Выкладываю историю о своей героине из "Каминного зала" - Алтариэль, написанную, собственно, до того, как я решила присоединиться к тамошним приключениям (можно считать ее небольшой предысторией). Эта малосимпатичная девушка полюбилась мне настолько, что обрела собственную "жизнь" и стала больше, чем просто "очередным персом из игры".
Данный опус - мой первый опыт в жанре fan fiction. Основано на "реальных" событиях, произошедших в ТЕС5.
Алтариэль сидела в темном дальнем углу таверны «Четыре щита», блики мягкого света очага едва касались ее темной кожи. Она с жадностью осушила четвертую кружку с водой, недоумевая, почему ночь в Скайриме вдруг выдалась такой душной. Еще по дороге в Драконий Мост она почувствовала, что у нее пересохло в горле, и поспешила в таверну. Впрочем, четыре кружки воды положение явно не улучшили.
- Еще, - коротко бросила Алтариэль, подозвав служанку. Девушка бросила непонимающий взгляд на посетительницу, и минуту спустя поставила перед ней очередную кружку прохладной воды. Алтариэль была частой гостьей в тавернах: как правило, она заказывала кружку эля или меда и, выпив за целый вечер всего несколько глотков, исчезала так же внезапно, как и появлялась. Иногда, однако, она снимала комнату и оставалась на ночь, а на утро служанка находила комнату пустой и в идеальном порядке. Ни одна вещь не была сдвинута с места, а ключ торчал в замочной скважине.
Алтариэль была больше известна под именем Тень, и ее незаметное присутствие и тихие исчезновения были далеко не главной причиной этого…
Ни посетители таверн, ни прочие горожане особо не любили молчаливую темную эльфийку: одни осуждали ее ремесло, шушукаясь за ее спиной, другие считали, что оно ничуть не хуже, чем, скажем, военная служба по контракту, но и те, и другие одинаково сторонились ее. И побаивались – никому не хотелось лечь однажды спать, чтобы никогда больше не проснуться, или получить отравленный клинок в живот и медленно умирать в муках от неизвестного яда. Тени же не было никакого дела до обывателей с их предрассудками и страхами. Одним только богам известно, о чем думала она, устремив невидящий взгляд красных глаз на дно кружки. Со своими внутренними демонами она общалась куда чаще, чем с окружающими людьми и мерами, а темные объятья сумерек ее души были самым желанным и безопасным местом для Алтариэль.
Она никогда не думала, что станет убийцей… Было время (казалось, это было несколько жизней тому назад), когда она мечтала стать имперским боевым магом. Ее отец, служивший в Имперском Легионе, с самого детства взращивал в единственной дочери семена доблести, отваги, великодушия и милосердия к врагу. Он учил ее владеть мечом, и дочь делала успехи: обладая природной гибкостью и грацией, Алтариэль легко уклонялась даже от ужасающей силы ударов тяжелого двуручного оружия и ловко парировала, направляя силу противника против его же самого.
Алтариэль вспомнила раскатистый смех отца, когда она, четырнадцатилетний подросток, выбила у него, бывалого воина, меч из рук и уложила на землю. «Доказав свое превосходство, не забывай о милосердии к беспомощному врагу, Алтариэль», - сказал тогда отец. А его смех… Как же много значило для девочки его одобрение! А потом отца не стало…
Мать Алтариэль практиковала магические искусства. Но на все уговоры дочери научить ее парочке трюков, мать с улыбкой отвечала: «Мала ты еще. Магия – это не фокусы для развлечения друзей, это великое таинство переплетения чистого разума и тонких энергий». Алтариэль осознала истинность этих слов позже, когда начала постигать основы этого завораживающего искусства в Университете Волшебства, куда она отправилась после… После того, как матери тоже не стало. Одновременно с отцом.
Особенно ей полюбилась школа Разрушения: юная эльфийка с легкостью и изяществом подчиняла себе стихии огня, холода и молний, концентрируя энергию на своих ладонях, и элементы кружились в неистовом танце под мелодию силы ее воли, вызывая восхищение и зависть менее одаренных учеников. Наставник Алтариэль сказал ей однажды, что столь явный талант к разрушению может принести много бед, если разрушающий не умеет созидать, не способен исправлять собственные ошибки. Ученице эти слова запали в душу, и она усиленно взялась за изучение школы Восстановления.
