улыбку на лицо. Салли смотрела на уменьшающийся магазин до тех пор, пока тот не исчез из виду в заднем стекле. Салли понимала, что они едут не в магазин. Они ехали в сторону парка, по которому мало кто ходил. Особенно в воскресные вечера. Салли нервничала, ее дыхание участилось, наблюдая за тем, как человек с широко раскрытыми глазами остановил машину, выключил зажигание, а затем повернул голову в сторону ребёнка. В его глазах был гнев.

-Ты сказала твоей маме, что произошло, не так ли? - Он спросил, наблюдая, как девочка отчаянно кивала головой. - Мы же договаривались, что никому не скажем о нашей игре, Салли. - Его тон почти перешёл в пение. Человек протянул руку и вытащил девочку с заднего сидения. Он подтащил её к себе, не обращая внимание на попытки Салли освободиться и её мольбы. - Ты сказала, что никому не скажешь про нашу игру. Ты солгала мне. - Открыв дверь, он вышел, вытащив Салли за собой. Он бросил девочку на землю, быстро прижав её своим весом. Он не обращал внимания на крики и гримасы страха ребёнка.  -Теперь я накажу тебя за нарушение правил!. - Он почти пропел это, расстёгивая ремень.

"Сегодня, в 21:00 было найдено тело 8-летней девочки. Все признаки говорят о изнасиловании. Парк закрыт до конца расследования."

    Она могла бы поклясться, что закрыла дверь, прежде чем забраться в постель. Но кажется, что она забыла... Поднявшись из тепла и уюта ее кровати, подросток прошла всю комнату и закрыла дверь. Прежде чем она успела лечь обратно в постель, ручей в холле зажурчал. Это происходило, когда кто-то ходил внизу. Девушка успела лишь укрыть ноги, как услышала это. Кто-то плакал. Медленно поднявшись с кровати, девушка открыла дверь. Плач становился громче по мере открывания двери. Вглядываясь в темноту, подросток пошла по коридору в сторону всхлипов. Увиденное привело её в ступор. Сидя на полу в передней части коридора, освещаемой луной, сгорбившись плакала девочка. Как она попала в их дом? Через окно? С трудом сглотнув, подросток заговорил.

-Кто ... Кто ты? Как ты попала в мой дом?

Вдруг плач прекратился. Ребенок медленно убрала дрожащие руки от лица, и оглянулась, слегка дёргаясь. Кровь заменила ее слезы, окрашивая ее руки в багровый цвет. Густой сгусток крови на её голове склеивал её волосы, кровь текла из раны по всему её лицо, на ней было грязное платье...

-Это мой дом... - Ребенок заговорила, голос ее был скрипучий, звучащий, как будто она изо всех сил пыталась говорить. Тело девушки дернулось и странно пошевелилось. Она непонятно и в долю секунды встала на ноги, повернувшись к подростку. Её ноги были в ранах и грязи, словно бы она долго бежала по лесу, царапая ноги ветками, а затем падая в грязь. Много раз... платье её было оборвано, а ярлык на передке платья светился. "Салли" - вот, что было написано на нём.

-Поиграй со мной...

И на сегодня всё. Пока.

Изменено: Кошара, 03 Сентябрь 2013 - 17:47

[Кошара]

Привет всем. Эх, ребятки, не переведу я это дело по ходу, так что, пожалуй, пора вернуться в старый режим.

Зеркальный коридор.

На раскачечку...

 

Spoiler

Когда учился в 9-м классе, я съездил на олимпиаду в соседний город (толком даже не помню, что за олимпиада была). На время проведения олимпиады нас поселили в общежитии местного ВУЗа.

В последний вечер перед отъездом домой мы купили с ребятами пива и решили немного покуролесить в комнате. Выпили по бутылочке, начали беситься, кидаться друг в друга подушками, толкаться, бороться... Один парень отлетел в стену и ударился о нее довольно сильно. Через секунду из-за стены послышались ответные стуки. Мы подумали: «А вдруг там какие-нибудь девчонки?» — и принялись с ними перестукиваться. На каждый наш удар из-за стены отвечали.

Мы, хмельные малолетки, решили попугать девчонок. Взяли два фонарика, обернулись в простыни и пошли в соседнюю комнату изображать из себя привидений. Каково же было наше удивление, когда мы увидели, что на двери комнаты был железный засов со здоровым амбарным замком. Мы ринулись к вахтеру и рассказали ему о том, что произошло. Не учли мы только одного — от нас разило пивом, поэтому мы получили хороших люлей и были загнаны обратно в комнату.

Ночью уснуть не смог никто, однако стук из-за стены больше не повторялся.

Утром, перед отъездом, мы спросили какого-то студента в коридоре о загадочной комнате. На наше счастье, это оказался пятикурсник, неплохо знакомый с историей общежития. Он рассказал, что тремя годами ранее в эту комнату заселили двух девушек. Жили они хорошо, пока не решили, что в их комнате маловато зеркал. Каждая из девушек повесила по зеркалу над кроватью. Как уже можно догадаться, кровати находились друг напротив друга — соответственно, и зеркала тоже, и заходящие к девушка студенты частенько любовались «бесконечным коридором» отражений.

Начиная с этого дня, девушки начали худеть и сохнуть. На парах они были вялыми, постоянно ходили с с огромными мешками под глазами, как будто ночами не высыпались. Тогда никто не обратил на это особого внимания — студенческая жизнь, загулы, да мало ли что... Потом девушки перестали приходить на пары. Дверь в их комнату была заперта изнутри. Комендант, встревожившись, решила проверить комнату — дубликат ключей у нее имелся.

Обе девушки были в комнате. Они повесились друг возле друга в центре комнаты, как раз на линии местонахождения двух зеркал. Свидетели говорили, что в «зеркальном коридоре» отражалось бесчисленное количество бездыханных тел — ничего более жуткого в жизни они не видели...

После этого жуткого случая желающих жить в этой комнате не нашлось, и комната так и осталась необитаемой. Некоторые знакомые погибших девушек считали, что во всём виноваты зеркала, которые «высосали» из девушек их души. Но из комнаты ничего не выносили, и два зеркала там до сих пор смотрят друг на друга.

Молния.

 

Spoiler

Мы только что переехали в небольшой одноэтажный домик в пригороде. Район — как в детской книжке: спокойный, соседи дружелюбные, белые заборчики, все дела. Стоит ли говорить, что для меня, новоиспеченного отца-одиночки с трехлетним сыном, это был новый этап в жизни. Пришло время преодолеть прошлогодние волнения и потрясения.

Гроза казалась мне метафорой этих перемен, последним красочным салютом перед тем, как грязь прошлого смоет с глаз долой. Моему сыну она тоже нравилась, даже когда электричество отрубилось. Эта была первая большая гроза в его жизни. Вспышки молнии озаряли пустые комнаты нашего дома, нераспакованные коробки отбрасывали жутковатые длинные тени, а сын скакал и взвизгивал под раскаты грома. Ему уже давно пора было в постель, а он только-только успокоился и еле смог заснуть.

