Жанр: НФ / космофентези / приключения / детектив (и не надо говорить о взаимоисключающих параграфах XD)
Возрастной рейтинг: вероятно, 18+ ввиду наличия сцен насилия и эротических подтекстов
Статус: в процессе написания
Состояние: 9 глав из ~18-20
Для начала выкладываю первые две главы. Надеюсь, чтение будет приятным.
Глава 1
Гемотроф, также именуется «вампир». Результат опасной мутации, вызванной вирусной формой жизни (см. гем-вирус). Образуется из представителей ряда гуманоидных и родственных видов (см. аидарец, бенати, варти, еицу-та, землянин, накарианин, карианин и пр.). Отличаются чрезвычайной физической силой, выносливостью, мощными регенеративными способностями. Чрезвычайно агрессивны. Поглощая генетический материал жертв, становятся сильнее и опаснее. В охоте активно используют вырабатываемые кожей феромоны (см.). Отличительные черты: чрезмерно высокий по стандарту исходной расы рост, чрезмерно развитая мускулатура, волосяной покров (если имеется) приобретает серебристый цвет (см. серебро).
Encyclopædia Galactica
Мир, он же Вселенная, он же Сущее, медленно обретал краски. Как ни странно, краски были довольно... Яркие. Очень яркие. Обжигающе яркие. Мир состоял из сотен тысяч звуков и запахов, миллионов бесконечно далеких шагов и прикосновений, и очень, очень ярких красок.
Помимо этого пока в мире не было ничего, хотя было совершенно очевидно, что в мире просто должно быть что-то еще.
Впрочем, даже в таком виде мир был довольно интересен. Можно было слушать звуки, которые никогда не повторялись и сплетали некий загадочный узор. Можно было чувствовать, что все вокруг движется и живет. Мир являл собой множество грез.
Но мир не может существовать сам по себе. Без того, кто смотрит на него, преломляя его сквозь себя, мир не существует. Это тоже было очевидно.
Понятие «я» заслуживало особенного внимания. Но к этому понятию нужно прийти. Чтобы «я» имело место, его нужно осознать. Осознать себя.
Самоосознание… Странное понятие. Чтобы осознать себя, надо быть собой. А существует ли «я», или это только еще одна из грез?
Все, что есть – это не более чем грезы…
***
Александров отправил зажигалку обратно в карман куртки и глубоко затянулся. Сигаретный дым был отвратителен, однако ему хотелось наполнить себя хоть чем-то. Хотя бы дымом.
В потертой кожаной куртке с сигаретой в зубах никто не признал бы в нем ни служащего Агентства, ни уж тем более звездного капитана, но Александрова это вполне устраивало. Выдохнув поток сизого дымка, закружившегося в свежем ночном воздухе, Александров отправил сигарету в полет. Она промчалась по параболе, и шлепнулась на потрескавшийся асфальт, взметнув сноп искорок.
Начинал накрапывать дождик, а очень-очень далеко, едва слышный за гулом транспортного потока, раздался громовой раскат. Этот звук, как и все остальные, оказался перекрыт рокотом низко прошедшего транспортного корабля. Огромная туша, сверкая прожекторами и внешними выводами антигравов, неспешно пробарражировала прямо над головой капитана.
«Метров восемьсот, не больше, - прикинул Александров. – В порту как пить дать оштрафуют».
Посторонние мысли лишь ненадолго отгоняли основной повод для беспокойства: мысленно Александров вновь и вновь прокручивал в голове одни и те же вопросы, словно тыкая языком в больной зуб. Ведь всего несколькими часами ранее…
***
Габриэль Александрова широко улыбнулась, когда бокалы мелодично зазвенели. Роскошное вино марки «Де Озоне» (конечно, не столь роскошное, как то, что привозили из Первой Галактики, но все же общепризнанно элитарное), лениво обмакнуло стенки бокала.
Рагнар был великолепен. Габриэль не могла понять, что ее столь безудержно тянуло к нему, но она готова была отдаться ему прямо на этом самом столике в «Ирондель».
Габриэль была привлекательной брюнеткой. Ее внешность не была чем-то выдающимся – среднего роста, спортивного сложения, склонная к худобе, девушка не причисляла себя к роскошным красавицам, но здраво оценивала себя как «достаточно красивую». Габриэль чрезвычайно увлеклась квантовой кибернетикой, и состояла в аспирантуре при Кропсфордском университете, так что, впрочем, не мешало ей вести активную социальную жизнь, каковая и полагалась не бедной девушке из «второй столицы» Федерации Млечного Пути.
Впрочем, приглашение столь роскошного джентльмена застигло ее врасплох. Вообще, краешком разума она улавливала странную мысль: «Дура! Любого такого «джентльмена» ты бы послала куда подальше, каким бы роскошным он ни казался! Почему же с этим типом ты ведешь себя как мартовская кошка? И что у него с волосами?»
Волосы у него были прекрасные… Такие серебристые, переливчатые… Рагнар буквально излучал некую неимоверную, почти звериную притягательность, помноженную на невероятную маскулинность. Габриэль не могла понять почему, но она видела в нем самого, самого, самого совершенного мужчину на свете. Его черты лица терялись, словно в дымке, и ей отчего-то не важно было, что он говорит. Ей хотелось его самого, и чем быстрее, тем лучше.
А потому на предложение проехаться в отель и заглянуть к нему в номер Габриэль ответила радостным согласием с оттенком нетерпения.
Габриэль не обратила внимания, куда ее отвезли: не заметила ни названия отеля, ни этаж, ни номер, в котором она очутилась. Ею овладела безудержная страсть к этому мужчине. Все время полета через ночной город на шикарном спортивном гравимобиле она, словно кукла, прижималась к его груди. А потом она принялась срывать с него одежду, едва захлопнулась дверь номера. Рагнар ничуть не возражал.
Мгновение – и они слились в единое целое. Невероятное ощущение высшего удовольствия захлестнуло девушку. Это ощущение было столь велико, что она даже не почувствовала, как острые, словно бритва, зубы впились в ее шею, разрывая плоть…
***
Дверь за спиной капитана распахнулась, и в переулок вышел доктор Питерс – немолодой видавший виды диагност Центра Опасных Видов. Его вызвали сразу, как только стало ясно, что Габриэль Александрова осталась жива.
- Ну что ж, капитан, - хриплым басом сказал Питерс, поравнявшись с Александровым, но не глядя на него. – Ваша племянница будет жить.
- Я привык относиться к ней как к дочери, - тихо отозвался Александров.
- Тем более, - Питерс пожал плечами. – Пока мы не провели генетический анализ, сложно утверждать что-то наверняка, но сейчас ничего из ряда вон я не вижу. Как только жизненные показатели стабилизируются, переведем ее в Центр.
- Вы человек опытный, док, - Александров повернулся к Питерсу. Лицо его было спокойно и не выражало эмоций, но взгляд был умоляющий. – Чего мне стоит ожидать?
