22 ответов в теме

[Олаурон]

Тема предназначена для произведений малой литературной формы, которые авторы не считают нужным публиковать отдельной темой.

Изменено: Олаурон Мор-Галад, 25 Февраль 2013 - 21:34

[Ajir]

Любовь и сахар
Нумерий

Мы познакомились случайно. Я сидел в таверне, и вдруг за мой столик подсела красивая хаджитка. Она сделала это только потому, что свободных не было… Но потом она вслух возмутилась, что официант долго не несет заказанное, я сказал «Это вы не были в «Лунном Быке», вот там приходится Долго ждать, потому туда и не хожу, хотя вроде и неплохой трактир…». Мы разговорились и познакомились. Я отчаянно пытался придумать повод для следующей встречи с такой красоткой. И придумал - пригласил ее на День Танцев, праздник, который должен был состояться послезавтра.
В общем, мы довольно скоро поняли, что любим друг друга несмотря на разность происхождения. Впрочем,  что именно мы делали, я рассказать не могу без разрешения дамы… Мы были счастливы, и даже размышляли, можем ли мы пожениться. Но счастье продлилось лишь несколько дней…
Однажды, когда мы в очередной раз проснулись в одной постели, она предложила мне попробовать лунный сахар. Я согласился, хотя не скажу, что мне так уж понравилось.
А через три дня наступила трагедия. Мы засиделись в таверне, и увидели лунный свет в окне. Она предложила погулять под луной, и как только мы вышли на улицу, достала лунный сахар. Я положил часть полученного в карман, остальное принял. Она могло потреблять его гораздо больше чем я, а мне стоило поберечься, иначе вместо прогулки будет потеря сознания…
И половины хватило, чтобы луна засветила гораздо ярче… Мы долго гуляли под луной, потом оказались в парке и в итоге «нарушили общественный порядок» в кустах… Уже ближе к утру я проводил ее и пошел к своему временному пристанищу.
Тут ко мне подошли стражники и потребовали документы. Я вспомнил, что забыл их в гостинице. Мне вежливо сказали, что придется идти в участок. Я до-последнего надеялся на лучшее. Но при входе в участок на меня залаял сторожевой гуар, стражники решили меня обыскать, и я был арестован за ношение лунного сахара…
Так как я не хотел признаваться, где взял сахар, то меня сочли злостным. А я боялся выдать Ее. Увы, я не мог даже послать ей записку о своей судьбе, и вполне возможно она считает, что я ее бросил… Вот так любовь оказалась совсем не сахаром из-за лунного сахара…

 

Замечания о правах

Spoiler

Эта история давно опубликована тут http://forums.ag.ru/...47&goto=5490617

но я и есть Leopardik с старого АГ, т.е. автор я

Изменено: SeaMonster, 26 Февраль 2013 - 10:10

[Am-mi]

Раз уж эта тема была начата рассказом на конкурс "Путь в тюрьму", то я тоже, пожалуй, выложу свою старую конкурсную работу оттуда (:
  
"Расплата"

Летиция Муния

- Эй, Летиция!

Это моя кузина Кания машет мне рукой с противоположного конца улицы. Я улыбаюсь, хотя под шлемом имперского стражника моя улыбка почти незаметна. Я знаю, что она не может сейчас подойти ко мне. У Кании масса дел, и сейчас ей нужно спешить на берег озера Румар, ведь рыбная ловля - это практически единственный источник доходов для неё и её семьи. Не могу сказать, чтобы им хватало этого на жизнь, но, как и большинству бедняков Имперского города, у кузины не было другого выбора, как перебиваться с хлеба на воду.

Впрочем, Кания никогда не жаловалась на это. Сколько я её помню, жизнерадостная улыбка не сходит с её не слишком красивого, грубоватого лица, а крепкие, мускулистые руки никогда не устают помогать соседям в любом домашнем деле. Я и сама пользуюсь её гостеприимством вот уже два месяца с тех пор, как приехала в Имперский город работать и помогать семье. Приходится нам ютиться в крошечной хижине вместе с её тремя маленькими детьми. По крайней мере, сейчас тепло и мерзнуть нам не приходится. А что же до стремительно надвигающейся осени, а за ней и зимы... думаю, Кания и не с такими трудностями справлялась. Глядя на неё, просто невозможно подумать иначе.

Рядом с ней я, высокая и мускулистая имперка, которую приняли в городскую стражу почти без проволочек (пусть и направили работать в самый, мягко говоря, непопулярный район города), чувствовала себя беспомощным ребенком. Ну разве можно назвать большой заслугой с моей стороны то, что я патрулирую кривые узенькие улочки портового района, вмешиваясь в нередко возникающие драки пьяных матросов и помогая умирающим от болезней нищим добраться до милосердных лекарей? Мои усилия - всего лишь капля в море. Ведь назавтра в порту появятся очередные пьяные матросы, и снова нищие будут заражаться кожными болезнями. А когда я вижу, как Кания учит ребятишек грамоте по воскресеньям, помогает их матерям готовить обеды из ничего, чтобы у детей прибавлялось здоровья, играет во все детские игры и учит благодарственным молитвам, я понимаю, что скоро на наших глазах вырастет новое поколение людей - нравственных, верующих, никогда не совершающих преступлений, которыми так кишит Уотерфронт. Тогда жизнь всех наших бедняков станет совсем иной.

Я провожаю Канию взглядом и, когда она исчезает за стенами города, поворачиваюсь и снова следую давно изученными маршрутами, внимательно вглядываясь в лицо каждого встречного бедного горожанина. Сколько различных печальных историй скрывается за этими худыми лицами и потускневшими глазами... Все эти истории постепенно привели их сюда, на эту помойку столицы Империи, превратив их в отбросы и отобрав возможность снова встать на ноги. Зато мы живем в столице, сердце Империи, думают они, стараясь утешиться этой мыслью.

Я вспоминаю свою семью, живущую довольно далеко отсюда, в крохотной деревеньке. Там у них есть свежий воздух, чистая вода, тишина и покой, простая еда и крепкие семейные узы, помогающие выстоять против любых невзгод, и нет возможности заработать лишнюю монетку на новую красивую одежду, деликатес или лекарство от опасной болезни. Так кому же в итоге приходится хуже?

До сих пор я не могу найти ответа на этот вопрос. Поэтому и не знаю, что мне делать с наступлением холодов - возвращаться в деревню, где пригодятся каждые рабочие руки, или остаться здесь, продолжая отсылать большую часть моего скромного жалования в распоряжение родителей. Что ж, возможно, что-то поможет мне в этом определиться. Надеюсь, что это что-то произойдет очень скоро и разбавит мою слишком упорядоченную и размеренную жизнь.

Рабочий день шел своим чередом. Днем здесь тихо - жители района большей частью разбредаются на заработки, а местные проблемы оживают с наступлением темноты. Когда наступает полдень, я заглядываю в укрепленную башню стражи, где меня ждут мои заслуженные часы отдыха. Я патрулирую эти улицы с рассвета до полудня и снова выхожу на работу в закатные часы, где и нахожусь до полуночи. Не слишком щадящий моё здоровье график, учитывая, что выходной мне дают в лучшем случае раз в месяц. И все же это лучше, чем работать на городских полях или пастбищах. Не у каждого есть хоть какая-то военная подготовка, и я горжусь тем, что мне удалось попасть на эту работу.

После скромного солдатского обеда мои соратники в большинстве своем поднимаются на этаж выше, чтобы вздремнуть, давая отдых натруженным ногам. Я же, чувствуя себя достаточно бодро, решаюсь выйти на маленькое тренировочное поле, чтобы помахать дубинкой. Конечно, в городских условиях мне крайне редко пригождается оружие. Но мне нравится поддерживать себя в форме. Возможно, когда-нибудь меня заприметят и повысят. Отправят, например, патрулировать Торговый район - там всегда пестро от разнообразного приезжего люда и никогда не бывает скучно. Или, например, в Эльфийские сады - там живут приличные семьи и никогда не бывает преступных происшествий. Тогда я смогу зарабатывать чуть больше и больше отправлять родителям...

Когда с меня уже сошел седьмой пот, погода заметно испортилась - подул холодный ветер и набежали дождевые тучи. Испортилось и мое настроение. Кому, как не мне, знать, насколько сильны в Имперской городской страже шовинистические настроения. Женщину-стражника вообще встретить можно крайне редко, а уж какого-никакого звания у неё есть шансы добиться разве что на окраине Сиродиила. Так что мне придется служить здесь, в портовом районе, до самой старости.

С другой стороны, подумала я, спасаясь в башне от внезапно хлынувшего дождя, мне не придется выселяться далеко от Кании. И я смогу помогать ей и дальше, в меру своих скромных сил.

Когда наступило время мне выходить на улицу, дождь не то, что не закончился - казалось, он еще только разогревается. Как бы все наши дома не смыло в озеро, мрачно подумала я, направляясь к воротам, из-за которых должна была вернуться моя кузина. Мне всегда было приятно поприветствовать её, возвращающуюся с уловом и, возможно, перемолвиться словечком. Но почему-то Кании нигде не было видно. Я озадаченно оглянулась по сторонам - может, она решила пойти другой дорогой или просто задержалась из-за дождя?

Но тут кое-что странное привлекло мое внимание. Под каменной стеной скрючилась какая-то маленькая фигурка и, не обращая внимания на ливень, раскачивалась из стороны в сторону. Подойдя поближе, я услышала какие-то странные стоны и всхлипывания.

- Кания?!

Я бросилась к сестре и попыталась помочь ей подняться на ноги. Она выглядела просто ужасно - бледная, измученная, ослабевшая. На теле у неё виднелись следы побоев. Видно было, что каждый шаг давался ей с трудом, но еще тяжелее было смотреть, как горько она рыдает. Я никогда не видела Канию в таком ужасном состоянии и ломала голову, пытаясь понять, что могло с ней произойти.

Она не реагировала на все мои вопросы, пока мы не дошли до дверей её дома. Тогда, наконец, она выдавила из себя:

- Это Маттиус Фациан...
- Что с ним? - в недоумении переспросила я. Маттиус был лейтенантом, руководившим нами, Уотерфронтскими стражниками. Не самый лучший руководитель, грубый и заносчивый, но, во всяком случае, преступники его боялись.
- Он... О, Тиз, я не могу тебе сказать, будет только хуже, - она покачала головой и отстранилась от моих рук, пытаясь собраться с силами, чтобы войти в дом, как ни в чем не бывало.
- Скажи мне, Кания, - я настойчиво сжала её плечо, заставляя посмотреть мне в глаза. Она заколебалась и, похоже, вот-вот готова была опять разрыдаться.
- Только никому не говори. И ничего не предпринимай. Поверь, что бы ты ни сделала, будет только хуже!

Я молча кивнула, чтобы успокоить её. Еще несколько секунд Кания собиралась с духом. Мне было ужасно непривычно видеть сестру такой несчастной и беспомощной, и я не знала, стоит ли мне что-то сказать, и что может помочь ей успокоиться.

- Он арестовал меня и привел к себе. Сказал, что я не заплатила налоги в прошлом месяце. Помнишь, я задержала оплату на один день?

Она говорила все тише и тише; слезы снова подступали к её горлу.

- Я пыталась доказать ему, что он ошибается. А он... показал мне какие-то расписки... свидетельства очевидцев... там было написано столько всего ужасного, - она всхлипнула, - что я скрываю свои доходы, что я избегаю платы налогов...

Я все еще молчала, но уже не от растерянности. Я чувствовала, как в моем сердце закипает гнев и едва сдерживалась, чтобы не высказать какую-нибудь неуместную резкость.

- Он заставил меня признаться и подписать расписку. Он и его помощники... Они обыскали меня и нашли деньги... Я как раз хотела зайти в Торговый район и купить несколько мешков муки и крупы на зиму. Морис, мой приятель-торговец, обещался мне помочь довезти их до дома. И теперь... теперь мне нечем кормить своих детей. Как мы переживем зиму? - её голос окончательно затих, и она заплакала - будто смирившись со своей участью.

Еще минуту мы неподвижно стояли под проливным дождем. Затем я взяла Канию за руку.

- Иди домой, дорогая. Боги не оставят нас без помощи, - ровным, спокойным голосом сказала я.
- Ты же... Ты же не собираешься что-то предпринимать, Тиз? - она всполошилась и пытливым взглядом уставилась мне в лицо, почти полностью скрытое шлемом и сумеречным дождливым полумраком. - Не надо! Ты ничего не сделаешь, будет только хуже!
- Ты ведь уже не первая, у кого он отбирает деньги, верно, Кания? - все тем же ровным голосом ответила я ей. И она промолчала, опустив голову.

Через полчаса я уже зашла в башню (отдыхающие стражники проводили меня удивленными взглядами) и направилась к личным покоям (если так можно было назвать крохотную квартирку) нашего лейтенанта. Дорогу мне преградил один из рядовых стражников.

- Какие-то проблемы, госпожа Муния? - вежливо осведомился он.
- Мне нужно видеть лейтенанта Фациана, - столь же любезно ответила я.
- Очень жаль, но он отдыхает, и велел никому его не беспокоить.

Несколько секунд я пристально смотрела в глаза имперцу. Затем повернулась и вышла на улицу. В конце концов, не могу же я устроить разборки прямо в башне. Я просто дождусь, когда он выйдет. Рано или поздно это произойдет.

Естественно, через час моего торчания под дверями башни мне вежливо напомнили, что если я не буду исполнять своих служебных обязанностей, то жалования мне не видать, как своих ушей под шлемом. Я не стала спорить и ушла из района, чтобы не попадаться на глаза своим соратникам. Я знала, что, какие бы не возникли в порту этой ночью проблемы, с ними вполне справятся остальные стражники. Но вот с делом, которое было у меня к Маттиусу, справиться не мог никто, кроме меня.

То, что меня могли попросту разжаловать, как-то вылетело у меня из головы.

Наступило зябкое утро. Его я встретила в чьем-то крохотном садике, чьим единственным достоинством было его местонахождение - прямо напротив выхода из покоев лейтенанта. Скорее всего, его предупредили о том, что стражница Летиция Муния интересуется его скромной персоной, и вряд ли он оказался неспособным прибавить два к двум и понять, зачем он мне нужен. Поэтому он и не вышел бы наружу через портовой район, а скорее, сразу же отправился бы в Храмовый район, где он любил по утрам заглянуть в "Таверну Всех Святых" и плотно позавтракать. Возможно, даже слишком плотно как для его жалования.

Вышло так, как я и планировала. Когда солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы начать пробиваться через все еще низко висящие тучи, лейтенант, сияя начищенными доспехами, вышел из башни и отправился по своим делам.

Я догнала его уже возле самой таверны. Будучи окликнутым, он окинул меня недоуменным взглядом, но я не собиралась разгадывать, надуманное или искреннее это недоумение. Меня интересовало только одно.

- Сэр, мне стало известно о вашем вчерашнем разговоре с Канией Клевиус, жительницей Уотерфронта, - учтиво начала я, хотя внутри меня всё дрожало от гнева. - Вы оштрафовали её...
- Кто? Клевиус? Ах да, помню, - перебил он меня, - просто отвратительно, как долго может такая на вид почтенная горожанка водить за нос городскую стражу! Ну да ничего, справедливая расплата рано или поздно настигнет каждого, - и он довольно улыбнулся.
- Сэр... Вы отобрали у неё все деньги, на которые она должна была кормить всю свою семью на протяжении зимы. Теперь она и её дети умрут с голоду, - я всё еще держала себя в руках, но кровь моего деда-нордлинга уже закипала, заставляя помутнеть мой рассудок, дарованный мне родителями-имперцами.
- Летиция, - покровительственно положил он мне на плечо свою латную перчатку, - не беспокойся так о ней. Эта женщина не стоит твоего сочувствия. Она от голода не пропадет. Себе на жизнь она заработает. Ведь у неё нет мужа, верно? И кто является отцом её детей, неизвестно? И при этом она никогда не голодает. Думаю, ты догадаешься, каким образом одинокая женщина зарабатывает себе на хлеб...

Моя рука сама рванулась вперед, сжимаясь в кулак. От мощного удара в скулу лейтенант пошатнулся и от следующего удара упал на землю, выронив свой блестящий шлем, который во время разговора держал в руках.

