Ведь как в сказках писано. Василиса, дескать, прекрасная. Встречает, дескать, принца. Разве скажешь по ней сейчас, что она прекрасна? Вся измазанная кровью, растрёпанная, с лихорадочными глазами. Но ведь если так подумать: пару салонов красоты - и вот она снова принцесса на выданье. Оставался второй пункт... И тут её осенило! А что если тот бедолага и был принц? Что, если она собственными руками похоронила своё собственное будущее, свою лелеемую с детства мечту?! Василису пробила дрожь, она начала трясти изуродованное тело усопшего. "Проснись, очнись!" - визжала она. "Не умирай, ну же!". Её крик начал переходить в лёгкий стон осознания. Руки продолжали машинально трясти бренное тело о четырёх культяпках. Дети-инвалиды, присосавшиеся к туше - те из них, что снова проснулись и попросили добавки - не спешили разжимать свои челюсти, и свисали с неё, словно ракушки с морского краба. "Брысте!" - кричала Василиса, стряхивая супостатов: "Ну что вы не видите, вы же человека губите!". Но никто её не слушал, лишь раздавался протестующий рык голодных глоток, впившихся в отбираемую у них тушу. То, что она сама когда-то самолично начала, теперь было выше её воли, вышло из под её контроля. Не в первый раз, подумала Васислиса, глядя на сноп багряных искр, вздымающихся к небу.