- Каждый случай – отдельная песня, - отозвался доктор, слегка разводя руками. – Основную соль, вы, я полагаю, знаете. Гем-вирус будет модифицировать оболочку хозяина на свой вкус. Ну а дальше все зависит от психологии этого самого хозяина. Конечно, общее есть у всех гемотрофов – скажем, их знаменитые феромоны, оказывающие мощный наркотический и возбуждающий эффект на окружающих. Все остальное – уже частности. Внешние изменения в морфологии в целом сводятся к усилению опорно-двигательной системы и повышению эффективности органов чувств. Ну и изменение пигментации волосяного покрова также имеет место в большинстве случаев. А вот что произойдет «внутри» – этого не может сказать наверняка никто. Общие вещи покажет анализ ДНК. Может проявиться склонность к агрессии. Могут развиться почти любые психологические комплексы. Нездоровый интерес к крови появится почти наверняка. А даже если и нет – уж здоровый-то интерес к крови будет точно. Насчет того, что «вампиры» питаются кровью – это, естественно, не более чем слухи. Из крови они получают генетический материал, необходимый вирусу для дальнейшего совершенствования организма носителя. На самом деле, какую-никакую информацию гем-вирус извлекает даже из хорошо прожаренной курятины. – Питерс усмехнулся. – Логично, что чем больше материала вампир усвоит, тем сильнее и опаснее он станет. Недостаток активной ДНК в рационе вампира приводит ко все возрастающей жажде убийства, а потому держать гемотрофа на голодном пайке – крайне опасно. Все может закончиться тем, что гемотроф набросится на первого встречного и сожрет. – Не слишком выразительное лицо Питерса передавало целую гамму эмоций. Ясно, что доктор лично сталкивался с подобными случаями – и Александрову не слишком хотелось выяснять подробности. Доктор слегка вздохнул, и, потерев подбородок, продолжил. - Перебор с «пищей» не менее опасен – вампир может обезуметь от переизбытка… - Питерс на мгновение замолк, обдумывая, как лучше выразить мысль. - Скажем так, бодрости. Вы следите за моей мыслью?
Александров кивнул.
- Комплекс бога. Понимаете, гем-вирус это хитрая скотинка… Он работает по принципу наименьшего сопротивления, объединяя различные психологические и биохимические триггеры. Чего больше всего хочет любое живое существо? Пища, секс, безопасность. Вирус сплетает это воедино. Он дергает за все ниточки сразу, заставляя вампира одновременно испытывать как гастрономическое, так и сексуальное влечение к жертве – и все ради собственной безопасности. Противостоять такому клубку первичных эмоций почти невозможно, зато сорвавшись с цепи гемотроф превратится в кровожадное чудовище – опять-таки, буквально. Он считает себя неуязвимым, всемогущим, и он хочет все больше и больше. Как наркоман он гонится за новой дозой экстаза, и ему нужно еще, еще, еще, а презрение к низшим существам нарастает параллельно такой форме «самоутверждения».
- Хреновато все это выглядит, - Александров покачал головой.
- Так оно и есть. Собственно, к этому все и сводится. Ну да ладно, где наша не пропадала? – Питерс задумчиво пожевал губу. – По опасным видам у нас тут довольно паршивое законодательство. Я бы рекомендовал трансфер в Окраинную Империю. У них есть довольно интересные государственные программы для тех же гемотрофов. У нас… - Доктор покачал головой, и почти виновато глянул на Александрова. – У нас с этим отвратно. Вампир будет получать донорскую кровь, но в ограниченных, и, на мой взгляд, недостаточных количествах. Плюс – драконовские меры по надзору.
- Да уж, дело дрянь, - Александров криво улыбнулся. – Какой у нас выходит график событий на ближайшее время?
Питерс развел руками и, поразмыслив с минуту, ответил:
- Пока что можно рассчитывать на стабилизацию процесса в течение, скажем, двух-трех суток. Потом, полагаю, еще сутки или больше она проведет в коме… - Доктор задумчиво потер подбородок. – Да, потом, думаю, она придет в себя. Пока что ничто не указывает на повторную серию мутаций. Итого – от трех до пяти суток Габриэль проведет тут, потом мы переведем ее в Центр по надзору за особо опасными видами.
- Ясно. Можно мне на нее взглянуть?
Доктор пожал плечами.
- Отчего нет? Только картина вам может не понравиться.
***
Энн Форджент замерла, стараясь раствориться в тени. Ее тело, можно сказать, умерло – прекратились все биологические процессы, сердце прекратило гнать кровь по сосудам, искусственные нейроны свели передачу информации к абсолютно необходимому минимуму.
Только так она могла надеяться избежать обнаружения.
Огромная боевая машина медленно шагала мимо нее, методично ощупывая пространство сенсорами. Две независимые турели со скорострельными гауссовыми пушками жадно искали жертву.
Десятиметровый шагоход брел по улице полуразрушенного города под мрачными серыми небесами, посыпавшими землю пеплом.
Энн могла уничтожить машину в любой момент. Для нее этот противник был попросту жалок и практически беззащитен: любой урон, который боевая машина и смогла бы нанести ей, был бы возмещен наномашинами, лежащими в основе ее биомеханики, за доли секунды. Более того, она могла двигаться со скоростью, которую не способны развить сервоприводы наведения гауссовых пушек. Ей достало бы сил, чтоб пробить броню и перебить пилотов.
Более того, каждая, даже самая тонкая, нить ее души кричала ей: давай, вперед! Порви их, убей, сокруши! Пусть их теплая кровь стекает по твоим рукам. Ты можешь это! Ты любишь это! Почему же ты стоишь?!
Увы, обнаружение равнозначно провалу.
Энн Форджент могла держать своих демонов в узде. Пока что, во всяком случае.
Шагоход прошел уже сорок метров, а затем заметил нескольких местных бойцов. Турели повернулись в их сторону и обрушили на обреченных бедолаг поток раскаленного титана, разогнанного до десяти тысяч километров в секунду.
Энн отчетливо видела, как нагриан (чей вид весьма схож с землянами биологически) буквально сметает огненный вал.
Еще пару секунд машина изучала пространство, где укрылись бойцы сопротивления, а затем возобновила неспешное шествие.
Удостоверившись, что шагоход отошел достаточно далеко, Форджент восстановила работу систем своего тела и произвела ряд незначительных трансформаций, несколько усилив ноги.
Она успела собрать дажне больше информации, чем требовалось, и теперь эту информацию нужно унести с Нагрии так быстро и так тихо, как только можно.
Энни переключила зрение на обзор, получаемый со спутника-шпиона ФМП, установленного на геостационарной орбите. Удержавшись от желания помахать самой себе, она обсчитала возможные маршруты.