Краем глаза я заметила, как застыли редкие прохожие, идущие по этой улице по своим делам, и как ко мне одновременно бросились несколько стражников - двое от ворот и еще один патрульный. Краем уха услышала, как закричал от боли Маттиус. Но основное мое внимание заняла мысль о том, как бы правильно нанести удар булавой по височной кости, чтобы этот подлец никогда больше не смог самостоятельно подняться на ноги.
Еще несколько секунд, и все уже кончено.

Когда стражники тащили меня в тюрьму Имперского города, я уже даже не сопротивлялась. Я была совершенно спокойна. Да, я знала, что меня бросят в тюремную камеру и, возможно, даже казнят чуть позднее. Я знала, что моя семья осталась и без денег, и без лишней пары рабочих рук. И все же я верила в то, что каждый получит по заслугам, и не боялась того, что Девятеро осудят мой грех.

Расплата настигнет каждого, кто того заслуживает.

Я просто знала, что поступила справедливо.

 

Spoiler

Чтобы все в едином стиле было, копирайты под спойлером))

http://forums.ag.ru/...28647&start=0#8

Изменено: Олаурон Мор-Галад, 24 Июнь 2013 - 10:32
Баг

[Am-mi]

Поскольку эту хорошую, добрую и милую тему все забыли и забросили)) выложу последнюю свою конкурсную работу, которая писалась на межсайтовый конкурс)

 

 

Открытие века

 

 

 

Со скрипом открылась и снова захлопнулась входная дверь, на короткое время впустив в помещение свежесть теплого летнего ливня, грозящегося превратить окрестности в непроходимое болото. Этот скрип прозвучал особенно громко в сонной тишине, царившей в помещении таверны. Фериз Варо, местная хозяйка,  с любопытством выглянула из-за стойки, будучи рада возможности развеять свою скуку.

 

 - Фанизея! До чего же приятно тебя видеть! - воскликнула трактирщица, выходя подруге навстречу.  - Проходи скорее, не стой на пороге!

 

Названная Фанизеей довольно молодая данмерка смущенно заулыбалась. С её простенькой, но со вкусом подшитой фермерской робы ручьем лилась вода. Однако на робкие протестующие возгласы посетительницы Фериз только добродушно отмахивалась - ей было приятно хоть чем-то заняться в этот скучный день, когда из-за дождя, идущего уже третьи сутки, ни одна нога не ступила бы в её таверну. Поэтому хозяйка даже не стала подзывать юного босмера, работающего в таверне на подхвате, чтобы вытереть полы за Фанизеей. Спустя несколько минут фермерша уже сохла у пылающего очага, сжимая в руках кружку с горячим флином. Сама хозяйка пристроилась рядом с ней на табуреточке и приготовилась как следует поболтать с закадычной подругой.

 

Данмерки обсудили прогнозы на урожай солтриса (будет богатым, он воду ой как любит!). Посетовали на поднявшиеся цены на пепельный батат (а ведь он так хорошо подходит к скрибовому мясу, которое как раз подешевело). Кстати пришлось дружное восхваление мудрости их покровителя и благодетеля Ариона (уж кто-кто, а он о нас позаботиться, так что все наладится).  Затем пришел черед выразить надежду на скорое окончание ливня (кто знает, авось, сам Господин вмешается, он и не такое может). Похихикали, вспоминая, как неделю назад их сосед Трилам, перебравший суджаммы, встал на одно колено перед проезжавшей через их деревню тельваннийской волшебницей и продекламировал ей парочку куплетов из "Маленькой грубой песни" с намеком. Беседка как раз подходила к своей кульминации («А, собственно, что ты, Фанизея, купить тут у меня хотела?..»), как громкий скрип половиц прервал двух кумушек и заставил их оглянуться на лесенку, спускавшуюся в зал.

 

На нижней ступеньке стоял бретонец. Несмотря на его солидный возраст, подчеркиваемый небольшой бородкой и копной каштановых с изрядной проседью волос, одет он был весьма несерьезно - в ярко-зеленую мантию, то тут, то там украшенную разноцветными звездами. Скрестив руки на груди, он стоял неподвижно, свысока оглядывая помещение. Обе данмерки так и замерли, затаив дыхание и не сводя с бретонца глаз. Вдоволь насладившись своим неожиданным и оттого двойне более эффектным появлением, мужчина вытянул правую руку и небрежно уронил на стойку маленький, приятно звякнувший мешочек, к которому был привязан кусочек исписанного пергамента.

 

 - Чтобы всё было сделано в срок, Фериз! - грозно нахмурился неожиданный гость и для закрепления информации погрозил хозяйке узловатым пальцем, на котором почему-то тоже выделялись небольшие разноцветные звезды.

 

 - Конечно, сэра Мэндил, не извольте сомневаться! - сладко пропела госпожа Варо, моментально схватив пергамент вместе с мешочком и бережно прижав его к груди, как величайшую ценность.

 

Довольный результатом этого короткого диалога, бретонец повернулся и не спеша скрылся из виду. Как только скрип ступенек затих, Фериз прекратила улыбаться и с облегчением плюхнулась обратно на табуретку. Фанизея посмотрела на нее со смесью восхищения и непонимания.

 

 - По-прежнему терпишь выходки этого старикашки? - понизив голос, проговорила она.

 

 - Ну какой он старикашка, Фани, он ведь даже по меркам людей еще ничего себе! - со смешком махнула рукой Фериз, - Просто попробовала бы ты так жить, как он! Столько магических опытов, постоянное напряжение, да еще ведь и пойти что-то может не так... Тут поседеешь раньше времени! Кстати, а что ему на этот раз понадобилась?

 

Данмерка, прищурившись, не без труда разобрала написанные мелким почерком строчки и с облегчением вздохнула.

 

 - Ну, на этот раз ему простые ингредиенты понадобились. И денег, как всегда, дал больше, чем нужно, - с удовлетворением констатировала госпожа Варо, пощупав полученный от клиента мешочек, - Вот помню, как он в прошлый раз десять рубинов затребовал, так пришлось аж в Тель Арун посыльного отправлять. Даже у нашего алхимика в Тель Восе столько не нашлось!

 

 - Ох, и не говори, дорогуша... Я бы уже давно его выставила, живи он в моем трактире. А ведь он еще и опыты опасные ставит... Железное у тебя терпение, Фери! - вздохнула фермерша, искоса поглядывая наверх - не появится ли там бретонец опять.

 

 - Ничего-ничего, пока клиент мне платит двойную сумму за номер и услуги, я готова ему уступить собственную комнату, даже если этого постояльца зовут Эрнард Мэндил!

 

И данмерки, подхихикивая и переходя порой на шепот, принялись в который раз обсуждать, откуда мог свалиться этот странный, но сказочно богатый чародей, страстно увлеченный алхимией, прямо на голову супругов Варо.

 

И впрямь, откуда?

 

Эрнарду не исполнилось еще и пятидесяти, хотя выглядел он несколько старше. В отличие от прочих своих собратьев по расе, изучение магии давалось ему нелегко. Пальцы не желали складываться в магические жесты, язык неизменно заплетался, повторяя магические формулы. Попробовав себя почти во всех видах магии и не получив хоть сколько-то впечталяющий результат, бретонец плюнул и засел за изучение самой кропотливой и неэффектной магической науки — алхимии. Здесь требования к эфемерному внутреннему таланту были меньше. Достаточно было изучить множество формул и химических реакций, вызубрить названия разнообразных ингредиентов и научиться управлять хитрыми и хрупкими инструментами. Эрнард упорно продирался сквозь заросли сложнейших научных текстов и трудов по алхимии, написанных за многие годы до него. Да только и это ему надоело.

 

Но вместо того, чтобы забросить оставшуюся магическую науку и зажить спокойной жизнью, он ринулся в область смелейших практических экспериментов. Отбросив всю эту бумажную ерунду, вообразив, что ни один из алхимиков не мыслит в зельеварении больше его самого, Эрнард Мэндил принялся воплощать самые безумные, самые несуразные идеи, приходившие в его всклокоченную голову. Большинство из них кончались печально. Не раз и не два бретонцу приходилось с проклятиями восстанавливать свою лабораторию после очередных разрушительных последствий его идей, уже не говоря о внушительных суммах, которые ему приходилось выплачивать целителям. Однако ни одна, даже самая тяжелейшая из его неудач, когда в результате особо крупного научного открытия сгорело целое крыло огромного здания Альд-Руннского отделения Гильдии Магов, не заставила его отчаяться.

 

Казалось, что чем сильнее постигшее его несчастье, тем больше бретонец воодушевлялся. А вот соседствовавшие с ним гильдейские маги почему-то совершенно не разделяли его точку зрения. Сколько Эрнард не твердил им о ценности его опытов, о том, какое светлое будущее ждет Тамриэль после того, как он, наконец, сможет открыть то, к чему так стремится - они не желали его слушать. Экспериментатор столкнулся с самыми разными проявлениями несогласия с его точкой зрения - от мягких, исполненных терпения укоров до открытой агрессии и физического насилия.

 

Наконец, осознав, что никто не будет содействовать или хотя бы сочувствовать ему, алхимик, махнув рукой на примитивные умы окружающих, переехал в самую отдаленную и уединенную деревушку Вварденфелла, до какой его только смогли довезти попутные корабли. Там он нашел стоявшую на отшибе уютную таверну с видом на море, заплатил огорошенным хозяевам сразу за полгода вперед и занял роскошные, хоть и тесноватые апартаменты под самой крышей заведения, оборвав всякие контакты с внешним миром и общаясь только с супругами Варо. Те охотно доставляли еду в номер Эрнарда, посылали слуг за необходимыми ему очередными ингредиентами и даже пару раз закрывали глаза на произошедшие в номере алхимика пожары (по счастью, небольшие). Причиной такой услужливости с их стороны было золото, щедро рассыпаемое бретонцем направо и налево.

 

И откуда оно у него только бралось? Слухи в Восе ходили разные. Наибольшее количество согласных было у теории наследства - дескать, господин Мэндил унаследовал деньги своего покойного дядюшки - магистра Тельванни. Некоторые твердили, что Эрнард занимается контрабандой или перепродает драгоценности. А некоторые особо романтически настроенные юные особы были убеждены, что в нелюдимого алхимика тайно влюблена богатая данмерская аристократка, регулярно пересылающая ему дорогие подарки.

 

Так или иначе, а сам Эрнард Мэндил не поддерживал и не опровергал ни одну из этих теорий. При его редком появлении на людях все находившиеся в то время в трактире посетители почтительно замолкали, провожая зельевара любопытными взглядами. А ему, казалось, только льстило то, что никто не пытается вмешиваться в его жизнь и, главное, работу. Уединение - вот то, что он ценил более всего.

 

Вот и сейчас пожилой бретонец уединился в номере, где он жил уже несколько месяцев, надежно запер двери и удовлетворенно вздохнул, окидывая полным гордости взглядом залитую таинственным голубоватым светом лабораторию. Да, тут было на что посмотреть. Любой алхимик, случайно забредший сюда, поразился бы обилию стеклянных, хрустальных, свинцовых и других приборов. Кое-что из этого добра было куплено еще в Альд-Рунне, кое за чем пришлось отправлять посыльных уже из Воса, а кое-что было изобретением храброго экспериментатора. Все это богатство искрилось, мерцало, переливалось, поблескивало, булькало и шипело, наполняя комнату ровным рабочим гулом. Прямо сейчас шло изготовление сверхсекретного зелья, которое алхимик мечтал изготовить с самого начала своего извилистого пути. Да, задачка была не из легких - создать зелье, подобных которому не было и нет... Но, во всяком случае, Эрнард твердо знал, чего он хочет добиться и ни одна неудача не заставила бы его отступить. Просто ненадолго отодвинула бы результат во времени... но это ерунда. Времени у него еще предостаточно.

 

Ожидая, пока ему принесут необходимые ингредиенты, алхимик уселся за свой рабочий стол, захламленный пергаментными обрывками, какими-то засохшими огрызками, крошками и прочим мусором, убрать который было, во-первых, недосуг, а во-вторых, недостойно его профессии. И вместо того, чтобы углубиться в какой-нибудь научный труд, где описывались эксперименты, подобные его главному делу, он взял очередной замызганный свиток и принялся покрывать его закорючками и рисуночками, иногда отрываясь от этого приятного занятия, чтобы мечтательно поглядеть в пустоту. Именно творческий процесс извлечения идей из собственного мозга Эрнард и считал настоящей работой. А воплощение придуманного на практике - это были детали, никому не нужные. На практике, считал экспериментатор, любой может воплотить что угодно, а вот придумать интересную, а главное, свежую идею - тут нужен поистине выдающийся разум! Коим, разумеется, только он и обладал.

 

Вот и сейчас... «Интересно, что получится, если взять пол-пинты крови дреморы, фунт пепельной соли, щепотку сушеной коммуники, все это как следует перемешать, вскипятить и бросить в получившееся один-единственный клык древнего вампира?» Увлеченный этой идеей, Эрнард тут же принялся рисовать схемы, которые должны будут ему помочь в этом благом деле, и уже успел набросать приблизительный план дальнейших действий, как тут его блестящую работу самым беспардонным образом прервал стук в дверь. Недовольно ворча, мужчина вернулся с небес на землю. Стучал в дверь Диндир, тот самый молоденький босмер, служивший в таверне на подхвате. Эрнард раздраженно взял у него из рук пакет с заказанным и, игнорируя как попытку курьера завязать разговор о погоде, так и любопытный взгляд, устремленный вглубь комнаты, захлопнул двери прямо перед его носом.

 

Усевшись за стол и разбирая принесенное, алхимик злился сам на себя за то, что ему слишком поздно пришла в голову идея о такой сногсшибательно интересной изюминке для его сверхсекретного изобретения, как клык древнего вампира. Увы, теперь уже поздно посылать за ним - гуаровая шкура уже и так размокла больше, чем нужно, а только-только приготовленной настойке из рубраша ни в коем случае нельзя дать остыть.

«А что, если попробовать заменить клык вампира когтем скампа?»

 

И не успел Эрнард подумать эту мысль, как его руки уже потянулись за необходимым ингредиентом...

 

 

 

 - Ну, до встречи, Фани. Забегай ко мне завтра обязательно, завезли новую партию Аскадианского флинна! - Фериз обняла подругу на прощанье и уже собиралась закрыть за ней дверь, как вдруг пол под ногами данмерки ощутимо тряхнуло, а сверху посыпалась деревянная труха и запахло горелым.

 

 - Всемилостивые Альмсиви, опять этот сумасшедший решил сжечь нашу таверну!

 

С трудом удерживаясь на ногах, госпожа Варо поспешила на второй этаж, проклиная про себя тот день, когда они с мужем впервые пустили на порог трактира этого слабоумного бретонца...

 

 

 

 - Вот мы и прибыли, сэра.

 

Дремавший на корме лодки Эрнард Мэндил поднял голову и уставился на наклонившегося над ним данмера, пытаясь сообразить, кто он такой. За последнюю неделю ему довелось познакомиться (хоть и поверхностно) с целым полком, как ему казалось, данмеров-лодочников и капитанов кораблей самых разных размеров. Этого, кажется, он нанял в Эбенгарде, чтобы тот кратчайшим (у бретонца от бесконечного плавания разыгралась морская болезнь, но силт страйдеров он попросту боялся, а в Гильдию заходить не хотелось, чтобы не столкнуться ненароком со знакомыми) путем довез его до Вивека, посулив немалые чаевые.

 

Невози вежливо улыбнулся проснувшемуся пассажиру и показал рукой на поднимавшиеся перед ними стены Храма Трибунала.

 

 - Это кантон Храма, ваша светлость. Обычно я везу клиентов в квартал Чужеземцев, но для этого пришлось бы плыть дольше, а поскольку вы меня попросили...

 

 - Я понял, понял, - замахал на него рукой Эрнард и с кряхтением поднялся. Пошарив в кармане мантии, он выудил оттуда приличных размеров мешочек, который с характерным звяканьем опустил на скамью. Обрадованный щедростью пассажира, данмер рьяно бросился помогать бретонцу выгружать объемистый багаж и даже вызвался донести его до ближайшей гостинницы, но алхимик с досадой отмахнулся от навязчивого лодочника.