Наутро, когда я пришел, он уже проснулся и улыбался.

— Я молнию в окне видел! — гордо заявил он.

Еще через несколько дней он заявил мне то же самое:

— Папа, а в окне молния была, я видел!

— Глупенький, — сказал я, — вчера грозы не было, тебе все приснилось.

— Ой… — он казался немного сбитым с толку. Я погладил его по голове и сказал, чтобы он не волновался, скоро будет еще одна гроза.

Потом это начало повторяться. Он говорил мне, что видел молнию за окном не реже двух раз в неделю, хотя гроз не было. Я подумал, что это повторяются сны о той самой первой грозе, запавшей ему в память. Сейчас, оглядываясь на прошлое, я готов себя возненавидеть. Все говорят мне, что я ничего не смог бы предотвратить, мне неоткуда было узнать. Но я должен быть защитником своего ребенка, и эти слова утешения бессмысленны.

Я все время заново переживаю то утро: я делаю себе кофе, заливаю молоком хлопья, беру газету и читаю статью о педофиле, только что арестованном местными властями. Материал тянет на передовицу. Он выбирал себе жертву (чаще всего маленького мальчика), некоторое время кружил у их дома и фотографировал их через окно, пока они спали. Иногда он делал кое-что еще...

Сопоставив это с последними событиями, я просто опешил. «Молнии» казались мне детскими фантазиями, а выяснилось, что это мой самый страшный кошмар!

Где-то за неделю до того, как извращенца поймали, мой сын пришел ко мне в пижаме и сообщил:

— Знаешь, у меня в окне больше нет молнии!

Я решил подыграть:

— Это хорошо. Значит, погасла наконец?

— Нет, она теперь у меня в чулане!

Фотографии, изъятые полицией, я еще не смотрел.

Лора.

 

Spoiler

— Молчи, и все обойдется, — сказала она.

Тут я бы поспорил, если б не пара обстоятельств, говоривших в ее пользу.

— Ты все равно ничего не докажешь, — добавила она. И улыбнулась. Зубы у нее были мелкие, косоватые, с желтым налетом. Как будто два-три последних месяца она хронически забывала их чистить. И запах изо рта у нее был мерзкий, поэтому в кафетерии все невольно избегали того, чтобы присесть с ней за один столик. А еще она чесалась. Ну, не всякую секунду, но, задумавшись, принималась скрести очередную болячку на руке. Кто-то, размышляя, грызет карандаши или перебирает четки, а Лора чесалась. И к подолу юбки у нее вечно прилипали противные белесые нитки.

Чаще всего за одним с ней столом оказывался я. По нескольким причинам. Во-первых, я почти не различаю запахов. Во-вторых, мне наплевать, как выглядит человек и лейбл какой фирмы у него на штанах, если у него в башке мозги, а не прокисший гамбургер.

У Лоры мозги имелись. Отличные мозги, смею вас заверить. Первосортные. Хотя большинство окружающих видело в ней долговязую сутулую дамочку с отсутствующим взором и давно немытыми волосами. Эдакую невзрослеющую, вечно испуганную тихоню. В школах таким швыряют петарды под стул и крадут папку с выпускным отчетом. Когда же они взрослеют и выходят в мир, им достается вся скучная, рутинная писанина. Они заполняют длиннейшие отчеты, на них орет начальство, если где-то неверно поставлена запятая. А они молча хлопают глазами, кивают как заведенные и потом жрут в курилке валидол. Безответные, загруженные по самые уши незаметные офисные крыски, что робко шныряют по углам. О них рассказывают анекдоты, их изображают в сценках типа «Лузеры нашей компании», и на новогодней вечеринке никто не приглашает их танцевать.

Если б вы только видели, как Лора обращалась с нашими подопечными! Они сами шли к ней на руки, были счастливы, когда она обращала на них внимание… Если бы они умели, то приветствовали бы ее появление в лаборатории дружным хоровым лаем и вилянием хвостами.

К сожалению, мы не работаем с млекопитающими. Сфера наших интересов — пресмыкающиеся, земноводные и разнообразные членистоногие. Змеи, ящерицы, лягушки плюс пауки. Лаборатория биологических исследований номер восемнадцать при закрытом институте фармакологии. Занимаемся, как вы наверняка догадались, изучением выделяемых нашими питомцами органических токсинов, их благодатным воздействием на человеческий организм и возможностью применения в фармакопее.

Мы — истинный террариум. Или серпентарий. Здесь, среди огромных стеклянных ящиков, подсвеченных инфракрасными лампами или трубками дневного света, Лора отчасти обретает утраченное душевное равновесие. Но стоит ей высунуться за пределы лаборатории, как все возвращается на круги своя. Именно Лора до полуночи сидит над чужими отчетами, именно Лора сводит в таблицу результаты наблюдений, анализирует и дотошно записывает данные. Она как-то обмолвилась, что якобы уже несколько лет работает над каким-то исследованием, способным принести нашей фирме уйму денег, а ей — заслуженное признание научного мира. Началось все с традиционной глупости, корпоративного романа. Одностороннего и по бoльшей части существовавшего в воображении Лоры. Ну, та самая печальная ситуация, когда парень-симпатяжка из чистой вежливости наконец-то обращает внимание на страшненькую девчонку. На радостях та немедля принимает желаемое за действительное, носится большими кругами, в кои-то веки делает в салоне маникюр и прическу, покупает четыре новеньких модных платья… и завершается все большим трагическим пшиком. Бобби просто хотел, чтобы Лора подменяла его на ночных дежурствах, брала пробы и вела учет результатов. Лора мечтала о большой и чистой любви, ну или хотя бы о правдоподобной иллюзии.

У Бобби на тот момент, не считая Лоры, имелось три охмуряемых пассии, одна другой краше. Естественно, долго так продолжаться не могло, правда выплыла наружу… и ничего не случилось. Лора не устроила визгливого скандала. Она по-прежнему отмечала Бобби в журнале дежурств, составляла каталоги, мыла пробирки и чистила террариумы. До того дня, когда к нам на этаж не заявилось высокое начальство, профессор Нейтан со свитой, и Бобби не взбрело в голову выпендриться. Широким жестом он извлек из клетки ленточного крайта по прозвищу Картрайт и потащил показательно доиться. Внезапно разбуженный Картрайт оказался не в духе. Под пристальными взглядами пятнадцати взволнованных сотрудников и тремя следящими камерами крайт повернул аккуратную головенку, разинул пасть и впился клыками Бобби в запястье. Последующие четверть часа были наполнены нарастающей паникой, звонками, криками, топотом бегущих ног и страдальческим воем Бобби. По неизвестным причинам спешно вколотая ему сыворотка не сработала — и Бобби пополнил ряды мучеников во имя науки. Картрайт же, сочтя свой долг выполненным, утек в клетку, свернулся там и мирно заснул. Хорошо ему, он всего лишь змея семейства аспидовых. Зато нас несколько дней кряду изводили полицейские, эксперты, страховые агенты, журналисты и страдающие родственники Бобби. Лора ходила с заплаканными глазами и сутулилась более обычного.