Небо рассек пылающий болид. Затем округу озарила вспышка безумной яркости, и земля ощутимо содрогнулась.
«Если это не последний, то уж точно близко к тому. Черт». – проигрыш обороняющегося флота может чрезвычайно осложнить скрытное отступление. Пока на орбите царит сумятица битвы, одному кораблю прошмыгнуть куда проще… А поптыка прорвть орбитальную блокаду «скрытной» не будет уж точно.
Эти мысли Форджент прокручивала, стрелой мчась по улицам пылающего города. Ее бег был вновь прерван вмешательством блудного шагохода: пришлось затаиться и переждать. Действия как нападающих, так и защитников были весьма хаотичны, и это превращало незаметное отступление в тяжелую задачу. Но агент Федерации Млечного Пути не должен быть схвачен в зоне интересов Альхора. Провал совершенно недопустим.
Стремительно расширяющаяся Империя Альхор пока что де-юре не сделала ничего, что могло бы обеспокоить мировое сообщество. Де-факто же крохотное княжество за каких-то 50 земных лет превратилось из монопланетарного государства в империю, тянущуюся во все стороны на несколько тысяч парсек.
Энни перескочила через приземистое складское сооружение, и, разнеся на кусочки керамопластовое покрытие, приземлилась возле незаметного на первый взгляд полуразваленного административного корпуса местной транспортной компании.
Еще раз убедившись, что ее не видят лишние глаза, Энни вошла через боковую дверь.
Несколько нагрианских бойцов резко обернулись, из-за баррикад, устроенных в коридоре, на Форджент уставилась пара десятков стволов.
- И вам привет, - Энни лениво усмехнулась.
Невысокий, крепко сбитый нагрианец выступил вперед:
- Мы сдержали свою часть договора. Надеюсь, вы свою сдержите.
- В этом можете не сомневаться. Челнок в порядке?
- Так точно. Мы уже просчитали безопасный курс. Немного рискованно, но вероятность обнаружения почти нулевая.
- Чудно. Тогда передавайте своим ребятам мою признательность. Надеюсь, мы еще встретимся, ас’каэ[1].
***
Сигне сбежала по огромным ступеням главного зала «Падшего ангела». Девушка чувствовала трепет, охвативший души ее братьев и сестер. Все они ожидали чего-то: их души полнились… Полнились… Сигне не могла точно описать эмоции, которые ей удавалось уловить.
Громадный линкор с величавой неспешностью надвигался на небольшую обитаемую планету. Сигне не знала, как она называется, но чувствовала, что на ее поверхности есть существа, наделенные разумом. Выхода линкора на ее орбиту ждали все. Сигне было сложно избегать обрывков чужих мыслей (а знать мысли брата или сестры – великий грех!), но от эмоций ей укрыться не удавалось. Предвкушение – да, это было лучшее слово. Весь «Падший ангел» предвкушал что-то, что ждало их на планете.
Обычно трон Агнца в главном зале пустовал, да и в самом зале было немноголюдно; но не сегодня! Сейчас все свободные от дежурств братья и сестры, и даже сам Агнец, Сын Отца, собрались здесь.
В тот момент, когда ее ноги коснулись полированного обсидиана, которым был выстелен пол, все глаза обратились к ней.
- Сигне Фаталис, - разнесся по залу мощный голос Агнца. – Сестра наша.
Сигне немедля опустилась на одно колено, ибо послушнице полагалось преклонить колени перед самим Сыном Отца.
Агнец – высокий человек в черной мантии – встал с трона и сделал шаг вперед. Он оглядел толпу, а затем его взгляд зафиксировался на коленопреклоненной Сигне Фаталис.
- Всякий из нас имеет дарованное Отцом нашим предназначение. И долг наш – исполнить его, снизошедшее на нас в Его безграничной мудрости даровал нам.
Поразительно, но Агнец был способен вселить в паству нужные ему дух одним лишь голосом. Сигне не ощущала в Агнце ни капли тех способностей, которыми Отец чрезвычайно щедро одарил ее.
- Настал час и тебе, дщерь моя, исполнить волю Отца, что дарована тебе в имени твоем. Сигне Фаталис, Знамение Рока!
- Знамение Рока! – хором повторили все собравшиеся.
- Твое обучение близится к завершению. Настал час познать твою силу.
Сигне не смела шелохнуться. Два года минуло с того дня, когда Мастер-Кузнец Висибилис отдал ее Агнцу. Долгие три года совершенствовала она умение повелевать бытием и сознанием силой мысли. Неужели день настал?
- Встань, Сигне, и узри свое испытание!
Сигне поднялась на ноги, опасаясь запутаться в полах мантии. Все братья и сестры носили мантии, символизирующие их ранг. Сигне была облачена в черную мантию с белым поясом – облачение ученика.
В центре зала возникла огромная сфера, сотканная из света. Планета! А возле нее…
Световая проекция изменилась, приблизив крохотную точку, висящую возле титанического шара. Отвратительная груда металла, лишенная ясной формы и очертаний, словно краб ползла на высоте двух тысяч километров над планетой.
- Обрушь ее на твердь, - произнес Агнец. – И твое ученичество будет завершено.
***
- Сэр, у нас тут странный контакт на энергосенсорах.
- А ну-ка-ну-ка, - капитан Стейрхофен подошел к голографическому дисплею центра безопасности станции ФМП «Трафальгар – 2». Вглядевшись в картинку, он присвистнул. – Ну ничегошеньки себе! Ан’Дель, ты их уже вызвала?
- Так точно, сэр. Ответа нет.
- А они вообще есть в пси-сети?
- Никак нет, сэр. Пси-сигнала от них мы не ловим.
- Что за черт… Продолжай их вызывать. Я хочу…
- Сэр! – голос донесся из другой части помещения, и Стейрхофен резко обернулся.
- Что там еще? – раздраженно спросил он, подходя к посту контроля орбиты.
- Сэр, мы… Мы теряем высоту. Очень быстро.
- Вы скорректировали курс?
- Так точно, сэр. Что-то нас тянет к атмосфере. Но энергосканеры не ловят никаких источников энергии или силовых полей.
Глухой рокот, сопровождаемый лязгом, разнесся по всей станции. Похоже, они уже начали касаться верхних слоев атмосферы… А это значит…
- Общая тревога! Объявите экстренную эвакуацию с приоритетом «Альфа»! Полная разблокировка всех ангаров и шлюпочных отсеков!
- Есть, сэр!
Стейрхофен не строил иллюзий насчет того, сколько человек спасется со станции – у космической громадины осталось минуты две до того, как ее разрушит атмосфера Трафальгара. Он кинул взгляд на экран энергосканера и совершенно спокойно восседающую у него Ан’Дель. Он на долю секунды позволил себе позавидовать ее самообладанию.