 

Как только Невози уплыл обратно к Эбенгарду, Эрнард постоял немного, осматриваясь и приходя в себя. Его все еще мутило, но неприятные ощущения понемногу отступали. Мягкие лучи утреннего солнца играли на каменных стенах просыпающегося города. Было так тихо, как бывает только в предрассветные часы. Внизу в воде тихонько плескались маленькие блестящие рыбки. Свежий ветерок дул с юга, принося с собой только запах летней свежести и мало-помалу выдувая из головы мужчины неприятные воспоминания о последнем пожаре в трактире "Варо". На этот раз сгорел весь этаж и чуть не погиб муж Фериз, Бурканиус, но, что самое ужасное, почти полностью была уничтожена его лаборатория, и, как назло, уцелевшая ее часть была необходима алхимику меньше всего. Теперь ему предстояло начинать весь процесс почти с нуля и, в довершение всего, разозленная Фериз выставила-таки незадачливого экспериментатора со всеми его жалкими теперь пожитками на улицу, предварительно содрав с него немалые деньги за ремонт таверны. Эрнард был унижен, но физически почти не пострадал. Это было, конечно, чистой воды везением при той силе взрыва, что разнесла его комнату. Бретонцу частенько везло при всех тех взрывах, которые он регулярно устраивал, отделываться малой кровью, но в этот раз катастрофа, нанесенная его имуществу, была практически невосполнима.

 

«По крайней мере, у меня еще остались деньги... Однако сколько же времени потрачено было зря!» Мысли такого рода причиняли Эрнарду невыносимые страдания. Чтобы поскорее забыть о случившемся, он решил радикально сменить обстановку и, после долгих дней плавания, он наконец-то в Вивеке. Теперь осталось найти укромное местечко, где он сможет хоть как-то залатать раны, нанесенные его имуществу и снова начать длительный путь восхождения к своей единственной в жизни Цели...

 

Подышав свежим воздухом еще немного, Эрнард наконец-то немного приободрился и, подхватив пожитки, двинулся на поиски таверны или съемного домика. Однако зрелище огромного города настолько поразило воображение бретонца, что он, выйдя к Высокому Собору, ненадолго замер, с раскрытым ртом разглядывая величественное строение.

 

 - Вам что-то подсказать, сэра? Быть может, вы хотите что-то приобрести? - вежливо окликнул его женский голос.

 

Алхимик, все еще находясь в восторженном оцепенении, перевел взгляд на данмерку, деликатно сидевшую сбоку на небольшом деревянном ящике. Та, по-своему истолковав молчание пожилого бретонца, ласково улыбнулась ему и, желая направить его мысли в нужное русло, продолжила:

 

 - Вероятно, вы совершаете паломничество к Алтарю Остановленной Луны? Если хотите, я могу продать вам зелье левитации для него...

 

 - Какое там еще паломничество! - от возмущения к бретонцу вернулся дар речи. - Да чтобы я занимался такой ерундой! Вовсе нет, мне нужно...

 

И тут он снова замер, выпучив на данмерку глаза.

 

Дансо забеспокоилась, увидев такую странную реакцию. Вероятно, этот почтенный мужчина болен и ищет целителя, который мог бы ему помочь. Она на секунду призадумалась, пытаясь припомнить, какая же болезнь имеет такие странные симптомы, как тут Эрнард снова заговорил, а точнее, засипел:

 

 - Вы сказали... зелье левитации?

 

 - Да-да, не беспокойтесь, я сейчас отведу вас к целителю...

 

 - Нет-нет... - просипел бретонец, схватившись одной рукой за грудь, а другой за пояс, на котором висела большая часть его наличного золота. - Сколько? Сколько оно стоит?

 

"Наверное, это какая-то душевная болезнь", с опаской подумала Дансо.

 

 - Для паломников мы продаем его за двадцать септимов, - взвешивая каждое слово, произнесла она вслух.

 

 - Двадцать?! - совсем тонким голосом завопил Эрнард, чем изрядно напугал данмерку. - Я куплю! Куплю его! Нет, я куплю все запасы этого зелья, какие только у вас есть!

 

С этими словами он содрал со своего пояса мешок с деньгами и принялся настойчиво совать его в руки Дансо. Она настолько испугалась, что даже забыла позвать стражу. В одну секунду она осталась в одиночестве, растерянно прижимая к груди оставленные бретонцем деньги, а Эрнард что было духу улепетывал по направлению к кантону Святого Делина, неся в руках ящик, наполненный драгоценными бутылочками...

 

 

 

Оставшись, наконец, в одиночестве, Эрнард перевел дыхание и вытер выступивший на лбу и ладонях холодный пот. Он бежал по широким улицам Вивека, пока не налетел на одного из стражников. Убедившись, что этот странный бретонец не бандит и не спасается от погони (убеждению немало помогло некоторое количество звонких монет, втиснутых в руку стражу порядка), ординатор доступно рассказал ему, как добраться до ближайшей таверны. Таковой оказалась таверна "Золотые Цветы", расположенная в кантоне Редоран. Еще толком не проснувшаяся хозяйка таверны уступила свободный номер алхимику, почти не торгуясь и тот, находясь в немалом волнении, наконец-то смог распаковать свою добычу, убежденный, что ему никто не помешает.

 

В ящичке действительно находились бутылочки с зельем. Не веря своим глазам, Эрнард откупорил одну из них и, зажмурившись, выпил залпом. На какую-то секунду он был уверен, что данмерка, которой принадлежал этот ящик, ошибалась, но уже в следующий миг он почувствовал, как его ноги отрываются от земли и издал слабый горестный стон. Это действительно было зелье левитации.

 

С потерянным видом он уставился на свой вещмешок, чудом не забытый рядом с Высоким Собором. Все дело его жизни погибло. Зелье, о создании которого он так мечтал, так надеялся на то, что его открытие принесет ему пожизненную славу величайшего алхимика всех времен, продавалось какой-то нищей целительницей всего по двадцать септимов за бутылку.

 

Все еще не веря горю, которое постигло его, полуоглушенный алхимик сунул руку за пазуху и вытащил необычайно изящную вещицу. Это была шкатулка из полупрозрачного тончайшего материала, похожего одновременно на хрусталь и на алмаз, но так чудно переливавшаяся всеми цветами радуги, что заставила бы замереть в восхищении любого ювелира. Стоило залить внутрь этой дивной шкатулки обыкновенную воду, как спустя каких-то несколько минут она превращалась в золотой слиток высочайшего качества. Продав один такой, можно было выручить немало звонких монеток. Этот неизвестный материал Эрнард изобрел еще в самом начале своей алхимической карьеры и сейчас с ненавистью смотрел на свое детище, так долго и исправно снабжавшее его деньгами.

 

"Всё, что бы я не пытался изобрести - полнейшая ерунда. Я так долго пытался создать то, что не удавалось никому, а в результате выставил себя на посмешище! Нет, я недостоин называться даже ничтожнейшим из алхимиков!"

 

Поддавшись охватившему его гневу, Эрнард Мэндил со всей остававшейся у тщедушного старика силой швырнул произведение алхимического искусства о стену. С печальным звоном хрупкая шкатулка осыпалась на пол грудой мелких осколочков, а посрамленный бретонец бросился на постель и, уткнувшись лицом в подушку, отчаянно и горестно завыл.

[Am-mi]

На всем форуме царит тишина, так что продолжим ее разбавлять моими унылыми конкурсными работами))

 

Старая очень работа, вот доказательство: http://forums.ag.ru/...1357&start=0#12 )) но сейчас как раз Морровинд перепрохожу, вот и вспомнилось))

 

 

Оригинальная история персонажа Морровинда

Дилено Ллоран

 

 

Первое, что услышал я, просыпаясь – деликатный стук в двери. Еще несколько секунд я пролежал с закрытыми глазами – кому, как не жрецу, знать, что резко вскакивать с постели вредно для здоровья (конечно, если рядом нет ничего, что угрожает здоровью куда более явно и серьезно). Затем неторопливо сел на постели, расправил плечи, размял мышцы шеи и только потом опустил ноги на пол, сунув их в узорчатые домашние туфли. Поверх ночной сорочки на плечи лег расписной шелковый халат. Бросив взгляд на прикроватное зеркало, пригладил ладонью слегка растрепавшиеся после здорового сна недлинные темные волосы и одними губами прошептал привычную молитву Альмсиви. Только после этого я неторопливой походкой направился ко входной двери. Для этого мне не пришлось слишком напрягаться – ведь я предпочитал жить в разумно обставленном небольшом доме, чем бегать со второго этажа на первый, гробя свои силы и настроение. Блюдя осторожность, сначала выглянул в дверной глазок.

За дверью стоял Новичок – молодой данмер в скромной робе. В руках он держал свиток с печатью Трибунала. В ожидании он переминался с ноги на ногу. Я позволил себе неодобрительно покачать головой – что за нетерпеливость, откуда такая нелепая черта у темного эльфа? Оставалось надеться, что со временем он избавиться от этого недостатка. Иначе ему прямая дорога вон из Храма. Первая черта, необходимая жрецу – терпение, терпение и еще раз терпение. Я не без удовольствия вспомнил, как когда-то в молодости он совершал бесконечно длинное паломничество к храму Санктус. Вот где действительно нужна большая выдержка и истинная вера в могущество Трибунала. Возможно, и этот юноша когда-нибудь познает все тяготы и наслаждения, связанные с этой верой.

Как только дверной замок щелкнул, отпираясь, молодой данмер моментально прекратил свои колебания и низко поклонился величаво возвышающемуся в дверном проеме Последователю, передав в поклоне свиток. Я рассеянно кивнул, распечатывая бумагу и, держа её так, чтобы Новичок, не дай Вивек, не посмотрел на свет на содержание записки, внимательно просмотрел каждую букву текста.

«Многоуважаемый Последователь Дилено Ллоран,
Это сообщение пришло к вам из восточного оплота веры в Альмсиви, города Молаг Мар. Пишет вам Монах, настоятель здешнего храма. Просим Вас прислушаться к нашей просьбе и как можно скорее откликнуться на неё.
К нам дошло срочное известие из северных земель, что в одной из тамошних заброшенных двемерских крепостей активизировались вампиры. Нам известно, что вы славитесь, как сильный маг и известный борец против злобных созданий, угрожающих жизни простых горожан. Вследствие чего просим Вас как можно скорее прибыть в Молаг Мар для более подробных сведений об этих нечестивых созданиях. Смеем Вас заверить, мы окажем Вам всю возможную поддержку, как материальную, так и информационную.
Если в силу неких достойных причин Вы не сможете нам помочь, отправьте ответ вместе с Новичком, который доставил вам это письмо. Но помните, что это необходимо для блага всех жителей Восточного Вварденфелла. Если Вы согласны помочь нам, отправьте посланника с подтверждением и прибудьте в Молаг Мар как можно скорее. Не сомневайтесь, что награда за ваш риск будет немалой.
Мы будем ждать вашего ответа с нетерпением.
С почтением и уважением,
Тарер Ротелот
АЛЬМСИВИ»

Я перевел задумчивый взгляд на Новичка. Тот, не без интереса смотревший на роскошное домашнее одеяние старшего данмера, поспешно опустил глаза, выражая собой полное смирение. Слегка вздохнув этому легкомысленному поведению, я призадумался. Разумеется, отказаться от опасного задания я мог. Вслух и в глаза никто бы не стал ничего говорить Последователю, но, разумеется, по Храму поползли бы слухи о его некомпетентности, распространяемые такими вот Новичками. В конце концов, я еще не так стар, а помочь Храму... Ну что они будут без меня делать? Растеряются, начнут искать того, кто согласится пойти в логово вампиров, потратят немалые деньги на наемников, пойдут слухи о том, что Храм не может справиться с какой-то несчастной кучкой нечисти... Нет, и в самом деле, уж лучше самому отправиться в Молаг Мар, получить там всю необходимую помощь и союзников, справиться с этим делом, получить вознаграждение (а если задание будет совсем уже опасным, то, возможно, и ранг Предвидящего) и вернуться к своей спокойной и размеренной жизни в Вивеке.

- Передашь Тареру, что я приеду, - я небрежно махнул рукой и, не обращая внимания на поклон Новичка, закрыл двери. Прежде всего, я отдал дань полноценному завтраку – в походе такого не покушаешь. Кроме того, нельзя есть поспешно, думая о предстоящих делах. Еда такого обращения не терпит и вдоволь помучит проглотившего её, прежде чем покинуть его утробу. Нет, есть нужно, не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком, что был предоставлен нам благодаря щедрости наших Богов. Вот после еды, когда необходимо хотя бы пять минут посидеть, расслабившись, чтобы пища не застревала куском у нас в глотке, можно и подумать о каких-нибудь пустяковых делах. Или, к примеру, почитать. Я же предпочел провести десять минут в раздумьях о том, что взять с собой в дорогу и как лучше добираться до Молаг Мара. После чего спокойно поднялся, помыл посуду, оставшуюся после завтрака, и отправился в купальню.

Всего через полчаса я был уже полностью готов к путешествию. Из одежды – простая и удобная дорожная серо-голубая мантия. Под ней – подходящие для долгого путешествия штаны и рубаха. Удобные сапоги. В руках – старый добрый, испытанный во многих стычках серебряный посох, зачарованный на повреждение огнем. То, что необходимо, в стычках с нежитью. В кошельке – совсем немного золота, буквально на дорогу. Главная моя сила – не в оружии или деньгах, а исключительно в моей вере в Альмсиви и магических умениях. Выйдя из своего дома в кантоне Св.Делина, я аккуратно запер двери и неспешно зашагал к стоянке гондол неподалеку. Там уже дожидался меня свободный гондольер. Сторговавшись с ним за цену до Квартала Чужеземцев, я уселся в лодке на скамеечку и залюбовался видами величественного города на фоне ясного неба, лишь слегка подернутого дымкой белых облаков. Красота, присущая только земле данмеров. Никаким иным землям Империи никогда не сравняться с Вварденфеллом, их красота – бледна и плоска по сравнению с разнообразием и богатством наших земель.

Очень скоро я уже вышагивал к стоянке силт страйдеров. Сторговаться с караванщиком, чтобы тот согласился за приемлемую цену отвезти меня в Молаг Мар, не составило труда. Вскоре я уже мирно дремал в панцире на каких-то мягких мешках. Нечего зазря переживать о том, что еще неизвестно...

 - ...Проходите, уважаемый Последователь, присаживайтесь... – Тарер не суетился, но выглядел достаточно взволнованно. Я устроился на круглом табурете, наслаждаясь ароматом благовоний, курившихся в храме Молаг Мара, поставил посох рядом с собой и приготовился слушать. Монах отослал Мирянина, принесшего нам легкого некрепкого вина, и сел напротив.

Мы сидели в отдельной храмовой келье. Царил приятный для глаз полумрак, светились лишь несколько свечей да чаши с благовониями. Уют и покой. Самая необходимая обстановка для молитв и медитаций.

- Как вы могли понять из моего письма, - рассказывал Тарер Ротелот, - юго-восточным землям Вварденфелла угрожает серьезная опасность. Уже не раз до нас доходили сведения о пропадающих торговых караванах. По всем свидетельствам, орудуют вампиры, и очень сильные – судя по всему, целый клан. Разведка сообщила, что логово этого клана – в двемерских руинах Галом Дэус. Руководит ими могущественный древний вампир Раксле Берне. Мы собирались направить туда группу борцов с нежитью, а вы – наиболее известный в нашем Храме маг, изучающий Колдовство и Разрушение. Поэтому мы возлагаем на вас большие надежды...

Тарер приостановился, внимательно глядя на меня. Но я пока не собирался его разочаровывать и кивнул – продолжай, мол.

- Могущество этих вампиров – в их быстроте и смертоносности... Больше всего они полагаются на удары в спину и из тени. С ними необходимо быть все время начеку. С вами пойдет маг-мистик и иллюзионист, наша Куратор, Ллерана Талас – она будет выполнять больше вспомогательные функции. Также среди ваших помощников будет Ранес Тирал – наш Служитель. Думаю, его знания магии Восстановления не раз вам пригодятся... И еще, к вам присоединятся двое гостивших у нас Вечных Стражей из Призрачного Предела. Это Фалану Ллендас, Служитель, и Фенорэ Малькано, Адепт. Они будут работать напрямую на поражение. Кроме того, мы отрядили одного из местных эшлендеров, чтобы тот проводил вас до Галом Дэуса... – заметив выражение неудовольствия на моем лице, Тарер осекся, но затем продолжил: - Да, я понимаю, гордиться тут нечем, но земли Молаг Амура довольно-таки опасны. Вы с ним распрощаетесь у входа в руины, внутри он не будет вам мешать. А потом – отведет всех вас обратно в Молаг Мар. Вам выдадут съестные припасы, спальные мешки, целебные зелья, свитки и несколько зачарованных предметов. Можете не волноваться, мы глубоко заинтересованы в том, чтобы экспедиция была успешной...

