Рассказ, написанный некоторое время назад в сугубо экспериментальных целях. Немного причесал его, так сказать, глянув несколько менее замутненным взглядом.
Монада
Шел по Залу Мертвецов. Грохотал по рифленой стали. Здесь почему-то царит грусть. Хотя о чем грустить мертвецу?
В Зале Мертвецов темно. Что-то увидеть можно только благодаря красным и зеленым искоркам. У каждого мертвеца есть такая - красная или зеленая.
В Зале Мертвецов тихо. Даже Голос не слышен в коридорах Зала. Только грохот. Но грохот бывает, когда идешь. Встанешь - и только собственные вздохи слышно. А если задержать дыхание - то сердца стук. Но его остановить не получается. А ведь тогда можно было б слиться с тишиной. Как мертвецу.
Нужно спуститься к Залу Зелени. Одолевает голод. Голос говорил, что мертвецов кормят. Но как можно кормить мертвецов, которые не двигаются? И зачем?
В Зале Зелени душно. Черное полотно видно через стену, которой не видно, и через потолок, кторого не видно. Зелень и черное полотно. Приложишь к ней руку - и трогаешь черноту. В черноте тоже есть искорки. Искорки - тоже мертвецы, хоть Голос и говорит, что это неправда. Только не мертвецы с красными искорками, и не мертвецы с зелеными искорками, а мертвецы с белыми искорками - в очень темном и большом Зале Мертвецов. Хочется там побывать.
Я съедаю красный плод. Их тут много. Они приедаются, но утоляют голод. Голос говорит, раньше можно было есть и что-то еще. Но верится с трудом: красные плоды были всегда, а кроме них не было ничего.
В Зале Зелени не так тихо. Тут шелестят листья, и становится не так громко, когда грохочешь по рифленой стали.
А еще в Зале Зелени слышно Голос. Он говорит, что завтра важный день. Неясно, что такое ”завтра”. Неясно, что такое ”день”. Неясно, что такое ”важный”.
Здесь можно быть вне всего. Все, что есть - мертвецы, залы, огоньки, голос - все это части одного, и всё, что есть, есть в одном, и одно есть всё. Как кольцо, которое заканчивается там, где начинается.
Голод ушел, пришла удовлетворенность. Приятно, когда внутри - еда. Приятно запить еду водой, которая льется из блестящего источника.
Забрался в место с зеленью, на не-холодный-мягкий. Зелень щекочется. Приятно. Наступает сон, и теперь - теперь можно побродить среди искорок по черному полотну...
Пробуждение. Голос говорит что-то, но он говорит странно. Это смущает. Это... Пугает? Обычно он говорил понятно. Но не в этот раз. Он говорит непонятно. И странное чувство. Будто падаешь вперед. Оно все больше! Это пугает!
Страх. Страх почти забылся - когда исчезло последнее, что было Неведомо. Исчезло давно... Остались только черное полотно, Зал Мертвецов и Зал Зелени. Так должно быть всегда! Иначе - не бывает!
Белые огоньки помчались прочь, они уходили вверх, и на их место приходили другие. А потом снизу показалось нечто неизмеримое. Нечто, чего не было и не могло быть. Зеленое, белое и синее, оно неспешно появлялось, заполняя собой черноту, сияющее, переливающееся, нестерпимо настоящее - невозможное.
Прижать к нему руку, потрогать!.. Не пускает стена. Стена, которой не видно.
Голос снова говорит что-то. Повсюду разносится ужасный, режущий уши звук. Страх! Опасность! Броситься прочь, спрятаться за привычным грохотом рифленой стали!
Но звуки заглушают его. Звуки повсюду, они забираются под кожу, и подзуживают страх. Голос говорит что-то еще, он говорит еще более необычно.
Зал Мертвецов исчез! Там, где он был - все залито светом, и искорки ушли, и мертвецы ушли! Их нет, но появились они - жестокие отражения того, что видно в отражении. Они смотрят... Они говорят! Бежать, спасаться!
Крики, звуки... Надо уйти! Надо вернуться обратно в окружность! Голос, даже Голос ополчился!..
Падение... Падение! Боль!
Чернота...