- Хорошо, ребята. Сбрасываем логи в флотскую сеть и и убираемся отсюда. Может, успеем…
***
Станция ФМП «Трафальгар - 2» была огромным перевалочным складом. Сама планета Трафальгар была выгодна тем, что волею судьбы к ней выводило множество гиперпространственных маршрутов. Она не была огромным центром торговли – лишь удобным местом чтобы передать или подобрать груз. Данный конкретный пункт был местом относительно спокойным – время от времени на «Трафальгар - 2» сбрасывали грузы различных руд, которые затем забирали торговые суда. На станции постоянно присутствовали семьсот человек экипажа и еще около двух тысяч гражданских, коротающих время в местной гостинице или одном из нескольких баров.
Сигнал тревоги застал их врасплох – и до спасательных шлюпок добрались всего сорок три человека, а еще семнадцатерых вывез спешно отшвартовавшийся торговый корабль «Саркаш».
Остальные две тысячи шестьсот разумных существ на борту превратившейся в огненный цветок станции «Трафальгар - 2» обрели покой.
***
Стоя у обзорного иллюминатора главного зала, Сигне в немом изумлении смотрела на свои руки. Она дрожала словно листок под порывами ветра, но не обращала на это внимания. Потому что в ее голове раз за разом прокручивался хор исступленного ужаса тысяч живых существ, очутившихся в огненной купели гибнущей станции.
Как? Как можно было?..
И злобный восторг омыл ее, когда хор оборвался, а пылающий болид станции устремился к поверхности. Злобный восторг ее братьев и сестер.
- Начало положено, дети мои! Теперь, когда Сигне Фаталис явила дарованную ей Отцом мощь, мы знаем: Отец с нами! Отец на нашей стороне!
Сигне обернулась к Агнцу, медленно опуская руки и яростным мысленным рывком восстанавливая равновесие и абсолютный баланс.
- Твое ученичество закончилось, сестра Сигне Фаталис!
Возле трона появилась сестра-прислужница. На ее протянутых руках лежала мантия, какой Сигне еще не доводилось видеть. Эта мантия была такой же черной, как и все другие – но пояс ее был багровым, словно кровь.
- И отныне ты нарекаешься Сестрой Вершительницей! Ты свершишь волю Отца, как он поведал ее нам.
Сигне вновь припала на одно колено, принимая мантию. Дрожь от той силы, которую ей пришлось пропустить сквозь себя, еще не унялась. Еще никогда она не выматывала себя до такой степени, и значит, ей придется «сбросить» накопленную энергию уже сегодня…
«Падший ангел» пронесся мимо Трафальгара в семидесяти миллионах километров и исчез в гиперпространстве.
***
- Она изменилась.
- Куда меньше, чем могла, капитан. Впрочем, изменения неизбежны в любом случае.
Огромный голографический экран был единственным источником света в просторном наблюдательном зале. На экране отображалась больничная палата. Центральным объектом палаты была койка, со всех сторон окруженная различным оборудованием. Над койкой пестрили десятки голограмм, передающих информацию о состоянии пациента – от артериального давления до передающей способности отдельных нейронов. На койке, обклеенная датчиками, лежала девушка. Ее волосы серебрились в заливавшем палату молочно-белом свете, кожа поблескивала, словно натертая маслом. Время от времени по телу девушки проходили волны судорог – это спазмы стремительно наливающихся нечеловеческой силой мускулов. Если приглядеться, можно было увидеть, как новые и новые волокна прирастают к старым, и плотно упаковываются. Визуально казалось, будто под ее кожей в замедленной сьемке кипит вода.
Довольно красивое лицо девушки порой передавало какие-то неуловимые эмоции – они читались в незаметных движениях бровей, в полувздохах, в изгибе губ…
За девушкой, естественно, следили не только приборы, но и целая бригада медиков, а заодно – двое десантников в тяжелой броне. Грузные силуэты солдат виднелись по обе стороны койки, а мощные штурмовые винтовки были наведены на голову пациентки. Дополнительной мерой безопасности служили гравитационные фиксаторы на руках и ногах.
- Сколько осталось времени? – спросил, прерывая затянувшееся молчание, капитан Александров.
- Думаю, около четырех суток. Может, меньше. – Доктор пожал плечами. – Каждый случай глубоко индивидуален. Были случаи, когда жертвы приходили в себя уже на вторые сутки.
- Спасибо. Тогда я подойду завтра.
- Конечно, капитан. В любое время. Адрес центра вам известен?
Александров кивнул, а затем покинул помещение быстрым шагом – не оглядываясь.
***
Капитан Александров не спеша брел под проливным дождем. В небольшие просветы между стеклянных исполинов, подпирающих небеса, лились те слезы, которые не мог и не хотел проливать сам капитан.
В голове его крутились сотни воспоминаний, обрывки мыслей, планов, надежд…
И каждый раз он мысленно возвращался к дочери. Или племяннице – это как посмотреть. Родителей она почти не помнила – ей было всего три года, когда Николая и Чин-Ю Александровых не стало.
Опекунство досталось брату Николая – Александру. Он и растил племянницу как родную дочь.
Пусть она будет хоть трижды приемной! Он был с ней почти с пеленок, умудряясь посвящать каждую свободную секунду, даже отправляясь в другие галактики, даже когда связь казалась просто невозможной… Он всегда поддерживал ее, всегда прилагал все силы, чтобы помочь. Он так гордился, когда она попала на престижный факультет квантовой кибернетики, когда она окончила его с отличием и бросилась вгрызаться в тонкости этой сложнейшей дисциплины, создавая прекрасную диссертационную работу… Она была настоящим бриллиантом, который был жестоко разбит какой-то неспособной контролировать себя мразью! Проклятым кровососущим ублюдком!
Капитан остановился и с ненавистью посмотрел в небо. Дождь все усиливался, безжалостно хлеща его по лицу. Александров сжал кулаки. Он этого так не оставит.
***
Когда-то здесь жили Императоры. А теперь это была вотчина Старика. Хотя на самом деле очень немногие знали, кто занимает верхний этаж знаменитой Башни Новострома.
Круглое помещение словно висело над городом, и его окна открывали панорамный обзор на все триста шестьдесят градусов. Город был вокруг этой комнаты, но комната была вне его. Как и человек, занимавший эту комнату со времен падения Империи.
Ливень плавно перешел в грозу, и теперь вокруг капитана Александрова бушевали триста шестьдесят градусов гнева природы. Но ему, откровенно говоря, было плевать. Он пришел сюда совсем по другой причине.
Шеф Растрелли, он же Старик, привычно восседал в кожаном кресле – спиной на юг. Будь погода поприличней – за ним видна была бы новостромская «Омега», огромный проспект, зажатый меж двух высоких стенообразных строений. На самом деле эти здания смыкались, охватывая Башню по широкому трехкилометровому в радиусе кольцу, образовывая некое подобие греческой Ʊ – отсюда и название.