Еще через пару месяцев нас внезапно покинула Грейс — лидер среди подружек покойного Бобби, первая сплетница института и ярая ненавистница Лоры. Грейс пребывала в отпуске, где ее настиг внезапный приступ аппендицита. Перитонит, операция… и надгробие на кладбище. Что-то пошло не так. Один случай на десять тысяч, и именно Грейс так фатально не повезло.

Мы продолжали работать. Лягушки в террариумах метали икру, змеи линяли и завтракали новорожденными крысятами, угрюмая Лора сторонилась коллег и часами сидела за компьютером. А потом я застукал ее в биолаборатории в обществе профессора. Не на шутку разгневанный Нейтан громыхал, заглушая умоляющий голос Лоры. Я услышал много чего интересного о впустую растраченных грантах, неоправданном самовольстве, подделке документации и злоупотреблении служебным положением. После чего проф выхватил у Лоры флешку с логотипом фирмы и умчался.

Никогда не видел у женщины столь бешеного лица. Словно она была готова прямо здесь и сейчас руками порвать профессора на много-много маленьких листков для записей.

— Что слу?.. — рискнул я высунуться из-за угла. Лора ожгла меня яростным взглядом и умчалась, треща каблуками.

В общем, я и сам догадывался, что могло произойти. Лора провела незапланированные изыскания и решила поделиться выводами с научным руководителем. Руководитель отругал ее по самое не могу и запасливо прихватил результаты с собой. Остается вопрос, как он распорядится угодившим ему в руки добром: спрячет, пустит в дело, поделившись с коллегами, или, что самое худшее, ловким жестом присвоит себе? Дело житейское, пострадавшей стороне остаётся либо обращаться в суд, либо просить о милости увидеть свое имя на обложке хотя бы в перечне тех, кого благодарят за оказанную помощь и поддержку.

Проф Нейтан не устоял перед искушением. Спустя несколько недель пошли слухи о том, что профессор готовит к печати эпохальную статью. По этому поводу даже закатили небольшой банкет, на котором торжествующий профессор на глазах у всех опрокинул бокал шампанского и с истошным воплем сложился пополам. Вызвали медиков, но пока те бежали из своего отделения, проф успел вволю покататься по полу, заблевать пол фальшивого мрамора кровью пополам с желчью и до смерти напугать присутствующих.

Некий внутренний голос вкрадчиво шепнул мне, что именно сейчас самое время шмыгнуть парой этажей выше и наведаться в кабинет профессора. Мог поставить на кон годовое жалование, что увижу там нечто крайне интересное.

И точно. Запертая на кодовый замок с дактилоскопом и детектором сетчатки глаза дверь стояла нараспашку. Охрана металась в зале, а здесь уютно журчал «Шредер», переваривая и выплевывая на пол тонкие полоски бумаги. У большого декоративного террариума стояла Лора. За рукав ее платья цеплялся Диего, наш восьминогий бразильянский красавчик из рода банановых пауков, чей яд ничем не уступает яду королевской кобры. Все большие пауки с легкой руки Лоры получили клички, и мы даже наловчились различать их.

— Молчи, и все обойдется, — сказала Лора, опуская скользящую дверцу террариума. — У Нейтана здесь бегает два десятка пауков различных видов, в том числе смертельно ядовитых. Копы решат, что профессор был неосторожен со своими любимчиками. А я, как признанный эксперт, заверю их в том, что укус паука порой бывает слабым, яд имеет пролонгированное действие и жертва до последнего момента ни о чем не подозревает. Но если ты такой принципиальный… — она подняла руку и провела пальцем по спинке Диего.

Клянусь, эта восьминогая и пучеглазая тварь готова была замурлыкать от удовольствия.

— Это его будущая статья? — я кивнул на груду мелко нарезанной бумаги.

— Гранки с правками. Жаль, они так и не доберутся до типографии.

— А где оригинальные материалы?

— Здесь, — Лора подняла качающуюся на цепочке флешку с фирменным логотипом.

— Понятно, — я развернул пластиковый мешок и принялся запихивать туда скручивающиеся обрезки. Лора присела рядом. В четыре руки мы быстренько прибрали кабинет и сделали ноги. — Честно говоря, он никогда мне не нравился. Напыщенный, вороватый профан. Он ведь не первый раз этот трюк проделывает, но прежде ему все сходило. Туда ему и дорога.

Мешок мы затолкали в большую муфельную печь для сжигания отходов. Постояли рядом, глядя сквозь толстое стекло, как пластик и бумага обращаются в прах и пепел.

Не знаю, зачем я это сделал. Но в тот миг, в полутёмном подвале, освещаем всполохами огня из печи, этот поступок казался вполне логичным. Я поцеловал Лору. Она вздрогнула и подалась навстречу, словно только этого и ждала.

Губы у нее были сухими и холодными, язык — шершавым и твердым. Да, может, мой опыт поцелуев не так уж и велик, только что-то у нее во рту было устроено совсем не так. Всякий раз я натыкался языком на колючие, царапающиеся брекеты на задних зубах. Или на передних? Да у Лоры вообще нет никаких брекетов, зато изо рта ощутимо несет тухлятиной.

Отчего-то мерзкий привкус показался мне… приятным.

Печь ревела. Мы оттолкнулись друг от друга. На миг я увидел — или мне примерещилось в игре пляшущих теней на лице стоящей напротив женщины — как создание по имени Лора аккуратно сложило мелькнувшие в уголках растянутого рта то ли хелицеры, то ли жвалы. Тонкие, крючковатые, со множеством мелких волосков. Почти такие же, как у сидящего на ее плече Диего.

Она выжидательно косилась на меня. Пристально, цепко, немигающе. Пальцы быстро-быстро перебирали цепочку, на которой болталась флешка — теми же стремительно-угловатыми движениями паук опутывает паутиной свою добычу.

Выбор у меня был невелик: заорать и бежать, либо остаться и узнать больше.

Но я ведь настоящий исследователь? А какой ученый откажется от возможности хоть глазком заглянуть за край горизонта?

Первое, что надо поскорей установить, к какому виду относится Лора. Не хотелось бы оказаться в роли посткоитального завтрака «черной вдовы». Все мои прежние наблюдения сходились на том, что Лора весьма и весьма благоразумна. Вряд ли ей захочется тут же меня сожрать. Ей нужен друг и союзник, а не обед. Мы молча кивнули друг другу, заключив безмолвный договор. И пошли к лифту, чтобы подняться наверх и взглянуть, как там поживает профессор Нейтан — уже отдал концы или еще трепыхается.

Птицек.

Немного мясца имеется...