Однако уважаемым магом Алтариэль не стала. Когда же это произошло, когда же ее жизнь, полная и лишений, и многообещающих возможностей, свернула с дороги и покатилась под откос? Обида на жестокую судьбу, на капризных богов из-за смерти родителей? Нет, не то. Тот Самый Поворотный Момент она помнила прекрасно.
Тяжело вздохнув, Алтариэль вспомнила Арнира, лесного эльфа, с которым они были неразлучны с детства, настолько неразлучны, что окружающие часто воспринимали их как единое целое, называя «эти два эльфа». За всю ее жизнь Арнир был ее единственным близким другом. Он обладал добрым нравом и тем самым искристым обаянием, которое делает всеобщим любимцем того, кто им наделен. Его очаровательные безобидные шутки так часто заставляли смеяться замкнутую Алтариэль, и только с Арниром ей было так же спокойно и отрадно, как наедине с собой. Арнир виртуозно владел луком, и с удовольствием обучал этому искусству свою подругу (позже Алтариэль не раз попомнит добрым словом его уроки). На ее предложения поучить его фехтованию, Арнир отвечал отказом: мол, не босмерское это дело – мечом размахивать.
Дух странствий манил за собой Алтариэль и Арнира, и молодые эльфы часто путешествовали по провинциям Тамриэля вдвоем. Удача благоволила им: они без происшествий добирались до мест назначения с торговыми караванами, зарабатывая на жизнь выполнением мелких поручений горожан и помогая торговцам с безопасной перевозкой и продажей товара.
Однажды караван остановился на привал, и Арнир с Алтариэль отправились собрать дров для лагеря. Плутая среди густых зарослей в сумерках угасающего дня, друзья слишком поздно поняли, что оказались в западне. Их поджидала шайка бандитов. Алтариэль обнажила меч; Арнир зорким взглядом высмотрел каменистую возвышенность, и, в мгновение ока запрыгнув на нее, натянул тетиву. Толпа бандитов ринулась на Алтариэль; она рубила и уклонялась, а Арнир осыпал нападавших градом стрел, изо всех сил стараясь защитить подругу от роковых ударов, на которые она не успела бы среагировать. Он слишком увлекся и не заметил, как чья-то предательская рука схватила его за ногу, заставив потерять равновесие…
- Эй, детка, - услышала оклик Алтариэль, - Бросай-ка оружие, иначе твоему дружку не поздоровится.
Она обернулась и увидела бандита, приставившего кинжал к горлу ее друга. Она послушно положила меч на землю, и один из нападавших тут же забрал его.
- Хорошая девочка, - бандит торжествующе улыбнулся беззубым ртом. – И смазливая. А не развлечься ли нам с тобой?
Бандит расхохотался, его кинжал полоснул по горлу Арнира. Остолбеневшая Алтариэль смотрела в его глаза, когда их свет угас навсегда, и его бездыханное тело упало к ногам убийцы. Ярость вскипела в Алтариэль подобно проснувшемуся вулкану, и ярость эта обрела форму, когда эльфийка ощутила покалывание на кончиках пальцев, и ярость эта освободила огромную энергию: мощнейший разряд молнии мгновенно убил ближайшего к Алтариэль бандита – того, что забрал ее меч. Меч тут же вернулся к владелице, а гнев ее обернулся против убийцы Арнира: он попытался уклониться, но удар ее был точен, и меч пронзил грудную клетку бандита, а острие его вышло чуть левее позвоночника. Кровь обагрила одежду Алтариэль; пораженный враг был так близко, что она кожей ощущала его слабеющее дыхание и могла поклясться, что слышала последний удар его сердца. Она никогда не убивала раньше, ведь отец учил ее щадить поверженного противника. Прости, отец…
Дальше всё было, словно в тумане: она размахивала мечом, нанося опасные раны столпившейся вокруг нее шайке, и стихии были ее помощниками, когда она сжигала, морозила и швыряла молнии с левой, свободной руки, насколько ей хватало магической энергии, а ее клинок довершал смертоносное дело.