Глава Агентства Внешней и Внутренней Безопасности Федерации Млечного Пути был невысоким, сухощавым и седобородым кошмаром на ножках. Он, казалось, знал всё и про всех – и еще немножко «сверху». Зачастую он был прекрасно информирован о цели любого визита – причем значительно лучше самого визитера. И это беспокоило капитана. Но больше ему было некуда податься.. Этот человек управлял главной спецслужбой своего государства, причем управлял так, что по всей известной Вселенной слова «Старик» и «Агентство», произнесенные таким себе выразительным тоном, не оставляли места для двусмысленности.
- То есть ты, капитан, хочешь, чтоб я выделил ценнейшие ресурсы Агентства на расследование этого дела?
- Да, сэр, - капитан де-юре был в резерве Флота Федерации уже пятнадцать земных лет, но «роль» флотского играл с завидной регулярностью. А в присутствии шефа Растрелли он и вовсе на автомате включал режим отстраненного истинно флотского пофигизма.
- Ты знаешь, что с тебя вода капает?
- Да, сэр.
- А ты знаешь, что бесплатного сыра не бывает?
- Не знал, что вам знакомо слово «бесплатный», сэр, - капитан отдал честь.
Растрелли задумчиво рассматривал Александрова поверх стекол очков.
- И верно, не знаю, - наконец, почти через минуту, сказал шеф. – Я согласен передать тебе управление этой операцией, капитан. Сможешь набрать группу, задействовать наших аналитиков. Но я попрошу кое-что взамен. Вполне равноценное.
- Сэр?
Шеф провел рукой по столешнице, и в комнате возникла уже знакомая капитану голографическая палата, где лежала его дочь.
Капитан напряженно замер.
- Твоя дочь, капитан, превращается в гемотрофа. В вампира. Проще говоря, в одно из самых опасных существ Пяти Галактик. От нее не было бы толку, если бы не одна мелочь.
В этот раз шеф вообще не выполнял никаких манипуляций, но изображение палаты уменьшилось и отодвинулось вбок, уступая место компьютерной модели спирали ДНК.
- Только что пришли данные, представляешь? Я в этом ничего не смыслю, - пожал плечами Растрелли, - но по счастливой случайности у нас есть целый институт, который занимается как раз такими штуками.
Старик ткнул пальцем в спираль и усмехнулся. По голограмме мелькнула треугольная «тень» пальца. Капитан стиснул зубы. «Издевается».
- Это не обычная генетическая конструкция, которую выстраивает гем-вирус, как мне объяснили. Это аномалия и настоящий клад. Неповторимый шедевр, каких этот микроорганизм еще не порождал!
Для пущей экспрессии шеф взмахнул руками.
- Вы хотите забрать мою дочь, сэр? - недоуменно вопросил Александров. - Для исследований?
- О нет, зачем мне это? Ее и так уже исследуют. И будут исследовать, само собой. Нет, нет… Все куда проще. Гемотрофы, - шеф подался вперед, - стремительны, жестоки, беспощадны. Они сильны как отборные бойцы, напичканные мощнейшими имплантами, или как лучшие генные солдаты Кузницы. Но они безумны из-за своей тяги к крови. В любой миг могут стать неуправляемыми маньяками, сносящими все на своем пути.
Проектор, скрытый в недрах стола, вывел новое изображение – мужчину-гемотрофа. Его тело напоминало анатомический атлас – резко очерченные и великолепно развитые мускулы бугрились под кожей. Длинные серебристые волосы вампира свисали до плеч, а кожа маслянисто блестела.
- Гемотрофы также невероятно сексуальны, - откинувшись на спинку кресла, продолжил шеф излагать прекрасно известные Александрову вещи, - Не в буквальном смысле, конечно, хотя иногда и так. Каждая пора в их чертовом теле вырабатывает феромоны, на которые как мухи слетаются самцы и самки нашего, а заодно и нескольких других видов. Чаще всего гемотроф охотится натурально через постель, совмещая приятное с полезным. Перевозбужденная жертва, накачанная феромонами, даже не замечает, что ее осушают заживо.
- Зачем вы говорите мне все это, сэр? – спросил капитан, стараясь, чтоб его голос не звучал надтреснуто.
- Затем, что она, - Растрелли вновь приблизил изображение палаты и выразительно ткнул в сторону проекции, - лишена главного недостатка гемотрофов. Она не может впасть в ярость. Зато может разорвать человека напополам одной рукой. Может соблазнить почитай кого угодно. А ее аналитическими способностями, между прочим, восхищается весь Кропсфорд.
- Вы хотите завербовать ее? – на лице капитана отразилась целая гамма эмоций. – Она же просто девчонка… Она работает над диссертацией… Она не умеет драться… Она не имеет подготовки! Она не годится. Она же просто погибнет!
Шеф добродушно рассмеялся. Это прозвучало в высшей степени неуместно.
- Она уже не человек. Твоя дочь – гемотроф, что необратимо и неизлечимо. – Растрелли развел руками.
Капитан не стал отвечать, он смотрел на дождь и на облака, изредка проходящие на уровне кабинета Растрелли.
Шеф не торопился продолжать. Он поудобнее умостился в кресле и забарабанил пальцами по столешнице, смотря на голограмму. Две ее маленькие копии возникли в стеклах очков.
- Либо она до конца своих дней будет ходить с инъектором на руке, получая донорскую кровь раз в месяц, а оттого тихо съезжая с катушек… - Медленно произнес старик, не обращаясь ни к кому конкретно. - Либо покинет Федерацию и станет обычным бродячим гемотрофом, убивающим людей, чтобы стать сильнее. А может присоединиться к нам. Получить спецподготовку, которая позволит в полной мере раскрыть ее способности. Она не будет изгоем или убийцей. Она войдет в круги элиты. Как, к примеру, ты. Более того, ты получишь все ресурсы, чтоб отомстить за нее.
Капитан Александров и шеф Растрелли одновременно посмотрели друг на друга.
- Заметь, время утекает – тот, кто на нее напал, все дальше и дальше. С каждой секундой.
Капитан явно колебался. Он прекрасно понимал, что «подготовка» Агентства не будет увеселительной прогулкой. Что его дочь, его милую и нежную дочурку, которая до сих пор порой звала его «папик» и целовала в щечку, превратят в ту самую убийцу, шпионку, в конце концов – в банальную шлюху, которую подкидывают всяким недоразвитым кронпринцам, чтоб те приняли нужное решение, думая не головой, а…
Но шеф прав. Это все равно лучше, чем любой другой вариант развития событий.
- Мой отцовский долг – защищать ее, - сказал капитан, - и я облажался по полной. Я не хочу вдобавок добровольно отдать дочь… не в те руки.
- «Тех» рук не бывает, капитан. Впрочем, я думаю, ты найдешь способ прикрыть дочери спину. – Шеф уже не сомневался, что Александров согласится.