 

Spoiler

Вялое дуновение сухого вечернего ветерка неспешно вползало в настежь раскрытые створки окна и обволакивало еле заметным движением старые выцветшие занавески, между которых стоял маленький мальчик и что-то неспешно мастерил из разложенных на подоконнике проволочек, гвоздиков, кусочков ткани и дерева. На бледном детском личике блуждала довольная улыбка. Он был так увлечен своим занятием, что не заметил, как в комнату, осторожно ступая по ветхому, местами совсем лишившемуся ворса, покрову ковра, вошла женщина, походя поправила сползший почти до самого пола уголок покрывала на детской кровати, и замерла за спиной ребенка. А в руках того на свет рождался маленький забавный человечек — неровное деревянное туловище с небольшим горбиком из-за выступающего сучка было заботливо обвернуто цветастой тряпочкой на манер тоги, из неё торчали пять небольших гвоздиков, к одному из которых крепился кусок дерева поменьше — головка существа, а к остальным были искусно присовокуплены проволочные конечности, заканчивающиеся словно бы птичьими коготками.

Когда работа была закончена, мальчик, наконец, заметил, что он не один, бережно уложив свое создание на подоконник, обернулся и вопросительно посмотрел на женщину. Та вздохнула и потрепала ребенка по коротким соломенным волосам.

— Артемка, ты опять весь день провел дома, да?

— Мам, у меня было важное дело, — в подтверждение своих слов он чуть отодвинулся в сторону, чтобы маме было видно его деревянного друга.

— Опять мастерил себе игрушку… — женщина на мгновение отвела взгляд, чтобы сын не смог увидеть острые искорки душевной боли, промелькнувшие в её усталых карих глазах. — Артемка, обещаю, со следующей зарплаты обязательно куплю тебе самую-самую красивую игрушку. Такую, какой ни у кого нет. А у тебя будет. Правда, сынок, я обещаю…

— Не надо, мам! — мальчик порывисто обнял мать, зарываясь лицом в складки её старого ситцевого платья. — Не надо. Ты же видишь, я и сам могу себе сделать игрушку, вон какой Птицек у меня вышел, разве такого в магазине найдешь?

— Птицек?

— Ну да! Его так зовут.

— Хороший он у тебя вышел… — женщина незаметно смахнула с глаз набежавшие слезинки и еще крепче прижала ребенка к себе.

— Не то слово, какой хороший! Я ему еще лицо красками нарисую, и станет совсем как настоящий, — Артем высвободился из материнских объятий и заглянул ей в лицо. — А с зарплаты давай ты лучше себе туфли купишь новые, помнишь, ты говорила, как у тети Юли с третьего этажа?

— Помню… Люблю тебя, сыночек.

— Я тебя тоже, мам!

Они еще раз обнялись, и мама отправилась на кухню готовить ужин, а Артем, бережно усадив Птицека под светильник на своем столе, достал из ящика набор акварели и несколько потрепанных кисточек с частичками засохших красок на щетине. Расстроенный, что забыл вымыть кисти после последнего раза, мальчик сбегал в ванную и тщательно промыл свои инструменты для рисования, попутно наполнив водой стаканчик. Теперь все было готово. От усердия чуть высунув наружу кончик языка, ребенок самозабвенно колдовал кисточкой над лицом своего деревянного друга. Вот появилась чуть изогнутая черная линия носика, под ней два полукруга с кончиками загнутыми вверх, между ними мазок красной краски и пара белой на зубы, а вот и глаза — один вышел изумрудно-зеленым, а другой почему-то голубым. Артем чуть отодвинулся от стола и с интересом осмотрел результат. Вышло очень неплохо. Вот и Пицеку понравилось, он весело улыбнулся мальчику во все свои два белоснежных зубика и, кажется, даже подмигнул ему своим зеленым глазком. Хотя, наверное, это лампочка в светильнике мигнула…

* * *

На следующий день Артем, бережно держа свою новую игрушку в руках, вышел во двор. Было душно и пыльно. Неподалеку не умолкала строительная техника — там строился новый многоэтажный дом, один из тех, что как грибы после дождя стали вырастать в Артемкином районе в последние годы.

Сначала их было немного, они величественно возвышались над окрестностями, радуя взгляд своими яркими, еще не выцветшими под натиском непогоды, красками. Артем любил по вечерам наблюдать, как заходящее светило отражается в десятках окон эти волшебных исполинов. Но потом домов стало так много, что они отгородили солнце от комнаты мальчика, друг от друга, от серого асфальта улиц и чахлой городской растительности. Теперь Артем видел эти исполинские коробки другими — холодными, высокомерными, совсем неживыми. Конечно, последнее было не так. За бетонными стенами, упирающимися в небо, жили люди, много людей. У взрослых были быстрые блестящие машины, весь день снующие туда-обратно по шероховатой поверхности дороги. У детей — красивые дорогие игрушки, которые те безжалостно ломали в своих повседневных играх во дворе.

Артем с минуту постоял у дверей подъезда и неспешно побрел к остаткам старой песочницы, что сиротливо примостилась у края огромного котлована. Песочница — это все, что осталось от старой детской площадки. Когда начали строить очередной дом, то площадку снесли, так как нужно было прокладывать коммуникации. Снесли, но обещали после окончания строительства сделать новую, современную — с большой многоуровневой горкой, разноцветными каруселями, качелями и лесенками. А пока дети играли там, где придется.

Сейчас в песочнице никого не было, и Артем облегченно вздохнул. Никто не будет снова смеяться над его неказистой старой одежонкой, никто не будет издеваться над его самодельными игрушками, не будет вертеть перед лицом очередной машинкой на пульте управления, роботом-трансформером или еще какой новинкой из магазина. Но самое главное — никто не будет говорить плохое о его маме! Может, она не богатая, не ездит на большой красивой машине, не приносит ему каждый день сладости и новые игрушки, но Артем точно знал, что она у него самая лучшая на свете. А еще он верил, что когда вырастет, то обязательно сам купит маме и новую машину, и самое красивое платье и все-все, о чем они вместе мечтают по вечерам, сидя на стареньком потрепанном диване.

За этими мыслями мальчик не заметил, как со стороны одного из новых домов к нему подошла группка детей.

— А! Вот и наш клоун! Решил-таки вылезти из своей мусорки и подышать чистым воздухом?! — говорившего звали Сашей, он считался за старшего во дворе и больше всех любил задирать Артема. — Ну, давай, рассказывай, что нового в твоей жизни случилось!

Остальные ребята дружно закивали. Артем обвел их затравленным взглядом и, спрятав своего деревянного друга за спиной, начал пятиться прочь от песочницы. Но детям не хотелось так просто расставаться с одним из их излюбленных развлечений, они обступили неудавшегося беглеца кругом, внутрь которого протиснулся Сашка.

— А что это ты там прячешь за спиной? Свою новую игрушку, да? — мальчик проворно подскочил к Артему и рванул на себя его сопротивляющуюся руку, в которой был зажат смешной деревянный человечек. — Смотрите-ка! У нашего папы Карло новый Буратино!

