По случаю скорой кончины агру решил перевесить сюда то, что когда-то там выкладывал. Посты датированы 2006-м годом, ну а написано всё это ещё раньше (последнее - и вовсе незадолго до совершеннолетия ). Комментарии приветствуются.
МЫ НЕ РАБЫ.
Господин – это тот, кто думает, но не двигается.
Раб – это тот, кто двигается, но не думает.
(классическое римское определение).
Это место похоже на царство теней,
Услаждающих плоть, как в упадочном Риме:
Вид спесивых плебеев ничуть не смешней,
Чем патрициев драных, осёдланных ими.
Побратались бояре с холопами враз:
Им хватило и пьяной, и собственной дури,
Чтоб отлить сообща золотой унитаз,
Хороводить вокруг и галдеть о культуре.
Тем, кто с ними не пел, а тем паче не пил,
Либо пил, но при этом не скрыл омерзенья,
Намекают они на неравенство сил,
Разрывание ртов и лишение зренья.
Всюду толпы крикливо одетых рабов,
Их картузы венчают павлиние перья,
А на рынках – развалы нарядных гробов,
Разукрашенных флагами мёртвых империй.
На аренах – не львы, а бараньи стада,
Что бодают до смерти последних героев,
А рабы из VIP-ложи орут: «Господа!»,
Группируясь на радостях там же по трое.
В холодильниках – клей, в кошельках – ордена,
На погонах – монеты, а звёзды – под кожей,
А к завшивленным фракам пришита цена,
Чтобы мясо к ним липло нежней и моложе.
Мы сильны, и рабы для нас – не господа,
В их глазах – ужас диких свиней перед Паном;
Этот страх с ними будет везде и всегда,
Даже если нас всех завтра скормят баранам.
____________________________
Правда о Фениксах
Когда никто не знает,
Что вновь пришла пора,
Спускается ночная
Июльская жара
На тихий и бескрайний
Волшебный древний лес;
Мы возникаем с вами
Из зыбких летних вьюг,
Весёлыми кострами
Очерчиваем круг,
И молнии, сверкая,
Грозят врагам с небес;
И дичь летит на шпагу,
И бочек караван
Идёт степенным шагом
К той лучшей из полян,
Где эль легко ложится
На прошлогодний джин;
Назойливость москитов
Из всех краёв и стран
Растёт с их аппетитом,
Но извлечён кальян –
И вот они, как птицы,
Сбегают, сбившись в клин.
Мещане и пейзанки,
Не отойдя ко сну,
Уставятся по пьянке
На полную луну
И примут нашу свадьбу
За шабаш глупых ведьм;
Услышав наши песни,
Они поймут тотчас,
Что этот миг чудесней,
Чем вся их жизнь без нас,
И свалятся с полатей
В надежде умереть.
Над нами – звёзд молчанье
И метеоров бег,
Вокруг – костров мельканье
И молний фейерверк,
Внизу – мерцанье окон
И тусклых фонарей;
Где мы – там много света,
Нам воздают хвалы,
И мы по всем приметам
Беспечно веселы,
Но каждый ждёт предлога
Закончить поскорей.
Когда захватит небо
Вульгарная заря,
Мы, вспомнив, как нелепо
И долго жили зря,
Рассыплемся в рассвете,
Как делали не раз.
Займутся пироманы
Сгребанием углей,
Любители романов –
Сдуванием соплей,
Но кто-то вдруг заметит,
Что стал одним из нас.
________________________________
ИЗВРАЩЕНИЕ
Вот опять впереди философский привал,
Где идёт перезапись украденных лет, –
Среди буйной листвы – молчаливый овал,
И на всю ширину твой лоснится портрет.
Мой фасад ненамного красивей его,
Но пока что есть силы – ношу его сам.
Кто стирает следы с цветника твоего,
И чему лучше верить – ушам иль глазам?
В стародавние дни наших «Мистер» и «Мисс»
И бесплодных попыток наречь нас «чета»
Я смотрел только рядом, а ты – только вниз,
И друг друга не видели мы ни черта.
Просветлил ли тебя твой таинственный мрак,
Продолжаешь ли ты, как тогда, утверждать,
Что любовь – не партнёрство, а жертвенный шаг,
Что должна быть полутораспальной кровать?..
Твой последний герой всем показывал класс:
Феерический друг, буффонадный жених,
Наглотавшись рапир, шёл пугать унитаз, –
Резонанс разгонял по домам остальных.
Снова странная слизь на твоём каблуке,
Кто с тобой делит ложе на веки веков:
Сензитивный клерик в шутовском колпаке
Или ласковый бык в камуфляжном трико?
А недавно за трапезой вспомнил про вас –
И она начала хохотать вслед за мной;
Мы скакали по бару, безумно смеясь,
И секьюрити чудом не вызвал конвой.
На тебя льётся пиво, которое он
Пропустил через почки, как истинный плут…
Что ты пьёшь, когда я ем имбирный лимон,
Прославляя невольно классический труд?
Шумно спать на ходу – ухищренье твоё –
Я готов перенять, никого не браня,
Но мне страшно, что ты – половина её,
И противно, что он – половина меня.
Некрофильский напев местных сумрачных муз
Неизбежно влечёт диарею души…
И о чём ты молчишь, когда я матерюсь, –
Неужели о том, что меня так смешит?..
_________________________
SINE ANNO.
Пальцы разжались, и выпал из рук пистолет:
Пуля умнее была, чем казаться хотела.
Где-то внизу удивлённо взирает мне вслед
С круглым отверстьем в груди мое глупое тело.
Возле него непрестанно снуют, суетясь,
Те, кто моими друзьями себя называет.
Вот уже полная комната их набралась,
Все громогласно скорбят и украдкой зевают.
Душу воротит от льстивых, слащавых речей,
Скрыться от коих возможно в одной преисподней;
Роль же врага, что поставил мне пару свечей,
Как ни крути, всё же в тысячу раз благородней.
Фарс затянулся. Я первым с него ухожу,
В нужных местах красной тушью проставив кавычки.
Временем я, как и прежде, сейчас дорожу:
Может, из принципа, может быть, в силу привычки.
Я улечу, чтоб случайно не встретиться с Ней
Здесь, на Земле, где любовь порождает усталость:
Лучше дождаться свиданья средь звёздных огней,
Чем испытать хоть однажды взаимную жалость.
Резким движеньем взвиваюсь решительно ввысь
И устремляюсь навстречу манящему свету.
Яркие звёзды в сплошную завесу слились,
Скрыв за крутым поворотом чужую планету.
Изменено: Dolus, 18 Сентябрь 2018 - 01:13