И Александров не сомневался в этом также.
- Вот и хорошо. А сейчас, капитан, ступай домой. Отсыпаться. Мне уже надоело твое мокрое общество.
Капитан бросил последний взгляд на голограммы, висящие над столом, и вышел. Шеф знал, что он придет. Шеф знал, зачем он придет. Шеф умел набирать себе лучших агентов.
Проклятье!
[1] Нагр.: старший лейтенант
Глава 2
Впервые я посетил Новостром, когда мне было пять лет. Город показался мне отвратительным: некрасивым, стеклянным, грубым… Когда дела вновь привели меня туда в возрасте двухсот семидесяти, я понял, что заблуждался. Хуже Новосторома клоаки не сыщешь: только тут за внешним лоском бывшей столицы кроется колониальный бандитский притон.
Ян Гуттен, «Галактический вояж»
Капитан установил будильник на пять часов утра, но проснулся минут на десять раньше. Он так и лежал, грустно смотря в потолок, когда исполнительное устройство принялось оглашать округу яростным писком.
Мысли у Александрова путались, словно проводки, небрежно сложенные в кармане. Он попеременно думал о дочери, о нелепой гибели брата больше двадцати лет назад, о службе во флоте и о службе в Агентстве.
Наконец, он привстал на кровати, и вызвал консоль управления домом. Она легко перенастраивалась, чтоб реагировать на любой сигнал – от хлопка до определенного электромагнитного поля в мозге. Капитан же предпочитал щелкать пальцами.
Покорное воле хозяина, отдавшего через консоль соответствующий приказ, широкое обзорное окно неспешно распахнулось. Пейзаж утреннего Новострома, пока лишь чуточку подкрашенного багрянцем ранней зари, виднелся сквозь разбитую призму капелек, усеивавших стекло. Некоторые из них деловито сползали вниз, оставляя на стекле гладкие «дорожки». Дождило, похоже, до самого утра.
Готовя себе незатейливый завтрак из полуфабрикатов марсианской компании «Ю-Эй-Си Чемикалс энд Джинетикс», капитан пытался спланировать свои действия на сегодня. Сперва – получить данные по делу, собранные полицией. В делах, где замешаны гемотрофы, или кто угодно другой, способный кидаться выдранными из земли фонарными столбами, копы проявляли завидное усердие, собирая максимум данных. Такие дела не проходили незамеченными, и если они оборачивались глухарем – то могли полететь головы.
Добыть материалы можно будет прямо из полицейской сети. Если шеф его не обвел вокруг пальца, то у него уже есть к ней полный доступ. Но в участке все равно надо будет побывать. Копы нередко избегают отмечать в рапортах совсем уж неудобные подробности, вроде того, что какой-то образец был загрязнен, а потому сожжен к чертям в ближайшей урне.
Без пятнадцати шесть капитан вышел из скоростного лифта на парковку гравимобилей. Ее, естественно, расположили почти на самом верху здания – по сути, под чердаком.
Капитана поприветствовал дежурный киборг - лимерианин, добродушно взмахнувший механизированным щупальцем. Этот грузный мешок плоти по имени Тольдес, передвигающийся на четырех коротких толстых ножках (естественно, и ножки, и туловище были биомеханическими) был наемником последние три галактических года, то есть, практически шестьдесят земных лет, а на старости лет решил осесть и заняться чем-нибудь поспокойнее.
Александров помахал в ответ и направился к своему гравимобилю. Капитан любил все, что летает, и желательно – летает быстро. Машину для себя он подбирал долго, а еще дольше занимался ее тюнингом. Зато теперь этот зверь мог разогнаться до скорости, достаточной для выхода на орбиту. В основе его лежал «Корбен-Даллас» 63-го года, но стандартный движок капитан подменил даймлеровским гравиприводом, изготовленным по гхаальской технологии, а реактивный модуль поставил производства Малого Магелланова.
Разумеется, все это было очень и очень недешево, но Агентство платило своим людям как минимум хорошо. Ну а высококлассные специалисты широкого профиля получали больше, чем могли потратить. Очевидно, число нулей должно было вышибать из мозгов агентов любые вопросы об этичности их действий. И, что интересно, зачастую так оно и выходило.
Капитан уселся в кресло пилота и запустил предстартовую проверку. Одна за другой начали проявляться голограммы интерфейса системы управления – высотомер, радар, монитор гиродатчиков, монитор энергопотребления, индикаторы нагрузок по корпусу и двигателям, показания датчиков статуса двигателей, показания системы жизнеобеспечения, и так далее. Человек, привыкший к автоматизированной системе управления гравимобилем, от такого количества показаний просто одурел бы. С точки зрения капитана же тут явно не хватало целого множества приборов, которые устанавливались на звездолетах.
- Что ж, первым делом – визит в полицию, - пробормотал капитан, меняя курс.
***
Бинокуляры Тольдеса проследили за гравимобилем, вылетевшим из широкого причального пространства и мгновенно влившемся в бесконечный вихрь машин, роящихся в небе Новострома.
- Он вылетел. Передатчик активирован.
***
Сигне Фаталис откинулась на подушки, вновь приходя в себя после выброса энергии. Обычно она сожалела о том, что в отличие от братьев и сестер ей недоступна добродетель целомудрия. Каждые три дня ее тело должно было сбрасывать псионическую энергию, неисчерпаемым потоком льющуюся сквозь него. И те, кто создавал это тело, не придумали ничего лучшего, чем осуществлять этот «сброс» через эмоциональный всплеск, вызванный…
Сигне привычно поморщилась при этой мысли, но скорее по инерции. Ей действительно нужна была эмоциональная разрядка, и брат Клаус, привезенный с далекой Кузницы вместе с ней именно для этой цели, средством для этого. Именно средством: брат Клаус не умел даже говорить. Он был создан для одной единственной цели, и мог осуществлять эту цель миллионами способов с вбитым на генетическом уровне профессионализмом, и, главное, с запрограммированной эйфорической реакцией на выполнение своего предназначения.
Сомнения… Да, сегодня сомнения явились вновь, с удесятеренной силой. Сперва Сигне хотела обратиться к Агнцу, чтоб он помог избавиться от сомнений… Но именно сомнения остановили ее – ведь касались они самого Агнца.
Отец Всемогущий, почему, почему я не как Клаус! Почему ты дал мне разум и зачем он мне нужен?! Сигне ненавидела себя за эти сомнения. Но они не уходили.
***
Капитан вынужденно перевел машину на автопилот, указав целью третий полицейский участок 58-го округа. Именно за этим участком было закреплено дело, документы по которому просматривал капитан.
На самом деле наскрести копам удалось удивительно мало.
В 23:12 Господин Рагнар Бурквист, землянин, примерно 1,85 метров ростом, глаза карие, волосы серебристые и госпожа Габриэль Александрова, землянка, примерно 1,65 метров ростом, глаза карие, волосы черные встречаются в клубе «Неон Арктур». Согласно показанием свидетелей, они испытывают друг к другу крайне приязненные чувства.