Детвора встретила трофей громким злорадным смехом.

— Отдай! — глаза Артема заволокло предательской дымкой подступающих слез. — Отдай мне Птицека!

— Птицека? Ну, с таким имечком летать ему сам бог велел! Умеет он у тебя летать? — Сашка подбежал к краю котлована и вытянул над ним руку с зажатой в ладони игрушкой. — А вот мы сейчас проверим!

Артем, расталкивая ребят, бросился к своему обидчику, но было слишком поздно. Его деревянный друг, на мгновение застыв в воздухе, будто решая, умеет ли он действительно летать, упал вниз.

— Не умеет! Ха-ха... — Сашка подавился собственным смехом. Артем пронесся мимо него, сильным толчком в грудь повалил на землю, а сам спрыгнул на рыхлый осыпающийся склон ямы.

Земля вперемешку с глиной сухими комками бежала на дно вместе с мальчиком, туда, где среди изогнувшей хищные концы к небу арматуры лежала в небольшой лужице фигурка деревянного человечка.

Артем, позабыв об осторожности, несся по неровной поверхности склона, ничего не замечая на своем пути. Его глаза, залитые безудержным потоком слез, различали лишь Птицека. Еще немного, еще совсем чуть-чуть, и он спасет своего друга! В этот момент правая нога предательски дрогнула, не выдержав бешеной гонки по неровностям котлована. Тело по инерции подалось вперед, мальчик упал и покатился вниз…

Было тяжело и нестерпимо больно дышать. Мир не желал обретать четкость, а, наоборот, с каждой секундой все больше уплывал куда-то в сторону, туда, где ослепительно чернела пугающая пустота. Из последних сил Артем напряг зрение и уже на самом краю темнеющего провала, в блеклой дымке, окутавшей окружающее пространство, он разглядел лицо своего игрушечного друга. Птицек грустно смотрел на него своими разноцветными глазами, акварельная краска потекла, и казалось, что деревянный человечек плачет.

«Прости…» — так хотелось сказать Артему, но запекшиеся от крови губы уже не способны были двигаться. Еще мгновение он всматривался в игрушечные глаза напротив, еще боролся за крошечный кусочек, оставшийся от его меркнущего сознания, а потом сорвался и рухнул в липкую чернеющую пустоту. И падая в эту пропасть без дна, он услышал, как Птицек говорит ему о том, что не стоит бояться… и что там Артем не будет один… Птицек приведет к нему тех, кто обязательно станет с ним играть…

* * *

Сашка в свои семь лет считал себя взрослым и самостоятельным. Поэтому на все увещевания родителей по поводу того, что не стоит маленькому мальчику поздно вечером ходить одному по улице, никак не реагировал. Вот и сегодня он, как ни в чем не бывало, неспешно возвращался домой с занятий в художественной школе. Занятия эти он терпеть не мог и ходил на них исключительно, чтобы порадовать родителей и заслужить от них поощрение.

Погода стояла замечательная. Было еще по-летнему тепло, и в тоже время воздух уже впитал в себя осеннюю свежесть. Потемневшее небо радовало взгляд россыпью звезд, игравших в прятки друг с другом за белесыми облаками. Легкий ветерок шелестел в кронах деревьев, которые готовились сменить свое беспечное зеленое одеяние на царственные мантии багровых и золотых тонов.

Топая по асфальтной дорожке к своему дому и насвистывая какой-то веселый мотивчик, мальчишка беспечно крутил головой по сторонам, разглядывая окрестности — вот новый дом, близнец того, в котором живет Сашка, за сегодня прибавил еще один этаж и через месяц-два, глядишь, строительство завершится. Через месяц не будет и огромного котлована, в который упал недавно покойный дурачок Артем, бросившись спасать свою никчемную игрушку. Он уже и сейчас почти засыпан, и там обещают поставить современную детскую площадку с горкой и каруселями.

Сашка почти миновал зияющий провал в земле, когда на его краю послышался какой-то неясный шорох. Мальчик остановился и стал вглядываться в сгущающуюся темноту сентябрьской ночи. Шорох повторился. Почему-то от него становилось не по себе, что-то было в нем знакомое, вроде бы обыденное, но сейчас странное и тревожное. «Словно маленькая птичка скребет коготками», — подумалось Сашке, а в следующее мгновение он услышал тонкий голосок из темноты:

— Хочешь поиграть с Птицеком? Хочешь поиграть?

По телу ребенка пробежали мурашки. А вслед за ними, передаваясь от клетки к клетке, растекаясь липкой вязкой волной, нахлынул ужас. Птицек? Так вроде звали игрушку Артема! Деревянную самодельную фигурку с проволочными ручонками и разрисованной акварелью рожицей...

— Хочешь поиграть?

Сашка попытался отступить от края котлована, туда, где спасительным светом мерцала лампа фонарного столба, но тело не слушалось. Ноги и руки, словно налитые свинцом, отказывались повиноваться хозяину. Глаза остекленели и, не мигая, смотрели на край провала. Вот показалась одна маленькая проволочная ручонка, за ней вторая, а потом на поверхность выбрался маленький человечек в измазанной изодранной цветастой тряпице на деревянном тельце.

— Поиграешь с Птицеком?

Полыхнули алым пламенем два крохотных глаза, нарисованный рот оскалился двумя пожелтевшими клыками, зашевелился красный язычок между ними.

— Поиграешь?

Сашка хотел закричать, но пересохшие губы родили только сдавленный хрип, стало трудно дышать, а к горлу подступил мутный противный комок тошноты.

В этот момент игрушечное чудовище бросилось к нему и, разрывая одежду острыми коготками на руках и ногах, проворно вскарабкалось на лицо. Мгновение деревянный человечек вглядывался в переполненные ужасом и отчаяньем глаза ребенка, а затем вонзил в губы жертвы свои клыки.

Нестерпимая боль, выплеснувшаяся наружу вместе с кровью из разорванных губ, казалось, придала мальчику сил. Он, стряхнув с себя оцепенение, попытался руками оторвать от своего лица это ужасное существо. Его пальцы коснулись деревянного тельца, сжали его, но адская игрушка не желала сдаваться — еще один удар когтистой лапки, и новая волна боли бросила Сашку на землю. Из разодранной опустевшей глазницы на жухлую траву хлынула кровь.

— Поиграй с Птицеком!

Ужасное, кошмарное существо, с ног до головы перепачканное Сашкиной кровью, бесновалось вокруг, каждую секунду нанося все новые и новые удары. Мальчик уже не сопротивлялся, кровь залила все лицо, он ничего не видел вокруг и лишь слабо пытался отползти подальше от смертоносных проволочных когтей, которые снова и снова его настигали.

— Поиграй! Поиграй! Поиграй с Птицеком!

В следующий момент Сашкина рука соскользнула с края котлована и он, не в силах удержать равновесие, рухнул вниз, оставляя на склоне кровавую дорожку, по которой, как гончая по следу, бросился деревянный человечек.