Всё стихло. Когда Алтариэль пришла в себя, ее руки были по локти забрызганы кровью, как и вся ее одежда; в воздухе пахло обгоревшей плотью, а трупов вокруг было столько, что хватило бы для небольшого побоища. Алтариэль опустилась на колени, в ужасе… Но не от содеянного, нет, а из-за теплого щекочущего чувства внутри: ей понравилось…
Несколько дней она часами лежала на кровати в съемной комнате и глядела в потолок, не в силах заставить себя встать, двигаться, жить. Его больше нет… Без Арнира странствия и приключения теряли всякий смысл. В ее душе зияла огромная черная пустота - ощущение, ставшее теперь уже родным. Не было сил даже плакать.
Шло время, и Алтариэль понемногу приходила в себя, и всё чаще мысли ее возвращались к тому ощущению: теплому, щекочущему чувству, порочному, разрушительному наслаждению. Она и не заметила, как стала искать поединков со смертельным исходом: были бандиты, кучка некромантов, племя Изгоев… Однажды в Виндхельме один расист во всеуслышание поливал словесной грязью ее соотечественников – темных эльфов. Он явно напрашивался на драку, и Алтариэль обнажила меч, чем и привлекла внимание стражника. Стражник попытался ее арестовать, а она, сопротивляясь, убила его.
И вот к ней явился уведомитель Темного Братства, ей устроили испытание, которое очень понравилось ей, хоть она и боялась в этом признаться даже самой себе. Так Алтариэль нашла дело по себе и стала Тенью – убийцей, славившейся безукоризненно чистой работой и не гнушавшейся трудностей на пути к цели – в лице сподвижников «клиента», поднятых мертвецов или призванных существ. Стражники всех владений давно смекнули, что между появлением Тени в городе или поселении и последующими загадочными убийствами есть прямая связь, но доказать ничего не могли, потому что тени, как известно, следов не оставляют.
Она никогда не думала, что станет убийцей…
Песня заезжего барда вывела Тень из потемок собственной души к тусклому свету происходящего. Бард пел о романтике дальних странствий и о теплом домашнем уюте, всегда готовом встретить странника после долгих скитаний.
Когда песня закончилась, Тень вернулась к своим размышлениям, но уже не столь тяжким, а скорее, повседневным. В последнее время контракты сыпались, как из рога изобилия: похоже, в Скайриме начался сезон сведения счетов. На днях Тень получила сразу два контракта, и объекты по удачной случайности находились недалеко друг от друга, потому Тень и решила выполнить их подряд, не отвлекаясь на отдых или сон. И начать было решено с того, что потруднее, того, где объектом был вампир. Пришлось изрядно потрудиться, так как его сородичи явно возражали против этого убийства, а подкрасться к вампирам незамеченной оказалось почти невозможно: они будто шестым чувством чуют постороннее присутствие.
Мерзкие твари. Их тела холодны, как у реанимированных трупов, их разум изощрен, как у искушенных злодеев, их глаза горят кровожадным вожделением, их инстинкты примитивны, как у диких зверей. Да и яды – излюбленное средство ассасинов – их не берут. Алтариэль с содроганием вспомнила мертвую хватку холодных рук, заключивших ее в объятия, когда вампир пытался вонзить клыки в ее шею. К счастью, Алтариэль вовремя вспомнила, что вампиры боятся огня, и призвала жар стихии себе на помощь (да благословят боги Университет Волшебства с его уроками!). Что ж, теперь эти чудовища обрели вечный покой. Залечив раны целительными заклинаниями, Тень отправилась выполнять следующий контракт, который казался совсем простым: нужно было убрать хозяина лесопилки. Туда она прибыла на рассвете, и вдруг поймала себя на том, что чувствует раздражающую слабость во всем теле. Солнце еще не успело взойти, когда Тень благополучно выследила объект и, выбрав «точку опоры» (как она сама это называла), спряталась на чердаке полуразвалившейся постройки и принялась ждать. Вскоре появился хозяин лесопилки. Тень зарядила свой лук отравленной стрелой и прицелилась. Когда она была уже готова отпустить тетиву, у нее внезапно закружилась голова, из-за чего рука дрогнула и стрела просвистела мимо цели.