К 00:16 они перебираются в ресторан «Ирондель», где поглощают дорогое вино.
В 02:37 они прибывают в гостиницу «Зирис» и занимают номер-люкс.
В 09:12 горничная обнаружила ужасающе изуродованный труп госпожи Александровой. Прилагающиеся снимки показывали кошмарную рану на шее девушки – целый кусок мяса был безжалостно вырван, судя по всему, зубами.
Ни одна камера безопасности больше не поймала господина Бурквиста. Более того, он не оставил ни единого кусочка, содержавшего ДНК, ни единого отпечатка. Да и вообще – землян с внешностью этого Бурквиста в базе не было.
Гемотрофы обычно так не действуют. Вернее, действуют-то они именно так, но обычно – в других государствах и безо всякой маскировки. Тут же один гем сумел обмануть тысячи систем сканирования генного кода, а потом уйти от бесчисленных средств наблюдения. Если это не четко спланированная акция, влетевшая кому-то во много, очень много копеечек, то не ясно даже, что тут можно думать.
Вампир – это, в первую очередь, хищник, а потом уже разумное существо. Он действует, а уже потом думает, что ему делать с тем, что он наворотил. Если в данном случае гемотроф думал… Капитану вспомнилось, о чем вчера вечером говорил шеф. «Неповторимый шедевр», вампир, способный управлять своим безумием. Он говорил это о Габриэли. Или нет?
Капитан треснул себя по лбу.
Шеф знал! Знал о том, что в городе есть гемотроф, который, судя по всему, не похож на обычного представителя своего вида! И он выторговал у капитана жизнь его дочери в обмен на операцию, которая все равно была бы проведена!
Александров посмотрел в боковое окно, где огромная Башня Новострома возвышалась даже над крупнейшими небоскребами. Будь у него хороший бинокль, он смог бы даже посмотреть на зеркальные панели, которыми обшит снаружи кабинет шефа. Создавалось впечатление, что Старик сейчас сидит у себя, смотрит на капитана через подзорную трубу и посмеивается над собственной шуткой.
Ставки в игре были действительно высоки.
Капитан активировал систему связи, и, вздохнув пару раз, вызвал оператора Агентства.
- Да, господин Александров? – миловидная девушка, появившаяся на экране, благодушно взирала на капитана из двухмерного голографического окошка.
- АСВ Форджент сейчас свободна?
- АСВ Форджент находится вне планеты. Ожидаемое время прибытия – через два-три часа. Господин Растрелли распорядился немедля направить ее к вам.
- Как замечательно, что мы с ним думаем в одном направлении, - кисло улыбнулся капитан, - благодарю вас.
Он прервал связь и откинулся на спинку кресла. Несколько секунд сидел неподвижно, потом открыл бардачок и вытащил оттуда пару носовых фильтров. Такие штуки был обязан таскать с собой любой агент не-киборг: всякие отравляющие вещества были очень популярны в среде спецслужб, а такие фильтры блокировали любые «лишние» составляющие атмосферы - и неорганику, и органику… Включая универсальные вампирские феромоны.
Вдохнув безвкусный отфильтрованный воздух, капитан почувствовал себя спокойнее. Тем более что максимум через три часа его спину будет прикрывать АСВ[1] и хороший друг.
***
Полицейский участок №3 не относился к участкам из благополучных районов. Это было очень старое и ужасно обшарпанное здание, исписанное граффити на сотнях языков. Перед входом всегда дежурило четверо тяжеловооруженных спецназовцев, а из бойниц строения поводили стволами скорострельные лазерные орудия.
Эти улицы состояли на две трети из мусора и насилия. Все виды здесь жили в бедности, опасаясь бандитского и полицейского произвола. Это положение дел тянулось уже так долго, что считалось в порядке вещей. Еще во времена Земной Империи, пять галактических тысячелетий назад[2], здесь все было именно так.
А с тех пор как Земля потеряла статус столицы, дела неспешно, очень неспешно усугублялись. Окраины Новострома так резко контрастировали с блистающим центром, что просто невозможно было понять, как эти места, эти миры, могут вместе образовывать один город. А ведь оставались еще окружающие эту клоаку безбрежные Трущобы…
Капитан вошел в участок, чуть не сгибаясь под тяжелыми взглядами спецназовцев. Все четверо были даргонианами – могучими, выносливыми, сильными и довольно сообразительными рептилоидами. Даргониане, как и земляне, и еще несколько видов, встречались по всем Пяти Галактикам. Когда-то наступил их звездный час, и владения Даргонии простирались почти по всей Третьей Галактике, захватывая куски Второй и Пятой. Потом их государство пало, уступая место все новым и новым гегемониям. Сейчас в Пяти Галактиках установилось некое подобие стабильности, но капитан не сомневался, что рано или поздно ему суждено рухнуть.
Изнутри участок не выглядел лучше, чем снаружи. Мрачные серые стены, улыбчивые как антресоли сотрудники, и их не менее улыбчивые клиенты – оборванцы десятков видов, насуплено взирающие на всех, кто ходит без наручников.
- Чего вам? – недовольным тоном поинтересовался вахтер-землянин, негр в летах и в форме лейтенанта.
- Здравствуйте, - доброжелательно сказал капитан. – Я должен переговорить с вашим начальником.
- С каких делов? – не меняя интонаций вопросил лейтенант.
- По коду 0927, - отозвался капитан.
Лейтенант немного заволновался, и, как и предписывала процедура, «просветил» капитана сканером. Тот отправил полученные данные на обработку в базу, и вскоре лейтенант обнаружил, что заявившийся к нему человек и правда проходит по коду 0927 – «представитель высших государственных интересов», имеющий право распоряжаться тут как у себя дома.
- Сэр, - это лейтенант уже обращался к своему начальнику через интерком. Голос его теперь был не недовольный, а нервный. – К вам тут один человек. Ээээ… Нет сэр, я не могу его послать в… Ээээ… У него код 0927. Да. Все точно, сэр. Я переслал вам данные. Да, сэр.
Негр посмотрел на капитана.
- Проходите. Третий этаж, кабинет 0309, прямо напротив лифта.
***
В этом участке распоряжался полковник Каралл. Как ни странно, он был нирианином. На Земле нириане встречались довольно редко. Эти долговязые гуманоиды были хрупкими созданиями, привычными к 0,4g их родной планеты, что располагалась в Третьей Галактике, во владениях Талейской Республики. В мирах с силой тяжести больше 0,6g нириане пользовались устройствами регулирования локальной тяжести, создававшими область пониженной или повышенной гравитации вокруг владельца.
Этот нирианин таким устройством не пользовался.