Большой пласт земли на уже частично засыпанной стороне ямы пришел в движение и, увлекая за собой более мелкие, обрушился вниз…

Со дна зашелестел по склонам и растворился в ночном воздухе тихий шепот:

— Поиграй… со мной…

«Роботы».

 

Spoiler

Было у меня всегда пристрастие к вечерним и ночным прогулкам. Бесцельное перемещение по ночному городу с музыкой в плеере. Часами я мог простаивать на каком-нибудь мосту, покуривая и вглядываясь в темную воду. Или просто сидеть на какой-нибудь лавочке во дворике рядом с центральным проспектом (все же шляться по глухим закоулкам в такое время было страшновато). Обычно на прохожих, коих всегда было немного, я особого внимания не обращал, но все же со временем начал подмечать кое-какие странности. И касались они обычных с виду людей, проходя мимо которых и кинув беглый взгляд, безусловно, никаких странностей и не заметишь, но если поглядывать на протяжении, например, получаса, начинаешь замечать кое-что необычное.

Первой была девушка на автобусной остановке. Я сидел на остановке напротив и автобуса, естественно не ждал, просто плановый перекур у меня был. Что-то странное было в той девушке, неестественное. Вот она сидит на скамейке, роется в сумочке. Подходит к расписанию, изучает его, возвращается на скамейку. Просто сидит некоторое время, потом снова роется в сумочке, встает, изучает расписание. Подходит автобус. Она в него не садится, вместо этого повторяет свой ритуал. И странно тут было даже не то, что в такое время ходит только один автобус (может, она на остановке просто с кем-нибудь встречается), а то, как она повторяет свои действия. Механически и, самое главное, ОДИНАКОВО. Можно даже время засечь. Я целых два часа просидел, наблюдая. Потом ровно в два часа ночи она встала и ушла. Я, естественно, за ней не последовал, но случай меня заинтересовал. Поэтому, гуляя по городу, я стал внимательнее присматриваться к прохожим — вдруг еще какой-нибудь странный гражданин встретится. И встреча эта не заставила себя долго ждать.

На этот раз была парочка вроде как друзей, вроде как ведущих непринужденную беседу. Однако необычным выглядело такое общение: оба стоят вразвалочку, у одного чемодан рядом поставлен, вроде фразами перекидываются. Проходя мимо, ничего подозрительного не заметишь. Ладно, если бы они своими фразочками по-разному перекидывались. Ан нет — та же схема, что и с девушкой на остановке. Сначала один что-то говорит, потом другой, потом просто молча стоят, по сторонам пялясь, потом первый достает мобильник и в нем долго копается, и вуаля — цикл повторяется.

Собственно, с этой парочки я на шпионаж и подсел. Блокнотик специальный завел, куда наблюдения записывал. За месяц моих шпионских игр удалось выяснить следующее — в дневное время «роботов» (как я их про себя прозвал) встретить невозможно; выползают «роботы» исключительно с наступлением темноты; уходят с «точек дежурств» ровно в два ночи; после двух ночи опять же не встречаются.

В общем, три месяца я за ними так наблюдал, пока не приключился один крайне странный инцидент. Сидел я в ту ночь на лавочке одного из дворов, курил. Было почти два часа ночи, поэтому «детективство» мое закончилось, и я просто планировал еще пару часиков пошляться по городу. Сижу себе, курю, а тут к подъезду два человека подходят. Один мимо проходит, а другой останавливается рядом со мной и руку протягивает, причем выглядит это так, как будто мы с ним давнишние друзья-приятели. Первый рядом с подъездом останавливается и на меня смотрит. Второй с протянутой рукой стоит, как статуя. Все происходит в абсолютном молчании. Минут пять в молчанку играли, и тут я понимаю, что встаю и руку ему пожимаю. Хотя на самом деле прокручивал в голове хитроумный план побега и оценивал шанс этих двоих меня догнать. Вполне обычное рукопожатие, однако вместо того, чтобы бежать со всех ног, я опять почему-то за ними иду в подъезд. Сам себя не контролирую. То есть умом понимаю, что вот иду за ними, а остановиться не могу. Ноги сами по себе идут, никаким усилием воли я на них повлиять не могу. Заходим в лифт, едем на пятый этаж (дом девятиэтажный был) и все вместе заходим в квартиру. Разуваюсь, куртку снимаю. Все буднично так, как будто в гости к знакомым на чашку чая зашел. Прохожу за ними в гостиную, сажусь на стул. Они оба на диван. И все. В прямом смысле все, ничего вообще не происходит больше. Я молча сижу. Они молча сидят.

Минут сорок, наверное, прошло. Я чуть осмелел и интерьеры начал рассматривать. И все абсолютно в квартире этой неправильное. Словами сложно передать, но ощущение такое, как будто вещи все не на своих местах. Впечатление, что не жилое это помещение вовсе, а декорации расставлены. На окне горшок стоит, но цветка в нем нет, и видно, что земля сухая — не поливали ни разу. На столе две кружки с чайником, но больше похоже, что их специально симметрично расставляли, а чайником не пользовались вовсе. Диван, по идее, раскладываться может, но стоит так, что не разложишь. В общем, каждая мелочь в глаза бросается.

Сижу я, сижу, и до меня каким-то образом смысл послания «роботов», в гости пригласивших, доходит. Мол, посмотри, как мы живем, раз тебе так уж интересно. И вроде бы они против меня ничего и не имеют, но мое любопытство им тоже особо не льстит.

Вот так мы до рассвета и сидели, а потом один из них встал и ко мне подходит, в коридор провожает. Тут ко мне способность тело нормально свое контролировать вернулась, и я практически бегом к двери направился. Ноги в ботинки, не застегивая, засунул, наспех куртку накинул и кинулся прочь. Зажигалка из куртки выпала, но я и поднимать её не стал, бегом по лестнице вниз бросился. После этого три дня сидел, заперевшись и завесив шторы, на звонки телефонные даже не отвечал, пытался осознать, что это было такое. Все свои записки про «роботов» я порвал и для уверенности в пепельнице сжег. С тех пор я по вечерам вообще по улицам не хожу, а если уж приходится, то строго под ноги смотрю и маршрут всегда кратчайший выбираю — из точки А в точку Б.

Завершить хочу случаем, который приключился со мной буквально неделю назад. Задержался на работе допоздна и вышел, когда уже порядком стемнело. Погода была ужасная — дождь, кругом лужи. Добежал до остановки, жду автобуса, закурить пытаюсь. А зажигалка в куртке промокла, не прикуривается никак. Чувствую, как меня за плечо кто-то тронул (я от ветра отвернулся) и вижу — рука мне зажигалку протягивает. Ну, я короткое «спасибо» бросил, не оглядываясь, и прикурил. Поворачиваюсь — а рядом нет никого. Внимательно смотрю на зажигалку — а это та самая, что я у «роботов» в гостях обронил...