- Чтоб мне утонуть в водах Обливиона! – от досады выругалась Тень. Однако же, удача не изменила ей: объект стоял спиной к траектории полета стрелы, и к тому же, был немного глуховат, и посему ничего не заметил. Второй выстрел пришелся по цели.
Двое стражников-легионеров переполошились и принялись искать стрелявшего. Тень скользнула вниз по обветшалой лестнице и притаилась у окна: стражники уже бежали к двери «точки опоры». Тень направилась к дыре в задней стене, которую приметила заранее. Снова головокружение… Колени подогнулись, и Тень осела на пол. Борясь с непонятным приступом, Тень ползком добралась до дыры и оказалась снаружи. Прижавшись спиной к стене, она слышала, как стражники суетятся, обыскивая каждый угол сарая. Потом их шаги начали удаляться, пока вовсе не исчезли. Не желая более испытывать судьбу, Тень скользнула прочь, от нее не осталось и тени.
«Чуть было не провалила дело!» - подумала Алтариэль, когда ее мысли вернулись в таверну «Четыре щита». Теперь от недомогания не осталось и следа, но надо бы на всякий случай заглянуть в храм или к алхимику.
Ее внимание привлек новый посетитель, который только что вошел в таверну и явно кого-то высматривал. На нем была неприметная мантия, а капюшон скрывал пол-лица. Его взгляд остановился на Алтариэль, и немного помявшись, он всё же решился подойти.
- Это тебя называют Тенью? – спросил он, присев рядом.
- Допустим. Что с того?
- У меня есть к тебе…хм, деловое предложение. Если интересно, подходи к каменному мосту через полчаса.
Незнакомец исчез за дверью. Тень прикончила очередную кружку с водой: жажда всё еще не унималась.
В назначенное время эльфийка появилась у моста, где мужчина средних лет, бретонец, ждал ее.
- Мне нужно убрать с дороги одного мага-исследователя, изучающего культуру двемеров, - начал он. – Ты же понимаешь, о чем я…
- Как никто другой, - кивнула Тень.
- Он сейчас находится в двемерских руинах к юго-востоку от Солитьюда. Кроме того, мне нужны его записи, которые он держит при себе. Хочу заранее предупредить об опасности: эти руины кишат двемерскими механизмами, фалмерами и еще Обливион знает чем. Но если то, что о тебе рассказывают – правда, это не должно испугать тебя. Берешься?
- Берусь, - согласилась Тень.
- И еще одно: дело не терпит отлагательств, так как важно застать мага именно в этих руинах. Отправляться нужно немедленно. Я доплачу за срочность. Впрочем, может быть, тебе повезет и его прикончит какой-нибудь центурион, и тебе останется только взять записи, - бретонец усмехнулся. – Хотя это маловероятно: маг слишком хорошо изучил все эти механизмы двемеров и сумеет себя защитить.
Попросив хозяйку таверны наполнить водой ее дорожную флягу, Алтариэль отправилась в путь. Ночь близилась к рассвету, когда эльфийка достигла места, обозначенного заказчиком на карте. Величественные каменные колонны двемеров занимали ее воображение еще в детстве, когда ей случалось, проезжая мимо, мельком увидеть их у себя на родине, в Морровинде. Пожалуй, не столько из-за щедрого вознаграждения она согласилась на этот контракт, сколько из-за этих детских воспоминаний и страсти к приключениям, переполнявшей ее в юности. Страсть эта никуда не ушла после того, как Алтариэль окончательно выбрала свой путь, но лишь дремала, и, проснувшись, заиграла новыми красками.
Она прошла через покосившиеся ворота и дернула рычаг подъемника, который начал опускать ее вниз, в холодные каменные глубины неизведанного, в мир загадок, которым вряд ли суждено когда-нибудь быть разгаданными.