- Что же привело к нам столь важного гостя? – едко вопросил полковник, глядя на капитана снизу вверх: он стоял за своим столом, упершись в крышку кончиками пальцев.
- Ваш участок расследует дело о нападении гемотрофа позвчерашним вечером, - констатировал капитан.
- Да. Расследует.
- Ну а мне нужно переговорить с ответственным следователем.
- Это невозможно, - распрямляясь во весь немалый рост ответил нирианин.
- Что?
- Лейтенант Гарлиз был убит вчера утром у себя дома.
- А его записи, данные расследования?..
- Все уничтожено. Сейчас идет внутреннее расследование, но судя по тому, насколько зверски был убит лейтенант, работал именно гемотроф. Что касается данных – несколько позже был осуществлен взлом нашего хранилища. В этот раз обошлось без жертв, но множество улик было утрачено. Электронные копии документов и фотографии объектов из базы к счастью уцелели.
Капитан опешил.
- Это… Нетипично.
- Вы это мне говорите? – Каралл и не думал менять позу. – Что вам известно об этом деле, господин 0927? Я не привык терять людей, не зная почему я их теряю.
Капитан посмотрел на Каралла мутными глазами.
- Полковник, похоже, об этом деле я знаю меньше чем ничего.
Каралл удивленно взглянул на Александрова, явно не ожидая такого ответа.
- Знаете, до недавнего момента я только предполагал, что мы столкнулись с очень серьезной и глубоко проработанной операцией¸ осуществляемой извне. Теперь же я в этом просто уверен.
***
Капитан вел гравимобиль, мчась к ночному клубу «Неон Арктур». Именно это место было отправной точкой дела, и вероятность выведать что-то у персонала или завсегдатаев была весьма велика. Аналитический отдел и другие спецгруппы сейчас копают под прошлое загадочного «Бурквиста». Едва ли он возник изниоткуда прямо в клубе, и, возможно, ниточки позволят соединить его с истинной личностью скрывавшегося под маской вампира. Капитан же надеялся шагнуть вперед, и проследить те моменты, когда Бурквист уже был Бурквистом…
Однако, как известно, если хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Питание гравимобиля внезапно отключилось. Несколько мгновений тяжелая машина мчалась вперед по инерции, а потом начала плавно падать вниз.
- Да чтоб тебя! – воскликнул Александров, нажимая на кнопку перезапуска системы без особой надежды на успех – которого, само собой, не последовало.
Капитан со всей очевидностью осознал близость смерти, но сдаваться был не намерен. Кто бы ни пытался убить его в фальшивой катастрофе, он основательно потрудился, «убивая системы безопасности»! Не развернулся даже гравишют автономного питания.
Александров опустил переднее кресло, поднял заднее сиденье и открыл панель, скрытую в полу. Делать что-то становилось все сложнее – машина падала, причем падала все быстрее, по мере того как рассеивалось поле искусственной гравитации, державшее ее в воздухе.
Панелька скрывала несколько трубок, подающих побочные реагенты к реактивному двигателю, и проводку, запитывающую сервомоторы насосов. Александров достал пистолет, резким движением сорвал его внешний корпус и выдернул обойму. Поднеся пистолет к проводке, капитан несколько раз нажал на спусковой крючок.
Мощный электромагнетизм, разгоняющий пули до тысяч метров в секунду, в этот раз сработал вхолостую… Почти. Электромагнитное поле, будучи переменным, порождает ток в окружающих проводниках. Ток, конечно, относительно слабый, но для маленького насоса этого хватило. Реагенты вступили в действие, и машина рванула вперед на реактивной тяге. От глупой гибели в результате удара о донышко заднего сиденья капитана спасли последние крохи искусственной гравитации. Его всего лишь ощутимо дернуло.
Александров вскочил за штурвал, связанный с соплами сугубо механическими средствами, и подкорректировал траекторию машины так, чтоб она упала в не слишком людном месте. Вытянуть ее в воздух, естественно, было невозможно – подъемную силу для гравимобиля создавала гравитяга, а ее запустить не удастся. К тому же, насос уже снова остановился, и реактивные движки отключатся через несколько секунд.
Гравимобиль снижался, всё набирая скорость, а потом чиркнул брюхом раз, второй, третий… Медицинский имплант впрыснул капитану целую пачку лекарственных средств, и он тут же отключился, так и не увидев завершения собственного полета.
***
Огромная станция послушно сдвигалась, следуя ее воле. Сигне с удивлением поняла, что управляется с гораздо большим объектом с удивительной легкостью. Сейчас же она даже не вспотела – громада из металла и стали легко скользила, следуя ее воле, к гибели. А с ней готовы были умереть еще десять тысяч живых существ.
«Не отвлекайся от Его воли!» - упрекнула себя Сигне и, стиснув зубы, совершила последнее волевое усилие, «спихнувшее» станцию с орбиты.
Потоки животного отчаяния, исходящие от станции, смешались с животным же восторгом всех присутствующих. Сигне ощутила прилив омерзения, словно стоит по колени в грязи, а затем почувствовала на своих руках… Кровь?
Она спокойно, одним грациозным движением обернулась к стоящему за ее спиной Агнцу, и Сестра Вершительница впервые заглянула ему в глаза… И в душу.
***
Первое, что капитан увидел, очнувшись, были ярко-красные круги. Восемь штук. Постепенно круги начали совмещаться друг с другом, пока их не осталось два. Эти круги оказались радужными оболочками глаз, слабо светящимися в темноте. Глаза эти, как ни странно, располагались на чьем-то лице, обрамленном средней длины серебряными волосами.
Обладатель красных глаз усмехнулся, обнажив острейшие клыки.
- Привет, капитан. Ты меня ищешь? Ты меня нашел.
Вампир распахнул пасть раза в два шире, чем можно было ожидать, и эта зубастая бездна надвинулась на капитана…
[1] АСВ – агент силового вмешательства, высший класс оперативников АВВБ, действующих обычно в горящих точках
[2] Один галактический год равен примерно 20,3 земным годам.
.
). Касательно же описания Рагнара (вернее, касательно полного отсутствия его описания) - тут у меня есть аж два пояснения. Во-первых, точка зрения тут поставлена "в мозг" Габриэли, и разум ее на тот момент сильно помутнен. Она провела в обществе сильного вампира без подготовки слишком много времени - и на тот момент мыслит категориями "Хочухочухочухочу" и "сильнохочусильнохочусильнохочунукогдауже?!!!!" Когда Элька садится в машину, ее разум уже просто перестает работать и она превращается в послушную куклу (см.). Именно поэтому (в первую очередь) описания вампира нет - его внешность вообще не заботит сигне, она просто видет самое прекрасное и самое вожделенное существо по эту сторону от ядра галактики. Ну а вторая причина - внешне бОльшая часть вампиров очень похожи. Накачанные бисенены с серебристыми волосами и слабо светящимися красными радужками глаз 