Маски.

 

Spoiler

Начало этому кошмару было положено в обычный будний день. Лето в разгаре, середина недели, центр большого города, офисный квартал, множество людей вокруг — ну что может нарушить нормальное течение жизни офисного работника?.. Но меня от работы отвлекла подруга. Показала в сторону окна и лукаво произнесла:

— Смотри, какие симпатичные парниши!

Назвать промышленных альпинистов «парнишами» — весьма в её духе. Да и разглядеть их симпатичность, несмотря на потрепанную спецовку, переплетение ремней и страховочных тросов, удалось бы только ей. Двое мужиков мыли фасад здания, стоящего через дорогу от нас. Жалюзи в окне напротив были открыты, и мы видели уже знакомую обстановку переговорной — прямоугольный стол и четыре кресла вокруг него. Большие, обтянутые черной кожей, с овальными изголовьями, они даже на расстоянии выглядели дорогими и уютными.

Альпинисты понемногу спускались и достигли уровня переговорной. Я вдоволь насмотрелась на них и вернулась к работе. Но Машка, стоявшая рядом, ткнула меня локтем в плечо и как-то сипло выдавила из себя:

— Гляди…

Сначала я не поняла, что её испугало. А потом я почувствовала, как кривится в ужасе моё лицо, и руки сами поднимаются ко рту.

Изголовья кресел меняли очертания. Отчетливо было видно, как на них по очереди рельефно проступали очертания лиц. Больше всего это было похоже на древнегреческие маски. «Изображения» масок менялись все быстрее, их рты раскрывались все шире, и наконец они застыли с одинаковым выражением «лиц». Открытые в крике черные рты, распахнутые глаза, глубокие складки на лбу и щеках...

В тот же миг альпинисты сорвались вниз. Страховочные тросы змеями упали вслед за ними, свернувшись кольцами на неподвижных телах внизу. Едущая по дороге машина резко затормозила, водитель нажал на клаксон, и я смогла оторвать взгляд от проезжей части.

Подруга стояла неподвижно, вцепившись ногтями себе в щеки, и смотрела в окна напротив. Переговорная выглядела как обычно, и если бы не тела внизу и не застывшая Машка, я бы подумала, что задремала на рабочем месте и мне все приснилось.

Так кошмар вошел в нашу жизнь.

Маша погибла через неделю, когда открыла полученную от шефа в подарок коробку конфет. Вишня в шоколаде. Двадцать четыре округлых, гладких конфеты. Наверное, они все успели примерить на себя маски, прежде чем на Машку обрушился подвесной потолок. Сами панели не были тяжелыми, но строители забыли забрать с собой молоток, и он так и лежал за фальшпотолком, дожидаясь своего звездного часа.

Я пока ещё жива, но не думаю, что протяну долго. В день гибели Маши я закрылась дома, выкинув все предметы, хоть мало-мальски подходящие под определение «овальный». Продукты мне приносит подруга. Но вечно сидеть в доме нельзя, и я уже готова выйти на улицу, прогуляться по парку, пройтись по центральным улицами нашего города. Страха больше не осталось, только интерес — в обличии чего ко мне придет смерть?

Мистер Широкий Рот.

 

Spoiler

Когда я был ребенком, моя семья часто переезжала. Мы никогда не останавливались в одном и том же месте надолго, и казалось, что мы переезжаем всегда. Из-за этого многие мои первые воспоминания остались нечеткими и неясными.

Тем не менее, есть один период времени, который я запомнил очень хорошо, словно всё это произошло буквально вчера. Я часто говорю себе, что эти воспоминания просто галлюцинации, вызванные продолжительной болезнью, которую я перенёс той весной, но в глубине души я знаю, что это было на самом деле.

Мы жили в большом доме на окраине города. Наша семья состояла из трёх человек, и на самом деле нам не нужен был такой большой дом, и в нём было полно комнат, которыми мы не пользовались на протяжении всех пяти месяцев, которые прожили там. В каком-то смысле это была пустая трата пространства, но на тот момент это был единственный дом, который мы смогли найти поблизости от работы отца.

На следующий день после моего дня рождения я слёг с ужасной лихорадкой. Врач сказал, что я должен лежать в постели в течении трёх недель и думать только о выздоровлении. Это было неподходящее время для того, чтобы быть прикованным к постели, потому что мы снова готовились к переезду, и все мои игрушки уже были убраны в коробки. Моя комната была почти пустой, и мне нечем было себя занять.

Моя мать несколько раз в день приносила мне имбирный эль и какие-то книжки. В другое время мне нечем было заняться. Я всегда скучал, и с каждым днём становился всё более несчастным.

Я точно не помню, как я впервые встретил мистера Широкий Рот — я думаю, это произошло через неделю, когда мне поставили диагноз — лихорадка — и приковали к постели. Моё первое воспоминание о нём, это когда я спросил его, как его зовут. Он сказал мне, что называть его надо мистер Широкий Рот, потому что у него большой рот. На самом деле у него всё было большим по сравнению с его телом… его голова, его глаза, его кривые уши… но его рот был просто огромнейшим.

— Ты выглядишь прямо как Фарби, — сказал я, когда он листал одну из моих книжек.

Мистер Широкий Рот остановился и посмотрел на меня озадаченно.

— Фарби? Что за Фарби? — спросил он.

Я пожал плечами:

— Ну, знаешь, игрушка. Маленький пушистый робот с большими ушами. Его можно гладить и кормить, он почти как настоящее домашнее животное.

— Ого, — ответил мистер Широкий Рот. — Тебе не нужен никакой Фарби. Ни одна игрушка не сравнится с настоящим другом.

Я помню, что мистер Широкий Рот исчезал всякий раз, когда мама входила в комнату, чтобы взглянуть на меня.

— Я прячусь под кроватью, — объяснял он мне позже. — Не хочу, чтобы твои родители увидели меня, потому что я боюсь, что они больше не позволят нам играть вместе.

В первые дни мы ничего такого не делали. Мистер Широкий Рот просто смотрел мои книжки, восхищаясь историями и рисунками, которые были в них. А на третье или четвёртое утро после нашей встречи он поприветствовал меня большой улыбкой на лице.

— У меня есть новая игра, в которую мы можем поиграть, — сказал он. — Мы должны подождать, когда твоя мама уйдёт после того, как проверит тебя, потому что она не должна увидеть, как мы играем. Это секретная игра.

В обычное время мама принесла мне ещё несколько книжек и ушла. Мистер Широкий Рот выскользнул из-под кровати и потянул меня за руку.

— Мы должны пойти в комнату в конце коридора, — сказал он.

Я сперва возразил, потому что мои родители запретили мне вставать с кровати без разрешения. Мистер Широкий Рот уговаривал меня, пока я не сдался.