Гробовую тишину подземелий время от времени нарушал шум машин, назначение которых было известно одним лишь двемерам. На фоне этого шума чуткий слух Алтариэль уловил звук движения. Крадучись, она выглянула из-за угла и увидела механического паука. Если верить слухам, двемеры не слишком преуспели, наделяя своих созданий способностью реагировать на постороннее присутствие, так что Тень могла бы проскользнуть мимо паука, но однажды подобная тактика чуть не стоила ей жизни. Дело было в логове опасной бандитской группировки: Тень успешно прокралась мимо охраны, затем мимо нескольких расслаблявшихся после трудового дня головорезов. А когда до объекта – главаря банды – было рукой подать, она оступилась, чем привлекла внимание одного из бандитов. Он поднял тревогу, и на шум сбежалась вся банда. Если бы не чудотворная магия Восстановления, они порубили бы Алтариэль на кусочки. Она усвоила урок, и теперь при похожем раскладе всегда подкрадывалась к тем, кто представлял потенциальную угрозу, и «обезвреживала» их по одному. Вот и сейчас Тень достала лук, и несколько точных выстрелов вывели паука из строя до того, как его искусственный разум успел понять, что происходит. Ей встретилось еще несколько механических пауков, по одному-два за раз, а затем целое скопище этих созданий на освещенной площадке внизу, к которой вел ступенчатый спуск. Это казалось увлекательной игрой: поливать их стрелами и наблюдать за их беспорядочной суетой. Пауки не могли видеть Алтариэль, занявшую столь удобную позицию для стрельбы; некоторые сообразили подняться по лестнице, но и они превращались в груду металлолома быстрее, чем успевали настичь Тень.
Она продвигалась дальше, глубже. Снова слабость… Надо было всё-таки зайти к целителю. Но тогда пришлось бы отказаться от контракта, а об этом Тень не могла даже помыслить. Она остановилась, натянула тетиву лука, затем достала меч и встала в атакующую позицию. Рука ее была тверда, а сознание – ясно, и она успокоилась.
За спиной Тени раздался скрежет, воронка в стене раскрылась, и из нее один за другим выкатились два металлических шара. Сфера-центурионы, боевые единицы двемеров. Тень стояла на освещенном участке, и они заметили ее. Удары их металлических рук, с которыми клинок и щит составляли единое целое, причиняли сильную боль при силовых атаках: легкая броня Алтариэль не очень хорошо поглощала удары, зато не стесняла движений, и клинки машин лишь слегка оцарапывали ловкую эльфийку. Впрочем, к боли Тень привыкла. Нелегко было выдержать натиск сразу двух столь могучих противников: в какой-то момент Тень поняла, что роботы одновременно замахнулись для силового удара, заняв позиции справа и слева от нее. Два силовых удара ей не отразить. Она резко рванула назад. Дернувшись в механической конвульсии, машины стихли: их удары пришлись точно друг по другу. Тень мысленно похвалила двемерских инженеров, и, отдышавшись, двинулась дальше.
Свернув за один из углов хитрого подземного лабиринта, Тень забрела в тупик. Там в окружении стульев стоял ржавый стол с пыльной посудой и кусками металлолома. Тень осмотрелась: не найдется ли чего-нибудь ценного?
… Волна боли и замешательства накрыла ее. Ее тело будто бы стало кузнечной плавильней, из которой кузнец вытягивал клещами внутренности. Ее жилы словно превратились в раскаленные металлические трубы, в которых, неистово бурля, кипела кровь. Алтариэль выронила меч и упала на колени, подавив крик. В тот миг ей казалось, что она умирает…
Она пришла в себя, не сразу решившись открыть глаза. Что произошло? Она лежала на полу все в том же тупике, в окружении холодных каменных стен. Сколько времени она провела в забвении, она не знала. От боли и жара не осталось и следа - наоборот, она чувствовала себя славно и бодро. Тень осторожно встала и подняла с пола свой меч. В отражающей поверхности отполированного клинка она увидела свои глаза: это были уже не привычные темноэльфийские глаза ярко-красного цвета, цвета пламени. Они стали более тусклыми и переливались странным блеском. «Такие же глаза были у… О, боги!!!» - внезапная догадка поразила Алтариэль, подобно молнии. Так вот что за недомогание терзало ее последние несколько дней! Всё встало на свои места: и необъяснимая ночная жажда, и слабость после восхода солнца. Sanguinare Vampiris – кажется, так норды называют эту болезнь.