Он немного помолчал, деликатно делая глоток виноградной настойки. Я же погрузился в размышления. Почему бы и нет?

- Я согласен.

Путь от Молаг Мара до Галом Дэуса выдался спокойным. Господин Малькано оказался замечательным лучником, оберегавшим наш отряд от назойливых атак глупых скальных наездников. Фалану спокойно исполнял функции поддержки бытового лагеря, когда нам приходилось останавливаться на ночь. Ллерана оказалась приятной собеседницей, сведущей в магических делах. Дискуссировать с ней во время походов было чрезвычайно интересно. Ранес вел себя тихо и скромно, чем мне сразу понравился. Обязательно нужно будет замолвить за него словечко, когда вернемся из этой миссии...

Наш проводник, эшлендер с именем, которое я предпочел не запоминать, чтобы не забивать свою голову всяким ненужным хламом, оказался, как и следовало ожидать, малоприятным типом в вонючих шкурах. Однако вел он нас исправно и приносил немалую пользу. В особенности, когда на нашем пути начали пролегать труднопереходимые реки лавы. Наблюдая за ним, я сделал вывод, что, не смотря на их неприглядный внешний вид, необразованность и дикость, иногда они бывают незаменимы. Что не мешает пользоваться их услугами только тогда, когда уже нет другого выхода.

До двемерской крепости мы добрались на закате. Распрощавшись с проводником, обещавшим дождаться нас в укрытии, чтобы провести обратно в город, мы поднялись на пепельные холмы.

В боевом порядке двинулись вглубь руин...

Первая схватка была практически бескровной. Серебрянные стрелы Фенорэ Малькано метко поразили молодую вампирку, прохаживающуюся по коридору и, по-видимому, охранявшую вход. Она даже не успела достать из ножен свой меч, зачарованный магией холода. Но тут мы проявили первую неосторожность – замешкавшись возле тела вампирши, мы не успели ничего сообразить, как из прохода в стене вылетел седоволосый вампир-мужчина, одетый в хитиновые доспехи. Увидев нас, он пронзительно взвизгнул и было бросил в ближайшего к нему Ранеса осколочный ледяной шарик, но, стоило мне вызвать огненного атронаха, сообразил, что силы неравны и помчался в полумрак крепости, оглашая окрестности истошными воплями. Даже полетевшая ему вслед стрела не заставила его умолкнуть. После этого нечего было и думать завершить наш поход тихо и бескровно...
В достаточно узком коридоре на нас налетел вампир с обнаженным торсом и схватился с Ллендасом. Действовал он так стремительно, что мечнику-Служителю приходилось тратить все силы на защиту от острых клыков и тяжелых кулаков мерзкой твари. Тем временем предупредительный крик Ллераны и её последующие заклинания развеивания предупредили нас об опасности – сзади под маскировочным заклинанием напала вампирша в доспехах кожи нетча. С её пальцев успел сорваться огненный шар и кинжал её вонзился в спину Ранесу прежде, чем мой атронах сцепился с ней. Она так и умерла – вцепившись зубами в шею нашего священника, полусожженная огнем призванного существа, добитая стрелами Малькано. Как жаль, что Ранес умер первым из нас. Кто знает, как иначе повернулась бы битва, будь он среди нас...

Вампиры, заслышав шум схватки, прибегали и тут же бросались в бой. Мы медленно продвигались вперед, оставляя за собой тела не только уродливых тварей, но и наших товарищей. Пала жертвой лучника-вампира Ллерана. Зажали в угол Фенорэ вампир-маг и паровой центурион, приспособленный вампирами для охраны. Я и Фалану получили множество ранений, часть наших целительных зелий разбились, когда по моей сумке пришелся удар тяжелого меча. И все же больше десятка вампиров остались лежать на полу крепости. Нам оставалось подняться лишь в двемерскую обсерваторию, место обитания самого сильного вампира здешних земель – Раксле Берне.

Он тоже ударил в спину – подло, как и всякая нечестивая тварь. Но он счел более опасным противником Фалану – и понял, как жестоко ошибся, когда мои огненные заклинания ударили по нему. Во время нашей схватки он извернулся и укусил меня за запястье – отчаянно, из последних сил, выпивая мою кровь и пытаясь переработать её в собственную жизненную силу. Добивая её, я неожиданно почувствовал, как же я ослаб. Эта битва выжала из меня всё, что я только мог. Как я должен был добраться до дома, я просто не представлял. И все же я должен был попытаться...

Когда я, шатаясь, покинул Галом Дэус, снаружи бушевала страшная пепельная буря. А мне как раз предстоял длительный поход на юг. Где же найти этого проводника? Кажется, нужно идти в эту сторону...

Прошло уже несколько дней, а буря не утихала. Вокруг становилось то чуточку темнее, то чуточку светлее – это означало смену дня и ночи. Я так и не нашел проводника и теперь шел, опираясь лишь на свои собственные ощущения. Меня терзали мучительный голод и жажда, я совсем ослабел от ран и боялся, что уже никогда не доберусь домой. Я потерял счет дням...

 

Этой ночью буря, наконец, утихла, но вокруг по-прежнему было темно и пасмурно. Я иду, уже не ощущая, что происходит вокруг – просто осознавая, что должен идти. Земли вокруг были совершенно незнакомыми. В горле у меня пересохло. Казалось, я – живой мертвец...

Стоп, что это? Деревенька? Не может быть... видимо, мои глаза обманывают меня... Однако же я могу всё четче различить очертания домов. Постепенно в моем сердце просыпается радость. Наконец-то я смогу увидеть соплеменников...

Я иду по темной деревенской улочке, не зная, в какой дом мне постучаться. От сомнений меня избавляет показавшаяся впереди молодая парочка. Они смеются своим маленьким жизненным радостям. Замечают меня. Останавливаются. Я вижу ужас на лице молодой данмерки. Представляю, как я должен выглядеть после своего путешествия.

Я протягиваю к ним руки, но меня опережает девушка. Закричав, она бросается прочь. На лице парня – смешанное выражение. Он хочет и бежать вслед за ней, и броситься на меня, чтобы защитить свою возлюбленную. В изумлении я открываю рот, чтобы окликнуть их – но мой голос звучит совершенно странно. Я сам не узнаю собственных слов. Видимо, я охрип за время путешествия...

Почти парализованный ужасом, юноша пятится, пытаясь убежать. Глядя на него, я неожиданно чувствую злость. Я шел так долго до этой деревни, чтобы здесь от меня все убегали, и никто не мог предложить мне помощь? Охваченный злобой, я бросаюсь за ним. Как бы он не пытался быстро убегать, я догоняю его так же легко, как догнал бы больного грязекраба. Почему-то в моих ногах странная сила. Ослепленный злостью, я хватаю данмера за плечи. Он вопит и вырывается, крик бьет по ушам. Скорее, чтобы он замолчал, ударить его тем, что свободно, ведь руки заняты. Ударить клыками...

[Am-mi]

И снова йа и мое раннее творчество)) Из того же конкурса, что и рассказ выше, только теперь про Обливион)
Вот и оригинал: http://forums.ag.ru/...41357&start=0#9
Варнинг: девочковый на всю голову))
 
 
Оригинальная история персонажа Обливиона

Эрмина Аллеус
 
 
 «Здравствуй, чудесное утро!»
 
Я пошире распахнула оконные створки и, не в силах удержаться, рассмеялась. Да, это то самое замечательное утро, которого я так долго ждала. Именно сегодня я выхожу замуж. Да-да, я уже совсем взрослая, как бы там не считали родители. И с сегодняшнего дня буду жить совершенно самостоятельно. Вместе с мужем. Боги, какое же чудесное слово – «муж»! Как же я его люблю! Как же я люблю всё вокруг! Нисколько не стесняясь, я закружилась по комнате, счастливо улыбаясь. Да и стесняться-то, в общем, было некого. Родители внизу, на первом этаже. Окно моей спальни выходит во двор, где нет никого постороннего. Я одна, совершенно одна в этих четырех стенах. Приостановившись, я с прищуром оглядела комнату, в которой я провела все восемнадцать лет своей жизни. Как же мне это надоело! Скорей, скорей прочь отсюда, в дом, который купил для нас муж. Только там, наконец-то, я обрету свое счастье.
 
Зовут меня Эрмина Аллеус. Я – имперка, дочь своих благообразных имперских родителей, самых обычных горожан Имперского города. Никаких братьев и сестер у меня нет – родительской любви не хватило бы на них. Она вся обрушилась на меня, и нельзя сказать, чтобы я была уж слишком этим недовольна. Возможно, есть и малая заслуга родительского воспитания в том, что на меня обратил внимание самый чудесный на свете мужчина – Аласмано.
 
Аласмано. Его слово звучит для меня слаще любой музыки. Да, он – Высший Эльф. Да, он старше меня на добрую сотню лет. Да, он чуть ли не в два раза богаче моих родителей. Он прекрасен. И любит меня. Лучше, чем он, у меня в жизни не было ничего. И не будет.
 
Я легко подхожу к зеркалу, висящему на стене. Оно отражает во весь рост молодую леди приятной наружности. Конечно, главная моя гордость – длинные золотистые волосы. Когда мои руки опущены вдоль тела, я как раз могу провести пальцами по кончикам своих чудных локонов. Аласмано говорил, что таких волос нет ни у одной Высшей Эльфийки. Возможно, он и прав? Хотя то же самое он говорил и про мои зеленовато-голубые ясные глаза, нежно-розовые свежие губки, белую, чистую кожу, хрупкую фигурку, длинные, изящные пальцы… Я прищурилась своему отражению. Выходит, я и в самом деле красивее всех женщин, что когда-либо встречал мой возлюбленный? Но ведь он всегда видел меня лишь свежей, умытой и причесанной, в аккуратных платьях. Еще никогда ему не приходилось видеть меня такой – заспанной, в простой белой ночной рубашке, с едва заметными красными следами от смявшейся простыни на плечах. И буду ли я тогда для него самой красивой? Я вспомнила, как когда-то, волнуясь, задавала ему подобные вопросы, и он всякий раз с улыбкой отвечал, что даже когда я состарюсь, поседею, и лицо моё покроется сетью морщинок, он и тогда не взглянет ни на одну женщину Тамриэля. И всякий раз я ему безоговорочно верила, но, стоило минуть нескольким дням, снова начинала сомневаться.
 
 - Это-то мне в тебе и нравится, - говорил Аласмано, обнимая свою невесту и целуя её в лоб, - Ты никогда не перестанешь быть ребенком, вечно юным и наивным.
 
Впрочем, надо поскорее спускаться и успеть позавтракать. Всего через несколько часов придет Нилавесс – она работает в магазине моего будущего супруга. Кстати, я еще не говорила о том, что Аласмано владеет магазином модного платья и украшений? Он рассказывал мне по секрету, что у него одеваются такие знаменитости! Возможно, даже графы. И я почему-то нисколько не сомневаюсь, что так оно и есть. Ах, видели бы вы все те роскошные платья, которыми завален его магазин! Аласмано говорил, что после свадьбы я смогу выбирать себе любые платья, которые только захочу. Как же я хочу, чтобы этот момент настал поскорее!
 
Но, впрочем, я замечталась. На скорую руку проведя гребнем по волосам, я переодеваюсь в легкое домашнее платье и сбегаю вниз по лестнице. Мммм, вкусно пахнет! Кажется, мамочка решила меня напоследок порадовать. Кто может готовить лучше, чем она? И мне совершенно ничего не мешает на выходных прибегать к ней пообедать. Тем более, что её стряпня нравится даже моему жениху – а уж его-то альтмерские вкусы всяко отличаются от наших людских!
 
Моя мама, Дженольда Аллеус, разливала по тарелкам свежесваренный суп. Увидев меня, она, не говоря ни слова в сторону моего неаккуратного вида (а ведь обычно зудит на эту тему часами!), поставила на стол еще одну тарелку, для меня. Мой папа, Харриус Аллеус, сидит за столом, отгородившись от всего мира «Вороным курьером» и ждет, пока стоящий перед ним суп совсем остынет и покроется корочкой льда.
 
 - Утро доброе, - весело поздоровалась я, усаживаясь на свое место по левую руку от отца (мама сидела по правую).  – Ммм, какой аромат!
 
Отец посмотрел на меня поверх газеты и, - неслыханное дело! – свернул её и положил на стол.
 
 - Милая, - откашлявшись, завел папа, - ты как себя чувствуешь? Ничего не болит?
 
 - Нет, - недоуменно взглянула я на родителя и снова уткнулась в тарелку.
 
 - Может, тебе хлебушка нарезать? Чаю налить, не хочешь? – не успокаивался отец.
 
 - Папа, что с тобой? – приподняла я бровь, указывая ладонью на тарелочку с нарезанным хлебом, находившуюся вполне себе в пределах моей досягаемости.
 
 - Харри, оставь её, - вмешалась мать. – Успеешь еще понервничать во время церемонии.
 
Пристыженный отец взялся за ложку, а я тихонько усмехнулась. Вот оно что – родители не хотят меня из дома отпускать… Бедные. Ну, я же не навсегда ухожу. Еще буду возвращаться.
 
Дальнейший завтрак протекал в непринужденном (с моей стороны) и напряженном (со стороны родителей) молчании. Конечно, приятно, когда о тебе так заботятся, но, в конце концов, эту любовь я знала с самого начала своей жизни. Пора бы уже познать и иную любовь…
 
Знаю-знаю, о чем сейчас думает ностальгически смотрящая в окно мама. Наверняка вспоминает свою собственную свадьбу, имевшую место не менее двадцати лет назад. А вот хмуро и сосредоточенно рассматривающий лук в супе отец наверняка просчитывает, не слишком ли опрометчиво с его стороны было согласиться на мой с Аласмано брак. Ничего себе опрометчиво! Целый год заставил нас ждать – «чувства проверять». Через день видеться можно было только… Хорошо хоть, мой любимый всё понял и не проявил ни малейших признаков нетерпения. Ходил со мной на свидания, обедал у меня дома, приносил цветы и подарки, отвешивал родителям комплименты... Пожалуй, окончательно их сломило известие о том, что Аласмано приобрел для нас уютный небольшой домик в районе Эльфийкие Сады и занялся его обстановкой (а уж вкус у него, поверьте, просто идеальный). Наконец, был назначен день свадьбы. Мой любимый и тут проявил твердость, сказав, что сам полностью обустроит свадьбу. Была заказана роскошная церемония в Храме Единого, оплачен стол на приглашенных – в основном, со стороны невесты, а со стороны жениха должны были прийти всего несколько его знакомых Высших эльфов. Что уж говорить про такие мелочи, как свадебные костюмы... Предвкушая наполненный счастливыми событиями день, я радостно зажмурилась.
 
Казалось, не успело пройти и нескольких минут после завтрака, как уже раздался стук в двери. Отец вскочил, едва не опрокинув стул, и помчался открывать. Спустя секунду на пороге уже стояла Высшая эльфийка – Нилавесс. Увидев её строгое лицо, я почувствовала, как у меня что-то сжалось в животе. Сейчас меня начнут готовить к церемонии...
 