В комнате в конце коридора не было мебели и обоев. Единственное, что было в этой комнате, это окно. Мистер Широкий Рот, пробежав по комнате, толкнул окно, открыв его. Потом он подозвал меня и сказал мне посмотреть вниз. Мы были на втором этаже дома, но дом стоял на холме, и поэтому высота здесь была больше, чем два этажа.

— Мне нравится играть в игру «Представь себе», — объяснил мистер Широкий Рот. — Я представляю, что ниже стоит большой мягкий батут, и прыгаю. Если ты представишь себе это достаточно сильно, то ты отлетишь назад, как пёрышко. Я хочу, чтобы ты попробовал.

Я был пятилетним ребёнком с высокой температурой, так что не сильно соображал, выглядывая из окна.

— Тут долго лететь, — сказал я.

— Но это весело, — ответил он. — Это не было бы так весело, если бы здесь было невысоко. Так можно попрыгать и на настоящем батуте.

Я представил, как рассекаю воздух, падая вниз, но потом отталкиваюсь от чего-то невидимого и влетаю обратно в окно. Но реалист во мне победил.

— Может быть, в другой раз, — сказал я. — Я не знаю, хватит ли мне воображения. Я могу ушибиться.

Лицо мистера Широкий Рот исказилось гримасой ярости, но лишь на мгновение. Гнев тут же уступил место разочарованию.

— Как скажешь, — вздохнул он. Остаток дня он провёл у меня под кроватью, тихо, как мышь.

На следующее утро мистер Широкий Рот пришёл с коробкой.

— Я хочу научить тебя жонглировать, — сказал он. — Вот некоторые вещи, на которых ты можешь попрактиковаться, пока я не начал тебя учить.

Я посмотрел в коробку. Она была наполнена ножами.

— Мои родители меня убьют! — воскликнул я, ужаснувшись, что мистер Широкий Рот принёс ножи в мою комнату. Мои родители никогда не позволяли мне трогать их. — Меня будут шлёпать и ставить в угол целый год!

Мистер Широкий Рот нахмурился:

— Ими интересно жонглировать. Я хочу, чтобы ты попробовал.

Я отодвинул коробку:

— Я не могу. У меня будут неприятности, ножи опасно подбрасывать в воздух.

Мистер Широкий Рот нахмурился еще сильнее и принял угрюмый вид. Он взял коробку с ножами, а затем сам скользнул мне под кровать. Он оставался там до конца дня. Мне стало интересно, как часто он залезает мне под кровать.

У меня начались проблемы со сном после этого. Мистер Широкий Рот часто будил меня по ночам — он говорил, что поставил настоящий батут под окном, большой и невидимый. Он говорил мне, что в темноте его можно разглядеть. Я всегда отмахивался от него и продолжал спать, но мистер Широкий Рот настаивал. Иногда он стоял возле моей кровати до самого утра, призывая меня прыгнуть.

Мне больше не было с ним весело.

Однажды утром мама зашла ко мне и сказала, что я уже достаточно здоров, чтобы на некоторое время выходить на улицу. Она думала, что свежий воздух положительно скажется на мне, особенно после того, как я так долго пробыл в комнате. Пребывая в восторге, я надел кроссовки и побежал к выходу, стремясь ощутить солнышко на своём лице.

Мистер Широкий Рот был на улице, он ждал меня.

— У меня есть кое-что. Я хочу, чтобы ты посмотрел на это, — сказал он. Должно быть, я с опаской посмотрел на него, потому что он добавил:

— Это безопасно, я обещаю.

Я пошёл за ним, и он привёл меня к тропинке, которая шла в лес за домом.

— Это важная тропинка, — объяснил он. — У меня было много друзей твоего возраста. Когда они были готовы, я вёл их по этой тропинке в специальное место. Ты ещё не готов, но в один прекрасный день, надеюсь, я отведу тебя туда.

Я вернулся домой заинтригованный, думая, что это за специальное место.

Через две недели после того, как я встретил мистера Широкий Рот, мы упаковали последние наши вещи, перенесли их в грузовик и готовились отправиться в нашу очередную долгую поездку в новый дом. Я хотел рассказать мистеру Широкий Рот, что я уезжаю, но даже несмотря на то, что мне было пять лет, я начал подозревать, что он, может быть, действует мне во вред, несмотря на свои заявления. По этой причине я решил сохранить свой отъезд в тайне.

Было 4 часа утра, когда мы выехали из дома. Моя мать помогла мне залезть в машину, а мой отец сел за руль. Я припал головой к стеклу, надеясь немного поспать, прежде чем взойдёт солнце.

Когда мы выехали на дорогу, я посмотрел на дом и увидел в окне моей спальни силуэт мистера Широкий Рот. Он помахал мне рукой. В другой руке он держал нож. Я не стал махать в ответ.

Годы спустя я проезжал через эти места и решил навестить тот дом. Я нашёл тот участок земли, но дома уже не было. Остался только фундамент. Дом сгорел через несколько лет после нашего отъезда.

Из любопытства я пошёл по тропинке, которую мне когда-то показал мистер Широкий Рот. Какая-то часть меня ожидала, что мистер Широкий Рот сейчас выскочит на меня из-за кустов и напугает до коликов в животе, но другая часть меня была уверена, что мистера Широкий Рот больше нет, так как он каким-то образом был связан со сгоревшим домом.

Тропа закончилась на небольшом кладбище.

Я заметил, что многие надгробия в нём принадлежали детям.

И на сегодня всё. Пока.

[FAA]

Подарили новую книжку Степановой. Я не просила!
В предыдущей - некий неупокоенный дух замученного мертвеца вырвался из замурованного подвала.

А тут - в Антарктиде люди сами добыли какую-то злую субстанцию из под четырехкилометрового льда...

Изменено: FAA, 21 Сентябрь 2013 - 07:17

[Fahrenheit]

Подарили новую книжку Степановой. Я не просила!
В предыдущей - некий неупокоенный дух замученного мертвеца вырвался из замурованного подвала.

А тут - в Антарктиде люди сами добыли какую-то злую субстанцию из под четырехкилометрового льда...

 

Вот жаль тут нет смайла :excited: Я бы такое почитал с удовольствием. Хотя я больше всего "люблю" про призраков (пугает больше всего).

[FAA]

Вот жаль тут нет смайла :excited: Я бы такое почитал с удовольствием. Хотя я больше всего "люблю" про призраков (пугает больше всего).

Автор Татьяна Степанова. Название книженции "когда боги закрывают глаза",
А предыдущий опус : "Три богини судьбы"

... Все у нее боги и боги виноваты.

А раньше нормальные детективы писала.

[Fahrenheit]

Автор Татьяна Степанова. Название книженции "когда боги закрывают глаза",
А предыдущий опус : "Три богини судьбы"

... Все у нее боги и боги виноваты.

А раньше нормальные детективы писала.

 

Боги и богини? А призраки там есть, например? Меня ничего вообще не пугает, кроме призраков.. Особенно когда там не явные проявления - типа посторонние звуки, посторонние движения и т.п ) Не когда явно это всё.