Она меняется, превращается в вампира… Алтариэль запаниковала: может быть, еще не поздно? Нужно как можно скорее добраться до храма! Но она ведь находится глубоко под землей, и у нее не выполнено поручение. А если уже поздно??? Эта мысль повергала Алтариэль в леденящий ужас. Усилием воли она уняла дрожь и взяла себя в руки, призвав мысли к порядку. Так… Чтобы выбраться наружу ей в любом случае потребуется несколько часов. Согласно схеме, нарисованной заказчиком, до предполагаемого места пребывания объекта осталось идти совсем немного. Разумнее было довершить начатое, ведь на кону стояла ее репутация – и положиться на благосклонность богов. А если поздно… Наверняка, вскоре ею завладеет голод, так что торопиться надо в любом случае.
Заперев мрачные мысли на задворках своего разума, Тень нашла в себе силы продолжать идти. В одном из залов она остановилась, завидев маленькие хижины: здесь обосновались фалмеры. Несколько их часовых расхаживали вдоль и поперек с оружием наготове. Тень взялась было за лук, но отчего-то медлила, отчего-то ей совсем не хотелось кровопролития. Страх? Не перед гибелью, нет – этого страха Тень, казалось, была лишена напрочь. То был страх иной природы. Страх перед истиной?
Тень усилием воли создала заряд энергии и направила ее в свои ладони – и ледяной шквал накрыл фалмеров-часовых. Эти существа, слепые от природы, словно бы обладали внутренним зрением: они бросились в сторону Тени, и к ним тут же примкнули повыскакивавшие из хижин сородичи. Их было шестеро. Ледяная буря вновь закружилась с повеления Алтариэль, за ней последовала еще одна. Двое часовых уже лежали на полу, покрытые ледяной коркой. Один из фалмеров послал ледяной заряд в ответ, когда Алтариэль почувствовала, что ее магическая энергия на исходе. Никогда раньше она не полагалась в сражениях на одну только магию, так как знала, что это могут себе позволить только опытные маги, долгие годы оттачивавшие свое искусство. Ей нужна была передышка. Когда один из подоспевших фалмеров уже замахнулся на нее своим мечом, она подпрыгнула, и, перемахнув через лестничные перила и одну из хижин, побежала вперед по коридору, умоляя удачу, чтобы там не оказалось врагов. Удача услышала мольбы: коридор был пуст и темен, и когда она притаилась за углом, фалмеры потеряли ощущение ее присутствия. Когда магическая энергия Тени полностью восполнилась, она ударила снова, и пара холодных вихрей и один огненный шар быстро решили судьбу оставшихся фалмеров.
Через час пути впереди показались массивные металлические ворота. Стараясь не производить шума, Тень приоткрыла их и скользнула по другую сторону. В центре хорошо освещенного зала лежал недвижный гигант – паровой центурион, еще одно чудо изобретательности двемеров. Его обшивка была вскрыта в области груди, а рядом, за продолговатым столом, устроился человек в синей мантии и дорожной сумкой через плечо. Он внимательно рассматривал нечто шарообразной формы, излучающее мягкий красный свет. Это был тот самый маг-исследователь, чье существование в этом мире стало кому-то неугодным. Он был так поглощен своими изысканиями, то и дело записывая что-то на бумаге, что, казалось, не заметит, даже если к нему приблизится сама Смерть.
Со стрелами лучше не рисковать, решила Тень: наверняка его мантия зачарована на защиту от урона, иначе как бы он справился с паровым центурионом? Магическая атака тем более не вариант: этот исследователь куда больше искушен в магии, чем она. Остается атака кинжалом со спины – быстро и эффективно.
Тень достала кинжал, заботливо смазанный ядом. Стоит ли говорить, что это был ее любимый способ убийства? В нем была своеобразная интимность: незримое присутствие, ощущение себя вестником смерти, плавное приближение, смертоносный удар – и последний вздох жертвы, содрогающейся и затихающей в твоих объятиях…
Тень медленно приближалась к цели, держась у стены и избегая прямых источников света. Азура наделила темных эльфов превосходной маскировкой, так что Алтариэль не составило труда слиться с тенями.