Отведя Гермину в комнату, Нилавесс критически осмотрела юную человеческую девушку, просто одетую и слегка растрепанную. Вздохнув, она покачала головой. Ну, что ж поделать... В конце концов, она всего лишь ребенок – даже по человеческим меркам. Вздыхая, она принялась за дело.
Сначала меня отвели в купальню, где тщательно вымыли всё мое тело и чуть сбрызнули благовониями с нежным цветочным ароматом. После чего промыли мои чудесные длинные волосы и как-то по-особому их уложили. Затем обернули большим полотенцем, усадили на табурет и принялись приводить в порядок мои руки, затем лицо – я так и порывалась время от времени зажмуриться, но Нилавесс громко шикала на меня, и приходилось открывать глаза и смирно сидеть с затекающей спиной. Когда на меня начали натягивать одежду, я было собиралась украдкой полюбоваться своим прелестным свадебным платьем, но руки эльфийки быстро подняли мне голову и принялись творить что-то невероятное с моими волосами. Пришлось потерпеть... И когда, наконец, меня подвели к большому зеркалу, чтобы я могла осмотреть себя во весь рост, у меня просто отнялся дар речи.
«Неужели это – я?» - билась у меня в голове одна единственная мысль, пока я ошеломленно смотрела на свое отражение. В зеркале стояла не я, нет – живая богиня, спустившаяся с небес, воплощение Дибеллы, нет, даже не Дибеллы – ни один витраж и ни одна икона не сравнились бы сейчас с ослепительной красотой невесты. Пышное белое платье с едва заметными серебристыми узорами светилось и переливалось в свете солнечных лучей, проникающих в комнату через окно. В волосах мерцала серебряная тиара, на шее – тонкой работы жемчужное ожерелье. Длинные белые перчатки сидели на руках без единой морщинки, носки белых туфелек выглядывали из-под воздушного подола. А уж лицо! Нилавесс так умело подчеркнула мои светло-голубые глаза, что они казались двумя бездонными океанами, а нежные губы заставили бы завянуть от зависти самые свежие розовые лепестки. От простой жительницы Торгового района не осталось и следа. Кажется, теперь никто бы не осмелился сказать, что она – не пара Аласмано.
Нилавесс, критически осмотрев свое творение в зеркале, позволила себе чуть-чуть улыбнуться. Все-таки ей удалось сделать из этой простушки хоть какое-то подобие прилично выглядящей леди.
 
Когда я спустилась на первый этаж, ждавшие меня там родители ахнули, а у мамы на глазах даже выступили слезы. Они, конечно, тоже привели себя в порядок – скоро должен был прийти Аласмано – но, разумеется, их дочь выглядела куда как привлекательнее.
 
 - Не стоит благодарностей, Дженольда, - безукоризненно вежливо остановила уже приоткрывшую рот маму Нилавесс. – Это моя работа.
 
Когда отец, чуть ли не кланяясь, проводил эльфийку до дверей, она сообщила напоследок, что придет на свадьбу, улыбнулась и вышла. Мама было начала хлопотать вокруг меня, пытаясь привести в порядок и без того безупречную прическу, но я отмахнулась от неё и подошла к окну, ведущему на улицу. Интересно, я увижу, как будет подходить мой жених? И как он будет выглядеть? От предвкушения счастливых минут у меня засосало под ложечкой, а лицо осветилось улыбкой. Скоро, очень скоро придет мой любимый, возьмет меня под руку и поведет по улицам прямо в район Храма, где нас будут ждать доброжелательные жрецы, чтобы пред ликами Девяти скрепить наш священный союз – отныне и во веки веков...
 
Я замечталась, вспоминая нашу первую с ним встречу. Приближалось моё 17-летие и родители попросили им намекнуть, что же я хочу в подарок. Я прогуливалась по Торговому району, раздумывая о подарке. Конечно, любая девушка хотела бы заполучить в подарок красивое платье, но во всех модных магазинах цены на платья были заоблачные, а в магазинах для среднего класса вряд ли можно было найти что-то особенное. Тем не менее, я заглянула в один недавно открытый магазин, где все так и сверкало чистотой и порядком. Подойдя к стойке с платьями, я осмотрела одно – нежно-голубое, расшитое золотистыми узорами, мысленно примерила его на себя и вздохнула. О таком платье я могла только мечтать – оно подходило мне так, будто было сшито специально для меня. Я покосилась на стоящий неподалеку шкафчик с полочками, на котором стояли изящные женские туфельки. Вот те золотистые подошли бы просто великолепно…
 
Ко мне подошел высокий, ухоженный, со вкусом одетый и ужасно красивый Высший эльф.
 
 - Помочь вам чем-нибудь, миледи? Хотите примерить? – учтиво осведомился он. Я вздохнула.
 
 - Это было бы просто чудесно, но…
 
 - Тогда не стоит мешкать. У вас замечательный вкус, леди. Мне кажется, это платье очень вам подойдет. Отойдите вот сюда за ширму…
 
Когда я, одетая в это чудо портняжного искусства, смотрела на себя в зеркале, мне показалось, что лучшего подарка мне нельзя и пожелать.
 
 - Так как, дорогая леди? Будете ли брать это платье, или хотите что-нибудь другое? Но, на мой взгляд, вы в нем заткнете за пояс любую столичную красавицу.
 
Я посмотрела на него и неожиданно залилась румянцем. Ну как можно сказать такому учтивому джентльмену, что даже для моих не очень бедных родителей это будет достаточно большой суммой? Тем не менее, врать такому милому мужчине (пусть и эльфу) мне показалось недостойным и, запинаясь и опуская глаза, я выложила ему правду. Альтмер слегка призадумался, но затем, снова осмотрев меня с ног до головы (новая порция румянца выступила на мои щеки), улыбнулся.
 
 - Думаю, я смогу уступить вам это платье. Видите ли, я не встречал еще ни одной женщины, на которой сшитое мной платье смотрелось бы так чудесно… От одного лишь вида вас в этом наряде мое сердце переполняется радостью и гордостью за мое мастерство… Теперь это платье – ваше. Приходите ко мне еще…
 
Он улыбнулся, а я смотрела в его светло-карие глаза и чувствовала, что этот взгляд останется со мной на всю жизнь…
 
Мои воспоминания были прерваны деликатным стуком в дверь. Сердце радостно замерло – наконец-то!
 
Как только Аласмано зашел внутрь, всем на какую-то долю мгновения показалось, что в комнате стало намного светлее, будто заглянуло в окна спрятавшееся было за тучами солнце. Какой у него был чудесный белый костюм! А как были элегантно причесаны его светлые волосы! И как изысканно он поприветствовал родителей невесты и почтительно дотронулся губами до моей белой перчатки! Я почувствовала, что счастье заполнило меня целиком и рвется наружу. Того и гляди – рассыплется серебристым смехом. Как же мне хотелось броситься на шею любимому, чтобы он обнял меня и никогда больше не выпускал из объятий... Но – нельзя. Сначала – торжественная церемония. И только потом...
 
 - Я обожаю тебя, любимый, - шепнула я Аласмано на ухо. Тот сдержанно улыбнулся и вежливо отстранил невесту от себя.
 
 - Имей терпение, - шепнул он в ответ.
 
В моё безграничное состояние счастья закрался маленький червячок огорчения. В глубине души мне всё-таки хотелось, чтобы жених разделял мои восторженные чувства, а он даже ничего не сказал по поводу моего внешнего вида... Но тут же девушка одернула себя: конечно, он тоже рад её видеть и наверняка оценил её красоту. Просто не может же он при всех приглашенных на церемонию поднять меня на руки и закружить. Всего этого у меня будет вдоволь и сегодня вечером, и завтрашним днем, и послезавтрашним – всю оставшуюся жизнь.
 
Наконец, после недолгих, но суматошных сборов, мы вышли на улицу. Небо, бывшее таким ясным с утра, сейчас подернулось рябью серых облачков. Нет, конечно, дождя не будет - ничто не испортит нашу с Аласмано свадьбу. И всё-таки я испытала легкое огорчение – уж очень мне хотелось, чтобы солнечные лучи отскакивали от камешков моей тиары, бросая на мостовую целую стайку веселых солнечных зайчиков...
 
Я гордо шагала по улице под руку с моим возлюбленным, ловя на себе восхищенные и даже завистливые взгляды случайных прохожих. Рядом со мной вышагивал хаджит – работник «Вороного курьера». Он что-то строчил на обрывке пергамента – видимо, в завтрашнем выпуске будет присутствовать подробнейшее описание нашей шикарной свадьбы. Я так гордилась тем, что со мной происходят такие чудные события, что не замечала, как угрюмо нахмурилось небо над нашими головами, как низко насели тучи, какая напряженная тишина повисла вокруг. Я думала о том, что, возможно, после нашей свадьбы мы отправимся в путешествие по Сиродиилу – ведь я еще ни разу не покидала пределы обширного Имперского города. Честно говоря, мне и теперь было бы страшновато уехать так далеко от дома, но рядом со мной будет мой муж. Он будет заботиться обо мне и о том, чтобы путешествие мне понравилось…
 
Когда мы проходили мимо Дворца, Аласмано обеспокоено оглянулся по сторонам. Я удивленно проследила за его взглядом.
 
 - Что-то не так, любимый? – осторожно тронула я его за плечо.
 
 - Нет-нет, всё чудесно, не обращай внимания… - пробормотал он, даже не глядя на меня. Я слегка обиделась, не заметив при этом, как на тучах появился зловещий красноватый отблеск и откуда-то издалека донесся глуховатый раскат грома.
 
Вот мы уже приблизились к воротам в район Храма. Но что-то явно не так… Даже разговоры свидетелей церемонии стихли, будто поддавшись всеобщему гнетущему настроению. Мой нос уловил какой-то странный неприятный запах – откуда он? Ворота открыты нараспашку. Мы поднимаемся к ним, и…
 
В воздухе летал пепел. Слышны были людские крики и звон клинков. Бегали туда-сюда паникующие люди. Буквально в двух шагах от нас возвышалось что-то невероятное – будто два гигантских черных клыка выросли из мостовой, а между ними пылало гигантское пламя, из которого лезли уродливые, противоестественные, дьявольские существа. Вокруг летал пепел, горели дома, кое-где лежали уже мертвые тела… Боги, как ужасно! За моей спиной закричала женщина – не то мама, не то кто-то из её подруг. На моих глазах к вылезшей из огня паучихе с человеческой головой рванулся стражник Имперского легиона, занося меч, но паучиха вознесла вверх человеческие руки и сделала какой-то странный пасс… Миг – и из ниоткуда появилась целая куча маленьких черных паучков, накинувшихся на стражника. Мужчина пронзительно завопил, пытаясь отодрать от себя омерзительных созданий, но те вскоре покрыли его тело живым шевелящимся ковром…
 
В ужасе я сжала руку Аласмано.
 
 - Скорее, надо бежать отсюда! – выкрикнула я, повернувшись к нему лицом и… замерла. Аласмано смотрел на происходящее с растерянностью, но никак не со страхом. Он перевел тоскливый взгляд на стоявшее чуть поодаль такое же огненное сооружение из клыков и огня, как и находившееся возле нас. Затем перевел сомневающийся взгляд на меня.
 
 - Аласмано… - пораженно шепнула я, не замечая ничего вокруг, кроме его лица, обагренное красными отсветами пламени. Как во сне, альтмер отпустил мою руку и зашагал прочь. Вот он вскинул руку – и его белое одеяние сменилось ужасающей красной робой, а на лице появилась страшная черная маска. Вот он делает новый жест – и в кучку стражников, сражающихся с порождениями зла, летит огромный огненный шар… А вот к нему навстречу спешат так же странно и нелепо одетые люди… И все они ударяют по стражникам волной заклинаний…
 
Я уже ничего не видела – слезы застили мои глаза. Побежали черными струйками по щекам. На мгновение прояснился взгляд – передо мной стоял серокожий демон, чье неестественное лицо было растянуто в зубастой ухмылке. Он размахнулся золотисто-черным длинным мечом, заляпанным чьей-то кровью.
 
«Ведь он же испортит мое платье…» - вяло подумала я.
 
Удар.

[Am-mi]

Последняя из моих когда-либо написанных конкурсных работ. По мотивам одной форумной игры.

Письмо.

 

 

Что ж, приветствую тебя, о враг мой.

Хотела бы я знать, как сильно ты удивишься, получив это письмо? Хотела бы я увидеть, как широко открываются твои глаза, как нахмуриваются брови и сжимаются губы... Но не выйдет.

Быть может, ты подумаешь, что в этом письме подвох? Магическая ловушка? Быть может, поймешь, от кого оно, не читая, и предпочтешь сжечь, не прикасаясь, на всякий случай? Что ж, обидно, если так. Значит, не судьба. А если ты сейчас это читаешь – я могу только порадоваться и выразить некоторую надежду… не будем об этом.

Так почему же я вдруг решила тебе написать, задашься ты вопросом? И вот твои глаза отрываются от пергамента и окидывают окрестности задумчивым взглядом. И не важно, где ты будешь в этот момент находится – в своем ли несуществующем для меня доме, в шумной праздничной таверне, или в пути из города в город за многие мили от моего убежища, - я знаю, что ты поступишь именно так. Ведь мы с тобой связаны сильнее, чем ты думаешь.

Я пишу тебе, чтобы сказать нечто… нечто, что мне совершенно несвойственно. Увы, никогда раньше мне не приходилось писать подобных глупостей – может, я ощущала бы себя чуть уверенней. Как назло, думаешь, что застрахован от подобной ситуации, и страховка куда как более надежна, чем можно себе представить. Да, щит от подобной ситуации – это то, что ты сам уже несколько лет как мертв.

Оказывается, это не всегда спасает.

Видишь ли, всю свою жизнь, что я себя помню - я вампир. Вряд ли для тебя это является секретом, о да. Я всегда гордилась этим – тем, что я больше не жалкий лесной эльф, тем, что в моих руках появилась невиданная сила, мое тело стало быстрее и гибче, а разум стал куда более проницательным и скорым на принятие решений. Красоту рассветов и закатов я променяла на темные и глухие подземелья, на изучение секретов черной магии, и постоянную жизнь в тайне… Так вот, что я хочу сказать тебе – я больше не хочу этого. Понимаешь, что это значит? Я не хочу быть вампиром. Каждый вечер я выбираюсь на свежий воздух и просто хожу между разрушенными белыми стенами и колоннами бывшего города диких эльфов. Прикасаюсь к холодному мрамору и вздрагиваю. Этот холод ты ощущал, когда я прикасалась к тебе. Я ненавижу свои руки за это. А когда приближается время рассвета, я сажусь на одну из каменных плит и неотрывно смотрю на восток. Где-то там – или в другой стороне света, не важно, - бродишь ты, о мое проклятие. Веселишься, шутишь с другими людьми или мерами, упражняешься в магических искусствах – о, как я раньше ненавидела Гильдию Магов! – ты, такой далекий и недоступный. Каждое утро моя тоска по тебе становится все сильнее. Каждое утро я остаюсь наверху чуть дольше. Может, солнечные лучи накажут меня все-таки за мою дерзость, и сожгут дотла, избавив от моего мучительного и бесконечного ожидания…

Я жду, когда ты вновь появишься в пределе моей видимости. Для этого я и пишу это письмо тебе сейчас. И, ты удивишься, я знаю – я хочу этого не затем, чтобы вновь ставить на тебе эксперименты. Я хочу сказать тебе одну вещь. Я… Нет, я хочу сказать это вслух. Хочу прикоснуться своими губами к твоему уху и прошептать эти несчастные три слова, источившие мою загубленную душу. Хочу после этого смело взглянуть в твои глаза – ясность утреннего неба не сравнится с их синевой! – и ждать твоего ответа.

Я знаю, ты убьешь меня за мою дерзость, меня, жалкую нежить, недостойную марать мир своим присутствием. И я хочу, чтобы ты знал – я отдала бы всё свое мастерство в магии Восстановления, лишь бы вновь ожить и почувствовать, что я вновь могу дышать, что мое сердце бьется, а руки наконец-то согрелись. Но, похоже, моя магия бессильная в этом. Сколько я книг не прочла – нигде не было ни слова об исцелении от вампиризма.

Просто знай, что, если бы я могла, я сделала бы все, что угодно, лишь бы быть достойной нахождения рядом с тобой. Но я не могу отправиться на поиски этого неведомого лекарства. Кровь людей больше не приносит мне радости. Я слабею с каждым приходом ночи.

Быть может, даже после этого письма ты не придешь ко мне, и тогда моя тоска погубит меня. Но я не хочу умереть так. Я хочу перед смертью увидеть твои глаза. Неважно, будут ли они смотреть на меня с радостью или сочувствием. Я тебя… Нет. Вслух. Только вслух.

Приди хотя бы затем, чтобы убить меня и прекратить мои мучения. Я всецело отдаюсь в твои руки. Я живу все там же, в руинах Баун. Клянусь, все написанное в письме – правда. И я не позволю ни одному вшивому некроманту прикоснуться к тебе хоть пальцем, хоть заклинанием, хоть кованым железом. Приди и верни мне надежду на то, чтобы вновь стать достойной тебя – живой и теплой лесной эльфийкой. И тогда…

Тогда я скажу тебе все, что хотела. И буду верить, что ты поймешь меня.