Несколько капель крови упало на дневник мага. Он не успел даже вскрикнуть, когда отравленный клинок перерезал его горло и мгновенно оборвал его жизнь. Теплая волна ликования и наслаждения накрыла Алтариэль с головой. Знакомые ощущения, но ярче, сильнее. Знакомые ощущения, но нового уровня, иного порядка… Она пребывала в пьянящей эйфории, она разглядывала окровавленный кинжал и чувствовала неодолимое желание припасть к нему губами… Это испугало ее и вернуло к действительности. Она поспешно спрятала кинжал в ножны, собрала записи мага и побежала прочь.
Как выяснилось, исходя из карты мага, существовал еще один, более короткий путь из руин на поверхность. Им и воспользовалась Алтариэль. По дороге ей попалось несколько выведенных из строя механизмов без видимых повреждений: здесь явно проходил маг.
Оказавшись в ночной прохладе, Алтариэль вдохнула полной грудью свежий северный воздух. До Солитьюда два-три часа пути, не больше. Ей нужно попасть в Храм Восьми.
Солитьюд пребывал в глубоком сне, и лишь стража разгуливала с факелами по улицам города. Алтариэль не помнила, как оказалась у ворот Храма, как переступила его порог. В Храме не было ни души; над рядами скамей для прихожан возвышались восемь алтарей, украшенные символами аэдра-создателей. Девятый алтарь пустовал. Повинуясь сиюминутному порыву, Тень подошла к алтарю бога милосердия Стендарра и коснулась его. Свет храмовых свечей померк, стены растворились в туманной дымке, и Алтариэль очутилась в пустоте, в Ничто. И она услышала громоподобный голос, не издававший эха, словно бы голос этот звучал у нее в голове.
- Ты здесь, чтобы молить об исцелении? – изрек Голос.
- Да, - смиренно ответила Алтариэль.
- Слишком поздно…
Алтариэль почувствовала, как ее надежда испустила последний вздох. Помедлив, Голос продолжал:
- Разве не ведомо тебе, что ЭТОТ недуг должен быть исцелен в течение трех дней, а потом становится необратимым?
- Ведомо, - тихо отозвалась Алтариэль. Собственный голос казался ей чужим. – Но… я не думала, что… Как это могло произойти??? Те вампиры, им даже не удалось меня укусить…
- Тебе следовало бы знать, что заражение может произойти не только при укусе, но и через открытые раны, нанесенные этими нечестивыми созданиями. Магия залечила твои раны, но это уже проникло в твою кровь.
Дымка сгустилась вокруг Алтариэль, а когда она рассеялась, перед ней высился прозрачный кристалл чистого льда. В нем она увидела свое отражение: побледневшая кожа, впалые щеки, заострившиеся зубы - и глаза, горящие потусторонним, жаждущим светом.
- Узри же свою истинную сущность – сущность кровожадного убийцы! – прогремел Голос. – И пусть жажда крови станет вечным твоим проклятием!
Вспышка осознания…
- Не случайность… - вымолвила Алтариэль, еле дыша.
- Наказание, - подтвердил Голос.
- Почему??? Неужели я – худший из ныне живущих злодеев? Этого не может быть!
- Ты достаточно редкий образец. Не ради золота ты губишь жизни, но ради удовольствия, не с целью обогащения или получения признания, но из чистой страсти к разрушению, всепоглощающей, безотчетной жажды уничтожения. Это есть истинное зло. Нечасто такое встречается в смертном.
Алтариэль обреченно опустила голову. Эту правду о себе она знала.
- Я не заметила никакого вмешательства свыше…
- Явное вмешательство – удел даэдра. Наше же присутствие в жизни смертных незримо. Мы направляем их по нужному пути, выстраивая цепочки событий, воспринимаемые ими как случайности, которые на самом деле неслучайны. Мы не преступаем нами же созданные законы. В твоем случае нужно было лишь устроить тебе встречу с вампирами, направив заказчика именно к тебе, а затем, чтобы помешать тебе вовремя попасть к целителю, привести к тебе бретонца-мага с контрактом, от которого ты бы точно не отказалась, даже в ущерб собственному здоровью.
- Если всё происходящее – божественный промысел, не боги ли направили меня на путь убийцы?
- Закон свободы воли непреложен. Мы предоставляем варианты – смертные делают выбор.
Картины прошлого замелькали перед глазами Алтариэль. Да, вариантов было немало… Странно, но даже сейчас, заплатив за свой выбор цену большую, чем смогло бы покрыть всё золото мира, она ни о чем не сожалела.