 

Навеки связанная с тобой,
Н.

[murzum]

А вот и пшуточный едагогический дневник Нереварина или что случилось, когда в Морровинде появилась первая школа. Поностальгируйте:

Понедельник, неделя 1:
Вивек поручил основать школу в Сейда Нин. Отныне это центр образования, а не болотной лихорадки. Набранные мною ученики польстились на важные наименования предметов - скажем, "история эшлендеров". Всё бы ничего, да вот только с произношением видных кочевников была беда. Сул-Матуул ещё ничего, а вот какой-то Хайрашашиши весьма неприятен для речевого аппарата.
Предложив начать урок географии, я был поражён: абсолютное большинство учеников знает и может подробно объяснить, где находится, скажем, Молаг Амур. Думаю, об остальных регионах спрашивать нету смысла.

Вторник:
Сегодня был сложный денёк. Отбиваясь от просьбы поехать экскурсией в Пелагиад, я принялся читать лекцию, где рассказывал историю нордов Скайрима, перемешивая её своими россказнями из личного опыта пребывания на Солстхейме, но загалдевшие ребята мигом запротестовали. Подумав, я спросил, нравятся ли моей аудитории красивые амулеты, на что женская половина класса ответила положительно. Я показывал, как зачаровывать предметы добрых  полтора часа! Ученики извели почти всю мою коллекцию камней душ! А в результате жалкий амулетишка получился лишь у мальчика-бретона.
Перед тем, как разойтись, я наказал детям узнать, есть ли у их родителей хорошая бижутерия - должен же я как-то покрывать затраты! Да и с Плато Одай силт страйдеры не ходят. Дорогостоящее нынче образование...

Среда:
Приятнейший день! Поделившись с учениками весьма скудными знаниями истории слоадов, я повёл своих подопечных в местный трактир, показывая, где флин, где шейн, и как различить напитки. В трактире мы также наблюдали за местными и их особенностями внешности. Лично я думаю, что всех тамошних ребят я где-то видел...

Четверг:
Несносные ребятишки уламывают меня взять их на прогулку по Альд'руну. Не дождутся. Там Редоран, и я туда ни ногой. торопливо поведав историю Валенвуда, я усладил детский интерес изучением щупалец дреуга. Целую ночь отрывал проклятому чудовищу конечности! Да, наука требует жертв!

Пятница:
Эти дети меня достали! Требуют экскурсию в Эбенгард, а мне и здесь хорошо. Устал я мотаться туда-сюда, скоро ведь конец эпохи, все дела, кто-то другой должен стать героем. Вот возьму и уеду на Акавир. В расстроенных чувствах я провёл крайне скучную лекцию о каймерах и переместился домой. Да, "Пометка" и "Возврат" - замечательные заклинания. И как я раньше не додумался до них?

Суббота:
Традиционно каждый учебный день начинается с истории, и сегодня я поведал детям о Саммерсете. Я сделал вид, что не слышал, как от меня потребовали поездки в Вивек, хотя мысль неплохая - надо бы расквитаться со старым пройдохой - пусть засунет свои 36 уроков под левитирующего себя и подожжёт - то-то смеху будет! Перед тем, как распустить учеников, я задал им измерить площадь Молаг Амура не выходя из дома.

Воскресенье:
У кого-то выходной, а у меня, Нереварина, день мучений. Конечно, без слезливых просьб о том, чтобы "куда-нибудь" вырваться, например, в Суран, не обошлось. Ещё что! Не собираюсь я в небезызвестное местечко к Дезель детей вести, да и самому противно. Их нытьё я поощрил после истории двемеров - мы изучали хвост аргонианина - мальчонка-ученик был рад помочь, но мне постоянно приходилось следить, чтобы его не слишком сильно дёргали за хвост. Кстати, со вчерашним заданием справились все, что доказывает, что я - единственный человек (а человек ли?), страдающий топографическим кретинизмом.

Понедельник, неделя 2.
Я всё-таки был сломлен ватагой учеников, и сейчас мы дружно идём в Хла Оуд - деткам, что, своего Горького Берега не хватает? Я стараюсь свернуть подальше от своего поместья - вдруг ещё прознают, кто владелец? А ночевать будем в трактире.

Вторник:
Дагот Ур бы побрал этих ребятишек! Последний раз я ведусь у них на поводу! Пешим, повторяю, ПЕШИМ шагом мы идём на экскурсию в Балмору. Мне кажется, вдалеке я видел Джиуба - он всё истребляет скальных наездников. Славный малый.

Среда:
Без приключений не обошлось. После ночёвки в Храме мы не могли выйти - Гильдия Бойцов вела поиски того, что украл двемерскую трубку у моего старого знакомого Хасфата, и нас, конечно, тоже обыскали. Впервые в жизни я не имею отношение к краже чего-либо. Отстал я от жизни, отстал...

Четверг:
Сегодня, как ни в чём не бывало, я вёл уроки. Рассказав классу о сенче-ратах и памарах, к нам в скромную, наскоро построенную лачужку под названием "школа", заглянул старый добрый Сокуциус, предложил нам помочь в переписи населения в Сейда Нин. Это было легко - мы быстро пересчитали, сколько здесь каджитов, имперцев, бретонов, данмеров и аргониан - а уж о деталях пусть другие позаботятся. Кстати, сегодня ученики сдавали сочинения на тему "О Галлуре". Девочка-данмер справилась лучше всех.

Пятница:
Сегодня был совершенно обычный день. Поначалу ученики прилежно слушали о сутай-ратах, затем они с помощью моей подробнейшей карты считали, сколько крупных двемерских руин на Вварденфелле. Насчитали много. И напоследок я решил поостеречь подопечных: если они будут в Хла Оуд, пусть не связываются с контрабандистами. Побоюсь этой фразы, но мне кажется, что я стал привязываться к детям.

Суббота:
Сегодня я решил обойтись без занятия по истории. Написав сочинение "Что я думаю о Шестом Доме", ученики во главе со мной решили провести эксперимент, сколько коммуники и хлеба вместится в редгарда. Мальчонок их Хаммерфелла, на котором мы ставили эксперимент, отнёсся к нему с большим удовольствием... и аппетитом.

Воскресенье:
По истории я решил преподать новенькое - генеалогию семейства Сарети. Ученики не проявили интереса. А вторым уроком я назначил науку - мы изучали магические свойства грязекраба - я всё боялся, как бы не попался говорящий экземпляр.

 

Понедельник, неделя 3:
Скажу без прикрас: был сложный день. Сегодня я решил проверить математические способности своих учеников, задав им простую, как казалось мне, задачку: вычислить возраст Сердца Лорхана. Наиболее вразумительный ответ я услышал от данмерской девочки, и он звучал так: "Совсем старенький". В среду займусь с ними арифметикой. На будущее дал ученикам задание - измерить массу среднестатистического босмера. А после стал рассказывать увлекательнейшую историю Тёмного Братства (гнуснейшее общество, просто гнуснейшее). Решив преподать затем урок статистики, я предложил проверить, насколько данмеры синекожи. За точку отсчёта взяли ученицу-данмера, а дальше уж измеряли жителей Сейда Нин. Те были в явном недоумении.
А вечером мы собрались дружной компанией и наблюдали за Массером и Секундой.
Да, дань выдался сложным. 
Я чувствую, что дороги мне мои воспитанники.

Вторник:
Совсем выбился из сил, даже лень было домой перемещаться - так устал. Начал я занятия с теории - рассказывал, что ж такое Карающая Длань. Ученики с энтузиазмом отнеслись к моим вчерашним рассказам, когда я, глядя на луны, разоткровенничался о своей незавидной неревариньей доле, и предложили мне провести урок выживания. Для этой цели я принёс большущий котёл, через который должны были прыгать ученики, а если они падали, то обязаны были выплыть невредимыми. В котле закипала лава, а я на словах объяснял тонкости акробатики, но сам не лез - так легко и Переварином стать.
После двух уроков науки, где мы изучали сигильские камни (я уверен, что знание о них пригодится ребятам в будущем) и свойства статуэток Ханарай, у меня почти не оставалось сил на юриспруденцию - но я кое-как ознакомил ребят с кодексом ненавистного дома Редоран, а после наконец смог отдохнуть.

Среда:
Мои ученики делают успехи! после нашего занятия арифметикой они прекрасно освоили деление столбиком и прочие числовые махинации! Обучение даёт свои плоды! История Чернотопья и квазифизика прошли гладко, сегодня просто чудесный денёк!

Четверг:
Вынеся мудрое решение о том, что не буду сегодня СЛИШКОМ нагружать ребят, я решил обучить их основам акробатики. Учил элегантно падать со стула, чтобы случайно не застрять в нём (со мной как-то случались подобные конфузы). Особенно отличился парнишка-норд. Кто бы мог подумать? А после мы устроили небольшой час чтения, где с интересом изучали заметки о расовом филогенезе.

Пятница:
Я мало времени провёл с учениками - лишь рассказал о Хаммерфелле, да собрал их сочинения "Копытные в Морровинде или мечтать не вредно". Одолевает грусть и мысли о дальних странах, словно бы всё я сделал на этой земле.

Суббота:
Назначил свободный день и грущу в одиночестве в поместье.

Воскресенье:
Тепло распрощавшись с близкими, я взял лучших учеников и отчаливаю от берегов.
Я отправляюсь на Акавир.

Да хранят вас АЛЬМСИВИ, побывавшие на Вварденфелле.

Очередной Неревар,
несостоявшийся педагог,
графоман
и полуолдфаг.

[Alexium]

Небольшая скоротечная поэтическая фантазия на тему бандитских стишков Скайрима. 

 

Жила была дева заката красивей

Весной на старинном Строс М’Кай.

Орк, выпив три пива и рыгнув некрасиво,

Промолвил он эльфу: “Прощай”.

И деву забрал он прекрасней рассвета,

В Орсинум на радость родне.

Но остался герой у темного леса

Лежать на холодной земле.

 

А дальше сами додумывайте 

Изменено: Alexium, 24 Июнь 2013 - 10:13

[IrenRg]

За что бедной деве такое мученье - 

На орочьи морды взирать?

И что за герой - меня гложут сомненья - 

Посмел свою деву отдать?

 

И что за манера - в тенечке валяться,

Коль тать умыкнул красоту.

Да коль ты герой, так изволь уже мчаться,

А не разводи мокроту.

 

Слезливые речи негожи герою,

Вставай и седлай жеребца,

И будет причина гордиться тобою,

А не проклинать подлеца.

 

Spoiler

Сорь, дальше мой муз уснул.   

[Alexium]

Легко же сказать "Вставай! Догоняй!",
Не зная всей подоплеки.
Уж очень тяжелое было "Прощай" -
Здоровые гады же орки.

Меня не учили по мордам стучать.
У эльфов культура такая.
Мы магику учимся лихо швырять,
Толстенные книги читая.

Spoiler

Ночью поперло что-то

Не спится...

К тому же та дева прекраснее ночи
Сбежит по дороге от орка плохого.
Лишь только сверкнут ее черные очи,
Смертельнее взмаха клинка золотого.

Поэтому, Ирен, не нужно гневиться.
Вернемся-ка лучше в таверну живую.
Там пиво осталось в кружках пениться.
Выпьем мы вместе за геройку лихую.


Хррр... Доброй ночи, Мундус.

Изменено: Alexium, 25 Июнь 2013 - 00:23

[Alexium]

Решали таки опубликовать свой вариант перевода колыбельной, спетой прочитанной Лоуренсом Шиком в одном из видео. И хотя были мысли о возможном конкурсе, все же уже залежалось творение.

 

Добро пожаловать!

Сегодня вечером у нас тамриэльская колыбельная.

 

В огромной зеленой могиле,

Где камень наполненный силой,

Жил драугр, вечно не спящий,

И корус, хитином скрипящий.

 

Картина в том склепе висела

Много лет. Поблекла без дела.

Там гуар над миром летит,

А пара нетчей на лавках сидит.

 

Там снежный тролль, он траву не жует,

У орка укравший сладкий рулет.

Тот орк-чурбан героем был,

Он мясо хоркера добыл.

 

Там гремит атронах, Ваббаджеком тряся.

И шепчущий “магия” жрец Мотылька.

 

Доброй ночи, о сказочный Мундус.

Доброй ночи, хитиновый корус.

Доброй ночи, драугр, вечно не спящий.

Доброй ночи, гуар, над миром летящий.

 

Доброй ночи, снежный тролль.

Доброй ночи, рулетов король.

Доброй ночи, оркский герой.

Доброй ночи, атронах грозовой.

Доброй ночи тебе Ваббаджек.

Доброй ночи и шепчущий жрец.

 

Доброй ночи, огрим, дремора.

Доброй ночи, кланфир и даэдра.

Изменено: Alexium, 29 Июль 2013 - 10:34

[IrenRg]

Под впечатлением квеста Хирсина. Зов луны. Синдинг и вервольф-довакин. Они встретились в Гроте Утопленника. Они охотились вместе.
 
Славная охота
 
Под кровавым Массером среди тесных скал
По заданью Хирсина тебя я искал.
Ты нашел меня сам, ты мне задал вопрос:
С чем пришел я сюда, что за весть я принёс?

Ты всё понял без слов, ты всегда был умён.
Но печатью даэдра сейчас заклеймён,
Жаждой крови гоним, ты вдали от жилья
Скрыл позор свой в пещере. Закон бытия:

Ты охотник иль жертва. Ты жертвой не стал.
Ты троих по траве на куски разметал.
Ты силён и опасен, но знаешь и сам
Что не в пользу твою силой меряться нам.

Ты свой задал вопрос, и сейчас ждёшь ответ.
Сохраню тебе жизнь, иль отвечу я "нет".
Только всё решено не сейчас и не мной.
Мы повязаны кровью звериной с тобой.

Нас луна позвала, мощь и силу даря.
И Владыка охоты послал меня зря...
Вновь ты понял без слов, смело встретив мой взгляд.
Мы вдвоем. Решено. Нет дороги назад.

Кровь и крики, и страх тех, кто выйти посмел
На охоту, не зная, кто кем быть хотел.
Не охотники - жертвы, в их слабых телах
Мало жизни, и страх, вечный страх в их глазах.

Нас охота сроднила, был славный денёк.
Но со мной разделить ты дорогу не смог.
Проклят вечно скитаться один далеко,
Участь принял свою, хоть тебе нелегко.

Не грусти же, мой друг, может встретимся вновь.
Позовет снова битва и свежая кровь.
Будет славной охота, я верю. И знай,
Нашей дружбы вовек не забуду. Прощай.

[Prodigy]

Становитесь вокруг огня, молодежь, в этот Сатуралий Ульфар Сильный Ум расскажет вам историю. Ваши ма и па никогда не рассказывали вам историю о лосе Рудйольфе Красном? Нет?! Ну, тогда Ульфар расскажет вам ее.

 

Эта история произошла давно, еще когда Талос был юношей в армии короля Кухлекайна Фолкритского. В те времена было стадо лосей, принадлежащих норду по имени Святой Никулас (почему он святой? Ульфар стар и уже не помнит), которые жили на острове далеко на север от Скайрима. Их имена были Даша Быстрый, Даня Грамотный, Поньяр Лошадь, Виксен Лис, Кристоф Комета, Доньяр Проворный, Бритзен Молния и Рудйольф Красный.

 

Каждый лось был необычным, но ни один не был таким особенным, как Рудйольф. Он был спасен от одного Телваннийского мага, который собирался съесть его на ужин. Когда Рудйольфа спасали, маг успел сотворить заклинание на Рудйольфа, из-за этого его нос стал красным. Не очень приятно, правда? Ну в любом случае, Святой Никулас возвратил его обратно на свой остров, к остальным лосям стада. Но они начали высмеивать его из-за цвета носа, что печалило Рудйольфа.