- Теперь ступай, - Голос стал шире, глубже, им было пропитано всё окружающее пространство. – Ступай утолять свою жажду, вампир.
И Алтариэль погрузилась во тьму…
- Эй, с тобой всё в порядке? – услышала она сквозь туман чей-то кроткий, заботливый голос и почувствовала прикосновение руки.
Алтариэль открыла глаза: она лежала под сводами храма, и храмовая жрица склонилась над нею.
- Да, я… Должно быть, я отключилась, - обрывки странного разговора в пустоте роились в ее голове, и она молила всех богов, чтобы всё это оказалось дурным сном или бредовым видением. С ней говорил сам Стендарр??? Это казалось невероятным. И вместе с тем логичным: вряд ли ее деяния приходились богу милосердия по душе (или что там у них, у богов?).
- Да у тебя руки совсем холодные, - сказала жрица.
Нет, не сон… Но жрица явно не видела в ней вампира.
- Я чувствую себя прекрасно, правда, - Тень поднялась, избегая смотреть жрице в глаза. Внутри зашевелился страх: вдруг жрица догадается? Знания Тени о вампирах были весьма скудными, но то, что их повсеместно боятся и презирают, она знала совершенно точно.
- Спасибо, - промолвила Алтариэль.
- За что? – улыбнулась жрица.
- За доброту.
Алтариэль зашагала прочь. Когда она открыла ворота храма, лучи рассветного солнца хлынули на нее. Ее взор помутился, а из-за навалившейся слабости она пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Словно тысячи крошечных игл впились своим жалом в неприкрытую кожу ее лица и шеи. Кровь стучала в висках и, закипая, разносила болезненные импульсы по всему телу.
В городе оставаться больше нельзя. Ей хотелось спрятаться – от солнца, от людей, от всего мира… Она накинула на голову капюшон и поспешила к городским воротам, еле переставляя ноги. Недалеко от Солитьюда должна быть пустующая пещера, которая была логовом бандитов до того, как туда однажды наведалась она, Тень. В той пещере она и укрылась и, растянувшись на холодной земле (холода, впрочем, она больше не ощущала), забылась глубоким сном.
Она проснулась от чувства щемящего томления, которое сводило всё внутри. Она догадалась, ЧТО это… Она подумала о городе, о его обитателях: Солитьюд звал, манил ее. Его огни были словно маяком для нее, молодого хищника, его стены казались гостеприимным домом. Стражник бросил безразличный взгляд на ночную гостью, когда она скрылась за углом одного из домов. Вскрыть замок ей не составило труда: этим ей часто приходилось заниматься по долгу службы. В одной из комнат на кровати сладко спал юноша-норд. Тень склонилась над ним: ей казалось, что она вот-вот совершит нечто постыдное, противоестественное, но когда ее губы коснулись его нежной кожи, когда она ощутила биение жизни под этой тонкой оболочкой, все сомнения ушли. Он даже не почувствовал, как ее зубы пронзили его плоть. Сделав несколько жадных глотков его жизни, Тень отпрянула, тяжело дыша. Чувство было сродни тому, что возникало у нее при тихом смертельном объятии с клинком в руке, и всё же это ощущение было несколько иным, воплощенным во всей полноте, перешедшим из плана чистого восприятия на физический план. «От такого немудрено голову потерять», - подумала Тень. Пьянящее тепло разливалось по ее телу. Она чувствовала себя великолепно, и ее положение больше не казалось ей таким уж ужасным.
Что изменилось? Она ощущала изменения только на уровне тела, ее сознания и мыслей перемены не коснулись, и все ее воспоминания оставались при ней. Боль? Ничего нового. От ударов противников или от солнечного света – так ли важен ее источник? Жажда? Она изнуряет, но насыщение восхитительно. Звериные инстинкты, могущие взять верх над разумом? Но у Тени, как и у всех практикующих магию Разрушения и Восстановления, завидная сила воли, которая сможет обуздать любые инстинкты.
Что теперь? Она отправится к магу-бретонцу и отчитается о проделанной работе…
Изменено: Олаурон Мор-Галад, 10 Февраль 2013 - 13:30