 

На Сатуралию Святой Никулас получил сообщение через мемоспору, в котором говорилось, что ему срочно нужно попасть в Имперский Город и в другие места. Поэтому Святой Никулас упаковал свои вещи и уже собрался выйти из дому, но вдруг густой туман покрыл Море Призраков. Никулас рассуждал так: "Ну, я не могу отправиться в путешествие, туман слишком густой, и я не знаю ни одного магического заклинания, чтобы развеять туман на моем пути. Что же мне делать? Я думаю, мне лучше остаться дома". Но тогда Рудйольф постучал в дверь и сказал, что его нос достаточно яркий, чтобы видеть сквозь туман.

 

Тогда Святой Никулас сел в свою лодку вместе Рудйольфом и они поплыли в Скайрим через туман, и в конце концов добрались и до Имперского Города.

 

Когда Никулас и Рудйольф вернулись на остров, остальные лоси извинились за то, что высмеивали красный нос Рудйольфа.

 

Конец.

 

Эй! Эй! Кто сказал, что вы должны спать? Во имя Исмира, вы, молодежь, никогда не изменитесь!

 

Оригинал, перевел Prodigy

[Alexium]

Где-то в Холодной гавани. Таверна “Переполненный графин”

 

- После того, как эти герои Меридии варварски поломали здесь все, - проворчал дремора Валкиназ, грохнув кружкой об стол и выплеснув часть содержимого, - Стало совсем скучно.

 

Сидевший неподалеку от него вампир в изящном одеянии оторвался от своего ужина, небрежно вытер рукавом измазанные кровью губы и возразил:

 

- Зато как спокойно. Можно посидеть, отдохнуть после тяжелой рабочей ночи. Молаг Бал совсем озверел, гоняет нас и в хвост, и в гриву.

 

- Тебе бы только напиться и забыться, - дремора презрительно скривил губы, - А мне еще муштровать этих оболтусов. Не дай Бал, смертные призовут кого-то из них, а он даже не знают, как секирой махать!

 

- Ты так говоришь, будто сам с ними и мучаешься, Валкиназ.

 

- Ну то, чтобы сам, но за качество отвечать мне придется, когда самого призовут, - дремора тяжело вздохнул, - Надо было не дергаться и оставаться служить у Дагона.

 

- Но там ты так остался бы простым кинривом, - вампир снова вцепился в лежащий перед ним на столе большой кусок какого-то кровоточащего мяса.

 

- Вот времена-то были, - задумчиво произнес Валкиназ, и посмотрел на собеседника.

 

Тот, однако, ничего не ответил, поглощенный своей трапезой. С недавних пор в “Переполненном графине” стали подавать блюда на любой, даже самый извращенный вкус. И все благодаря новому управляющему, который быстро превратил заведение в почитаемое всеми обитателями Гавани. Вот и сейчас в нем собралось разнообразнейшее отродье, которое, услышав последние слова дремора, с предвкушением уставилось на него. Кто-то самый нетерпеливый даже крикнул:

 

- Давай уже свою сказку! Не томи народ.

 

Валкиназ поправил свою униформу, взял в руки шлем и встал из-за стола, чтобы его было лучше видно всем:

 

- Довелось мне однажды быть этим… Как его? - он на мгновение задумался, вспоминая незнакомое слово, - Дэйдом Морозом. Призвал меня тогда один колдунишка и приказал развлекать его созданий, детьми именуемых.

 

В зале раздались смешки и на лицах присутствующих появились ехидные улыбки. Будто бы не заметив этого, дремора продолжил:

 

- И строго настрого запретил причинять какой-либо вред им. Ох, и натерпелся я тогда. По возвращению изрубил две роты скампов на мелкие кусочки, но то было потом. А тогда… Тогда нарядили меня в длинное красное одеяние, шубой именуемое, шапку такую же на голову напялили, да кусок белой ткани под нос привязали. Бородой это у них называется. В руки дали посох, да мешок тоже красный. Посох без магии оказался совсем, а потому никчемный. Потом посадили меня у зеленого дерева со всякими огнями яркими на ветках, и началось… Сперва они скакали вокруг меня, распевая свои песенки. Я даже подумал, чары сейчас наложат, но нет, пронесло. Потом, видимо поняли, что заклинания их слишком слабы, и каждый стал лично бормотать что-то. А как только кто-то заканчивал, колдун наказал доставать из мешка нужную вещь и отдавать ее созданию. Но все пошло не так. Создания, едва завидев вещь доставшуюся первому из них, совсем разошлись, полезли на меня всей толпой, запищали так, что уши мои закрылись. Вздумал я тут показать им всю мощь дэйдрическую, да колдун быстрее оказался - мигом наложил запрещающее заклятие. Он потом сам рассадил своих исчадий по местам и ужасное действо продолжилось. Не буду все детали расписывать, чтобы и без того запятнанную репутацию свою не портить. Одно лишь скажу, что еще заставлял меня колдун участвовать в ритуале своем, ходить вокруг дерева вместе с этими тварями, да говорить непонятные слова: “Йо-ла-чка-за-жизь”, и так несколько раз. После последнего вдруг повеяло магией, колдун что-то прошептал, и на зеленом дереве зажглось еще больше огней.

 

Валкиназ замолчал. Зал тоже молчал, все обдумывали услышанное. Через пару мгновений дремора заговорил снова:

 

- Отпустил меня вскоре после этого колдун ненавистный. Своим я потом приказал, чтоб сопротивлялись по возможности призыву того смертного, чтоб не испытать неслыханное это унижение. Тогда-то я и решил уйти от Мерунеса, а Бал как раз предложил лучшие условия.

 

Таверна буквально взорвалась, и присутствующие принялись обсуждать рассказ Валкиназа, а сам он, довольный реакцией, вернулся за своей стол. Вампир в окончательно измазанном кровью одеянии уже расплачивался за ужин, но, заметив дремора, обернулся и с печалью в голосе сказал:

 

- Коварны смертные, весьма коварны, но еще более коварны создания их, - он слегка улыбнулся, - Слыхал я твою историю, но из других уст. Впрочем, это неважно сейчас, а мне пора уходить. Бывай, Дэйд Мороз.

[Alexium]

Небольшой тизер грядущей писанины.
 
Ларисса сидела за своим излюбленным столиком в “Трех лунах” и лениво потягивала что-то из металлического бокала. Ей нравилось это место, так как с него можно было держать на виду весь большой зал таверны. Интересно было наблюдать за приходящими и уходящими. Будто в винной лавке, она рассматривала живые и не очень сосуды, иногда останавливая взгляд на каком-то одном, облизывала губы, и переключалась на следующий.
Бард затянул новую песню и данмерка прислушалась:
- От двух твоих светящихся клинков погибло немало падаванов, - начал певец, и закашлялся.
- Каких еще падаванов? - подумала Ларисса, - Они вкусные?
Прокашлявшись бард смущенно произнес:
- Простите. Перепутал мотив, - и снова запел.
На этот раз песня оказалась более привычной, и вампирша снова вернулась к изучению посетителей. Ее взгляд остановился на барной стойке и незаметной дверце рядом:
- А девчонка-то смылась, - пробормотала данмерка, - Смылась, оставив душу здесь. Как хитро. Помню, были однажды времена… Может, она туда отправилась?..
 
***
 
Цветные комнаты оказались действительно цветными. Все вокруг переливалось всеми возможными оттенками, и было так ярко, что Росалия зажмурила глаза. Внезапно у нее в голове раздался голос Меридии:
- Подойди ближе, Пустышка, и возьми то, что некогда принадлежало тебе!
Росалия прошла еще немного вперед и вскоре увидела светящийся сгусток энергии, напоминающий по форме человека или мера.
- Возьми свою душу. Она теперь твоя, как я и обещала, - голос Меридии наполнился торжеством.
- Моя душа? - подумала бретонка, - Какая еще моя? Моя осталась там, в таверне, а это чужая. Зачем она мне?..
Меридия, видимо, почувствовала ее сомнения:
- Не бойся. Просто возьми ее, протяни руку.
Росалия усмехнулась и пошарила в кармане:
- Ну раз дают, надо брать, - сказала она, доставая камень душ.
Простейшее заклинание, которому учат еще на первых курсах Коллегии, и вот камень окутался характерным темным свечением. Тут окружающие цвета померкли, потекли, а потом сильная вспышка света вперемешку с физически ощутимым гневом Лорда дэйдра заставила бретонку еще сильнее зажмурить глаза, и попытаться закрыть руками уши. Мгновение, и она почувствовала, что куда-то падает. К счастью, внизу ее ждала вода. Достаточно глубокая, чтобы погасить падение. Море? Океан? Привычного покоя Обливиона не ощущалось, и потому бретонка поняла, что это точно Тамриэль. Росалия устремилась к поверхности, работая ногами и помогая себе одной рукой (в другой она крепко сжимала камень душ), но ее усилий оказалось мало, а сделать вовремя глубокий вздох она не успела… Девушку охватила паника.

[Alexium]

Не пишется что-то. Совсем не пишется! Есть только обрубки идей. Надо их хотя бы здесь выложить.

 

Так и не дописанное продолжение вышеначатого

 

Вдруг что-то потащило ее наверх. Когда Росалия открыла глаза, то первым, кого она увидела, оказался улыбающийся каджит.

- Купаться надумала? - спросил он у нее, и подмигнул.

Девушке повезло, что ее заметили с проплывающего мимо корабля. Редгардка, капитан разношерстной команды, лично нырнула в воду, чтобы вытащить казавшееся безжизненным тело бретонки, а многое повидавший каджит сумел вернуть ее к жизни. Очнулась Росалия в одной из кают. Голова была словно набита двемерским металлоломом. В дверях она заметила какую-то хвостатую фигуру, и по привычке начала произносить заклинание призыва верных дремор. Однако фигура произнесла примиряющим тоном:

- Не бойся, сухая шкура, здесь ты в безопасности. Все позади. Прекрати свою магию, пока корабль не потопила.

Вскоре, окончательно придя в себя, бретонка выяснила, что она находится пиратском корабле, который сейчас направляется на остров Строс Мкай для решения каких-то тамошних проблем и пополнения запасов провизии. Новая земля, новые впечатления. И новые люди. Все ж лучше, чем утонуть в морской пучине, здесь в несвоем времени, когда тебя на каждом углу принимают за какого-то героя. Через некоторое время корабль, носящий название “Острие копья” пришвартовался в единственном крупном поселении острова - порту Хандинг, названном так в честь легендарного героя редгардского прошлого. Они недолго пробыли в этой пиратской вольнице. Закончив все дела (не без помощи Росалии - пришлось даже набрать новую команду взамен старой, надумавшей взбунтоваться), капитан Кайлин взяла курс к следующей точке своего маршрута - бывшему некогда бретонским, а сейчас находившемуся под властью орочьего клана, островку Бетония или Бетник, уже в заливе Иллиак.

 

Они стояли перед ней и ждали. Ждали ее ответа, будто сами не могли решить, что делать с отбитым у культистов Червя артефактом. Некроманты собирались использовать его для достижения каких-то своих целей. Тысячи душ умерших орков было заключено в нем. Это ж сколько энергии?! Да в нужное русло!

- Оставлю-ка я его себе, - подумала Росалия, - А чтобы эти не догадались… Впрочем, иногда стоит идти наперекор судьбе.

Нужные слова сами легли на язык, направляющий жест, и перед девушкой вспыхнуло две сферы колдовского пламени, из которых выпрыгнула пара дремор, принося с собой ощущение покоя.

- Я оставлю артефакт себе, - громко сказала бретонка, обращаясь к Кайлин и отделившихся от нее группе, - Если кто не согласен, пусть докажет это моим защитникам.

Почему-то никто не захотел переубедить ее, они просто ушли, словно поняли, что ничего не смогут изменить. Вождь местных орков тоже не высказал особого недовольства, лишь пробурчал что-то насчет проклятых бретонцев и их проклятой магии. Тем не менее, он согласился на уговоры Кайлин присоединиться к недавно созданному военному союзу, мотивируя это тем, что теперь ненавистным гробокопателям нечего искать на Бетнике, и его племени ничего не угрожает. “Острие копья” взял курс на Даггерфол. Росалии не помешали подняться на борт. Команда будто не замечала ее. А ей самой вдруг стало плевать на них. Так они и доплыли до столицы Гленумбры.

***

 

Небольшая простая завязка по мотивам Соратников

- Я собрал вас здесь, члены Круга, чтобы сообщить, что намерен покинуть Соратников, - Предвестник грустно улыбнулся и посмотрел на стоявших перед ним людей, - Мое место не здесь, как бы в это не верил Кодлак. Но сперва я хочу сделать вам небольшие подарки на память. Вам, братья, я дарю эти доспехи. Выполнены в лучших традициях кузнецов нордов, но с кое-какими моими улучшениями. Так по мелочи: там подточил, тут подогнул. Они не уступают привычной вам волчьей броне, но теперь подходят вам больше. Благодаря им, надеюсь, вы еще не скоро войдете в свой Совнгард. Тебе же, Эйла, я хочу вручить нечто особенное. Однажды, бывая в Фолкрите, я услышал странную историю про вервольфа, который был проклят за старые грехи самим Хирсином. Темная история там была. Не спрашивай, чего мне стоило уговорить Охотника позволить сделать тебе этот подарок. Дай мне руку.

С этими словами Предвестник протянул руку. На одном из пальцев тускло сверкнуло серебром кольцо. Через мгновение, повинуясь невидимой силе, оно соскочило в подставленные Эйлой ладони.

- Это, это оно? - удивилась Соратница, - Кольцо Хирсина?!

- Оно прослужит тебе ровно столько, сколько того позволит Хирсин. Не дай Соратникам забыть о веках зверя, об их чести или об их позоре, и тогда Кольцо будет с тобой всю твою жизнь.

***

[Alexium]

Наконец я смог собраться и, несмотря на, наверное, заснувших в очередном торпоре муз и нехватку свободного времени, дописать хоть до какого-то более или менее завершенного состояния свой недавний рассказ. Некоторые идеи возникли еще тогда, когда я писал о похождениях Алексиума и таверне "Три луны", но были отброшены в угоду другим. Все как обычно в моем излюбленном антураже: вампры, Тамриэль...

 

Лед чести

 

Знаете ли вы каково это, когда единственное, что удерживает тебя от предательства прошлого, это сковавший тело лед? Каково знать, что выбраться из ловушки, можно лишь забыв свои идеалы? Каково это, иметь в своем распоряжении вечность и не иметь возможности отомстить? Да если бы дело было только во мне! Нас было четверо, и мы были лучшими. Лучшими во всем Скайриме охотниками на вампиров: Айрон, Эльвен, Руби и я - Сильвер. Были... Были до тех пор, пока нас не заманили в западню. Мы просто не могли устоять тогда перед тем заказом. Ну какой уважающий себя охотник откажется от кругленькой суммы за еще одного кровососа? Даже, если это лидер целого клана монстров, ведь и с тобой рядом верные и опытные напарники. Но то была ошибка. Моя и только моя. Они верили в меня, шли за мной. И вот, к чему теперь мы пришли…

 

Мы пали в своей последней битве, но не нашли покоя в смерти. Монстр, на которого мы начали охоту, подстроил все. Нападение было внезапным. Мы отдыхали на привале по пути к логову зверя. У меня до сих пор перед глазами стоят образы той ночи: Вот под напором насевших на него двух чудовищ падает здоровяк Айрон. Вот его брата-колдуна пронзает стрела призванного скелета. Вот поодаль в траве виднеется тело Руби, нашей лучшей мечницы из Хаммерфела. Она была дозорной в ту ночь... Мне же, если можно так сказать, посчастливилось встретиться лицом к лицу с главарем кровососов. Это был не обычный вампир, которых мы встречали ранее, но нечто более ужасное, будто вырвавшееся прямиком из Холодной гавани. Я не знаю, какими мотивами чудовище руководствовалось, но мне была предложена сделка. Жизнь в обмен на служение. Вечное, конечно же.

 

- Ты еще не понимаешь, от чего отказываешься! - прорычал вампир, услышав мой ответ, - Но я дам тебе время одуматься, и у тебя его будет очень-очень много.

 

Эти слова стали началом нашего конца, как охотников и как людей. Я не помню, сколько времени минуло после той ночи. Когда сознание вернулось ко мне, вокруг была тьма. И холод, казалось бы, пробирающий до самых костей. Потом пришло ощущение, произошедших со мной изменений. Невозможно было двинуть даже кончиком пальца. Да что там кончиком пальца?! И вдохнуть не получалось. Но, как ни странно, этого и не хотелось. Внутри было пусто и тихо, но за этой пустотой чувствовалась чуждая мне сила. Она будто спала чутким сном хищника, готовая в любой момент проснуться. Постепенно мне удалось открыть в себе и понять и другие новые возможности: видение окружающих живых и неживых существ, возросший магический потенциал. Рядом начали обнаруживаться потоки жизненной энергии, принадлежащие, по всей видимости, каким-то мелким зверькам. Ещё были спокойные неподвижные сгустки, скорее всего, мертвых нордов. Но были и они… Три показавшихся неуловимо знакомыми сущности. Они не пульсировали жизнью, как те зверьки, но и не были неподвижны, как погребенные. Затем мое сознание невольно потянулось к ним:

- Кто... Ты... - я коснулся ближайшей сущности.

 

- Сильвер… - от ответа вдруг повеяло горячим песком, южным солнцем и холодной сталью.

 

- Руби? Где вы? - невозможно было не узнать редгардку.

 

- Сильвер… Ждем… Тебя… - ее сознание с трудом подбирало образы, - Здесь… Холодно…

 

Прошло еще не определенное время, мы обменивались отдельными словами, и постепенно девушка привыкла к новому для нее способу общения, и рассказала мне том, что все мои напарники заперты в какой-то древней гробнице.

 

- Мне холодно, Сильвер... Крысы… Дают тепло… - в ее словах ощущалась смесь отвращения и странного желания, - Айрон съел почти всех… Не дает охотиться…

 

- Что произошло? Как остальные?

 

- Он… Сказал, ты выпустишь нас… Выпустишь себя… - Руби не ответила на вопрос.

 

- Кто он? - сперва мне показалось,  что мой вопрос, остался без ответа, но потом перед мысленным взором возник образ, забыть который было невозможно. Серое мускулистое тело, длинные когти на руках и ногах, изодранные крылья, похожие на таковые у летучих мышей, оскал клыков и глаза, полные тьмы. Монстр, обративший нас, выглядел именно так.

 

Поистине коварным оказался его план! Он одарил меня способностью принимать облик могущественного создания, называемого, как потом рассказал Эльвен, лордом-вампиром, и заковал в ледяной саркофаг. Моих товарищей же превратили в обычных кровососов. Стать тем, с чем раньше сражался? Незавидная участь, скажу я вам. Нас всех бросили в нордской усыпальнице глубоко под землей. Вампиризм по разному повлиял на каждого. Руби еще сохраняла некоторую надежду однажды выбраться на свободу. Она постоянно находилась неподалеку от меня. Эльвен же заперся в самом дальнем углу и бесконечно повторял тексты своих заклинаний - последнюю соломинку гибнущего разума. Мне лишь однажды удалось пообщаться с ним. Хуже всего пришлось Айрону. Тот превратился практически в животное, реагирующее лишь на изредка пробегающих мимо крыс. Думается, что лед, окружавший меня, замедлил развитие проклятия, сохранив мое сознание ясным дольше, чем у моих бедных ребят. Он оказался достаточно прочен, и, даже будучи вампиром, мне не удавалось расколоть его. Имелся только один способ освободиться, и при одной лишь мысли о котором, становилось не по себе:

- Лишь приняв мой дар, ты обретешь свободу! - зазвучали в голове последние услышанные мной при жизни слова.

 

Говоря простым языком, только трансформация моего тела в то ужасное существо могла разрушить лед. Судя по моим ощущениям и рассказам Руби и Эльвена, именно мой так называемый саркофаг преграждал выход из той части гробницы, в которой мы были заперты. Моя свобода означала бы и свободу ребят. Вот только это оказалось бы предательством всего того, что было важным в нашей прошлой жизни, ведь мы все теперь были чудовищами, тем самым, с чем поклялись сражаться до конца своих дней. Возможно, мне удалось бы достучаться до разума Руби или, что менее вероятно, Эльвена, но кто знает, как повели они себя, встретив живых. Тех, кого мы обязывались защищать. Эти мысли занимали меня все долгое время заточения. Никто из нас не мог сказать, сколько вообще прошло дней или ночей, а может даже лет, с момента нашего поражения, и сколько еще должно было пройти. Но однажды на самом краю моего восприятия возникли они. Большие, не похожие на крысиные, сгустки жизненной энергии ясно говорили о том, что в гробницу проникли какие-то искатели наживы и приключений. И они медленно двигались к месту моего заточения, повторяя изгибы туннелей. Вскоре гостей почувствовали и остальные. Возрастающее волнение передалось моим напарникам, они собрались возле меня, пытались что-то сообщить мне, но их мысли, их желания нельзя было разобрать из-за казалось бы оглушительного треска. То трещал лед.

[Alexium]

И еще одно "произведение" от меня. Оно короткое, долго и трудно рождалось, и кажется немного недописанным. Таким оно и есть. Я не знаю, как развивать его дальше. Уже давно не знаю. Хотя название было придумано в расчете на то, что большая часть действия будет происходить в Хаммерфеле (намек на потенциальное место для TES6). Теплые пески, суровые редгарды, жаркое солнце и, конечно же, двемерские руины клана Рууркен. Увы, я пока не могу все это облечь в форму. И на отдельную тему оно еще не тянет.

 

Упавший молот

 

Алексиум Маджере… Это имя осталось в прошлом, как и все остальное, что принадлежало ему: жизнь, амбиции, возможности. Менмерская кровь, разбавленная проклятием Аунда, некогда текшая в жилах позволяла многое, питала разум, давала силы. Теперь и ее не стало. Осталась лишь пустая оболочка, раздираемая на части неутолимым голодом. Вот только выбраться из Холодной гавани, в которой он сейчас находился, было гораздо сложнее, чем оказаться в ней.

 

Сейчас уже не имело значения ни то, что привело его сюда, ни то, когда это произошло. Время в плане Молага Бала текло своим особым образом. Здесь не существовало привычных восходов и закатов, и тусклый свет солнца еле пробивался сквозь нескончаемую пелену туч. Холодная гавань оправдывала свое название - в ней не было досаждающего вампирам светила, но это не сильно облегчало существование. Оставался еще голод, жажда свежей теплой крови. Вот ее-то в мире отца чудовищ было крайне мало. Вампир мог бы питаться другими обитателями Гавани, но это было похоже на переливание воды из одного ведра в другое. Так можно было несколько поддержать свой разум, однако нельзя было избавиться от голода в той же мере, что и при питании смертными. Некоторые не выдерживали и окончательно сходили с ума, другие держались. Держались за куски своей памяти, за принципы, за гордость. Алексиум же цеплялся за воспоминания о прежней жизни, когда он еще молодым бретонцем путешествовал по городам Хай Рока. Об изрезанной шрамами земле Ривенспайра, о плодородных полях вокруг Вэйреста, о вечно двойственной природе прохода Банкорай. Но чаще всего он представлял себя сидящим на склоне горы возле Даггерфола, откуда открывался потрясающий вид на город. Можно было видеть приплывавшие в оба порта корабли, наблюдать за снующими по оживленным улицам горожанам. А если поднять взгляд, то вдали за городом виднелась скала Баэлборн, за ней протягивало к солнцу свои ветви великое дерево Вирда, а еще дальше кутались в туман болота Гленумбры.

 

Реже ему представлялись пески пустыни Алик'р. В прошлом он не бывал там, но много раз слышал рассказы редгардских моряков в портовых тавернах. Да и не только там - выходцев из Хаммерфела всегда хватало в землях бретонцев. Вот и в этот раз ему вспомнился один рассказ старого наемника про бравого капитана Кайлин и ее команду. Дело было очень давно, еще до того, как Тайбер Септим взошел на Рубиновый трон. Внезапно Алексиуму послышался тихий голос:

- А, смелая леди со своей бравой командой... Веселое было время...

Вампир огляделся, пытаясь обнаружить источник голоса, но вокруг никого не было

- Не ищи меня, я всего лишь тень. Забытая всеми тень. Даже сам хозяин этого места уже не помнит обо мне.

- Чего тебе нужно? - спросил Алексиум

- Обычно я питаюсь воспоминаниями, но тебе я хочу помочь, чтобы… - тень казалось бы задумалась, - Чтобы ты не стал тем же, что и я.

- А я должен? - вампир нахмурился.

- Однажды. Когда-нибудь твой огонь потухнет, и ты будешь с потоками ветра летать по Гавани в поисках чужих мыслей, эмоций и воспоминаний. Но не у всех они такие яркие, как твои. Ты будешь искать еще и еще, но их всегда будет мало. - голос тени вдруг стал тише, - Потом, когда. они совсем перестанут давать пищу, Гавань поглотит тебя. Совсем.

Немного подумав, Алексиум спросил:

- И чем ты мне можешь помочь?

На этот раз тень ответила не сразу:

- Ты... Хочешь вернуться? - слова были едва слышны, - У меня уже нет времени... Твои мысли… Питали… Но мало… Иди в сад… Найди там…

- Найти там кого? - переспросил Алексиум через некоторое время, но ему больше никто не ответил.

 

Бретонец задумался. Садом называлось место здесь в Холодной гавани. Внешне оно напоминало кладбище, и обитали там, конечно же, вампиры. Алексиум старался избегать их. Они были другие и не очень жаловали чужаков да бродяг вроде него. Там, если верить странному голосу, следовало кого-то найти. Неизвестно кого... И все ради того, чтобы вернуться обратно в Тамриэль. Почему-то Алексиуму верилось, что голос имел в виду именно это. Вернуться снова под бледный свет Массера и Секунлы, под обжигающие лучи Магнуса-солнца. Вернуться, чтобы вновь вкусить теплой свежей крови. Чтобы творить и желать. Все это казалось таким заманчивым…

Изменено: Alexium, 13 Ноябрь 2019 - 22:29

[lavageth]

А у кого упал молот?

[Alexium]

Я хотел оригинально пошутить сейчас, но... Короче, упало у того, кто там Волендранг кидал. А так это рабочее название, основанное на буквальном переводе названия Hammerfall.

[Alexium]

Здравствуй, Нарью! Надеюсь, ты сейчас занята тем, что тебе нравится, потому что я не хотел, чтобы это письмо было прочитано в минуты расстройства и печали. Помнишь, когда мы вместе решали проблемы с Вейей, твоей подопечной? А помнишь, ты тогда сказала, что, если я однажды встану на пути у Мораг Тонг и прочее? Я давно хочу тебе сказать кое-что важное. И, нет, это про теплую ванну с бокалом вина, и не про некоторые из моих особенностей в виде красных глаз и длинных клыков, которые ты, возможно, заметила. Если однажды ты получишь контракт на меня (а такое вполне может случится), можешь просто воткнуть свой кинжал в спину заказчику, каким бы влиятельным и могущественным он ни был. Потому что я всегда возвращаюсь к тому, кто меня убил. Всегда! Вопрос только во времени, которое для этого потребуется. Прошу, избавь меня от лишней беготни за тобой и выдавшим контракт! Знаю, что мои слова выглядят бредом сумасшедшего, но, поверь, мне незачем врать. Более того, я могу доказать это в любой момент. Просто захвати свой любимый кинжал и заглядывай в гости. Не помню уже, сколько врагов грозили мне смертью, и некоторым в редких случаях даже удавалось исполнить свои угрозы. Это достаточно неприятно, но в итоге я всегда возвращался. Иногда почти сразу, иногда через год, иногда сильно позже и с группой таких же, как я. Не могу рассказать тебе всех деталей, почему так происходит. Некоторые винят в этом Молага Бала и его недавнее вмешательство. Некоторые - кого-то еще, кто, будучи не в силах помешать планам Отца чудовищ сотворить Слияния миров, все таки смог изменить в них одну маленькую деталь. Так на свет появились мы - Душелишенные. Мы связаны незримыми нитями с Хладной гаванью, и сколько бы Бал ни пытался достичь желаемого, на его пути всегда встают его же создания. Однако мы не можем окончательно победить его и закрыть все Темные якоря навечно, мы можем лишь сдерживать в вечных сражениях, которые не закончатся, пока не придет новый Император. Пока он не запечатает границы меж мирами своей кровью. Это всего лишь мои предположения. Я спрашивал многих великих нашего мира, но все они либо хранили молчание, либо не могли ответить что-то вразумительное. Ни Ванус Галерион с Маннимарко, ни Сота Сил, ни даже сама Меридия, которую некоторые и подозревают в упомянутом выше вмешательстве в планы Бала.. Никто не ответил на мои вопросы. В общем, ты заходи, как будешь рядом. Только, если надумаешь проверить мои слова, захвати еще камень душ побольше, чтобы мне не пришлось бежать к тебе от ближайшей точки входа в этот мир, ближайшего так называемого дорожного святилища. Энергия, заключенная в камне, позволит мне возродиться прямо на месте гибели. И обещаю, мы сможем развлекаться таким образом столько, насколько у тебя хватит терпения и камней душ. А если заняться этим прямо у святилища…

P.S. Мне тут еще подумалось. Мы могли бы неплохо заработать на контрактах на меня. Ты подумай. Половина мне, половина тебе. Хотя, мне кажется, тебе и без того хватает работы.

Твой герой.

[Alexium]

Однажды тихой безлунной ночью к неприметной расщелине в скале возле кладбища Пейлина, что возле Эвермора, приблизилась фигура в темном одеянии. Лицо ее было скрыто массивным капюшоном, а в руках она держала длинный полуторный меч. Свет звезд тускло сверкнул на немногочисленных металлических элементах снаряжения. Фигура осторожно оглянулась и скользнула внутрь. В расщелине располагалось забытое святилище неизвестного культа - полуразрушенная статуя. Пришедший откинул капюшон и положил свой меч на каменный алтарь перед статуей. Склонив голову, он произнес:

- О, матерь Лами! Давно уже я не взывал к тебе с тех пор, как молодым 21-уровневым героем пришел сюда в поисках силы и бессмертия. Ты ответила мне тогда, ответь и сейчас. Возьми этот меч, который почему-то называется Холодным укусом лорда-вампира, и одари меня большей силой. Ибо надоело мне цедить через маску кровь корчащихся жертв и слабеть от этого. Ибо надоело мне летать по миру туманным облачком, постоянно обновляя эту форму. Ибо хочется мне большего. Позволь использовать твой дар, не скрывая этого от жалких смертных. Позволь выпивать их до дна, злобно смеясь в лицо стражникам. Позволь принимать облик могущественного создания, коим по слухам одаривает своих избранных Молаг Бал. Ведь таким образом я и дальше смогу вредить Отцу чудовищ во имя твоего гнева. Позволь ощутить всю полноту панели умений!

Некоторое время ничто не происходило, и только ветер гудел в скалах. Но потом перед алтарем возникло красноватое свечение портала, и женский голос произнес:

- Входи, мое прекрасное создание.

Портал перенес вампира в известную лишь немногим крипту Кровавой матроны - убежище Лами Бал. Там его встретила знакомая уже Рахаджа, которая молча указала на наполненный кровью бассейн. Вампир подошел к краю и сложил руки в молитвенном жесте. Центр бассейна забурлил и из него вдруг материализовалась фигура женщины в длинном белом платье. Она воспарила над поверхностью, а затем протянула руки к гостю:

- Как ты все еще сияешь во тьме! Я услышала тебя и могу исполнить твое желание, но... Некоторые великие вампиры действительно могут принимать искаженную форму, дарованную им Осквернителем. Однако детям моим я приготовила кое-что другое. Твоя форма будет доведена до совершенства. Многих моих отпрысков голод делает сильнее, заставляя их сердца гореть огнем проклятого пламени, вернувшегося меня к новой жизни. Но не тебя. Год от года наше племя становится все осторожнее. Все нерешительнее. Подобно змеям, наши сородичи кормятся лишь изредка, едва утоляя жажду из страха быть обнаруженными. Это меня давно огорчает. Ты… Ты примешь свою ненасытную природу. Ты будешь блуждать в тени Тамриэля, словно бездонный сосуд. Выпей мир до дна - и будешь вознагражден!

Вампир нервно сглотнул:

- А мои новые силы?

- У тебя они будут. Не меньше, чем ты заслуживаешь, и не больше, чем ты сможешь вынести. И прежде чем ты покинешь это место… У меня тут опять завелись культисты Червя. Разберись с ними, а? Заодно и испытаешь мой дар.

Изменено: Alexium, 15 Май 2020 - 00:26